он понимал все слова,
однако то, что они означали, оставалось затянутым густым туманом.
Во всяком случае, все это не так уж его и трогало: его знаний вполне
хватало, чтобы действовать, чтобы правильно выполнять приказы и вести
корабль к намеченной цели - вот что было главным.
Теорией занимались другие. Вспомнив о приготовлениях последних
недель, он спросил себя, нет ли среди тех, кто умел только думать, но не
действовать, людей, способных тайно завидовать ему - кроме Чинга,
естественно - хоть в какой-то мере...
Константин Горов парил рядом с Чингом в просторном помещении
сферической обсерватории, оборудованной в глубине астероида.
Он чувствовал нечто вроде странного головокружения, которое как будто
обволакивало их со всех сторон. Чувство восхищения, смешанное с почти что
религиозным ужасом.
Это место притягивало его, как и сама личность Роберта Чинга.
Чинг был и в самом деле необыкновенным человеком. Он был во многом
похож на самого Горова: он точно так же стремился к знанию, у него был
изощренный ум, он точно так же уважал тягу к Знанию у других - редкостное
свойство у представителей человеческой расы.
Некоторые аспекты личности Чинга в то же время отталкивали Горова.
Как такой умный человек мог поддерживать явно устаревшие, почти что
религиозные нравы? А его приверженность теории Хаоса... Как мог человек
такого ума всерьез восхищаться пустотой, Случайностью - на грани мании
неуверенности Гейзенберга! Это было смешно и в то же время ужасно.
- Смотрите, Горов, - говорил в это время Чинг. - Эти мириады звезд,
каждое из которых является Солнцем, потенциальное место жительства
человека. Бесконечность Хаоса, действительные размеры Вселенной...
Но вот уже несколько секунд Горов не слушал его. Он только что
заметил несколько двигавшихся тел, летевших со стороны Солнца, со стороны
Земли.
- Смотрите! - воскликнул он. Он указал пальцем. - Космические
корабли!
Чинг вздрогнул и повернулся в ту же сторону.
- За нами охотятся! - сделал он вывод. - Эти корабли приближаются к
астероиду! Можете вы определить их принадлежность, тотчас вычислить их
траекторию?
Наступила продолжительная пауза, в течение которой Чинг сначала на
что-то надеялся, а потом глухое отчаяние охватило его. Кто же еще, кроме
Гегемонии, мог послать эти корабли? И как их задержать? Все старания
пойдут прахом, когда до цели рукой подать, когда только и оставалось
коснуться звезд...
Голос дежурного офицера раздался в зале:
- Это крейсеры Гегемонии, Главный Агент. Тридцать кораблей. Они
двигаются прямо на нас, как будто уверены в нашем присутствии. Они будут
здесь примерно через три стандартных часа.
- Невероятно! - воскликнул Чинг. - Все наше оборудование находится
под землей. Реактор абсолютно изолирован. Мы соблюдали полное
радиомолчание. Каким же образом...
- Вот наглядный пример того, что касается методов Гегемонии, -
вмешался Горов. - Каким бы дураком Торренс ни был, он в конце концов
должен был прийти к выводу, что генштаб Братства находится где-то в Поясе
Астероидов. Затем он целый месяц вел расследование. Есть, однако, признак,
который невозможно скрыть на сто процентов. Это тепло. Они, несомненно,
подвергли каждый из булыжников исследованию с помощью приборов,
сверхчувствительных к выделению тепла. Работа, конечно, еще та. Учитывая
отсутствие внутренних источников тепла у астероидов, любая разница
температуры по отношению к окружающей среде тотчас же выдает присутствие
человека, и с этим вы ничего не можете поделать. Сопротивляться этим
крейсерам вы тоже не можете. Но у нас есть три часа. Разве нельзя ускорить
подготовку к отлету "Прометея"?
- Это было бы выходом, - ответил Чинг. - Но "Прометей" не сможет
обогнать вражеские корабли. В условиях обычного полета его скорость
несколько меньше, чем у обычного корабля, а стазовый генератор нельзя
включить на незначительном расстоянии от такой гигантской массы, как
Солнце. Это утверждение Шнеевайса. Если только...
Выражение обреченности на лице Чинга уступило место выражению
триумфа, близкого к экстазу, - так, по крайней мере, показалось Горову.
- Ну конечно! - воскликнул Главный Агент. - Конечно же! Конечный
Хаотичный Акт! Это единственный выход! Конечный Хаотичный Акт, вызванный
обстоятельствами! Чего еще ждать?
