За ними, сутулясь, заложив руки за спину,
неторопливо двигался Боячек. Рой и Генрих шли рядом. Рой молчал, молчание
было понятней слов - Рой готовился переводить в свою веру инакомыслящих, а
к ним, вероятно, причислял и брата, и Араки, и самого Боячека. Рой
настраивался на словесное сражение.
А Генрих не знал, будет ли спорить или отмолчится, как отмалчивался
прежде, когда брат, уверовав в какую-либо концепцию, настойчиво навязывал
ее всем. Генрих с удивлением поймал себя на мысли, что нет у него твердой
концепции. Он даже хотел, чтоб на него запальчиво напали, усердно
перетаскивая в свою веру, - тогда, сопротивляясь, он, возможно, свяжет
свои возражения во что-то стройное. Во время споров с Роем так иногда
бывало. И единственный, с кем он наверняка не согласится, будет брат.
В кабинете Араки Рой снова остановился перед экраном пси-поля: хмуро
всматривался в серебристо-золотой поток, струившийся в темной глубине
экрана, в тонкую змейку пси-фактора Андрея. Араки, ни к кому в отдельности
не адресуясь, известил, что перемен у Андрея нет: выздоровление
несомненно, но затянется. Боячек сел, вытянул огромные ноги, откинулся на
спинку кресла, сложил руки на животе: президент Академии наук был слишком
громоздок и плохо вписывался в обстановку. Генрих подумал, что если бы
понадобилось нарисовать посланца иных миров, то вот она, эта массивная
голова, широкое лицо с чересчур даже для него крупным носом и отвислыми
щеками, сутулая фигура, разлапистая походка, руки, похожие на рычаги,
ладони с детскую лопатку - нет, вышел бы инозвездный житель куда
убедительней, нежели ничем не поражающие внимание Спенсер или Гаррисон!
Они были слишком свои, он - нездешний, с удивлением сказал себе Генрих,
именно такой путаной формулой вдруг охарактеризовав Боячека.
Президент подождал, когда все рассядутся, и заговорил. И голос у него
был какой-то очень уж свой, отличный от любых голосов, мощный, конечно, -
все в этом человеке было мощно. Глуховатый, но не хриплый, он выносился из
глубин груди, он был многоинтонационен. Генрих с тем же насмешливым
удивлением определил: разнообразен - в нем были и настойчивость, и
доброта, и доброжелательная ирония, и недоверие; все это выражалось одними
звуками, а не мыслями - звуки, не сочетаясь в логические категории, ясно
высказывали себя. Президент был из тех, кто может спорить без вывязывания
силлогизмов интонациями голоса.
- Итак, философия, - сказал Боячек. - Какую же философскую систему вы
преподнесете нам, друг Рой?
Рой не собирался преподносить новые философские системы. Он будет
придерживаться фактов. Он высказал это сухо и точно. Он последовательно
перечислил недавние открытия. На далекой окраине Галактики обнаружена
новая разумная цивилизация. И степень ее технического развития выше
человеческой - это видно хотя бы из того, что она превратила звезды в
широковещательные станции и ведет свои передачи при помощи агентов,
распространяющихся практически мгновенно. Оставляя в стороне загадочный
вопрос, для чего ей понадобились такие передачи, следует отметить, что в
технике превращения звезд в передатчики не все доработано - картины
катастрофы в Кентавре-3 убедительно о том свидетельствуют. Неясно,
существует ли еще эта цивилизация или уже погибла. Таковы главные новые
открытия в галактическом космосе.
- А на Земле и солнечных планетах свои открытия, - продолжал Рой. - И
нельзя их не соотнести одно с другим. На Земле появились разумные
существа, но не человеческой природы. Первое такое существо - обезьянка
Олли. Генрих считает, что она была послом общества электрических обезьян,
встреча с которыми вызвала трагедию "Цефея". И Рой недавно так считал.
Теперь он отказывается от такой концепции. Она слишком примитивна. Олли не
была посланцем добрых электрических обезьян, во владения которых
безрассудно вторглись люди. Она посланец куда более мощной цивилизации,
чем харибдяне, - возможно, той самой, крохи передачи которой удалось
уловить. И ее облик свидетельствует лишь о том, что она приспособилась к
условиям жизни харибдян. И если уж считать ее послом, то не к людям, а к
жителям Харибды - она передавала информацию о харибдянах тем, кто ее
создал. И когда неожиданно появились люди, естественно еще никому не
знакомые, так как человечество только вышло в космос, создатели Олли
предписали ей срочно сменить местопребывание. Нельзя было упускать случай
познакомиться с людьми поближе. Так она появилась на Земле космическим
шпионом.
