В первый раз я не знал, что
происходило - на этот раз пусть я буду проклят, если не постараюсь
разузнать это. Никто кроме меня не пытается задуматься, что могло
стрястись с девочкой. Анакаона переняли большую часть вашей культуры и
ваших мыслей, и вашего образа жизни, но мне кажется, что вы тоже
находитесь под их влиянием. Нет, не то, что вы подражаете анакаона, но
влияние все же есть. Вы удовлетворяетесь тем, что оставляете все, как оно
есть, пока развитие дает вам преимущество. Вы были не в состоянии понять
анакаона, и поэтому анакаона довели вас до того, что вы даже оставили
попытки понять их. Не только анакаона, но и все остальное. Видимо,
поколения, жившие и умиравшие в "Зодиаке", передали вам по наследству свой
ограниченный кругозор. Вы же не сделали ни малейшей попытки этот кругозор
расширить. Единственное, прироста чего вы желаете, это район святой земли,
где вы могли бы отпечатать свой след. Я думаю, что никогда больше не смогу
познакомиться с двумя такими людьми, которые были бы такими же
равнодушными ко всему, как вы с Максом.
Пурпурные джунгли Чао Фрии могут кого угодно заставить произносить
длинные речи. Это становилось уже обычным - и не только у меня. Если
раньше что-то не получалось, я держал рот закрытым и ограничивался тем,
что заботился о своей скромной особе. Но со времени моих старых дней я
стал интеллектуалом. Я спрашивал себя, что, может быть, это не я, а кто-то
другой во мне принимает такое большое участие во всем, что происходит
вокруг.
- Что мы будем делать завтра? - наконец, спросила Линда.
- Я пойду дальше, - ответил я. - Я должен. Эва пойдет со мной и,
возможно, Макс. Если Данель вернется, то мы пойдем не с Максом, а с ним.
Если, конечно, Данель здоров.
- Но тогда у вас не будет переводчика, - напомнила Линда.
- Придется обходиться так.
- Вам лучше сейчас поспать, - посоветовала она.
Я кивнул и встал, чтобы покинуть палатку. Кинул взгляд в палатку Эвы
и Мерседы. Они обе крепко спали.
В третьей палатке было темно. Не желая спотыкаться в потемках, я внес
с собой фонарь, ожидая найти Макса похрапывающим в его спальном мешке.
Но его не было.
Он исчез.
12
Когда засерело утро, я заглянул в обе палатки. Майклу стало хуже. Он
не спал, но глаза его были остекленевшими; он что-то несвязно говорил
слабым голосом. Его темно-золотистая кожа постепенно приобретала
огненно-красный цвет. Казалось, он бредил, но наощупь не был горячим.
Сердцебиение со вчерашнего вечера пугающе участилось. Конечно, я не
представлял, плохой это признак или нет.
Болезнь начала проявляться и у Мерседы, хотя она и утверждала, что с
ней все хорошо. Должно быть, причина опять была в плохом переводе. Это
выражение могло означать все, что угодно.
Некоторое время я болтался снаружи. В плохом настроении я пытался
размышлять, какие последствия может иметь для нас дезертирство Макса. Я
точно знал, куда он ушел. От нашего лагеря через протоптанную
растительность вел только один след, и это был след, проложенный Данелем.
Макс последовал за ним.
Ко мне присоединилась Эва.
- Что будем делать, если он не вернется? - спросила она.
- Да, капитан, что же мы тогда будем делать? - проворчал я. - Теперь
у нас нет ни оружия, ни рации, а есть только два больных туземца. Мы в
тисках. Так что же нам делать, капитан?
Я был в отвратительном настроении.
Гордость Эвы не позволила ей отступить в ответ на мою вспышку.
- Ты специалист по чужим планетам, - сказала она. - Ты мастер в
искусстве выживания. Я лишь отдаю приказы. Твоя задача давать мне советы.
- Спасибо, - сказал я в ответ. - Единственная польза, которую ты
имеешь от своего фальшивого звания, это то, что оно позволяет тебе свешать
на меня всех собак. Привилегия капитана, верно? Как ты чувствуешь себя в
одиночестве отдающего приказы?
- Ты бастард, Грейнджер, - холодно сказала она.
- Да, - согласился я. - Но ты все равно меня любишь.
- Ты заносчивый бастард, - поправилась она.
- И это тоже.
Она опять ушла в палатку и оставила меня с моим плохим настроением.
Мне не удалось вернуть ей ее упреки.
Вперед, Христово воинство, заметил я иронично.
- Большое? - спросил ветер.
Я один, признался я. Кого же мне еще взять?
- Эва ждет, что ты возьмешь ее.
Плевать на Эву.
- В другой раз, сказал он.
Ты все-таки понимаешь юмор, упрекнул я его.
