— театрально округлив глаза, поинтересовался он.
Вербовщик резко вскинул подбородок:
— Сам попробуй навербовать этшарцев! Не больно-то они охочи до приключений!
— Ладно, грузи их, и поедем.
Вербовщик приступил к делу, разбив всю команду по парам. Соседом Тобаса опять оказался Тиллис. Прежде чем юноша успел сообразить, хорошо это или плохо, караван двинулся в путь.
Они ехали уже минут двадцать, когда Тобас сообразил, что не успел толком рассмотреть Экероа, показавшийся ему интересным, хоть и странноватым местом. Он высунулся из повозки, но было уже поздно.
В течение следующих трех дней караван медленно поднимался в горы, держа направление строго на восток. Правда, вечером второго дня дорога стала такой отвратной и фургон так болтало, что Тобас практически потерял всякую ориентацию.
Проведя три дня наедине с Тиллисом, Тобас впал в глубокую депрессию. Злосчастье преследовало его по пятам. Зачем он украл ту дурацкую лодку? Неправедный поступок, по-видимому, навлек на него гнев богов. Лучше бы он остался в Свободных Землях и честно дождался корабля. Или даже пошел в Этшар пешком.
А в Этшаре... Зачем он заснул на улице Гавани? Большей глупости и придумать нельзя. Если бы не это, разве трясся он сейчас в грязной повозке, направляясь в какой-то неизвестный Двомор? Что ж, перед смертью он пожелает дракону-людоеду приятного аппетита — дураки должны получать по заслугам.
В редкие минуты просветления Тобас наблюдал за дорогой. Как люди могут жить на этих каменных кручах? Правда, через некоторое время выяснилось, что здесь почти никто и не живет. Караван не проехал еще ни одной деревни. Должно быть, Двомор — если, конечно, эта дорога вела в Двомор — весьма обособленное место.
Дорожная тряска и общество Тиллиса медленно делали свое дело. Тобас начал терять связь с реальностью. А существует ли вообще этот самый дракон, пугал себя юноша, тупо уставясь в угол фургона. Может быть, их везут, чтобы продать в рабство, а история с драконом — прикрытие, позволяющее объяснить их исчезновение? А может, их собираются принести в жертву демонам? Или, может быть, Двомор — королевство людоедов и их сварят живьем?
Тиллис как одержимый непрерывно бормотал о том, какая же это красивая и необычная страна. Тобас старался не слушать.
Первую ночь они провели на постоялом дворе, расположенном на холме посреди леса. Караван дополз туда на закате, и здесь Тобас впервые после смерти Роггита получил горячий вкусный ужин. Быстро заглотив все, что ему дали, юноша свернулся клубочком и уснул в уголке задолго до наступления ночи.
Утром он проснулся в исключительно дурном настроении: за завтраком не произнес ни слова, а на предложение помочь с приготовлениями к отъезду только отрицательно помотал головой.
Однако забравшись, как было сказано, во второй по счету фургон, Тобас сообразил, что опять оказался в паре с Тиллисом. Он запротестовал, но поздно. Старший подал сигнал, и караван тронулся в путь.
К вечеру они выехали из густой части леса. Постоялый двор, расположенный у подножия холма, поросшего редкими чахлыми деревцами, оказался намного беднее предыдущего. И кормили здесь гораздо хуже. На этот раз Тобас не заснул, но промолчал весь вечер, слушая, как его товарищи хвастались своими предыдущими подвигами.
Тобасу рассказывать было не о чем. Даже вспомнить что-нибудь интересное о своих предках, как Тиллис, — все они, за исключением отца, были фермерами. А упоминать о пиратском капитане в беседе с этшарцами — не самый хороший выход.
Утром он попытался избавиться от Тиллиса и перешел в другой, четвертый по счету фургон. Прежние обитатели, увидев его, лишь пожали плечами и пошли во второй.
А минуту спустя Тиллис уже сидел рядом с Тобасом. Свободноземелец прикрыл глаза и попытался представить, что напарника не существует.
Третий постоялый двор представлял собой развалюху, притулившуюся у подножия горы, но ее жалкий вид вполне компенсировали жизнерадостные обитатели. Тобас положил глаз на хозяйскую дочку, юную темноволосую красотку, но девица, с милой непосредственностью оглядев по очереди всех постояльцев, пришла в восторг от необычной внешности Перена. Со смехом отвергая робкие попытки Тобаса, она весь вечер ходила за альбиносом как привязанная.
Тобас только разочарованно улыбнулся. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Ну и ладно. У него еще все впереди. Какие его годы?
В последний день путешествия он все-таки отделался от Тиллиса. Дождавшись, когда этшарец залезет в четвертый фургон, юноша юркнул в пятый.