- Ты обещал придерживаться фактов, - напомнил Генрих.
- Я обещал не развивать философских концепций, - спокойно возразил
Рой. - Комментировать факты я волен как мне угодно.
Хорошо, он не настаивает на термине "шпионаж", если слово "шпион"
выражает что-то скверное. Не доказано, что Олли принесла людям зло, скорее
известно обратное. Ограничимся названием благородней: "космический
разведчик". Телесная форма, целесообразная на Харибде, среди людей не
годилась. Олли, нет сомнения, передавала своим господам массу сведений о
человечестве, среди них - и о структуре человеческого тела. Недаром же она
так старательно изучала человеческие науки, а среди них и биологию. Связь
осуществлялась при помощи того сверхсветового агента, к раскрытию тайны
которого мы вплотную приблизились. Выполнив свои задания, Олли умерла, а
ее создатели и господа разработали план засылки на Землю новых
разведчиков, столь же приспособленных к местным условиям, как Олли была
приспособлена к жизни у харибдян. Выслать к нам живую куклу, имитирующую
человека, они не сумели. Любую информацию и команды они передают
практически мгновенно, а для передачи тел нужно снаряжать корабли, и
скорость звездолетов, даже в сверхсветовой области, не безгранична. Проект
их был точен и надежен. Они не создали людей, но породили мутации в генах
зародышевых клеток. Они переконструировали человека. И так хитро, так
умно, так блестяще, что человек, внешне оставаясь человеком, превращался в
датчик нужной им информации, в исполнителя их команд, в живую станцию
мгновенной связи. Так среди людей появились псевдолюди - Спенсеры и
Гаррисоны. И, возможно, не только они, открытые и погибшие, а еще и
десятки других, нераскрытых и необезвреженных.
Араки кивнул головой. Пока он согласен с Роем. К сожалению, полностью
погиб мозг Спенсера и Гаррисона. Наибольшие отличия были, вероятно, там -
в клетках, укрытых за черепной коробкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
неторопливо двигался Боячек. Рой и Генрих шли рядом. Рой молчал, молчание
было понятней слов - Рой готовился переводить в свою веру инакомыслящих, а
к ним, вероятно, причислял и брата, и Араки, и самого Боячека. Рой
настраивался на словесное сражение.
А Генрих не знал, будет ли спорить или отмолчится, как отмалчивался
прежде, когда брат, уверовав в какую-либо концепцию, настойчиво навязывал
ее всем. Генрих с удивлением поймал себя на мысли, что нет у него твердой
концепции. Он даже хотел, чтоб на него запальчиво напали, усердно
перетаскивая в свою веру, - тогда, сопротивляясь, он, возможно, свяжет
свои возражения во что-то стройное. Во время споров с Роем так иногда
бывало. И единственный, с кем он наверняка не согласится, будет брат.
В кабинете Араки Рой снова остановился перед экраном пси-поля: хмуро
всматривался в серебристо-золотой поток, струившийся в темной глубине
экрана, в тонкую змейку пси-фактора Андрея. Араки, ни к кому в отдельности
не адресуясь, известил, что перемен у Андрея нет: выздоровление
несомненно, но затянется. Боячек сел, вытянул огромные ноги, откинулся на
спинку кресла, сложил руки на животе: президент Академии наук был слишком
громоздок и плохо вписывался в обстановку. Генрих подумал, что если бы
понадобилось нарисовать посланца иных миров, то вот она, эта массивная
голова, широкое лицо с чересчур даже для него крупным носом и отвислыми
щеками, сутулая фигура, разлапистая походка, руки, похожие на рычаги,
ладони с детскую лопатку - нет, вышел бы инозвездный житель куда
убедительней, нежели ничем не поражающие внимание Спенсер или Гаррисон!
Они были слишком свои, он - нездешний, с удивлением сказал себе Генрих,
именно такой путаной формулой вдруг охарактеризовав Боячека.
