Звук его двигателей быстро
таял и вскоре совсем пропал. Раффи исполнял триумфальный танец с винтовкой
над головой. Брюс кричал ругательства в облака, поглотившие истребитель,
один из пулеметчиков продолжал стрельбу короткими, нервными очередями,
кто-то кричал боевой клич Катанги и все остальные подхватывали. Затем
вступил машинист и принялся давать гудки, сопровождаемые клубами пара.
Брюс забросил винтовку за плечо, сдвинул каску на затылок, закурил
сигарету и наблюдал за всеобщим весельем. Рядom с ним Андре перевернулся
через борт. Его рвало. Затем они въехали в облачность. Внезапно, как из
двери открытого холодильника, налетела прохлада. Первые крупные капли
упали на щеку Брюса и покатились вниз, унося за собой запах пороха. Дождь
смыл пыль с лица Раффи, и оно засияло, как антрацит. Брюс почувствовал,
как к спине прилипает китель.
- Раффи, по два человека к каждому пулемету. Остальные - в крытые
вагоны. Смена через час. - Он перевернул винтовку стволом вниз. - Де
Сурье, можешь идти, ты тоже, Хейг. Я останусь с тобой, Брюс.
- Как хочешь.
Жандармы, все еще смеясь и оживленно разговаривая, полезли в вагон.
Раффи подал Брюсу плащ-полатку.
- Все передатчики закрыты. Если я вам не нужен, босс, я бы занялся
делом с одним арабом, там в вагоне. У него при себе около двадцати тысяч
франков. У меня большое желание показать ему пару фокусов с картами.
- Как-нибудь я объясню им весь твой фокус с королем. Покажу им, что
шансы три против одного не в их пользу, - пригрозил Брюс.
- Я бы не стал этого делать, - серьезно заявил Раффи. - Все эти
деньги не приносят им радости, одни неприятности.
- Тогда уходи. Я позову тебя. И передай всем, что я ими горжусь.
- Обязательно передам.
Брюс вытащил из-под брезента передатчик.
- Машинист, снизить скорость, пока котел не взорвался.
Движение поезда приобрело более умеренный темп. Брюс поправил каску,
затянул потуже плащ-палатку вокруг шеи и свесился через край, чтобы
оценить повреждения, нанесенные взрывом ракеты.
- Все стекла выбиты и небольшие повреждения стен, - пробормотал он. -
Но все равно, только чудом уцелели.
- Жалкий спектакль вся это война, - проворчал Хейг. - Самым умным
оказался тот пилот: зачем рисковать жизнью, если тебя все это абсолютно не
касается.
- Он был ранен, - предположил Брюс. - Я думаю, мы попали в него при
первом заходе.
Они замолчали, дождь бил им в лица, заставляя прищуривать глаза.
Пулеметчики закутались в зелено-коричневые плащ-палатки, все недавние
восторги были забыты. "Они как кошки, - подумал Брюс, - не выносят, когда
их мочат".
- Уже половина шестого, - нарушил молчание Майк. - Думаешь, успеем к
узлу Мсапа до темноты?
- При такой погоде стемнеет уже к шести. - Брюс взглянул на низкие
облака. - Я не хочу рисковать ехать в темноте. Это граница расселения
балуба, а прожектором пользоваться мы не можем.
- Будем останавливаться?
Брюс кивнул. "Совершенно глупый вопрос", - раздраженно подумал он.
Затем понял, что раздраженность является следствием пережитой опасности и
попытался загладить вину разговором.
- Мы уже совсем близко. Если тронемся с первым светом, достигнем
Мсапа к восходу.
- Господи, как холодно, - поежился Майк.
- Либо слишком холодно, либо слишком жарко, - согласился Брюс. Он
понимал, что болтливость - это тоже реакция на пережитое, но остановиться
не мог. - Это одна из характеристик нашей замечательной планеты: нет
ничего умеренного. Слишком жарко, или слишком холодно; ты либо голоден,
либо обожрался; либо всех любишь, либо ненавидишь весь мир.
- Как ты?
- Черт возьми, Майк! Ты хуже бабы! Можешь ты вести разговор, не
переходя на личности? - Он чувствовал, что начинает выходить из себя. Было
мокро, холодно, и очень хотелось курить.
- Философские теории непременно должны подтверждаться практикой, -
уточнил Майк. На его широком лице мелькнула тень удивленной улыбки.
- На этом и остановимся. Я не хочу переходить на личности, - отрезал
Брюс, но сам продолжал делать именно это. - Меня тошнит от рода людского,
когда я слишком много о нем думаю. Де Сурье, который блюет от страха, эта
скотина Хендри, твои старания удержаться от выпивки, Джоан. - Он внезапно
замолчал.
- Кто такая Джоан?
- Я в твою жизнь не лезу, - традиционно для наемной армии Катанги
ответил на личный вопрос Брюс.
- Нет, но я в твою лезу - кто такая Джоан?
