– Как я должен начать?
Гильденстерн.
– Обратись ко мне.
Розенкранц.
– Мой милый Гильденстерн!
Гильденстерн (спокойно).
– Ты что – все забыл?
Розенкранц.
– Мой милый Розенкранц!
Гильденстерн (сохраняя контроль).
– Похоже, ты не все понял как следует. Попытайся представить, что я отвечаю за него, а ты задаешь мне вопросы. Не мне, а ему.
Розенкранц.
– А-а… Готов?
Гильденстерн.
– Ты понял, что нужно?
Розенкранц.
– Что?
Гильденстерн.
– Ты что – совсем дурак?
Розенкранц.
– Пардон?
Гильденстерн.
– Ты что, оглох?
Розенкранц.
– Как ты сказал?
Гильденстерн (увещевающе).
– Не сейчас…
Розенкранц.
– Не вопрос. Очко!
Гильденстерн (кричит).
– Не сейчас! (Пауза.) Если у меня и были какие сомнения, верней, надежды, то теперь – кончено. Что вообще может быть у нас общего, кроме этой ситуации? (Они расходятся и садятся.) Может, он выйдет оттуда?
Розенкранц.
– Нужно сматываться?
Гильденстерн.
– Почему?
Пауза.
Розенкранц (оживляется, щелкает пальцами).
– О! Ты имел в виду, ты будешь им, а я должен задавать вопросы!
Гильденстерн (сухо).
– Превосходно.
Розенкранц.
– Ты сбил меня с панталыку.
Гильденстерн.
– Похоже на то.
Розенкранц.
– Как мне начать?
Гильденстерн.
– Обратись ко мне.
Они становятся лицом друг к другу.
Розенкранц.
– Мой досточтимый лорд!
Гильденстерн.
– Мой милый Розенкранц!
Пауза.
Розенкранц.
– А я в таком случае должен стать тобой?
Гильденстерн.
– Конечно нет. Впрочем, если хочешь. Продолжай.
Розенкранц.
– Вопрос – ответ.
Гильденстерн.
– Да.
Розенкранц.
– Ага. Мой досточтимый лорд!
Гильденстерн.
– Да, мой друг!
Розенкранц.
– Как поживаете?
Гильденстерн.
– Помешался.
Розенкранц.
– Действительно? Каким образом?
Гильденстерн.
– Я изменился.
Розенкранц.
– Внутри или снаружи?
Гильденстерн.
– И – и.
Розенкранц.
– Понятно. (Пауза.) Не так уж ново.
Гильденстерн.
– Переходи к деталям. Копни. Разнюхай подоплеку.
Розенкранц.
– Итак – итак, ваш дядюшка – король Дании.
Гильденстерн.
– А до него – отец.
Розенкранц.
– Его отец до него?
Гильденстерн.
– Нет, мой отец.
Розенкранц.
– То есть как же это?..
Гильденстерн.
– Невольно задаешься вопросом…
Розенкранц.
– Позвольте мне напрямик. Ваш отец был королем. Вы – единственный сын. Ваш отец умирает. Вы – совершеннолетний. Ваш дядюшка становится королем.
Гильденстерн.
– Точно.
Розенкранц.
– Необычно.
Гильденстерн.
– Более чем.
Розенкранц.
– Именно. Где вы были в это время?
Гильденстерн.
– В Германии.
Розенкранц.
– Значит – узурпация?
Гильденстерн.
– Он просочился.
Розенкранц.
– Это напоминает…
Гильденстерн.
– Естественно.
Розенкранц.
– Не хотелось бы быть неделикатным, но…
Гильденстерн.
– Это общеизвестно.
Розенкранц.
– Брак вашей матушки…
Гильденстерн.
– Он просочился.
Шаги.
Розенкранц (потупясь).
– Его тело было еще теплым.
Гильденстерн.
– Ее тоже.
Розенкранц.
– Необычайно.
Гильденстерн.
– Непочтенно.
Розенкранц.
– Поспешно.
Гильденстерн.
– Подозрительно.
Розенкранц.
– Заставляет задуматься.
Гильденстерн.
– Не думайте, что я не задумывался.