Он повернулся к Горову, и тому показалось, что нечто похожее на нимб
появилось над головой старика. С религиозного фанатика мигом слетела вся
шелуха его рациональных рассуждений. На глазах Горова обнажился этот
аспект личности Чинга, который отталкивал его, внушал ему инстинктивный
ужас. Но на этот раз Главный Агент олицетворял надежду.
- Быстрее к кораблю! Грузитесь как можно скорее! Человек познает
звезды, а я... Конечный Хаотичный Акт!
По истечении двух часов лихорадочной деятельности Борису Джонсону
удалось наконец-то уютно расположиться в своей ячейке центрального поста
"Прометея".
Рядом с ним в специальной ячейке, оставлявшей свободными руки,
полулежал Аркадий Дунтов, занимавшийся последними приготовлениями,
стремясь ускорить насколько возможно всю процедуру взлета. Три других
ячейки занимали абсолютно незнакомые Джонсону люди, а в остальных каютах
Горов и сотня других Братьев ожидали момента взлета. Все было готово.
Теперь, после всей этой суматохи, Джонсон мог в спокойной обстановке
обдумать, до какой же степени их положение было безнадежным.
Крейсеры Гегемонии были менее чем в часе полета, и приближались они
полным ходом.
У "Прометея" не было ни малейшего шанса оторваться от них до выхода
на орбиту Плутона, а маломощные корабли Братства, базировавшиеся на
астероиде, могли продержаться не более двух-трех минут.
Ситуация была безнадежной. Но в течение последних месяцев Джонсон
столько раз попадал в безнадежные ситуации, что уже не мог поверить, что
именно эта станет последней.
Вся база бурлила. Какая-то лихорадочная деятельность во всех ее
уголках заставляла предположить, что что-то подготавливалось. Джонсон уже
неоднократно слышал странные слова "Конечный Хаотичный Акт", которые
проскальзывали в разговорах Первых Агентов, в то время как на лицах
простых Братьев появилось необычное выражение - одновременно торжественное
и задумчивое. Вне всякого сомнения, им было известно нечто такое, к чему
Джонсон не имел доступа, и он в конце концов привык к этому, но что же
крылось за всеми этими приготовлениями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
однако то, что они означали, оставалось затянутым густым туманом.
Во всяком случае, все это не так уж его и трогало: его знаний вполне
хватало, чтобы действовать, чтобы правильно выполнять приказы и вести
корабль к намеченной цели - вот что было главным.
Теорией занимались другие. Вспомнив о приготовлениях последних
недель, он спросил себя, нет ли среди тех, кто умел только думать, но не
действовать, людей, способных тайно завидовать ему - кроме Чинга,
естественно - хоть в какой-то мере...
Константин Горов парил рядом с Чингом в просторном помещении
сферической обсерватории, оборудованной в глубине астероида.
Он чувствовал нечто вроде странного головокружения, которое как будто
обволакивало их со всех сторон. Чувство восхищения, смешанное с почти что
религиозным ужасом.
Это место притягивало его, как и сама личность Роберта Чинга.
Чинг был и в самом деле необыкновенным человеком. Он был во многом
похож на самого Горова: он точно так же стремился к знанию, у него был
изощренный ум, он точно так же уважал тягу к Знанию у других - редкостное
свойство у представителей человеческой расы.
Некоторые аспекты личности Чинга в то же время отталкивали Горова.
Как такой умный человек мог поддерживать явно устаревшие, почти что
религиозные нравы? А его приверженность теории Хаоса... Как мог человек
такого ума всерьез восхищаться пустотой, Случайностью - на грани мании
неуверенности Гейзенберга! Это было смешно и в то же время ужасно.
- Смотрите, Горов, - говорил в это время Чинг. - Эти мириады звезд,
каждое из которых является Солнцем, потенциальное место жительства
человека. Бесконечность Хаоса, действительные размеры Вселенной...
Но вот уже несколько секунд Горов не слушал его. Он только что
заметил несколько двигавшихся тел, летевших со стороны Солнца, со стороны
Земли.
- Смотрите! - воскликнул он. Он указал пальцем. - Космические
корабли!
Чинг вздрогнул и повернулся в ту же сторону.
- За нами охотятся! - сделал он вывод. - Эти корабли приближаются к
астероиду! Можете вы определить их принадлежность, тотчас вычислить их
траекторию?