"Хорошо, я скажу ему. Если он так хочет, я скажу ему", - Брюса
охватила ярость.
- Джоан - это та стерва, на которой я был женат.
- А, вот в чем дело.
- Да, именно в этом. Теперь ты знаешь. И оставь меня в покое.
- Дети?
- Двое - мальчик и девочка, - место ярости в голосе Брюса заняла
ноющая боль. Он поборол ее, его голос снова стал спокойным.
- Но все это не имеет никакого значения. Что касается меня, весь род
человеческий может идти к чертовой матери. Мне абсолютно все равно.
- Брюс, сколько тебе лет?
- Оставишь меня в покое?
- Сколько тебе лет?
- Тридцать.
- А говоришь, как мальчишка.
- Я чувствую себя глубоким стариком.
- Чем ты занимался до этого?
- Спал, дышал, ел, пока на меня не наступили.
- Я не об этом.
- Я был адвокатом.
- Успешно?
- Смотря как измерять успех. Если ты спрашиваешь, зарабатывал ли я
деньги, то да.
"Я сделал достаточно, чтобы выкупить дои и машину, - с горечью
подумал он. - Чтобы оспаривать опеку над детьми, чтобы полюбовно
развестись с женой. Но был вынужден продать свой пай".
- Тогда с тобой будет все в порядке. Если ты добился успеха один раз,
ты сможешь это сделать еще, когда оправишься от удара; когда переустроишь
свою жизнь, допустишь в нее других людей, чтобы стать сильнее.
- Я силен сейчас, Хейг. Силен, потому что в моей жизни кроме меня
никого нет. Только так можно добиться безопасности. Только самому и в
одиночестве.
- Силен! - в голосе Майка впервые прозвучал гнев. - В одиночку ты
ничто, Карри. В одиночку ты настолько слаб, что я могу помочиться и смыть
тебя! - Ярость испарилась и Майк мягко закончил. - Но сам увидишь - ты
один из счастливцев. Ты притягиваешь к себе людей. Тебе не нужно быть
одному.
- Начиная с этого времени, я собираюсь оставаться именно таким.
- Посмотрим, - пробормотал Майк.
- Посмотрим, - Брюс поднял передатчик. - Машинист, останавливаемся на
ночь. Дальше ехать рискованно.
5
Из приемника, сквозь жуткие помехи, с трудом прорывался слабенький
голосок радио Браззавиля. По-прежнему шел дождь, раскаты грома
перекатывались, как плохо закрепленный груз в трюме во время шторма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
таял и вскоре совсем пропал. Раффи исполнял триумфальный танец с винтовкой
над головой. Брюс кричал ругательства в облака, поглотившие истребитель,
один из пулеметчиков продолжал стрельбу короткими, нервными очередями,
кто-то кричал боевой клич Катанги и все остальные подхватывали. Затем
вступил машинист и принялся давать гудки, сопровождаемые клубами пара.
Брюс забросил винтовку за плечо, сдвинул каску на затылок, закурил
сигарету и наблюдал за всеобщим весельем. Рядom с ним Андре перевернулся
через борт. Его рвало. Затем они въехали в облачность. Внезапно, как из
двери открытого холодильника, налетела прохлада. Первые крупные капли
упали на щеку Брюса и покатились вниз, унося за собой запах пороха. Дождь
смыл пыль с лица Раффи, и оно засияло, как антрацит. Брюс почувствовал,
как к спине прилипает китель.
- Раффи, по два человека к каждому пулемету. Остальные - в крытые
вагоны. Смена через час. - Он перевернул винтовку стволом вниз. - Де
Сурье, можешь идти, ты тоже, Хейг. Я останусь с тобой, Брюс.
- Как хочешь.
Жандармы, все еще смеясь и оживленно разговаривая, полезли в вагон.
Раффи подал Брюсу плащ-полатку.
- Все передатчики закрыты. Если я вам не нужен, босс, я бы занялся
делом с одним арабом, там в вагоне. У него при себе около двадцати тысяч
франков. У меня большое желание показать ему пару фокусов с картами.
- Как-нибудь я объясню им весь твой фокус с королем. Покажу им, что
шансы три против одного не в их пользу, - пригрозил Брюс.
- Я бы не стал этого делать, - серьезно заявил Раффи. - Все эти
деньги не приносят им радости, одни неприятности.
- Тогда уходи. Я позову тебя. И передай всем, что я ими горжусь.
- Обязательно передам.
Брюс вытащил из-под брезента передатчик.
- Машинист, снизить скорость, пока котел не взорвался.
Движение поезда приобрело более умеренный темп. Брюс поправил каску,
затянул потуже плащ-палатку вокруг шеи и свесился через край, чтобы
оценить повреждения, нанесенные взрывом ракеты.
- Все стекла выбиты и небольшие повреждения стен, - пробормотал он. -
Но все равно, только чудом уцелели.
