А через много-много лет, так же будет улыбаться чем-то на неё похожая псевдоплемянница Воронова Лена, о которой не подозревает смотрительница этого музея. И главное... - Виктория! Конечно, Виктория! - невольно произнес он имя матери Воронова, так что водитель, вздрогнув, повернулся к пассажиру, являвшего своим видом зрелище неординарное. - Под поезд попал? - счел нужным спросить шофер, но ответа никогда уже не услышал; летевший навстречу, дребезжащий кузовом и железом, старый "Зилок" внезапно вильнул на встречную полосу и всей своей остаточной мощью врезался им лоб в лоб. Ремень безопасности спас Александра и на этот раз, зато только что говоривший с ним водитель был превращен (уже, кажется за эти дни самое привычное для Александра) - в очередной труп.
ГЛАВА 20
ОЧЕРЕДНОЙ ТРУП
Все в салоне как-то сместилось, рулевое колесо раздавило грудную клетку мужчины, выдавив силой напора часть крови изо рта, носа, ушей... Александр хотел выскочить, не смог. Его точно что-то сдавило, хотя боли не чувствовалось. Кто рвал дверцу с его стороны, и, скорее повинуясь инстинкту, он закрыл глаза и обмяк в кресле. - Семен! Кажется готов! крикнул кто-то рядом и, распахнув наконец дверцу, заглянул внутрь салона. Сквозь ресницы Александр видил только дуло глушителя совсем рядом. - Кончай давай! Контрольный выстрел в голову и айда! Уже, наверное, кто-нибудь легавых вызвал, - очень ясно раздалось со стороны грузовика. - Сам, что ли, не знаю, - недовольно сказал ближний, и Александр почувствовал прикосновение холодного металла к виску. Вот и всё! - подумал он и услышал щелчок. Еще раз. - Вот гад! Слышь? Санек мне разряженную пушку подсунул, закричал ближний голос. - Иди сам его кончай! Но тут вдруг сладостная музыка: звуки милицейской сирены раздались совсем близко. Еще слышна была какая-то возня киллеров, но уже один торопил другого. - Черт с ним! Все равно не жилец. Давай сматываемся отсюда, а Саньку скажем все как есть. Правильно, нечего пустую пушку предлагать. А сирены становились все громче, громче, и вместе с ними крепла надежда. И все равно из суеверия Александр не пытался открывать глаз, пока рядом с визгом не затормозили машины; кто-то щупал у его пульс на шее и несколько рук стали осторожно вынимать его из покореженного салона. Вслед за милицией прибыла "скорая помощь", бинты Алкександра тут же перестали бросаться в глаза и вписались в общий контекст автокатастрофы. Как всегда,никто ничего не видел, единственный свидетель - Александр - был выделен, с его слов составлен протокол, его, конечно, узнавали несмотря на бинты, и скоро майор, старший опергруппы, вызвался доставить его домой, то есть, к Воронову Станиславу Сергеевичу. Дорогу, конечно, майор знал. Вел машину, однако, сержант, который тоже не нуждался в указаниях. Расстояния, не в пример московским, здесь были смешные. Пятнадцать-двадцать минут, потраченные на дорогу, пролетели быстро. Майор сетовал, что последние дни в городе черт знает что творится, какая-то шушера активизировалась, но главное, что-то витает в воздухе, тревожное!.. И ладно бы в воздухе, но и земля усеяна покойничками. Вчера, вот, в море выловили несколько свежих экземпляров, накануне двое известных в городе по оперативным разработкам парней найдены мертвыми. И ни где-нибудь, а в городской больнице; кто-то устроил резню на больничной кухне. Так как майор не упомянул о событиях на Алишеровой вилле, Александр решил, что милиция ещё не в курсе. И пожалел, что направил туда журналиста. Впрочем, нет. Почему это все пули должны сыпаться на него? Нет, нет, чем больше будет шума - а Павел Андреевич сумеет, если успеет, выудить все из натюрмортов внутри виллы, - тем для него лучше, и наоборот, чем тише все будет проходить, тем активнее будет действовать его убийцы. Последние часы ему стало казаться, что убийцы, или ихние пособники, прячутся буквально в каждом встречном. Вот и этот майор, чем не подозрительная личность. Поет диффирамбы Воронову... какой был начальник, как хорошо и спокойно было служить под его началом, правда тогда время было другим, но ведь предлагал тогда Станислав Сергеевич и ему, майору Пшеничному, уйти с ним в бизнес... Не рискнул, да... а полковник Воронов ушел. И кто теперь Пшеничный? А кто теперь Воронов? Да, судьба, вздыхал майор. - Зайдете, товарищ майор? пригласил