Только
придется дня три, пока синяки не сойдут, немытым походить.
Смуглый красавец лежал на траве и смотрел в небо, когда к нему
подошел боец Красной Армии. Подошел, сел рядом, обхватил руками высокие
сапоги и спросил:
- Как живешь, Витя?
- Как в раю, - ответил Витя, с трудом перевалился со спины на живот,
глянул на Петра и сказал: - У меня к тебе серьезные дела.
- Самое сейчас серьезное дело - подсечку как надо провести.
- Так ведь и я про подсечку. Ты покойного Серегу знал?
- А как же. Он в свое время ко мне в группу просился.
- А ты не взял, - закончил за него фразу Виктор. - Почему?
- Почему, почему? По кочану и капустной кочерыжке. Долгий разговор.
- Ты - коротко, - посоветовал Виктор.
- Он - штымп. Цветной, - коротко ответил Петр.
- С фени на русский переведи, пожалуйста.
- Он в особом отряде КГБ служил. А я, как сынок человека,
отгрохавшего срок от года моего рождения до года моего окончания средней
школы, особо не обожаю товарищей из этой конторы.
- Мне он говорил, что в ВДВ служил...
- Мало ли что он говорил!
- Ну, а ты откуда узнал про КГБ?
- Один его приятелек по секрету сообщил. Хотел Сереге помочь: вот,
мол, из какого заведения!
Не дал договорить второй боец Красной Армии.
- Петр Васильевич, там требуют, чтоб начинали, - подойдя, оповестил
он. Петр поднялся с травы, обнял бойца за плечи, сказал весело:
- Все в порядке, Гена. Ты сделаешь, как надо. А если случайность
какая, я подстрахую.
- Хочется им всем нос утереть, - признался Гена.
- Утрем, не беспокойся, утрем! - пообещал Петр.
- Ты еще в свои пятьдесят с хвостиком в дублерах ходишь? -
поинтересовался с травы Виктор.
- И основным, бывает, прохожу, - скромно ответил Петр. - Ну пошли,
Гена.
Двое красноармейцев удалялись. Виктор приподнялся на локте, крикнул
им в спины:
- Мы с тобой не договорили, Петя!
...Витязь в шишковатом суконном шлеме и в гимнастерке с алыми
разговорами на борзом коне мчался сквозь взрывы. Образуя неряшливые
фонтаны, комьями взлетала земля, кучился, клубился, стелился серо-желтый
дым.
Взрыв рядом, совсем рядом, один, другой... Всадник, казалось, ушел от
них, но еще один, последний, рванул под брюхом коня, и конь, взлетев,
сделал кувырок через голову. Медленно рассеялись дым и пыль. Конь
осторожно вставал на передние ноги, а всадник неподвижно лежал, раскинув
руки.
- Стоп! - восторженно закричал режиссер.
Оператор с крана показывал большой палец.
Американизированный комбинатор на партикабле сотворил из большого и
указательного пальцев букву "О". О'кей, значит.
Витязь уже поднимался на ноги, и к нему, беспечно помахивая нагайкой,
шел непревзойденный маэстро трюка Петр Никифоров.
- Снято! - еще раз закричал режиссер. И тотчас в съемочной группе,
как в колбе после подогрева, началось броуново движение. Нет ничего в
кинопроизводстве более деловитого, более организованного, более
стремительного, чем сборы к отъезду домой.
- Поздравляю, - сказал Виктор, подойдя к режиссеру.
- Господи, снято! Господи, пронесло! - глядя на Виктора счастливыми
глазами, возблагодарил бога Андрей. - Ты знаешь, ощущение такое было: нет,
добром это не кончится, нет, что-нибудь страшное случится! Господи, снято!
Подошедший к ним вместе с Геннадием маэстро трюка услышал последние
слова:
- У нас никогда ничего не случается. Фирма веников не вяжет, она
покупными парится. Витя, я в миг переоденусь, и вместе в город поедем. Я
тебя довезу.
- Тогда я машину забираю, - радостно решил режиссер, глядя вслед
идущим к автобусу трюкачам. Хлопнул Виктора по плечу, сказал, как о давно
решенном: - Значит, через два часа опять встретимся.
И побежал к черной "Волге", которую ценил как атрибут избранности.
Виктор ни черта не понял про встречу через два часа, но задумываться
об этом не стал. А через десять минут, выводя свой потрепанный
"фольксваген" на Севастопольский проспект, Петя все объяснил:
- Я столик в ресторане Дома кино заказал. Приглашаю.
- Директор, режиссер, оператор, я и вы с Геной, - подсчитал
догадливый сценарист. - Значит, столик на шестерых. Правильно, Петя?
- Писатель. Психолог, - с насмешливым уважением отметил Петр. -
Угадал.
- Форма скрытой взятки, - констатировал Виктор. - Сколько ты теперь
за подсечку берешь?