Наступила продолжительная пауза, в течение которой Чинг сначала на
что-то надеялся, а потом глухое отчаяние охватило его. Кто же еще, кроме
Гегемонии, мог послать эти корабли? И как их задержать? Все старания
пойдут прахом, когда до цели рукой подать, когда только и оставалось
коснуться звезд...
Голос дежурного офицера раздался в зале:
- Это крейсеры Гегемонии, Главный Агент. Тридцать кораблей. Они
двигаются прямо на нас, как будто уверены в нашем присутствии. Они будут
здесь примерно через три стандартных часа.
- Невероятно! - воскликнул Чинг. - Все наше оборудование находится
под землей. Реактор абсолютно изолирован. Мы соблюдали полное
радиомолчание. Каким же образом...
- Вот наглядный пример того, что касается методов Гегемонии, -
вмешался Горов. - Каким бы дураком Торренс ни был, он в конце концов
должен был прийти к выводу, что генштаб Братства находится где-то в Поясе
Астероидов. Затем он целый месяц вел расследование. Есть, однако, признак,
который невозможно скрыть на сто процентов. Это тепло. Они, несомненно,
подвергли каждый из булыжников исследованию с помощью приборов,
сверхчувствительных к выделению тепла. Работа, конечно, еще та. Учитывая
отсутствие внутренних источников тепла у астероидов, любая разница
температуры по отношению к окружающей среде тотчас же выдает присутствие
человека, и с этим вы ничего не можете поделать. Сопротивляться этим
крейсерам вы тоже не можете. Но у нас есть три часа. Разве нельзя ускорить
подготовку к отлету "Прометея"?
- Это было бы выходом, - ответил Чинг. - Но "Прометей" не сможет
обогнать вражеские корабли. В условиях обычного полета его скорость
несколько меньше, чем у обычного корабля, а стазовый генератор нельзя
включить на незначительном расстоянии от такой гигантской массы, как
Солнце. Это утверждение Шнеевайса. Если только...
Выражение обреченности на лице Чинга уступило место выражению
триумфа, близкого к экстазу, - так, по крайней мере, показалось Горову.
- Ну конечно! - воскликнул Главный Агент. - Конечно же! Конечный
Хаотичный Акт! Это единственный выход! Конечный Хаотичный Акт, вызванный
обстоятельствами! Чего еще ждать?
Он повернулся к Горову, и тому показалось, что нечто похожее на нимб
появилось над головой старика. С религиозного фанатика мигом слетела вся
шелуха его рациональных рассуждений. На глазах Горова обнажился этот
аспект личности Чинга, который отталкивал его, внушал ему инстинктивный
ужас. Но на этот раз Главный Агент олицетворял надежду.
- Быстрее к кораблю! Грузитесь как можно скорее! Человек познает
звезды, а я... Конечный Хаотичный Акт!
По истечении двух часов лихорадочной деятельности Борису Джонсону
удалось наконец-то уютно расположиться в своей ячейке центрального поста
"Прометея".
Рядом с ним в специальной ячейке, оставлявшей свободными руки,
полулежал Аркадий Дунтов, занимавшийся последними приготовлениями,
стремясь ускорить насколько возможно всю процедуру взлета. Три других
ячейки занимали абсолютно незнакомые Джонсону люди, а в остальных каютах
Горов и сотня других Братьев ожидали момента взлета. Все было готово.
Теперь, после всей этой суматохи, Джонсон мог в спокойной обстановке
обдумать, до какой же степени их положение было безнадежным.
Крейсеры Гегемонии были менее чем в часе полета, и приближались они
полным ходом.
У "Прометея" не было ни малейшего шанса оторваться от них до выхода
на орбиту Плутона, а маломощные корабли Братства, базировавшиеся на
астероиде, могли продержаться не более двух-трех минут.
Ситуация была безнадежной. Но в течение последних месяцев Джонсон
столько раз попадал в безнадежные ситуации, что уже не мог поверить, что
именно эта станет последней.
Вся база бурлила. Какая-то лихорадочная деятельность во всех ее
уголках заставляла предположить, что что-то подготавливалось. Джонсон уже
неоднократно слышал странные слова "Конечный Хаотичный Акт", которые
проскальзывали в разговорах Первых Агентов, в то время как на лицах
простых Братьев появилось необычное выражение - одновременно торжественное
и задумчивое. Вне всякого сомнения, им было известно нечто такое, к чему
Джонсон не имел доступа, и он в конце концов привык к этому, но что же
крылось за всеми этими приготовлениями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50