его Александр. - Предлагаю пиво. А то жара какая! угостимся. Хотите и крепче что-нибудь? Майор посмотрел на сержанта впереди и сказал поучительно: - На службе нельзя пить даже пиво. Но если приглашают, зайду. Хоть посмотрю, как полковник Воронов устроился. Я у него так и не бывал. Он теперь птица иного полета. А Александр был рад гостю. Это избавляло его от немедленных распросов, которые он желал избежать хоть первое время. Время, сейчас для него значило очень много: нужно было во что бы то ни стало протянуть этот день, следующую ночь, утро нового дня... К него было такое ощущение, что не сегодня, так завтра точно, наступит окончательная развязка. В первую очередь для него лично. И он вновь почувствовал, как болит все его избитое тело. Телекамера на верху железных ворот нацелилась в лобовое стекло, покрутилась на месте, видимо, плохо различая внутренности салона; наверное, ничего не разглядев, за ворота вышел знакомый уже охранник, подошел к машине, узнал Александра и майора. - Привет, Андрей Николаевич! - поздоровался он с майором и покачал головой, глядя на Александра. - Вот до чего доводят ранние прогулски. В аварию попал? - А как ты узнал? - внезапно заинтересовался Александр, вспомнив сетование киллера на счет того, что Сашек не обеспечил того боеприпасами. Он, Александр, здесь всего несколько дней, Сашек живет в этом же доме, хоть сейчас, по понятным причинам, и скрывается. Охранники могут и должны по идее исполнять приказы приемного сынка тоже. - Трудно, что ли, догадаться, - засмеялся между тем охранник. - Ты в зеркало взгляни. - Ладно, открывай, товарищь майор мой гость, - сказал Александр. Он был рад присутствию майора, рад возможности не оставаться сразу один на один со всеми. - Станислав Сергеевич дома? - крикнул он уже отходившему от машины охраннику. Тот повернулся и махнул рукой. - Позже будет. Ворота отъехали в сторону, и милицейский "Жигули" проехал мимо второго охранника, державшего за ошейник вмиг озверевшую кавказскую овчарку. - Ну и зверь! - сказал доселе молчавший сержант. По грунтовой дорожке доехали до парадного крыльца. Под навесом, спасающим от солнца (бывают ли здесь дожди? - уже сомневался Александр) стояла Мария Степановна. Увидев вышедшего Александра, всплеснула руками. Тут из дверей дома вылетела Лена, кинулась Александру на шею и, едва не оторвав напрочь подрезанное ухо, повисла на нем, что-то радостно восклицая. И сразу подозрения, которые и Лену отодвигли в стан врагов, стали таять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ГЛАВА 20
ОЧЕРЕДНОЙ ТРУП
Все в салоне как-то сместилось, рулевое колесо раздавило грудную клетку мужчины, выдавив силой напора часть крови изо рта, носа, ушей... Александр хотел выскочить, не смог. Его точно что-то сдавило, хотя боли не чувствовалось. Кто рвал дверцу с его стороны, и, скорее повинуясь инстинкту, он закрыл глаза и обмяк в кресле. - Семен! Кажется готов! крикнул кто-то рядом и, распахнув наконец дверцу, заглянул внутрь салона. Сквозь ресницы Александр видил только дуло глушителя совсем рядом. - Кончай давай! Контрольный выстрел в голову и айда! Уже, наверное, кто-нибудь легавых вызвал, - очень ясно раздалось со стороны грузовика. - Сам, что ли, не знаю, - недовольно сказал ближний, и Александр почувствовал прикосновение холодного металла к виску. Вот и всё! - подумал он и услышал щелчок. Еще раз. - Вот гад! Слышь? Санек мне разряженную пушку подсунул, закричал ближний голос. - Иди сам его кончай! Но тут вдруг сладостная музыка: звуки милицейской сирены раздались совсем близко. Еще слышна была какая-то возня киллеров, но уже один торопил другого. - Черт с ним! Все равно не жилец. Давай сматываемся отсюда, а Саньку скажем все как есть. Правильно, нечего пустую пушку предлагать. А сирены становились все громче, громче, и вместе с ними крепла надежда. И все равно из суеверия Александр не пытался открывать глаз, пока рядом с визгом не затормозили машины; кто-то щупал у его пульс на шее и несколько рук стали осторожно вынимать его из покореженного салона. Вслед за милицией прибыла "скорая помощь", бинты Алкександра тут же перестали бросаться в глаза и вписались в общий контекст автокатастрофы. Как всегда,никто ничего не видел, единственный свидетель - Александр - был выделен, с его слов составлен протокол, его, конечно, узнавали