ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

По одну сторону оврага стояло красивое старинное здание, где расположился местный кабачок «Домашний бар», по другую жил доктор, пользовавший всех больных в городе, всех рожениц и всех умирающих. Еще он ставил опыты на животных, а так как медицину изучал во Франции, то ввел в городе новшество – бальзамировал трупы перед тем, как их предавали земле. Одни старожилы считали бальзамирование сантиментами, другие – бесцельной тратой денег и времени, третьи – святотатством, поскольку ни в одной священной книге об этом почти ничего не сказано. Но лучшие фамилии города с удовольствием подхватили это веяние моды, и скоро бальзамирование стало в Монтерее чуть не всеобщим помешательством.
Однажды утром мистер Карриага, джентльмен почтенных лет, шел иа своего дома вниз по холму в сторону улицы Альварадо. Перешел пешеходный мостик и вдруг увидел мальчишку с собакой, выбирающихся из оврага. У мальчишки в руках была печень, а за собакой тянулись кишки, несколько ярдов, на конце которых болтался желудок. Мистер Карриага остановился.
– Доброе утро, – приветливо обратился он к мальчишке.
В те дни мальчишки еще были приветливый народ.
– Доброе утро, сэр, – ответил он.
– Куда ты идешь с этой печенкой?
– Ловить скумбрию.
Мистер Карриага улыбнулся.
– А песик тоже идет ловить скумбрию?
– Пес это сам нашел. Это его добыча, сэр. Мы это здесь нашли, в пруду, – мальчик махнул рукой на овраг.
Мистер Карриага улыбнулся, пошагал дальше, и тут ум его заработал. Это не говяжья печенка, слишком маленькая для говяжьей. И не телячья печенка, слишком красная. И не овечья… В уме нарастало беспокойство. На углу он встретил мистера Района.
– Кто-нибудь вчера вечером умер в Монтерее? – спросил мистер Карриага.
– Нет, насколько мне известно.
– А никого не убили?
– Тоже нет.
Пошли дальше вместе, и мистер Карриага рассказал приятелю о мальчике с собакой.
В кабачке «Домашний бар» собрались в этот час завсегдатаи для утреннего обмена новостями. Мистер Карриага повторил свой рассказ; не успел он закрыть рта, как в бар вошел местный констебль. Уж ему-то наверняка известно, умер ли кто в Монтерее.
– Никто в Монтерее не умирал, – категорически заявил констебль. – Но в гостинице «Дель Монте» скончался Джош Биллингс.
За столиками стало тихо. Одна и та же мысль мелькнула в голове у всех. Джош Биллингс – великий человек, замечательный писатель. Он оказал Монтерею особую честь тем, что из всех мест на земле предпочел умереть именно здесь – и так над ним надругаться! Без дальних слов все присутствующие образовали комитет спасения. Мужчины с суровыми непреклонными лицами поспешили к оврагу, перешли по мостику и забарабанили в дверь доктора, научавшего медицину во Франции.
Доктор накануне заработался допоздна. Услыхав стук в дверь, он вскочил с постели и, как был, непричесанный, с всклокоченной бородой, в пижаме вышел к неожиданным посетителям.
– Вы бальзамировали Джоша Биллингса? – строго спросил его мистер Карриага.
– Да.
– А что вы сделали с его внутренностями?
– Что и всегда – бросил в овраг.
Комитет спасения велел ему скорее одеться, и все вместе чуть не бегом отправились на берег океана. Если мальчишка не мешкая уплыл в море ловить свою скумбрию, то дело плохо. Но он как раз садился в лодку, когда комитет в полном составе явился на берег. Брошенные собакой кишки валялись на берегу.
Француза заставили собрать, что можно. Велели ему хорошенько все вымыть, чтобы в складках песчинки не осталось. За свой счет он купил свинцовый ящичек, который поместили в гроб Джоша Биллингса. Ибо Монтерей не мог допустить бесчестья в отношении литератора.
ГЛАВА XIII
Мак с ребятами мирно спали в ту ночь на сосновой хвое. Эдди вернулся под утро. Много пришлось походить, но модель Т он все-таки нашел. А когда нашел, стал сомневаться, ладно ли будет, если принести один клапан. Вдруг он не подойдет? Эдди на всякий случай прихватил с собой весь карбюратор. Когда он пришел, никто из ребят не проснулся. Эдди лег рядом и тоже заснул под соснами. Модель Т хороша не только тем, что детали одной машины подходят к любой другой, но и тем, что их нельзя опознать.
Со склона холма открывался замечательный вид: вдали дуга залива, обрамленная по кромке пенящимся прибоем; поближе песчаные дюны, за ними у подножья холма, как в чаше, уютно раскинулся городок.
Мак поднялся с рассветом, бодро поддернул штаны и стал любоваться заливом. Вон к берегу потянулись сейнеры. А там к причалу приткнулся танкер, принимает нефть. За спиной копошились кролики в кустах. Взошло солнце и выбило из всех закоулков ночную прохладу, как хозяйка выбивает пыль из половика. Мак ощутил прикосновение первых солнечных лучей, и по телу его пробежала дрожь.
Эдди стал менять карбюратор, ребятишки принялись жевать хлеб. Наконец карбюратор был на месте. Никому не хотелось надрываться, крутить ручку; навалились все разом, выкатили фордик на шоссе и толкали до тех пор, пока мотор не завелся. Эдди сел за руль, и фордик опять полез на гору задом наперед. Наконец достигли гребня, развернулись и покатили вниз, как положено, носом вперед. Скоро миновали Хэттонские луга и въехали в Кармелскую долину. Долина встретила серо-зелеными полями артишоков и густыми зарослями ивняка, тянувшегося вдоль реки. В долине свернули налево. Удача сопутствовала охотникам с самого начала. Сразу за поворотом дорогу перебежал рыжий род-айлендский петух, сильно запорошенный пылью, которого нелегкая занесла за тридевять земель от родной фермы. Эдди тюкнул его, и даже не надо было долго гнаться за ним по полю. Сидя сзади, Элен ощипывал его на ходу, пуская по ветру огненные перья – разрекламированная на весь свет улика: в то утро сверху из Джейтсбурга дул ветер, и рыжие петушиные перья долетали даже до мыса Лобос, а некоторые отнесло далеко в океан.
Кармел – прелестная речушка, не очень длинная и широкая, но может похвастаться всем, что положено иметь рекам. Она берет начало в горах и первые мили несется вниз сломя голову, на равнине она немного мелеет; там, где запруды, разливается озером; встретив валуны, пенится и бурлит, а потом опять лениво катит волны под сенью платанов; в ее тихих заводях плещется форель, а прибрежные отмели богаты раками. Зимой это бешено мчащийся поток, не очень широкий, но коварный, летом же кроткая Кармел сулит безопасное купание детям и богатый улов рыбакам. На ее берегах мигают зеленые спинки лягушек и курчавятся густые папоротники. Утром и вечером приходят на водопой тайными тропами лисы и олени, иногда спустится с горы пума и, припав всем телом к земле, лакает бегущую воду. Сюда выходят задами фермы, издавна обосновавшиеся в этой плодородной долине; фермеры орошают ее водами сады и огороды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41