- Три тысячи. Тысячу на конюшню, и нам с Геной по тысяче. - Не
оборачиваясь, Петр спросил у сидевшего на заднем сиденьи Геннадия: -
Справедливо, Гена?
- Справедливо, Петр Васильевич, - серьезно подтвердил тот.
- Совсем еще недавно по тысяче брал, - укорил Петра за корыстолюбие
Виктор.
- А овес-то нынче не укупишь!
Так, перебрехиваясь, катили по Москве. Виктор не хотел вести
серьезный разговор при Геннадии. Когда остановились на Васильевской, он
сказал:
- Петя, я в ресторан не пойду. Что-то погано себя чувствую.
- Без балды? - строго спросил Петр.
- Век свободы не видать, - в тон ему подтвердил Виктор.
- Тогда вот что, - Петр уже к Геннадию обращался. - Ты, Гена, пока я
Виктора домой отвозить буду, проверь, чтобы здесь по хай-классу проходило
все. Сможешь?
- Смогу, Петр Васильевич, - облеченный доверием, Геннадий вылез из
"фольксвагена".
Поехали. Виктор, глядя через ветровое стекло на постылую Москву,
напомнил:
- Мы не договорили, Петя.
- Я понял. Спрашивай.
- Кто этот Серегин приятелек, который про КГБ рассказал?
- Да ты его должен знать. Помнишь, когда татаро-монгольское нашествие
снимали, тебя еще на диалоги вызвали, мы вместе с соболевской группой
работали? Так у Коли такой паренек был интеллигентный. Да помнишь ты его,
он ведь все время к тебе приставал, интересовался, как писателем стать!
- Помню, - задумчиво сказал Виктор. - По-моему, его Олегом звать.
- Точно. Олег Кандауров. Они вместе с Серегой в этой особиловке
срочную служили. Сейчас он каскадерство бросил, в газете какой-то
новоявленной работает.
- Мои уроки впрок пошли, - Виктор посмотрел на крутой профиль друга
Пети. - А его ты в свою группу взял бы?
- Взял бы. Обязательно.
- Он же, как Серега, в нелюбимой тобой конторе служил.
- Он отслужил, и все. Каким пришел, таким ушел. А Серега до конца
жизни особистом остался.
- До конца жизни, - согласился Виктор.
Петр знал куда и как. "Фольксваген" остановился у Викторова подъезда.
- Ты мне телефончик Олега дай. У тебя он есть?
- Есть. Он мне на днях звонил, подробностями Серегиной гибели
интересовался. И оставил телефон, чтобы я позвонил, если что новенькое про
это узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
придется дня три, пока синяки не сойдут, немытым походить.
Смуглый красавец лежал на траве и смотрел в небо, когда к нему
подошел боец Красной Армии. Подошел, сел рядом, обхватил руками высокие
сапоги и спросил:
- Как живешь, Витя?
- Как в раю, - ответил Витя, с трудом перевалился со спины на живот,
глянул на Петра и сказал: - У меня к тебе серьезные дела.
- Самое сейчас серьезное дело - подсечку как надо провести.
- Так ведь и я про подсечку. Ты покойного Серегу знал?
- А как же. Он в свое время ко мне в группу просился.
- А ты не взял, - закончил за него фразу Виктор. - Почему?
- Почему, почему? По кочану и капустной кочерыжке. Долгий разговор.
- Ты - коротко, - посоветовал Виктор.
- Он - штымп. Цветной, - коротко ответил Петр.
- С фени на русский переведи, пожалуйста.
- Он в особом отряде КГБ служил. А я, как сынок человека,
отгрохавшего срок от года моего рождения до года моего окончания средней
школы, особо не обожаю товарищей из этой конторы.
- Мне он говорил, что в ВДВ служил...
- Мало ли что он говорил!
- Ну, а ты откуда узнал про КГБ?
- Один его приятелек по секрету сообщил. Хотел Сереге помочь: вот,
мол, из какого заведения!
Не дал договорить второй боец Красной Армии.
- Петр Васильевич, там требуют, чтоб начинали, - подойдя, оповестил
он. Петр поднялся с травы, обнял бойца за плечи, сказал весело:
- Все в порядке, Гена. Ты сделаешь, как надо. А если случайность
какая, я подстрахую.
- Хочется им всем нос утереть, - признался Гена.
- Утрем, не беспокойся, утрем! - пообещал Петр.
- Ты еще в свои пятьдесят с хвостиком в дублерах ходишь? -
поинтересовался с травы Виктор.
- И основным, бывает, прохожу, - скромно ответил Петр. - Ну пошли,
Гена.
Двое красноармейцев удалялись. Виктор приподнялся на локте, крикнул
им в спины:
- Мы с тобой не договорили, Петя!
...Витязь в шишковатом суконном шлеме и в гимнастерке с алыми
разговорами на борзом коне мчался сквозь взрывы. Образуя неряшливые
фонтаны, комьями взлетала земля, кучился, клубился, стелился серо-желтый
дым.