несмотря на бинты, и скоро майор, старший опергруппы, вызвался доставить его домой, то есть, к Воронову Станиславу Сергеевичу. Дорогу, конечно, майор знал. Вел машину, однако, сержант, который тоже не нуждался в указаниях. Расстояния, не в пример московским, здесь были смешные. Пятнадцать-двадцать минут, потраченные на дорогу, пролетели быстро. Майор сетовал, что последние дни в городе черт знает что творится, какая-то шушера активизировалась, но главное, что-то витает в воздухе, тревожное!.. И ладно бы в воздухе, но и земля усеяна покойничками. Вчера, вот, в море выловили несколько свежих экземпляров, накануне двое известных в городе по оперативным разработкам парней найдены мертвыми. И ни где-нибудь, а в городской больнице; кто-то устроил резню на больничной кухне. Так как майор не упомянул о событиях на Алишеровой вилле, Александр решил, что милиция ещё не в курсе. И пожалел, что направил туда журналиста. Впрочем, нет. Почему это все пули должны сыпаться на него? Нет, нет, чем больше будет шума - а Павел Андреевич сумеет, если успеет, выудить все из натюрмортов внутри виллы, - тем для него лучше, и наоборот, чем тише все будет проходить, тем активнее будет действовать его убийцы. Последние часы ему стало казаться, что убийцы, или ихние пособники, прячутся буквально в каждом встречном. Вот и этот майор, чем не подозрительная личность. Поет диффирамбы Воронову... какой был начальник, как хорошо и спокойно было служить под его началом, правда тогда время было другим, но ведь предлагал тогда Станислав Сергеевич и ему, майору Пшеничному, уйти с ним в бизнес... Не рискнул, да... а полковник Воронов ушел. И кто теперь Пшеничный? А кто теперь Воронов? Да, судьба, вздыхал майор. - Зайдете, товарищ майор? пригласил его Александр. - Предлагаю пиво. А то жара какая! угостимся. Хотите и крепче что-нибудь? Майор посмотрел на сержанта впереди и сказал поучительно: - На службе нельзя пить даже пиво. Но если приглашают, зайду. Хоть посмотрю, как полковник Воронов устроился. Я у него так и не бывал. Он теперь птица иного полета. А Александр был рад гостю. Это избавляло его от немедленных распросов, которые он желал избежать хоть первое время. Время, сейчас для него значило очень много: нужно было во что бы то ни стало протянуть этот день, следующую ночь, утро нового дня... К него было такое ощущение, что не сегодня, так завтра точно, наступит окончательная развязка. В первую очередь для него лично. И он вновь почувствовал, как болит все его избитое тело. Телекамера на верху железных ворот нацелилась в лобовое стекло, покрутилась на месте, видимо, плохо различая внутренности салона; наверное, ничего не разглядев, за ворота вышел знакомый уже охранник, подошел к машине, узнал Александра и майора. - Привет, Андрей Николаевич! - поздоровался он с майором и покачал головой, глядя на Александра. - Вот до чего доводят ранние прогулски. В аварию попал? - А как ты узнал? - внезапно заинтересовался Александр, вспомнив сетование киллера на счет того, что Сашек не обеспечил того боеприпасами. Он, Александр, здесь всего несколько дней, Сашек живет в этом же доме, хоть сейчас, по понятным причинам, и скрывается. Охранники могут и должны по идее исполнять приказы приемного сынка тоже. - Трудно, что ли, догадаться, - засмеялся между тем охранник. - Ты в зеркало взгляни. - Ладно, открывай, товарищь майор мой гость, - сказал Александр. Он был рад присутствию майора, рад возможности не оставаться сразу один на один со всеми. - Станислав Сергеевич дома? - крикнул он уже отходившему от машины охраннику. Тот повернулся и махнул рукой. - Позже будет. Ворота отъехали в сторону, и милицейский "Жигули" проехал мимо второго охранника, державшего за ошейник вмиг озверевшую кавказскую овчарку. - Ну и зверь! - сказал доселе молчавший сержант. По грунтовой дорожке доехали до парадного крыльца. Под навесом, спасающим от солнца (бывают ли здесь дожди? - уже сомневался Александр) стояла Мария Степановна. Увидев вышедшего Александра, всплеснула руками. Тут из дверей дома вылетела Лена, кинулась Александру на шею и, едва не оторвав напрочь подрезанное ухо, повисла на нем, что-то радостно восклицая. И сразу подозрения, которые и Лену отодвигли в стан врагов, стали таять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60