В руке его блеснул нож, такой же, как у Кэшера. Огонь
вспыхнул в жилах, неведомая сила отбросила Кэшера к стене. Он застыл,
парализованный страхом. Мадиган забрался в капитанское кресло и возился с
приборами с таким решительным видом, словно собирался в следующий миг
взорвать всю Генриаду. Джон Веселое Дерево бросил быстрый взгляд на
хозяина дома, потом на человека, стоявшего перед ним. Кэшер его узнал. Это
был он сам. Он прыгнул на Джона Веселое Дерево, рука с блестящим ножом
змеей метнулась к горлу капитана. От удара глухое эхо прокатилось по всей
рубке.
Бешенство затуманило взгляд Джона. Его нож глубоко, с поворотом
вонзился в живот Кэшера-фантома. Фантом ахнул и упал на пол, стараясь
вложить выпавшие окровавленные внутренности обратно в зияющую рану. Кровь!
Кэшер вдруг понял, что и как будет делать, хотя никто ему ничего не
говорил. Он сформировал третьего Кэшера О'Нейла в дальнем конце рубки,
облек его ладони в тяжелые железные перчатки. Сам он, невидимый, стоял у
стены. Пока второй Кэшер умирал на пол, третий подкрадывался к пилоту.
- Смерть! - голосом призрака прохрипел третий фантом, и Кэшер с
трудом узнал собственный голос.
Джон Веселое Дерево вздрогнул и обернулся, как ужаленный.
- Ты ненастоящий, - догадался он.
Третий Кэшер быстро шагнул, ударил пилота железным кулаком в лицо.
Пилот пошатнулся, отскочил, прижал ладонь к окровавленному лицу. Мадиган
работал с пультом, даже не надев шлема светострелка.
- Ты впустил ее! - закричал Джон Веселое Дерево на Мадигана. - Ты
впустил ее с этим парнем! Убери ее! Пусть она уйдет!
- Кого? - рассеянно спросил Мадиган.
- Эту ведьму, И'стину! Я как гость требую защиты. Это древний закон.
Пусть она уйдет!
Настоящий Кэшер не знал, каким образом он управляет фантомом в
железных перчатках, но фантом ему подчинялся. Он заставил фантома говорить
голосом отчаяния, таким же, как у пилота.
- Джон Веселое Дерево, я не хочу твоей смерти, только твоей крови.
Вот этими железными пальцами выдавлю тебе глаза, и кровавые глазницы будут
таращиться с твоего изувеченного лица. Раздроблю тебе зубы и кости,
переломаю тысячу раз, и ни один врач, ни одна машина их не восстановят.
Превращу тебя в кровавые лохмотья. Смотри, вот кровь! Это лишь начало,
крови будет очень много... Ты ведь один раз меня убил - вон, на полу,
видишь? Оба посмотрели на первого фантома, который дернулся в последний
раз и застыл. Вокруг мертвого тела растеклась кровавая лужа.
Джон Веселое Дерево сказал второму фантому:
- Ты Хечизера Гонфалонская. Тебе не испугать меня. Ты черепаха и
ничего мне не сделаешь.
- Взгляни на меня, - сказал настоящий Кэшер.
Джон Веселое Дерево переводил взгляд с одного двойника на другого.
Появились первые признаки страха. Из самых глубин сознания Кэшера извергся
безумный вопль. Они кричали вместе, он и фантом.
- Кровь! Кровь и гибель! Но мы тебя не станем убивать! Ты станешь
калекой, обрубком, безногим и безруким, будешь питаться через трубки,
будешь жить и молить о смерти, но кто услышит твою мольбу?
- За что? - вскричал Джон Веселое Дерево. - За что ты так со мной?
Что я тебе сделал?
- Ты напомнил мне родной дом, - завыл Кэшер. - Мой дом, полковника
Веддера и невинных жертв похоти моего родного дядюшки, кровью оплативших
возмездие. Ты заставил меня вспомнить меня самого и теперь будешь наказан,
как мог быть наказан я сам.
Но Джон Веселое Дерево, охваченный безумием, оставался храбрым
человеком. Он метнул нож в настоящего Кэшера. Фантом прыгнул - это был
нечеловеческий прыжок через всю рубку - и поймал нож железной перчаткой.
Звякнув, нож беззвучно упал на ковер.
Кэшер увидел все, что должен был увидеть.
...Дворец в Кахире, объятый смертью, погруженный в липкую тишину.
Мертвецы, прижимающие к себе свертки, которые пытались спасти в последнюю
минуту; девушки с рассеченными шеями в лужах собственной крови, с помадой
на губах и тушью на бровях и ресницах на мертвых и все равно красивых
лицах. Убитый ребенок с распоротым от паха до груди животом, с поломанной
куклой в руках, сам похожий на поломанную куклу. Кэшер видел и заставлял
Джона Веселое Дерево смотреть вместе с собой.
- Ты плохой человек, - заявил капитан Джон.
- Очень плохой, - согласился Кэшер.
- Я больше не войду сюда. Ты меня отпустишь?
