Ходили слухи (сам-то я об этом не знаю), что той же ночью, когда,
после сношения с девятью придворными красавицами, Нерона безудержно рвало
на необъятные груди дочери городского лавочника-еврея, великий император,
между приступами рвоты и пьяной икоты, содрогаясь от омерзения, бредил о
какой-то пригоршне дерьма, посреди которого, как маслина в миске полбы,
лежало большое белое глазное яблоко, подмигивавшее ему с самым
запанибратским видом".
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА
1) Великий пожар в Риме произошел в 65 году от Р.Х. Он продолжался
шесть дней и семь ночей и уничтожил десять кварталов города из
четырнадцати. Поговаривали, что поджог совершил сам Нерон, желавший на
месте старого города построить новый, который бы носил его имя. Чтобы
отвести от себя подозрения, император возложил всю вину за содеянное на
римскую христианскую общину, которая и была вскоре уничтожена его
стараниями.
2) Рыба - символ Иисуса Христа. Греческое слово "рыба" является
аббревиатурой греческой формулы "Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель".
3) Крокодилы впервые были завезены в Рим в 58 году до Р.Х. неким
Эмилиусом Скариусом, который содержал их в своем саду в яме с водой. А уже
на освящении храма Марсу при Октавиане Августе в бою с гладиаторами было
убито 36 крокодилов.
4) Мифический царь Эрисихтон срубил священный дуб в роще Деметры, за
что был наказан ненасытным голодом и в конце концов съел самого себя.
5) Сусанна - праведная девица, героиня ветхозаветного апокрифа,
которую похотливые старцы, домогавшиеся ее любви, облыжно обвинили в
распутстве.
ХОДЯЧИЙ МЕРТВЕЦ
Потолок чердака был гнетуще низким. Наклонные боковые стенки, сбитые
из шершавых, нетесанных досок, теснили с обеих сторон. А сырая земля,
которой был присыпан пол, забивала ноздри таким тяжелым и дразнящим
запахом, что всякому, кто поднимался на чердак впервые, невольно вступало
в ум сравнение с большим, грубо сколоченным сосновым гробом.
Стоит ли удивляться тому, что и молодой человек, поселившийся на
чердаке, со временем пришел в полное соответствие со своим жилищем? Сроду
мне не доводилось встречать юношу, который более походил бы на мертвеца,
чем наш герой. Он был необыкновенно худ; пергаментная кожа туго обтягивала
острые скулы; вместо щек зияли крутые впадины, отчего обострившийся нос
казался сильно выпирающим наружу, а лоб необыкновенно широким, как у
черепа. Но были в нем и еще более устрашающие приметы смерти, различимые,
однако, лишь для опытного взгляда: трупные пролежни на спине (от долгого
неподвижного лежания), сильно замедленный рост волос и ногтей (который,
почти не требуя кислорода и питательных веществ, продолжается и после
смерти), выходящие при малейшем потревожении тела газы из расслабленного
кишечника...
Жизнь была жестока к молодому человеку - и он отторгал ее всем своим
существом. Было время, когда затяжными декабрьскими ночами слушал он
завывание неприкаянных душ за окнами девятого этажа; но три месяца в
желтом доме (куда определил его женившийся старший брат) благотворно
повлияли на его душевное здоровье, и он вышел оттуда совсем другим
человеком, тихим и на редкость безобидным. Долго бродил он по темным,
запутанным закоулкам окраинной Риги, присматривая себе подходящий для
житья подвал или чердак (подальше от желтой краски), пока не наткнулся на
этот старый деревянный дом, окруженный пустырями, на улице великого
латышского писателя Капа Клусума. Но случилось так, что, петляя по
незнакомым городским окраинам, он незаметно для самого себя сделал большой
круг и вышел как раз к тому самому месту, от которого бежал. Только теперь
он оказался по другую сторону от большого больничного двора, огражденного
глухой, высокой кирпичной стеной, над которой скорбно склонялись
престарелые липы.
Осенью 1991 года, в один из тех темных и дрябливых дней, когда утро в
Риге старится раньше, чем вечер, неожиданное беспокойство нарушило его
обычную апатию. Дикая тоска выразилась в его зрачках. Он вскочил с драной
постели, которую не покидал долгое время, и, как был, в коротких брючках,
обнажавших щиколотки, в длинном свитере, невероятно грязном и прорванном
на локтях, скатился вниз по чердачной лестнице, потом опять вниз по
широкой деревянной лестнице наружу и, наконец, устремился вдоль длинной
кирпичной стены по другую сторону улицы.
Он был изможден и истощен до последней степени. Жизнь едва теплилась
в нем, и когда она вдруг - с последним вздохом, с последним ударом сердца
- оставила молодого человека, этот переход из одного состояния в другое
был для него настолько незначителен, что он даже не заметил его. Наоборот,
он продолжал двигаться в прежнем направлении.
Любой здравомыслящий человек возразит мне, что этого быть не может,
что это полнейший абсурд, нелепость, вымысел. Профессиональные же медики,
снисходительно похлопывая автора этих строк по плечу, доступно растолкуют
ему, что вертикальное положение человеческого тела удерживается без помощи
мышц только до пояса. Поэтому мертвеца можно посадить на стул - и он будет
сидеть. Но для того, чтобы ходить или хотя бы стоять на месте, нужно нечто
большее. Линия центра тяжести, пояснят они, проходит примерно на пять
сантиметров впереди от голеностопного сустава, результирующий вектор,
скажут они, тянет стоящее тело вперед, и оно все время словно бы падает.
Однако, как только корпус наклоняется достаточно сильно для того, чтобы
мозг уловил критическое отклонение, икроножным мышцам подается сигнал
сократится - и тело возвращается в исходное положение. С ходьбой еще
сложнее, она требует постоянной координированной мышечной работы, каковая
возможно только при наличии живого и нормально функционирующего мозга. Вот
что скажут специалисты, и будут правы.
Однако правда всякой выдумки странней. Поэтому я вынужден предложить
свое собственное, доморощенное и свершенно ненаучное, объяснение тому
удивительному факту, что, и умерев, сдохнув, преставившись, окочурившись,
перекинувшись, отойдя, скопытившись, испустив дух, протянув ноги, сойдя в
могилу, отбросив копыта, отправившись к праотцам, сыграв в ящик, приказав
долго жить, уйдя в мир иной, отдав Богу душу, дав дуба и почив в Бозе, -
несмотря на все это, наш герой продолжал шагать вперед как ни в чем не
бывало.
Жизнь полна случайностей и совпадений, которые имеют вполне
логическое объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20