- Она умрет. Она _м_о_я_, так в нее впечатано. Без меня она умрет
через несколько дней. Не бери ее с собой.
Мадиган покинул рубку через потайную дверь. Кэшер вышел тем же путем,
которым вошел. Мадигана он увидел опять только через два дня, к тому
времени старик глубоко ушел в каталептический сон.
10
Два дня спустя И'стина повела Кэшера посмотреть на спящего Мадигана.
- Туда нельзя! - запротестовала пораженная Юнис. - _Н_и_к_о_м_у
нельзя туда входить! Это же комната хозяина.
- Он со мной, - спокойно сказала И'стина.
Она отодвинула тяжелую портьеру из золотых нитей и набрала комбинацию
на дисках замка. Дверь была из материала даймони.
Горничная не успокоилась.
- Даже вы, маленькая госпожа, не должны водить туда постороннего.
- Кто сказал, что я не должна? - со скрытой угрозой поинтересовалась
И'стина.
Серьезность положения дошла, наконец, до Юнис.
- Конечно, если вы сами его ведете, - забормотала она, - вам виднее.
Просто раньше такого не бывало.
- Конечно, Юнис, при тебе не бывало. Но Кэшер О'Нейл уже познакомился
с нашим господином и владельцем. Он сражался за нашего хозяина. Неужели ты
думаешь, что я поведу в комнату хозяина первого встречного?
- Нет, что вы, нет! - испугалась Юнис.
- Тогда ступай, женщина, - повелела госпожа-ребенок. - Или ты хочешь
посмотреть, как я отпираю дверь?
- Нет! - вскрикнула Юнис и обратилась в бегство, почему-то закрыв уши
ладонями.
Когда горничная исчезла, И'стина всем весом навалилась на тяжелую
ручку двери. Кэшер ждал затхлого запаха могилы или тяжелого - лекарств, но
был поражен хлынувшим из загадочной комнаты свежим воздухом и теплым
солнечным светом. Проем оказался узким, и Кэшеру пришлось протискиваться
боком, когда он вслед за И'стиной вошел в комнату. Это была комната
громадных размеров, затопленная солнечным светом. Пейзаж за окнами, должно
быть, принадлежал Генриаде эпохи расцвета. Моттиль был курортом для
миллионов беззаботных отдыхающих, порт Амбилокси кормил половину планет
Галактики. Смерчей, заполонивших Генриаду в более позднюю эпоху, не было и
в помине. Порядок, аккуратность - как на картине. Комната, как и остальные
большие гостиные особняка, была декорирована в стиле необарокко. Неведомый
полубезумный архитектор получил свободу воплощать свои фантазии в стали,
пластике, алебастре, дереве и камне. Потолок был вогнутый. В каждом углу
помещались глубокие ниши-альковы, от чего комната казалась восьмиугольной.
Гармония замысла нарушалась несколько сдвинутой в одну сторону мебелью -
диваны, кресла в чехлах, мраморные столики, изящные декоративные стулья
сгрудились слева от входной двери. Правая сторона комнаты - напротив
загадочного окна с иллюзорным пейзажем - была оборудована под
операционную. Хирургический стол, гидравлические подъемники, бутыли с
прозрачными и цветными жидкостями, висящие на хромированных стойках, и два
больших аппарата - искусственные почки и сердце-легкие (об этом Кэшер
догадался позднее). Альковы поражали еще больше. Первый был обставлен на
манер старинного погребального салона с огромным черным бархатным гробом
на тяжелом постаменте из тикового дерева. Следующий альков оказался рубкой
управления древнего звездолета, с множеством ручек, консолей, рычагов и
клавишей. Было хорошо видно, что навигационные приборы на пульте
показывают галактические координаты поместья Бьюрегард. Имелось здесь и
настоящее пилотское кресло с полным набором шлемов, ремней, привязей и
амортизаторов. Третий альков вмещал обычную спальню в старинном вкусе:
голубые стены, шторы цвета густого темного вина, такого же цвета покрывала
и подушки, что создавало резкий, но приемлемый контраст. Четвертый был
моделью крепости. Тяжелая дверь из материала даймони, неподвластного ни
инструментам, ни излучениям, вдоль стен - стеллажи с пакетами сухих
пайков, флягами с водой; хорошо смазанное и вычищенное оружие, включая три
концепроволоки разного калибра с запасными батареями, на вид совершенно
новыми. В альковах никого не было.
Сам господин и владелец Мюррей Мадиган, обнаженный, лежал на
хирургическом столе. К белым пластиковым гнездам на теле тянулись провода.
Кэшеру показалось, что он заметил легчайшее движение груди: каталептик
дышал с частотой в одну десятую нормальной ли еще реже.
И'стина нимало не смутилась.
- Я проверяю его четыре-пять раз в сутки. Сюда никто не имеет права
входить, кроме меня. Ты особый случай. Он знает, что обязан тебе жизнью, и
поэтому ты первый посторонний, побывавший здесь.
- Я полагаю, - сказал Кэшер, - почтенный управляющий Ранкин Майклджон
многое бы отдал, чтобы хоть одним глазком сюда заглянуть. Мадиган не дает
ему покоя. Он хочет знать, что Мадиган делает, а ведь он ничего не делает.
- Это не совсем так, - возразила И'стина. - Он спит. Не каждый
способен на такое: решиться проспать пятьдесят-шестьдесят тысяч лет,
просыпаясь иногда, чтобы посмотреть, как идут дела.
Кэшер присвистнул, тут же оборвав себя, словно побоялся разбудить
голого старика на хромированном хирургическом столе.
- Так вот почему он выбрал тебя!
И'стина энергично мыла руки в спецраковине.
- Вот почему он сделал меня, - поправила она. - Обычные черепахи
живут триста лет. Помножь на триста - результат трансформации, - получаем
девяносто тысяч. Потом в меня впечатали любовь и обожание. Он не просто
мой хозяин, он мой Бог.
- Кто?!
- Ты плохо слышишь? Не расстраивайся. Противозаконных сведений в
твоей памяти не будет. Я его боготворю, но это не религия. Это чувство в
меня впечатали в момент, когда я открыла свои маленькие черепашьи глаза и
меня опустили обратно в резервуар, чтобы увеличить мозг и придать телу вид
женского. Затем в мое сознание импринтировали Агату Мадиган. Я именно то,
что ему необходимо. Ни на одной планете ни одна женщина - любовница, жена
или мать - не была еще так нужна человеку, как я нужна моему хозяину. Он
должен знать, что я рядом, когда просыпается. Ты умный человек, Кэшер. Ты
бы себя доверил машине, пусть самой хорошей, на девяносто тысяч лет?
- Это было бы непросто - организовать батарею саморемонтирующихся
мониторов на такой долгий срок, - согласился Кэшер. - Но получается, что
девяносто тысяч лет по четыре-пять раз в день тебе придется... Я даже не
могу подсчитать. Ты никогда не устаешь?
- Он мой милый, мой любимый, мой единственный дружок, - пропела
И'стина, приподнимая веки старца и закапывая под каждое чуть-чуть
бесцветной жидкости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22