Крисания вся была в напряжении и чувствовала себя бодрой, как никогда прежде.
Небо за окном было наполнено светом. Во тьме сверкали яркие звезды, а серебряная луна Солинари светилась, словно изогнутый кинжал. Несмотря на то что окно было довольно узким, Крисания ясно видела каждый предмет в своей комнате.
Вещи и мебель казались ей живыми, затаившимися в ожидании каких-то важных событий.
В задумчивости Крисания стала рассматривать небо вычерчивая в нем знакомые созвездия. Вот Гилеан, Бог Книги, вот его Чаша Равновесия, вот Великая Такхизис и Всебесцветная Драконица. А вот и Паладайн — Отважный Воин, и его Платиновый Дракон. Две луны — Солинари Божий Глаз и Лунитари Ночная Свеча — медленно плыли в вышине. За ними, разбросанные по черному бархату неба, перемигивались созвездия второстепенных богов и мерцающие искры планет.
Где-то там была и черная луна — луна, увидеть которую могли только его глаза.
Крисания стояла у окна до тех пор, пока не замерзли пальцы, которые она положила на каменный подоконник. Осознав, что дрожит от холода, она повернулась к кровати с твердым намерением поспать хоть немного...
Но ночь продолжала сдержанно вздыхать, словно говоря ей: «Подожди... подожди еще чуть-чуть».
А потом она услышала звук трубы. Высокий, чистый, переливчатый, он пронзил ее сердце победным гимном, отчего ее кровь быстрее побежала по жилам.
Дверь в ее комнату со стуком отворилась.
Крисания не удивилась. Теперь ей стало понятно, чего она ждала, стоя у окна, почему не ложилась. Он пришел, и она спокойно повернулась к нему.
Рейстлин стоял на пороге, и его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенного факелами коридора. Но не хуже, чем факелами, лицо мага освещалось его собственным светом, порочным светом его души, подобно темной заре поднимавшимся откуда-то из-под черных складок его мантии.
Словно что-то подтолкнуло Крисанию. Обернувшись к окну, она увидела в небесах мерцающую тем же нечистым светом Нуитари — черную луну.
Кровь бросилась ей в голову, и жрица прикрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением и унять сердцебиение. Затем, когда силы вернулись к ней, Крисания посмотрела на стоящего перед ней Рейстлина.
И почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она видала его всяким — охваченным магическим экстазом, сражающимся с неудачами и с самой смертью, но еще ни разу она не видела его во всей полноте и величии его темного могущества и силы. Печать древних знаний и тысячелетней мудрости лежала на его челе, а теперь оно так изменилось, что Крисания едва его узнавала.
— Пора, Крисания, — сказал маг, протягивая руки. Крисания протянула ему свои. Ее пальцы замерзли, и прикосновение Рейстлина буквально обожгло ее.
— Я боюсь, — прошептала жрица. Рейстлин притянул ее ближе.
— Не надо бояться, — сказал он. — Я вижу ясно — Паладайн с нами. Это моя богиня — Владычица Тьма — должна бояться. И она боится. Я чувствую ее страх. Ты и я — вместе мы пересечем границу времен и вступим в Царство Смерти. Вместе мы станем сражаться с Тьмой и заставим Такхизис пасть на колени!
Маг обнял Крисанию и прижал к груди. Его губы нашли рот жрицы и закрыли его поцелуем.
Крисания закрыла глаза и позволила магическому огню — тому, что пожирает тела мертвых, — охватить и свое тело, которое представлялось ей всего лишь холодным, жалким, испуганным, простой скорлупой из белых одежд, в которую она пряталась все эти годы.
Рейстлин чуть отстранился и провел пальцем по ее губам и подбородку, заставив жрицу приподнять голову и заглянуть прямо себе в глаза. В них Крисания увидела самою себя, отраженную зеркалом его души, — себя, окруженную аурой слепящего и чистого белого света. Она увидела себя прекрасной, обожаемой, любимой. Она увидела себя вестницей правды и справедливости, навеки закрывающей путь в этот мир горю, отчаянию и страху.
— Благословен будь, Паладайн! — прошептала жрица.
— Благословен, — согласился Рейстлин. — Я снова должен защитить тебя заклятием, подобным тому, какое я дал тебе, чтобы пройти сквозь Шойканову Рощу.
Теперь мой поцелуй будет защищать тебя при переходе через Врата.
Крисания затрепетала. Маг снова прижал ее к себе и коснулся губами высокого чистого лба.. Острая боль пронзила все тело Крисании и достала до самого сердца, так что она поморщилась. И все же она смолчала. Рейстлин улыбнулся ей.
— Идем.
Они покинули комнату на легких крыльях произнесенного быстрым шепотом заклятья за несколько мгновений до того, как красные лучи Лунитари проникли в комнату сквозь окно — словно кровь, стекающая с узкого серпа Солинари в подставленную чашу черной луны.
Глава 15
— А что у нас с провиантскими обозами? — спросил Карамон усталым голосом человека, который заранее знает ответ.
— Никаких известий, — ответил Гэрик, избегая взгляда предводителя. — Но... мы еще ждем.
— Они не придут. Они попали в засаду, и ты об этом знаешь, — устало улыбнулся гигант.
— Зато мы нашли воду, — неуверенно сообщил молодой рыцарь, тщетно пытаясь придать своему голосу оптимистическую тональность. Взглянув на расстеленную на столе карту, он начертил небольшой кружок внутри крошечного зеленого пятнышка на пергаменте.
Карамон фыркнул.
— Колодец, который к полудню бывает уже пуст. О да, за ночь он снова наполняется, да только эта вода на вкус ничуть не лучше лошадиного пота. Должно быть, в него проникает морская вода.
— И все же ее можно пить, — возразил Гэрик. — Правда, нам пришлось выдавать людям строго ограниченные порции и поставить вокруг колодца стражу, однако не похоже, чтобы он внезапно высох.
— Ну хорошо, — вздохнул Карамон, приглаживая пятерней свои длинные вьющиеся волосы. — Скоро у нас будет не так много воинов, чтобы мы не смогли напоить их вволю водой из этой дыры.
В комнате было тепло и душно. Кто-то из слуг перестарался — набил камин дровами и поджег прежде, чем привыкший спать под открытым небом Карамон успел его остановить. Теперь гиганту приходилось держать окна открытыми, чтобы в помещение проникло хоть немного морозного чистого воздуха, однако бушевавшее в очаге пламя продолжало поджаривать его с одного бока.
— Сколько солдат дезертировало сегодня? — спросил Карамон.
Гэрик смущенно откашлялся.
— Около... около сотни, — признался он неохотно.
— Вот как? Куда же они все направляются? В Паке Таркас?
— Да. Мы так считаем.
— Что еще новенького? — мрачно спросил Карамон, всем своим видом показывая, что ничего хорошего он не ждет. — Я вижу, у тебя есть что еще сказать. Выкладывай... — И он строго посмотрел на молодого человека.
Гэрик покраснел. В эти минуты ему очень хотелось, чтобы ложь не противоречила Кодексу чести Ордена, который он ставил для себя превыше всего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126