- Жалкий спектакль вся это война, - проворчал Хейг. - Самым умным
оказался тот пилот: зачем рисковать жизнью, если тебя все это абсолютно не
касается.
- Он был ранен, - предположил Брюс. - Я думаю, мы попали в него при
первом заходе.
Они замолчали, дождь бил им в лица, заставляя прищуривать глаза.
Пулеметчики закутались в зелено-коричневые плащ-палатки, все недавние
восторги были забыты. "Они как кошки, - подумал Брюс, - не выносят, когда
их мочат".
- Уже половина шестого, - нарушил молчание Майк. - Думаешь, успеем к
узлу Мсапа до темноты?
- При такой погоде стемнеет уже к шести. - Брюс взглянул на низкие
облака. - Я не хочу рисковать ехать в темноте. Это граница расселения
балуба, а прожектором пользоваться мы не можем.
- Будем останавливаться?
Брюс кивнул. "Совершенно глупый вопрос", - раздраженно подумал он.
Затем понял, что раздраженность является следствием пережитой опасности и
попытался загладить вину разговором.
- Мы уже совсем близко. Если тронемся с первым светом, достигнем
Мсапа к восходу.
- Господи, как холодно, - поежился Майк.
- Либо слишком холодно, либо слишком жарко, - согласился Брюс. Он
понимал, что болтливость - это тоже реакция на пережитое, но остановиться
не мог. - Это одна из характеристик нашей замечательной планеты: нет
ничего умеренного. Слишком жарко, или слишком холодно; ты либо голоден,
либо обожрался; либо всех любишь, либо ненавидишь весь мир.
- Как ты?
- Черт возьми, Майк! Ты хуже бабы! Можешь ты вести разговор, не
переходя на личности? - Он чувствовал, что начинает выходить из себя. Было
мокро, холодно, и очень хотелось курить.
- Философские теории непременно должны подтверждаться практикой, -
уточнил Майк. На его широком лице мелькнула тень удивленной улыбки.
- На этом и остановимся. Я не хочу переходить на личности, - отрезал
Брюс, но сам продолжал делать именно это. - Меня тошнит от рода людского,
когда я слишком много о нем думаю. Де Сурье, который блюет от страха, эта
скотина Хендри, твои старания удержаться от выпивки, Джоан. - Он внезапно
замолчал.
- Кто такая Джоан?
- Я в твою жизнь не лезу, - традиционно для наемной армии Катанги
ответил на личный вопрос Брюс.
- Нет, но я в твою лезу - кто такая Джоан?
"Хорошо, я скажу ему. Если он так хочет, я скажу ему", - Брюса
охватила ярость.
- Джоан - это та стерва, на которой я был женат.
- А, вот в чем дело.
- Да, именно в этом. Теперь ты знаешь. И оставь меня в покое.
- Дети?
- Двое - мальчик и девочка, - место ярости в голосе Брюса заняла
ноющая боль. Он поборол ее, его голос снова стал спокойным.
- Но все это не имеет никакого значения. Что касается меня, весь род
человеческий может идти к чертовой матери. Мне абсолютно все равно.
- Брюс, сколько тебе лет?
- Оставишь меня в покое?
- Сколько тебе лет?
- Тридцать.
- А говоришь, как мальчишка.
- Я чувствую себя глубоким стариком.
- Чем ты занимался до этого?
- Спал, дышал, ел, пока на меня не наступили.
- Я не об этом.
- Я был адвокатом.
- Успешно?
- Смотря как измерять успех. Если ты спрашиваешь, зарабатывал ли я
деньги, то да.
"Я сделал достаточно, чтобы выкупить дои и машину, - с горечью
подумал он. - Чтобы оспаривать опеку над детьми, чтобы полюбовно
развестись с женой. Но был вынужден продать свой пай".
- Тогда с тобой будет все в порядке. Если ты добился успеха один раз,
ты сможешь это сделать еще, когда оправишься от удара; когда переустроишь
свою жизнь, допустишь в нее других людей, чтобы стать сильнее.
- Я силен сейчас, Хейг. Силен, потому что в моей жизни кроме меня
никого нет. Только так можно добиться безопасности. Только самому и в
одиночестве.
- Силен! - в голосе Майка впервые прозвучал гнев. - В одиночку ты
ничто, Карри. В одиночку ты настолько слаб, что я могу помочиться и смыть
тебя! - Ярость испарилась и Майк мягко закончил. - Но сам увидишь - ты
один из счастливцев. Ты притягиваешь к себе людей. Тебе не нужно быть
одному.
- Начиная с этого времени, я собираюсь оставаться именно таким.
- Посмотрим, - пробормотал Майк.
- Посмотрим, - Брюс поднял передатчик. - Машинист, останавливаемся на
ночь. Дальше ехать рискованно.
5
Из приемника, сквозь жуткие помехи, с трудом прорывался слабенький
голосок радио Браззавиля. По-прежнему шел дождь, раскаты грома
перекатывались, как плохо закрепленный груз в трюме во время шторма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62