- Это был не мой юмор, а твой.
Но у меня все же не было времени дурачиться с ним. Я и так ждал
слишком долго. Мне нужно подниматься и идти. И я начал упаковываться.
Опять появилась Эва - я как раз собрался в путь.
- Что ты задумал? - спросила она.
- Я пойду за ним.
- Ты не сделаешь этого, - приказала она.
Я был по-настоящему ошеломлен. - Ты же только что сказала, что это
мое дело, - пожаловался я. - Что я эксперт. Я должен давать тебе советы.
Вот это я сейчас и делаю. Я иду за ним. Ты останешься здесь с Линдой.
- Мы все останемся здесь и будем ждать.
- Я не могу.
- Вопрос, который я тебе задала, - напомнила она, - звучал так: Что
нам делать, если он не вернется? Мы будем ждать, не вернется ли он.
- И как долго? Еще один день? Неделю? К черту, у нас нет ни оружия,
ни рации, ничего. Только вода и продукты. Если уж сидеть среди джунглей,
но я хотел бы иметь соответствующее снаряжение. Я пойду за этим проклятым
Максом Вольта-Тартаглия, и если уж на то пошло, отберу у него его
проклятый револьвер.
- Оставайся здесь, - сказала она. Ей ничего не нужно было к этому
добавлять. Я точно знал, что это приказ. Но я поднял мятеж и зашагал
прочь.
Прямо в руки Макса Вольта-Тартаглии.
Сегодня был невезучий для меня день.
Он не дал мне времени что-либо сказать. - Хорошо, что вы готовы. Нам
надо спешить к Данелю. Я не думал, что он свалится. К нему уже подбираются
жуки. Нам надо спешить.
Я едва не терял самообладание, но от этого все стало бы только хуже.
- Вы не находите, - сказал я нежным тоном и с мастерским
спокойствием, - что должны были бы дать нам знать, когда уходили? Вы не
находите, что с вашей стороны было бы очень дружеским жестом оставить нам
рацию? И револьвер. Вы с такой легкостью рисковали нашими жизнями!
- Я не мог оставить вам ни рации, ни револьвера, - ответил он. - Вы
знаете, что у меня приказ.
- Приказ! - Я сплюнул. - Неужели у вас только приказ и ни грамма ума?
- Я же знал, что с вами ничего не может случиться, - простодушно
сказал он. - Я собирался отсутствовать только два часа, но получилось
немного дольше, чем я думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
происходило - на этот раз пусть я буду проклят, если не постараюсь
разузнать это. Никто кроме меня не пытается задуматься, что могло
стрястись с девочкой. Анакаона переняли большую часть вашей культуры и
ваших мыслей, и вашего образа жизни, но мне кажется, что вы тоже
находитесь под их влиянием. Нет, не то, что вы подражаете анакаона, но
влияние все же есть. Вы удовлетворяетесь тем, что оставляете все, как оно
есть, пока развитие дает вам преимущество. Вы были не в состоянии понять
анакаона, и поэтому анакаона довели вас до того, что вы даже оставили
попытки понять их. Не только анакаона, но и все остальное. Видимо,
поколения, жившие и умиравшие в "Зодиаке", передали вам по наследству свой
ограниченный кругозор. Вы же не сделали ни малейшей попытки этот кругозор
расширить. Единственное, прироста чего вы желаете, это район святой земли,
где вы могли бы отпечатать свой след. Я думаю, что никогда больше не смогу
познакомиться с двумя такими людьми, которые были бы такими же
равнодушными ко всему, как вы с Максом.
Пурпурные джунгли Чао Фрии могут кого угодно заставить произносить
длинные речи. Это становилось уже обычным - и не только у меня. Если
раньше что-то не получалось, я держал рот закрытым и ограничивался тем,
что заботился о своей скромной особе. Но со времени моих старых дней я
стал интеллектуалом. Я спрашивал себя, что, может быть, это не я, а кто-то
другой во мне принимает такое большое участие во всем, что происходит
вокруг.
- Что мы будем делать завтра? - наконец, спросила Линда.
- Я пойду дальше, - ответил я. - Я должен. Эва пойдет со мной и,
возможно, Макс. Если Данель вернется, то мы пойдем не с Максом, а с ним.
Если, конечно, Данель здоров.
- Но тогда у вас не будет переводчика, - напомнила Линда.
- Придется обходиться так.
- Вам лучше сейчас поспать, - посоветовала она.
Я кивнул и встал, чтобы покинуть палатку. Кинул взгляд в палатку Эвы
и Мерседы. Они обе крепко спали.
В третьей палатке было темно. Не желая спотыкаться в потемках, я внес
с собой фонарь, ожидая найти Макса похрапывающим в его спальном мешке.
Но его не было.
Он исчез.