Оба Кэшера-фантома - труп на полу и боец с железными перчатками -
лопнули, растворились в воздухе. Непонятно как, но И'стине удалось научить
Кэшера древнему искусству боевой репликации.
- Да. Так сказала госпожа.
- Но если не меня, - печально рассуждал Джон Веселое Дерево, - кого
ты сделаешь жертвой кровавых своих снов?
- Не знаю. Как будет угодно судьбе. А теперь ступай, если не хочешь
отведать железной перчатки.
Джон Веселое Дерево, опустив голову, зашагал прочь из рубки. Он
потерпел поражение. Кэшер в изнеможении уцепился за портьеру, чтобы не
упасть, и посмотрел вокруг. Атмосфера в рубке изменилась, зло ушло.
Мадиган, несмотря на возраст, справился с пультом, отключив все, что
нужно. Он подошел к Кэшеру.
- Благодарю тебя. Я вижу, она не придумала тебя, ты настоящий.
Кэшер откашлялся.
- Да, И'стина меня прислала сюда.
- Моя И'стина, моя девочка, - кивнул Мадиган.
- Ваша, - не стал спорить Кэшер ясно вспомнив маленькие набухшие
груди, тело женщины-подростка, зовущие губы и ласковые глаза.
- Сама она бы не смогла. Моя покойная жена, Агата, могла такое
сделать. Но И'стина - нет.
Кэшер смотрел на Мадигана. Хозяин дома был в дешевых желтых пижамных
брюках и застиранном халате, когда-то в фиолетовую, светло-зеленую и белую
полоску. Но теперь халат выцвел, вылинял, как сам Мадиган. Кэшер заметил
белый пластик хирургических имплантов на его руках - через эти гнезда
подключались машины и трубки, поддерживавшие жизнь Мадигана во сне.
- Я много сплю, - поделился Мадиган. - Оставляю на хозяйстве И'стину.
Я тебе благодарен.
Ладонь его была сухой, вялой, морщинистой. Старик прошептал:
- Скажи, пусть наградит тебя. Все, что хочешь, - в поместье или на
Генриаде. Она управляет от моего имени. Поблекшие глаза ожили, он
пристально взглянул на Кэшера. На минуту Мюррей Мадиган снова стал
прежним, как сотни лет назад, североавстралийским торговцем, резким,
смекалистым, волевым, но при том незлым. Он добавил совсем другим тоном:
- Наслаждайся ее обществом, она милый ребенок. Но не бери ее. Не бери
ее с собой. Даже не пробуй.
- Почему? - Кэшер был поражен прямотой старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
вспыхнул в жилах, неведомая сила отбросила Кэшера к стене. Он застыл,
парализованный страхом. Мадиган забрался в капитанское кресло и возился с
приборами с таким решительным видом, словно собирался в следующий миг
взорвать всю Генриаду. Джон Веселое Дерево бросил быстрый взгляд на
хозяина дома, потом на человека, стоявшего перед ним. Кэшер его узнал. Это
был он сам. Он прыгнул на Джона Веселое Дерево, рука с блестящим ножом
змеей метнулась к горлу капитана. От удара глухое эхо прокатилось по всей
рубке.
Бешенство затуманило взгляд Джона. Его нож глубоко, с поворотом
вонзился в живот Кэшера-фантома. Фантом ахнул и упал на пол, стараясь
вложить выпавшие окровавленные внутренности обратно в зияющую рану. Кровь!
Кэшер вдруг понял, что и как будет делать, хотя никто ему ничего не
говорил. Он сформировал третьего Кэшера О'Нейла в дальнем конце рубки,
облек его ладони в тяжелые железные перчатки. Сам он, невидимый, стоял у
стены. Пока второй Кэшер умирал на пол, третий подкрадывался к пилоту.
- Смерть! - голосом призрака прохрипел третий фантом, и Кэшер с
трудом узнал собственный голос.
Джон Веселое Дерево вздрогнул и обернулся, как ужаленный.
- Ты ненастоящий, - догадался он.
Третий Кэшер быстро шагнул, ударил пилота железным кулаком в лицо.
Пилот пошатнулся, отскочил, прижал ладонь к окровавленному лицу. Мадиган
работал с пультом, даже не надев шлема светострелка.
- Ты впустил ее! - закричал Джон Веселое Дерево на Мадигана. - Ты
впустил ее с этим парнем! Убери ее! Пусть она уйдет!
- Кого? - рассеянно спросил Мадиган.
- Эту ведьму, И'стину! Я как гость требую защиты. Это древний закон.
Пусть она уйдет!
Настоящий Кэшер не знал, каким образом он управляет фантомом в
железных перчатках, но фантом ему подчинялся. Он заставил фантома говорить
голосом отчаяния, таким же, как у пилота.
- Джон Веселое Дерево, я не хочу твоей смерти, только твоей крови.
Вот этими железными пальцами выдавлю тебе глаза, и кровавые глазницы будут
таращиться с твоего изувеченного лица. Раздроблю тебе зубы и кости,
переломаю тысячу раз, и ни один врач, ни одна машина их не восстановят.