Как оказалось, там его совсем не ждали. Арнен и еще один негодяй, Корл, сын Корла, долго молча смотрели на юношу, затем Арнен достал один из своих ножей, длинный тонкий кинжал, и занялся чисткой ногтей. Корл откинулся на борт фургона и продолжал сверлить Тобаса взглядом.
И так целый день. Очень скоро Тобас пожалел, что не остался с Тиллисом.
Солнце стояло еще высоко, когда караван неожиданно остановился.
Выглянув наружу, Тобас тут же сообразил, в чем дело. Перед ними, посередине маленького плато, возвышался замок. Это, несомненно, и была Твердыня Двомор, страдающая от набегов дракона.
Юноша оглянулся. Если бы он жил в таком мрачном месте и ему стал бы угрожать какой-нибудь монстр, он просто-напросто уехал бы отсюда, и дело с концом.
Твердыня Двомор представляла собой громоздкое, неуклюжее сооружение, которое строили на протяжении веков. Множество башен, башенок и крыльев замка имели одну общую особенность: все они находились в крайне плачевном состоянии. Город, который охраняла эта жалкая крепость, насчитывал едва ли дюжину скособоченных домишек. Там и тут на плато виднелись фермерские постройки. Воняло навозом. Н-да, заявления о том, что Двомор являлся когда-то древней столицей, — явный треп и мания величия. Либо руины Этшара полностью исчезли еще столетия назад, а это сооружение возвели на их месте.
Тобас высунулся подальше, осматриваясь по сторонам. Замок стоял приблизительно посередине небольшого возвышения около полулиги диаметром. На западе, там, где садилось солнце, плато резко обрывалось. Приехали, тоскливо подумал Тобас, край света. Во всех остальных направлениях плато окружали холмы, а на севере и востоке над холмами высились горы.
Заскрипели ржавые петли, створки ворот распахнулись, и фургоны въехали во двор замка, который также не произвел на юношу никакого впечатления.
Ни сада, ни цветов, ни мощеных дорожек, просто голая земля, несомненно, превращавшаяся в море грязи во время дождя. Отсюда замок выглядел еще более обшарпанным, чем со стороны дороги. Внешние строения по крайней мере были выложены из камня, но внутренние — конюшни, стойла, сараи — возводились из неструганых досок, кирпича и чего-то непонятного, очень напоминавшего смесь соломы с грязью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Вербовщик резко вскинул подбородок:
— Сам попробуй навербовать этшарцев! Не больно-то они охочи до приключений!
— Ладно, грузи их, и поедем.
Вербовщик приступил к делу, разбив всю команду по парам. Соседом Тобаса опять оказался Тиллис. Прежде чем юноша успел сообразить, хорошо это или плохо, караван двинулся в путь.
Они ехали уже минут двадцать, когда Тобас сообразил, что не успел толком рассмотреть Экероа, показавшийся ему интересным, хоть и странноватым местом. Он высунулся из повозки, но было уже поздно.
В течение следующих трех дней караван медленно поднимался в горы, держа направление строго на восток. Правда, вечером второго дня дорога стала такой отвратной и фургон так болтало, что Тобас практически потерял всякую ориентацию.
Проведя три дня наедине с Тиллисом, Тобас впал в глубокую депрессию. Злосчастье преследовало его по пятам. Зачем он украл ту дурацкую лодку? Неправедный поступок, по-видимому, навлек на него гнев богов. Лучше бы он остался в Свободных Землях и честно дождался корабля. Или даже пошел в Этшар пешком.
А в Этшаре... Зачем он заснул на улице Гавани? Большей глупости и придумать нельзя. Если бы не это, разве трясся он сейчас в грязной повозке, направляясь в какой-то неизвестный Двомор? Что ж, перед смертью он пожелает дракону-людоеду приятного аппетита — дураки должны получать по заслугам.
В редкие минуты просветления Тобас наблюдал за дорогой. Как люди могут жить на этих каменных кручах? Правда, через некоторое время выяснилось, что здесь почти никто и не живет. Караван не проехал еще ни одной деревни. Должно быть, Двомор — если, конечно, эта дорога вела в Двомор — весьма обособленное место.
Дорожная тряска и общество Тиллиса медленно делали свое дело. Тобас начал терять связь с реальностью. А существует ли вообще этот самый дракон, пугал себя юноша, тупо уставясь в угол фургона. Может быть, их везут, чтобы продать в рабство, а история с драконом — прикрытие, позволяющее объяснить их исчезновение? А может, их собираются принести в жертву демонам? Или, может быть, Двомор — королевство людоедов и их сварят живьем?
Тиллис как одержимый непрерывно бормотал о том, какая же это красивая и необычная страна. Тобас старался не слушать.