12
Когда засерело утро, я заглянул в обе палатки. Майклу стало хуже. Он
не спал, но глаза его были остекленевшими; он что-то несвязно говорил
слабым голосом. Его темно-золотистая кожа постепенно приобретала
огненно-красный цвет. Казалось, он бредил, но наощупь не был горячим.
Сердцебиение со вчерашнего вечера пугающе участилось. Конечно, я не
представлял, плохой это признак или нет.
Болезнь начала проявляться и у Мерседы, хотя она и утверждала, что с
ней все хорошо. Должно быть, причина опять была в плохом переводе. Это
выражение могло означать все, что угодно.
Некоторое время я болтался снаружи. В плохом настроении я пытался
размышлять, какие последствия может иметь для нас дезертирство Макса. Я
точно знал, куда он ушел. От нашего лагеря через протоптанную
растительность вел только один след, и это был след, проложенный Данелем.
Макс последовал за ним.
Ко мне присоединилась Эва.
- Что будем делать, если он не вернется? - спросила она.
- Да, капитан, что же мы тогда будем делать? - проворчал я. - Теперь
у нас нет ни оружия, ни рации, а есть только два больных туземца. Мы в
тисках. Так что же нам делать, капитан?
Я был в отвратительном настроении.
Гордость Эвы не позволила ей отступить в ответ на мою вспышку.
- Ты специалист по чужим планетам, - сказала она. - Ты мастер в
искусстве выживания. Я лишь отдаю приказы. Твоя задача давать мне советы.
- Спасибо, - сказал я в ответ. - Единственная польза, которую ты
имеешь от своего фальшивого звания, это то, что оно позволяет тебе свешать
на меня всех собак. Привилегия капитана, верно? Как ты чувствуешь себя в
одиночестве отдающего приказы?
- Ты бастард, Грейнджер, - холодно сказала она.
- Да, - согласился я. - Но ты все равно меня любишь.
- Ты заносчивый бастард, - поправилась она.
- И это тоже.
Она опять ушла в палатку и оставила меня с моим плохим настроением.
Мне не удалось вернуть ей ее упреки.
Вперед, Христово воинство, заметил я иронично.
- Большое? - спросил ветер.
Я один, признался я. Кого же мне еще взять?
- Эва ждет, что ты возьмешь ее.
Плевать на Эву.
- В другой раз, сказал он.
Ты все-таки понимаешь юмор, упрекнул я его.
- Это был не мой юмор, а твой.
Но у меня все же не было времени дурачиться с ним. Я и так ждал
слишком долго. Мне нужно подниматься и идти. И я начал упаковываться.
Опять появилась Эва - я как раз собрался в путь.
- Что ты задумал? - спросила она.
- Я пойду за ним.
- Ты не сделаешь этого, - приказала она.
Я был по-настоящему ошеломлен. - Ты же только что сказала, что это
мое дело, - пожаловался я. - Что я эксперт. Я должен давать тебе советы.
Вот это я сейчас и делаю. Я иду за ним. Ты останешься здесь с Линдой.
- Мы все останемся здесь и будем ждать.
- Я не могу.
- Вопрос, который я тебе задала, - напомнила она, - звучал так: Что
нам делать, если он не вернется? Мы будем ждать, не вернется ли он.
- И как долго? Еще один день? Неделю? К черту, у нас нет ни оружия,
ни рации, ничего. Только вода и продукты. Если уж сидеть среди джунглей,
но я хотел бы иметь соответствующее снаряжение. Я пойду за этим проклятым
Максом Вольта-Тартаглия, и если уж на то пошло, отберу у него его
проклятый револьвер.
- Оставайся здесь, - сказала она. Ей ничего не нужно было к этому
добавлять. Я точно знал, что это приказ. Но я поднял мятеж и зашагал
прочь.
Прямо в руки Макса Вольта-Тартаглии.
Сегодня был невезучий для меня день.
Он не дал мне времени что-либо сказать. - Хорошо, что вы готовы. Нам
надо спешить к Данелю. Я не думал, что он свалится. К нему уже подбираются
жуки. Нам надо спешить.
Я едва не терял самообладание, но от этого все стало бы только хуже.
- Вы не находите, - сказал я нежным тоном и с мастерским
спокойствием, - что должны были бы дать нам знать, когда уходили? Вы не
находите, что с вашей стороны было бы очень дружеским жестом оставить нам
рацию? И револьвер. Вы с такой легкостью рисковали нашими жизнями!
- Я не мог оставить вам ни рации, ни револьвера, - ответил он. - Вы
знаете, что у меня приказ.
- Приказ! - Я сплюнул. - Неужели у вас только приказ и ни грамма ума?
- Я же знал, что с вами ничего не может случиться, - простодушно
сказал он. - Я собирался отсутствовать только два часа, но получилось
немного дольше, чем я думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42