Когда юноши возвратились, она уже спала.
Затем Массиг отвел их на кухню. Там стоял плотный жар от большой
железной печи, куда постоянно подкладывали дрова. Овощей, судя по всему,
здесь было в изобилии. Стояла и большая металлическая чаша с мясом.
Найл не терял времени: он ухватил жесткую краюху черного хлеба и налил
себе чашку зеленого почему-то супа, зачерпнув его прямо из стоящего на печи
котла.
Ели в общей комнате. Вкус у пищи оказался куда приятнее, чем вид; да
это, по сути, был целый букет вкусовых ощущений! Найл не удержался, сходил
еще и за добавкой.
Лежаки стояли в углу комнаты, и юноши ели, сидя на них и прислонясь
спинами к стене. Верзила, отдыхавший на соседнем лежаке, дружелюбно
поглядел на Найла:
- Тощий ты какой.- И затем посулил: - Мы тебя скоро откормим.
Эту фразу Найлу приходилось выслушивать без малого весь день. Кстати,
она была не просто Шуткой, чтобы завязать разговор. Люди говорили
совершенно искренне: еда у колесничих явно была предметом культа.
Пока ели, Найл втихомолку прислушивался к журчащему вокруг
неторопливому говору. Ему хотелось как следует вникнуть в мысли людей,
обитающих в паучьем городе. Но вскоре это наскучило. Простенькие мысли у
всех были заняты в основном одним и тем же - какими-то играми. Многие здесь
увлекались выкладыванием резных деревянных палочек, другие без конца
мусолили одну и ту же тему: предстоящее состязание между колесничими и
сборщиками урожая - дня через два, - к которому приурочен еще и праздник с
танцами.
Порой у Найла возникало чувство, что он подключился к коллективному
разуму муравьев.
Вместе с тем несмотря на явный недостаток смекалки эти люди были,
очевидно, добродушны и приветливы, и, быстро привыкнув к присутствию Найла
и его близких, перестали относиться к ним как к чужакам, те будто бы
влились в одно большое семейство.
За едой Массиг поведал, как пал город Каззака. История вышла короткая.
Через два дня после того как Найл с отцом отправились к себе, не
вернулись вечером муравьиные пастухи. Не возвратился и поисковый отряд,
который возглавил Хамна. А поутру, проснувшись, Массиг обнаружил, что не в
силах пошевелиться. Дальше все оказалось очень просто. Пауки попали внутрь
дворца, пустив впереди перепуганного насмерть пастуха. Шансов спастись не
было.
Многие погибли. Не потому, считал Массиг, что пытались как-то
сопротивляться, просто твари проголодались. Не пощадили и детей. Кое-кого
не увели сразу, их оставили до поры в подземном городище под присмотром
надзирателей.
Пауков, очевидно, было тьма-тьмущая, в основном, бурые бойцовые
(Массиг называл их волками). Это они сопровождали пленников в долгом
переходе к морю. По словам Массига, тяготы пути на деле оказались не такими
суровыми, как люди ожидали. Кормили неплохо, а когда кто-нибудь выбивался
из сил, пауки давали им отдых или велели другим тащить их на носилках,
сделанных из ветвей деревьев. Так что по прибытии в паучий город все
оказались в сравнительно добром здравии.
Массиг рассказывал, как их торжественно провели по главной площади
перед Белой башней, и матери воссоединились со своими детьми. Но ненадолго.
Мужчин разделили на группы и разбили соответственно предписанным
обязанностям.
Одни стали сборщиками урожая, другие земледельцами, третьи
портовиками, четвертые - как сам Массиг - колесничими. Женщин разделять не
стали. Их всех забрали в центральную часть города, специально для них
отведенную. Все потому, объяснил Массиг, что женщины в паучьем городе на
особом счету. У пауков самка считается главнее самца, после брачной
церемонии она нередко его съедает. Уклад жизни людей, где женщине зачастую
отводится роль привязанной к хозяйству рабыни, глубоко противоречит
инстинктам насекомых. Поэтому женщина у пауков становится хозяйкой
мужчины-слуги. Поскольку в городе Каззака было наоборот, им придется
привыкать к новой роли. До тех пор, пока они с ней не свыкнутся, их будут
содержать отдельно от мужчин.
- А дети как же? - спросил Найл, вспомнив о сестренках.
- Они в детской, поближе к женщинам. Но матерям, пока не
перевоспитаются, посещать их запрещено.
Сам Массиг находился здесь вот уже около месяца. Работа у него была не
из легких, но причин жаловаться тоже не было. Каждое утро колесничие
обязаны являться на службу в женский квартал. В их обязанности входила
перевозка надсмотрщиц - кого в поле, кого в порт, кого в другие районы
города.
Хорошо, если удавалось пристроиться в самом городе.
Самая тяжелая - дорога в порт. Массиг подозревал, что его прислали
сюда в наказание: одна из служительниц как-то услышала, что он - тут сын
Каззака понизил голос до шепота - назвал хозяев пауками.
- Ну и что с того? - простодушно удивился Найл.
- Они считают, что это непочтительно - говорить о них как о
какихнибудь насекомых.
- А вот я встречал в порту человека, так тот называл их раскоряками,-
вспомнил Найл.
- Тс-с-с! - Массиг испуганно оглянулся: никто вроде не расслышал.- Кто
это мог быть, разрази меня гром?
- У него было забавное имя... Кажется, назвался Биллом.
- А-а, так это не наш. Он служит у жуков. Его звать Билл Доггинз.
Массиг произнес это с чуть заметным пренебрежением. Забавно было
подмечать, что юноша уже научился делить здешних обитателей на своих и
чужих.
- Билдогинз?
- Билл Доггинз! У него почему-то два имени. Те, кто служит у жуков,
говорят, что у них издавна так заведено.
Вайг наклонился вперед и тихонько спросил:
-Как ты считаешь, отсюда можно при случае удрать?
Массиг даже в лице переменился:
- Ты что! Никак. Куда? Схватят, вот и все. Да и зачем бежать-то?
Живется здесь неплохо, сытно.
- Зачем? Затем хотя бы, что мне не нравится быть рабом.
- Рабом? Но мы не рабы.
- Да ну? - удивился Вайг.- А кто же вы такие?
- Слуги. Это совсем не одно и то же. Настоящие рабы живут на том
берегу реки. Вот те уж действительно идиоты, все поголовно.
- В каком смысле?
- Говорю же: идиоты. В голове свист один. Массиг скорчил рожу:
вылупленные глаза, перекошенная челюсть, оттопыренные губы.
- А зачем им рабы, если у них есть слуги? - поинтересовался Найл.
- Для самой черной работы. Чистить выгребные ямы, например. Они же
идут и на корм. Найл и Вайг крикнули в один голос:
- На корм?! - да так громко, что Сайрис на секунду приоткрыла глаза.
- Да. Хозяева специально разводят их.
-А сами-то рабы об этом знают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34