Первую ночь они провели на постоялом дворе, расположенном на холме посреди леса. Караван дополз туда на закате, и здесь Тобас впервые после смерти Роггита получил горячий вкусный ужин. Быстро заглотив все, что ему дали, юноша свернулся клубочком и уснул в уголке задолго до наступления ночи.
Утром он проснулся в исключительно дурном настроении: за завтраком не произнес ни слова, а на предложение помочь с приготовлениями к отъезду только отрицательно помотал головой.
Однако забравшись, как было сказано, во второй по счету фургон, Тобас сообразил, что опять оказался в паре с Тиллисом. Он запротестовал, но поздно. Старший подал сигнал, и караван тронулся в путь.
К вечеру они выехали из густой части леса. Постоялый двор, расположенный у подножия холма, поросшего редкими чахлыми деревцами, оказался намного беднее предыдущего. И кормили здесь гораздо хуже. На этот раз Тобас не заснул, но промолчал весь вечер, слушая, как его товарищи хвастались своими предыдущими подвигами.
Тобасу рассказывать было не о чем. Даже вспомнить что-нибудь интересное о своих предках, как Тиллис, — все они, за исключением отца, были фермерами. А упоминать о пиратском капитане в беседе с этшарцами — не самый хороший выход.
Утром он попытался избавиться от Тиллиса и перешел в другой, четвертый по счету фургон. Прежние обитатели, увидев его, лишь пожали плечами и пошли во второй.
А минуту спустя Тиллис уже сидел рядом с Тобасом. Свободноземелец прикрыл глаза и попытался представить, что напарника не существует.
Третий постоялый двор представлял собой развалюху, притулившуюся у подножия горы, но ее жалкий вид вполне компенсировали жизнерадостные обитатели. Тобас положил глаз на хозяйскую дочку, юную темноволосую красотку, но девица, с милой непосредственностью оглядев по очереди всех постояльцев, пришла в восторг от необычной внешности Перена. Со смехом отвергая робкие попытки Тобаса, она весь вечер ходила за альбиносом как привязанная.
Тобас только разочарованно улыбнулся. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Ну и ладно. У него еще все впереди. Какие его годы?
В последний день путешествия он все-таки отделался от Тиллиса. Дождавшись, когда этшарец залезет в четвертый фургон, юноша юркнул в пятый.
Как оказалось, там его совсем не ждали. Арнен и еще один негодяй, Корл, сын Корла, долго молча смотрели на юношу, затем Арнен достал один из своих ножей, длинный тонкий кинжал, и занялся чисткой ногтей. Корл откинулся на борт фургона и продолжал сверлить Тобаса взглядом.
И так целый день. Очень скоро Тобас пожалел, что не остался с Тиллисом.
Солнце стояло еще высоко, когда караван неожиданно остановился.
Выглянув наружу, Тобас тут же сообразил, в чем дело. Перед ними, посередине маленького плато, возвышался замок. Это, несомненно, и была Твердыня Двомор, страдающая от набегов дракона.
Юноша оглянулся. Если бы он жил в таком мрачном месте и ему стал бы угрожать какой-нибудь монстр, он просто-напросто уехал бы отсюда, и дело с концом.
Твердыня Двомор представляла собой громоздкое, неуклюжее сооружение, которое строили на протяжении веков. Множество башен, башенок и крыльев замка имели одну общую особенность: все они находились в крайне плачевном состоянии. Город, который охраняла эта жалкая крепость, насчитывал едва ли дюжину скособоченных домишек. Там и тут на плато виднелись фермерские постройки. Воняло навозом. Н-да, заявления о том, что Двомор являлся когда-то древней столицей, — явный треп и мания величия. Либо руины Этшара полностью исчезли еще столетия назад, а это сооружение возвели на их месте.
Тобас высунулся подальше, осматриваясь по сторонам. Замок стоял приблизительно посередине небольшого возвышения около полулиги диаметром. На западе, там, где садилось солнце, плато резко обрывалось. Приехали, тоскливо подумал Тобас, край света. Во всех остальных направлениях плато окружали холмы, а на севере и востоке над холмами высились горы.
Заскрипели ржавые петли, створки ворот распахнулись, и фургоны въехали во двор замка, который также не произвел на юношу никакого впечатления.
Ни сада, ни цветов, ни мощеных дорожек, просто голая земля, несомненно, превращавшаяся в море грязи во время дождя. Отсюда замок выглядел еще более обшарпанным, чем со стороны дороги. Внешние строения по крайней мере были выложены из камня, но внутренние — конюшни, стойла, сараи — возводились из неструганых досок, кирпича и чего-то непонятного, очень напоминавшего смесь соломы с грязью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61