Превращу тебя в кровавые лохмотья. Смотри, вот кровь! Это лишь начало,
крови будет очень много... Ты ведь один раз меня убил - вон, на полу,
видишь? Оба посмотрели на первого фантома, который дернулся в последний
раз и застыл. Вокруг мертвого тела растеклась кровавая лужа.
Джон Веселое Дерево сказал второму фантому:
- Ты Хечизера Гонфалонская. Тебе не испугать меня. Ты черепаха и
ничего мне не сделаешь.
- Взгляни на меня, - сказал настоящий Кэшер.
Джон Веселое Дерево переводил взгляд с одного двойника на другого.
Появились первые признаки страха. Из самых глубин сознания Кэшера извергся
безумный вопль. Они кричали вместе, он и фантом.
- Кровь! Кровь и гибель! Но мы тебя не станем убивать! Ты станешь
калекой, обрубком, безногим и безруким, будешь питаться через трубки,
будешь жить и молить о смерти, но кто услышит твою мольбу?
- За что? - вскричал Джон Веселое Дерево. - За что ты так со мной?
Что я тебе сделал?
- Ты напомнил мне родной дом, - завыл Кэшер. - Мой дом, полковника
Веддера и невинных жертв похоти моего родного дядюшки, кровью оплативших
возмездие. Ты заставил меня вспомнить меня самого и теперь будешь наказан,
как мог быть наказан я сам.
Но Джон Веселое Дерево, охваченный безумием, оставался храбрым
человеком. Он метнул нож в настоящего Кэшера. Фантом прыгнул - это был
нечеловеческий прыжок через всю рубку - и поймал нож железной перчаткой.
Звякнув, нож беззвучно упал на ковер.
Кэшер увидел все, что должен был увидеть.
...Дворец в Кахире, объятый смертью, погруженный в липкую тишину.
Мертвецы, прижимающие к себе свертки, которые пытались спасти в последнюю
минуту; девушки с рассеченными шеями в лужах собственной крови, с помадой
на губах и тушью на бровях и ресницах на мертвых и все равно красивых
лицах. Убитый ребенок с распоротым от паха до груди животом, с поломанной
куклой в руках, сам похожий на поломанную куклу. Кэшер видел и заставлял
Джона Веселое Дерево смотреть вместе с собой.
- Ты плохой человек, - заявил капитан Джон.
- Очень плохой, - согласился Кэшер.
- Я больше не войду сюда. Ты меня отпустишь?
Оба Кэшера-фантома - труп на полу и боец с железными перчатками -
лопнули, растворились в воздухе. Непонятно как, но И'стине удалось научить
Кэшера древнему искусству боевой репликации.
- Да. Так сказала госпожа.
- Но если не меня, - печально рассуждал Джон Веселое Дерево, - кого
ты сделаешь жертвой кровавых своих снов?
- Не знаю. Как будет угодно судьбе. А теперь ступай, если не хочешь
отведать железной перчатки.
Джон Веселое Дерево, опустив голову, зашагал прочь из рубки. Он
потерпел поражение. Кэшер в изнеможении уцепился за портьеру, чтобы не
упасть, и посмотрел вокруг. Атмосфера в рубке изменилась, зло ушло.
Мадиган, несмотря на возраст, справился с пультом, отключив все, что
нужно. Он подошел к Кэшеру.
- Благодарю тебя. Я вижу, она не придумала тебя, ты настоящий.
Кэшер откашлялся.
- Да, И'стина меня прислала сюда.
- Моя И'стина, моя девочка, - кивнул Мадиган.
- Ваша, - не стал спорить Кэшер ясно вспомнив маленькие набухшие
груди, тело женщины-подростка, зовущие губы и ласковые глаза.
- Сама она бы не смогла. Моя покойная жена, Агата, могла такое
сделать. Но И'стина - нет.
Кэшер смотрел на Мадигана. Хозяин дома был в дешевых желтых пижамных
брюках и застиранном халате, когда-то в фиолетовую, светло-зеленую и белую
полоску. Но теперь халат выцвел, вылинял, как сам Мадиган. Кэшер заметил
белый пластик хирургических имплантов на его руках - через эти гнезда
подключались машины и трубки, поддерживавшие жизнь Мадигана во сне.
- Я много сплю, - поделился Мадиган. - Оставляю на хозяйстве И'стину.
Я тебе благодарен.
Ладонь его была сухой, вялой, морщинистой. Старик прошептал:
- Скажи, пусть наградит тебя. Все, что хочешь, - в поместье или на
Генриаде. Она управляет от моего имени. Поблекшие глаза ожили, он
пристально взглянул на Кэшера. На минуту Мюррей Мадиган снова стал
прежним, как сотни лет назад, североавстралийским торговцем, резким,
смекалистым, волевым, но при том незлым. Он добавил совсем другим тоном:
- Наслаждайся ее обществом, она милый ребенок. Но не бери ее. Не бери
ее с собой. Даже не пробуй.
- Почему? - Кэшер был поражен прямотой старика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22