— Только то, что на нас. На мне мой пояс и несколько ценностей, но никакой еды, оружия и покрывал. Я оказался слишком неосторожным.
При нем остался его атамэ, потому что чародей никогда с ним не расставался, и мешочек с серой, потому что он не удосужился его снять, но прочие магические инструменты и Книга Заклинаний остались в волшебном замке.
Закончив рассказ, Тобас поежился. Ночь была довольно холодной. Костер по-прежнему горел вовсю, но юноша начал мерзнуть.
— А какое сегодня число?
— Четвертое. Месяца Снегопадов, — сообщил Перен. — Еще довольно тепло. Говорят, в этом году снег выпадет поздно.
— Месяц Снегопадов? — Тобас уставился в огонь. — Прошло почти три месяца... А где ты был все это время? Ты перешел горы?
— Уже поздно, — отозвался Перен, доставая из мешка покрывало. — Нам всем надо поспать. Ты со своей женщиной иди в палатку, а я останусь здесь.
— Но...
— Я все расскажу тебе утром. А сейчас иди спать.
Тобас неохотно послушался. Каранисса даже не шевельнулась, когда он взял ее на руки и отнес а палатку.
Глава 28
Тобас проснулся, когда солнце стояло уже высоко. Тоненькие лучики пробивались сквозь ткань палатки. Каранисса лежала рядом, но глаза ее были открыты. Заметив, что Тобас не спит, она повернулась набок и улыбнулась.
— Мы и вправду выбрались из замка?
— Вправду, — улыбнулся он в ответ.
— Трудно поверить, через столько-то лет. Я боялась, что открою глаза и все окажется сном. Даже ты. Может быть, ты и сейчас мне просто снишься.
— Да нет же, никакой это не сон. Вылезай из палатки!
Он откинул полог и впустил солнце внутрь.
— Ой! — воскликнула Каранисса. — Оно слишком яркое?
— Это не так уж плохо, — хмыкнул Тобас, вылезая наружу.
Каранисса выбралась следом, прикрывая рукой глаза.
— Тебе легко говорить! — огрызнулась она. — А я не видела солнца четыре сотни лет! — Колдунья поежилась. — До чего же холодно!
Тобас увидел Перена, сидящего у остатков вчерашнего костра.
— Доброе утро!
Перен кивнул и поднялся, стряхивая пепел с бриджей.
— Нам нужно двигаться. Кроме палатки, я уже все собрал. И выгравировал надпись на могильном камне. Маг Деритон — правильно?
— Да.
— Я так и понял. Ну, что, направимся в Двомор, или ты еще не решил?
— В Двомор, мимо коттеджа, где я оставил гобелен. Но почему такая спешка?
Перен некоторое время молча смотрел на него:
— Тобас, сегодня пятое число месяца Снегопадов. Мы находимся во многих лигах от жилья, среди гор. Задерживаться здесь дольше опасно. Даже если ты и твоя колдунья не дадите нам замерзнуть, мы умрем с голоду, если попадем в буран.
— Ты прав, — покорно согласился Тобас. — Что я должен делать?
— Вы с Караниссой можете съесть завтрак, пока я соберу палатку.
Перен протянул им спрессованный кусок вяленого мяса:
— Боюсь, придется есть его холодным. Я не стал тратить время на разведение огня. Его ведь еще и тушить потом надо.
— Ничего, — вмешалась Каранисса. — Я разогрею.
Она взяла мясо и положила на ладонь. Буквально через минуту оно начало дымиться. Колдунья оторвала кусок и протянула Тобасу.
Они молча ели, пока Перен собирал палатку. Когда альбинос свернул ее, Тобас заметил:
— Жаль, что я еще не научился делать бездонный мешок. У Деритона в Книге было такое заклинание.
— Но ты не научился, так что придется тебе тащить половину груза.
— Я тоже могу нести, — небрежно заметила Каранисса.
— Еще лучше. Разделим на три части. Давайте скорей покончим с этим и двинемся.
Десять минут спустя троица бодро шагала по лесу к знакомому подножию горы. Когда они втянулись в ходьбу, Тобас напомнил Перену:
— Ты обещал рассказать, что делал все эти три месяца.
Перен молчал, и Тобас продолжил:
— Я-то думал, что у тебя к этому времени будет богатая одежда и куча слуг, но на тебе та же самая старая куртка. Даже меча твоего не видно.
— Меня ограбили, — буркнул Перен.
Тобас отметил, что альбинос стал еще угрюмее и неразговорчивее, чем прежде. Похоже, он пережил тяжелые времена.
— Расскажи мне об этом, — попросил чародей. Они прошли еще шагов пятнадцать, прежде чем Перен начал рассказ.
— Я оказался не таким уж удачливым охотником. После того, как мы с тобой расстались, мне не удалось набить много дичи. Нет, в цель я попадал — с пращой я действительно лихо обращаюсь, но вот найти подходящий камень оказалось значительно труднее. Я съел все запасы и подбил пару кроликов и однажды, уже почти отчаявшись, бурундука. Я был голоден, очень голоден, когда спустился с гор в Айгоа.
— Значит, ты все-таки добрался до Айгоа?
— О, да... Я сразу же вышел к домам, как только миновал настоящие горы. А может, те холмы еще были горами... Все зависит от точки зрения. — Он помолчал. — Я был голоден. И зашел в первый же попавшийся дом. Там жил старый пастух, и я обменял один золотой подсвечник на сытный ужин, ночлег, завтрак и кое-какие припасы. А пока я спал, старикашка стащил у меня еще несколько вещиц, включая мой меч. Я был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Спасибо, что он не перерезал мне глотку. Я тогда сказал себе, что найму помощников и вернусь, если понадобится.
— И ты вернулся? — поинтересовалась Каранисса.
— Нет. Конечно, нет. Потом я попрошайничал и воровал, а мешок тщательно прятал, пока не добрался до торгового тракта между замком Айгоа и Аморской цитаделью. Там я нашел гостиницу и стал ждать прибытия каравана. Это было... сейчас соображу... было двадцать восьмое число месяца Сбора Урожая, когда я добрался до гостиницы, а последний караван в этом сезоне прибыл третьего, месяца Цветной Листвы. Хозяин гостиницы был счастлив, что я отрабатывал проживание — чистил стойла, таскал воду... К тому же я показал ему ту инкрустированную каменьями шкатулку, сказав, что заплачу по счету, как только продам ее торговцам.
— А что за шкатулка? — тоскливо спросила Каранисса.
— Из белой раковины, с золотым запором и жемчужинами по углам.
— А, ладно, — вздохнув, произнесла колдунья. — В конце концов она мне никогда особо не нравилась.
— Как и мне, леди. Когда пришел караван, я переговорил с его владельцем. Он все допытывался, где я взял шкатулку и другие вещи. Я наврал ему с три короба. Он мне не нравился, но выбора не было — хозяин гостиницы не хотел больше ждать. Караванщик, конечно же, решил, что я вор, но его это не волновало. В конце концов мы договорились — сто серебряных монет за каждую предложенную вещь. Это стоило вдвое больше, а может, и втрое, но торговаться я не мог. Он отсчитал деньги, и мы разошлись по комнатам.
А когда я проснулся, кошель исчез. Я кричал, ругался, спорил, но мне смеялись в лицо. В глазах этих скотов я был очередным нищим авантюристом. Караванщик отбыл, заявив, что они должны выдерживать график, а я остался обыскивать гостиницу и ругаться с хозяином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61