Розенкранц.
– И это с братом мужа.
Гильденстерн.
– Близкий родственник.
Розенкранц.
– Она пошла к нему – –
Гильденстерн.
– Слишком близкий.
Розенкранц.
– За утешением.
Гильденстерн.
– Скверная история.
Розенкранц.
– Похоже.
Гильденстерн.
– Кровосмешение и адюльтер.
Розенкранц.
– Вы так далеко заходите?
Гильденстерн.
– Я? Никогда.
Розенкранц.
– Подведем итоги. Ваш отец, которого вы любите, умирает. Вы наследник престола. Вы возвращаетесь, чтоб увидеть, что его тело еще не остыло, а младший брат уже забрался на его трон и в его простыни. Оскорбляя физические и нравственные законы. Одновременно. Но почему вы все-таки ведете себя столь странным образом?
Гильденстерн.
– Понятия не имею. (Пауза.) Впрочем, вся эта история известна каждой собаке. И все же за нами послали. И мы прибыли.
Розенкранц (насторожившись, прислушивается).
– Слушай! Кажется, музыка,
Гильденстерн.
– И мы здесь.
Розенкранц.
– Точно оркестр – кажется, я слышу оркестр.
Гильденстерн.
– Розенкранц…
Розенкранц (автоматически, весь поглощенный звуками музыки).
– Что?
Пауза, звуки умолкают.
Гильденстерн (с гримасой).
– Гильденстерн…
Розенкранц (раздраженно).
– Что?
Гильденстерн.
– Неужто для тебя и в самом деле нет разницы?
Розенкранц (оборачиваясь, тупо).
– А?
Пауза.
Гильденстерн.
– Сходи посмотри – он еще там?
Розенкранц.
– Кто?
Гильденстерн (жест за кулисы).
– Там.
Розенкранц направляется в глубь сцены, к кулисе; смотрит, потом возвращается и докладывает.
Розенкранц.
– Так точно.
Гильденстерн.
– Что он поделывает?
Розенкранц повторяет всю процедуру.
Розенкранц.
– Разговаривает.
Гильденстерн.
– Сам с собой?
Розенкранц снова собирается пойти, но Гильденстерн его удерживает.
– Он что, один?
Розенкранц.
– Нет.
Гильденстерн.
– Значит, не сам с собой, так?
Розенкранц.
– Так, но сам… Кажется, он идет сюда. (Трусливо.) Может, смоемся?
Гильденстерн.
– Куда? Теперь не имеем права.
Входит, пятясь спиной к зрителям, Гамлет, сопровождаемый Полонием. Разговаривая, они приближаются к авансцене. Розенкранц и Гильденстерн занимают два противоположных угла на просцениуме.
Гамлет.
–…потому что и сами вы, сударь мой, были бы так же стары, как я, если бы могли, подобно раку, идти задом вперед.
Полоний (в сторону).
– Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность. Не хотите ли уйти с этого воздуха, принц?
Гамлет.
– В могилу.
Полоний.
– Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха.
Гамлет идет в глубину сцены; Полоний в это время что-то бормочет, потом громко произносит:
– Высокочтимый принц, я вас смиреннейше покину.
Гамлет.
– Нет ничего, сударь, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью.
Полоний (пересекает сцену).
– Желаю здравствовать, мой принц. (К Розенкранцу.) Вам надо принца Гамлета? Он здесь.
Розенкранц.
– Благослови вас Бог, сэр.
Полоний уходит.
Гильденстерн (окликает Гамлета в глубине сцены).
– Мой досточтимый принц!
Розенкранц.
– Мой дражайший принц.
Гамлет останавливается в глубине сцены, оборачивается к ним.
Гамлет.
– Мои милейшие друзья! Как поживаешь, Гильденстерн? (Идет к авансцене с рукой, протянутой к Розенкранцу, Гильденстерн кланяется. Гамлет поправляет себя.) Ах, Розенкранц!
Они смеются добродушно над ошибкой; все встречаются в середине сцены и, повернувшись спиной к залу, уходят в глубину; Гамлет в середине, он обнимает их за плечи.
– Ребята, как вы живы оба?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23