Президент подождал, когда все рассядутся, и заговорил. И голос у него
был какой-то очень уж свой, отличный от любых голосов, мощный, конечно, -
все в этом человеке было мощно. Глуховатый, но не хриплый, он выносился из
глубин груди, он был многоинтонационен. Генрих с тем же насмешливым
удивлением определил: разнообразен - в нем были и настойчивость, и
доброта, и доброжелательная ирония, и недоверие; все это выражалось одними
звуками, а не мыслями - звуки, не сочетаясь в логические категории, ясно
высказывали себя. Президент был из тех, кто может спорить без вывязывания
силлогизмов интонациями голоса.
- Итак, философия, - сказал Боячек. - Какую же философскую систему вы
преподнесете нам, друг Рой?
Рой не собирался преподносить новые философские системы. Он будет
придерживаться фактов. Он высказал это сухо и точно. Он последовательно
перечислил недавние открытия. На далекой окраине Галактики обнаружена
новая разумная цивилизация. И степень ее технического развития выше
человеческой - это видно хотя бы из того, что она превратила звезды в
широковещательные станции и ведет свои передачи при помощи агентов,
распространяющихся практически мгновенно. Оставляя в стороне загадочный
вопрос, для чего ей понадобились такие передачи, следует отметить, что в
технике превращения звезд в передатчики не все доработано - картины
катастрофы в Кентавре-3 убедительно о том свидетельствуют. Неясно,
существует ли еще эта цивилизация или уже погибла. Таковы главные новые
открытия в галактическом космосе.
- А на Земле и солнечных планетах свои открытия, - продолжал Рой. - И
нельзя их не соотнести одно с другим. На Земле появились разумные
существа, но не человеческой природы. Первое такое существо - обезьянка
Олли. Генрих считает, что она была послом общества электрических обезьян,
встреча с которыми вызвала трагедию "Цефея". И Рой недавно так считал.
Теперь он отказывается от такой концепции. Она слишком примитивна. Олли не
была посланцем добрых электрических обезьян, во владения которых
безрассудно вторглись люди. Она посланец куда более мощной цивилизации,
чем харибдяне, - возможно, той самой, крохи передачи которой удалось
уловить. И ее облик свидетельствует лишь о том, что она приспособилась к
условиям жизни харибдян. И если уж считать ее послом, то не к людям, а к
жителям Харибды - она передавала информацию о харибдянах тем, кто ее
создал. И когда неожиданно появились люди, естественно еще никому не
знакомые, так как человечество только вышло в космос, создатели Олли
предписали ей срочно сменить местопребывание. Нельзя было упускать случай
познакомиться с людьми поближе. Так она появилась на Земле космическим
шпионом.
- Ты обещал придерживаться фактов, - напомнил Генрих.
- Я обещал не развивать философских концепций, - спокойно возразил
Рой. - Комментировать факты я волен как мне угодно.
Хорошо, он не настаивает на термине "шпионаж", если слово "шпион"
выражает что-то скверное. Не доказано, что Олли принесла людям зло, скорее
известно обратное. Ограничимся названием благородней: "космический
разведчик". Телесная форма, целесообразная на Харибде, среди людей не
годилась. Олли, нет сомнения, передавала своим господам массу сведений о
человечестве, среди них - и о структуре человеческого тела. Недаром же она
так старательно изучала человеческие науки, а среди них и биологию. Связь
осуществлялась при помощи того сверхсветового агента, к раскрытию тайны
которого мы вплотную приблизились. Выполнив свои задания, Олли умерла, а
ее создатели и господа разработали план засылки на Землю новых
разведчиков, столь же приспособленных к местным условиям, как Олли была
приспособлена к жизни у харибдян. Выслать к нам живую куклу, имитирующую
человека, они не сумели. Любую информацию и команды они передают
практически мгновенно, а для передачи тел нужно снаряжать корабли, и
скорость звездолетов, даже в сверхсветовой области, не безгранична. Проект
их был точен и надежен. Они не создали людей, но породили мутации в генах
зародышевых клеток. Они переконструировали человека. И так хитро, так
умно, так блестяще, что человек, внешне оставаясь человеком, превращался в
датчик нужной им информации, в исполнителя их команд, в живую станцию
мгновенной связи. Так среди людей появились псевдолюди - Спенсеры и
Гаррисоны. И, возможно, не только они, открытые и погибшие, а еще и
десятки других, нераскрытых и необезвреженных.
Араки кивнул головой. Пока он согласен с Роем. К сожалению, полностью
погиб мозг Спенсера и Гаррисона. Наибольшие отличия были, вероятно, там -
в клетках, укрытых за черепной коробкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39