Взрыв рядом, совсем рядом, один, другой... Всадник, казалось, ушел от
них, но еще один, последний, рванул под брюхом коня, и конь, взлетев,
сделал кувырок через голову. Медленно рассеялись дым и пыль. Конь
осторожно вставал на передние ноги, а всадник неподвижно лежал, раскинув
руки.
- Стоп! - восторженно закричал режиссер.
Оператор с крана показывал большой палец.
Американизированный комбинатор на партикабле сотворил из большого и
указательного пальцев букву "О". О'кей, значит.
Витязь уже поднимался на ноги, и к нему, беспечно помахивая нагайкой,
шел непревзойденный маэстро трюка Петр Никифоров.
- Снято! - еще раз закричал режиссер. И тотчас в съемочной группе,
как в колбе после подогрева, началось броуново движение. Нет ничего в
кинопроизводстве более деловитого, более организованного, более
стремительного, чем сборы к отъезду домой.
- Поздравляю, - сказал Виктор, подойдя к режиссеру.
- Господи, снято! Господи, пронесло! - глядя на Виктора счастливыми
глазами, возблагодарил бога Андрей. - Ты знаешь, ощущение такое было: нет,
добром это не кончится, нет, что-нибудь страшное случится! Господи, снято!
Подошедший к ним вместе с Геннадием маэстро трюка услышал последние
слова:
- У нас никогда ничего не случается. Фирма веников не вяжет, она
покупными парится. Витя, я в миг переоденусь, и вместе в город поедем. Я
тебя довезу.
- Тогда я машину забираю, - радостно решил режиссер, глядя вслед
идущим к автобусу трюкачам. Хлопнул Виктора по плечу, сказал, как о давно
решенном: - Значит, через два часа опять встретимся.
И побежал к черной "Волге", которую ценил как атрибут избранности.
Виктор ни черта не понял про встречу через два часа, но задумываться
об этом не стал. А через десять минут, выводя свой потрепанный
"фольксваген" на Севастопольский проспект, Петя все объяснил:
- Я столик в ресторане Дома кино заказал. Приглашаю.
- Директор, режиссер, оператор, я и вы с Геной, - подсчитал
догадливый сценарист. - Значит, столик на шестерых. Правильно, Петя?
- Писатель. Психолог, - с насмешливым уважением отметил Петр. -
Угадал.
- Форма скрытой взятки, - констатировал Виктор. - Сколько ты теперь
за подсечку берешь?
- Три тысячи. Тысячу на конюшню, и нам с Геной по тысяче. - Не
оборачиваясь, Петр спросил у сидевшего на заднем сиденьи Геннадия: -
Справедливо, Гена?
- Справедливо, Петр Васильевич, - серьезно подтвердил тот.
- Совсем еще недавно по тысяче брал, - укорил Петра за корыстолюбие
Виктор.
- А овес-то нынче не укупишь!
Так, перебрехиваясь, катили по Москве. Виктор не хотел вести
серьезный разговор при Геннадии. Когда остановились на Васильевской, он
сказал:
- Петя, я в ресторан не пойду. Что-то погано себя чувствую.
- Без балды? - строго спросил Петр.
- Век свободы не видать, - в тон ему подтвердил Виктор.
- Тогда вот что, - Петр уже к Геннадию обращался. - Ты, Гена, пока я
Виктора домой отвозить буду, проверь, чтобы здесь по хай-классу проходило
все. Сможешь?
- Смогу, Петр Васильевич, - облеченный доверием, Геннадий вылез из
"фольксвагена".
Поехали. Виктор, глядя через ветровое стекло на постылую Москву,
напомнил:
- Мы не договорили, Петя.
- Я понял. Спрашивай.
- Кто этот Серегин приятелек, который про КГБ рассказал?
- Да ты его должен знать. Помнишь, когда татаро-монгольское нашествие
снимали, тебя еще на диалоги вызвали, мы вместе с соболевской группой
работали? Так у Коли такой паренек был интеллигентный. Да помнишь ты его,
он ведь все время к тебе приставал, интересовался, как писателем стать!
- Помню, - задумчиво сказал Виктор. - По-моему, его Олегом звать.
- Точно. Олег Кандауров. Они вместе с Серегой в этой особиловке
срочную служили. Сейчас он каскадерство бросил, в газете какой-то
новоявленной работает.
- Мои уроки впрок пошли, - Виктор посмотрел на крутой профиль друга
Пети. - А его ты в свою группу взял бы?
- Взял бы. Обязательно.
- Он же, как Серега, в нелюбимой тобой конторе служил.
- Он отслужил, и все. Каким пришел, таким ушел. А Серега до конца
жизни особистом остался.
- До конца жизни, - согласился Виктор.
Петр знал куда и как. "Фольксваген" остановился у Викторова подъезда.
- Ты мне телефончик Олега дай. У тебя он есть?
- Есть. Он мне на днях звонил, подробностями Серегиной гибели
интересовался. И оставил телефон, чтобы я позвонил, если что новенькое про
это узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55