Он слушал, задавал вопросы, запоминал, и все его тело слегка вздрагивало при звуке голоса шалафи.
Глава 3
Бертрем, мягко шаркая по полу туфлями, шел по коридору Большой Палантасской Библиотеки. Его длинная ряса тихонько шелестела в такт негромкой мелодии, которую послушник напевал себе под нос. Он только что наблюдал из окна за весенним праздником, и теперь, возвращаясь к своей работе, протекавшей среди многих тысяч рукописных томов и свитков, никак не мог отделаться от застрявшего в голове мотива.
— Ту-там, та-там... — напевал он своим тонким негромким голосом, стараясь не разбудить дремлющее в широких и пустых коридорах эхо.
Впрочем, только эхо он и мог потревожить в столь поздний час. Библиотека давно была закрыта, а большинство Эстетиков — членов Ордена, чья жизнь была целиком посвящена научным изысканиям и трудам, направленным на изучение великого хранилища рукописей, в которых были собраны все знания со дня сотворения Кринна, — либо уже спали, либо занимались своей будничной работой...
— Ту-там, та-там... Моя любовь — как горлинка в ветвях, ту-тум, ту-там...
А я стрелок, что к ней крадется...
Увлекшись, Бертрем даже позволил себе пойти дальше слегка пританцовывающим шагом.
— Ту-там, та-там... Я поднял лук, стрелу наладил... — Он повернул за угол.
— Ту-тум, ту-там... Стрела летит, и в сердце ей свое стальное острие вонзает...
Эй, там!.. Кто ты такой?
Послушник почувствовал, как его собственное сердце подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу, когда он едва не налетел на высокую фигуру в черном плаще и капюшоне, стоявшую посреди слабо освещенной мраморной залы.
Незнакомец ничего не ответил. Он просто молча смотрел на Бертрема.
Послушник собрал все свое мужество и, поплотнее запахнувшись в рясу, мрачно смерил непрошеного гостя взглядом.
— Что за дело привело тебя сюда? — спросил он весьма неприветливо. — Библиотека закрыта! Да, даже для тех, кто носит черную мантию. Уходи...
Эстетик нахмурился и махнул пухлой ладошкой.
— Возвращайся утром, да соблаговоли воспользоваться дверью, как все приличные люди...
— Я — не все, и я — не человек, — сказал пришелец с сильным эльфийским акцентом. — Что касается дверей, то они предназначены лишь для тех, кто не умеет проходить сквозь стены. Мне это дано, равно как и умение делать вещи куда менее приятные...
Бертрем вздрогнул. Последние слова эльфа, произнесенные спокойным и ровным голосом, отнюдь не были пустой угрозой.
— Ты — темный эльф! — догадался Бертрем, отчаянно пытаясь понять, что ему нужно делать. Может быть, пора поднять тревогу и позвать кого-нибудь на помощь?
— Точно! — С сардоническим смешком незнакомец стянул с головы капюшон, и магический свет свисающих с потолка хрустальных шаров — дара магов Астинусу, преподнесенного еще в Век Мечтаний, — упал на его смуглое лицо.
— Мое имя Даламар. Я здесь по поручению...
— Рейстлина Маджере! — ахнул Бертрем и с беспокойством огляделся по сторонам, словно ожидая, что великий черный маг вот-вот прыгнет на него из-за угла.
Даламар улыбнулся. Черты его лица были тонкими, даже изящными, как и у всех эльфов, однако в глазах читалась такая холодная решимость и непреклонность, что Эстетику сразу расхотелось звать кого-нибудь на подмогу.
— Ч-что тебе угодно? — пробормотал он запинаясь.
— Не мне, а моему учителю, — поправил Даламар. — Не бойся. Я ищу знаний, ничего, кроме знаний. Если ты мне поможешь, я уйду так же быстро и незаметно, как пришел.
«А если я не помогу ему...» — Бертрем задрожал, чувствуя, как по спине побежала липкая струйка пота.
— Я сделаю все, что в моих силах, маг, — пробормотал он. — Но тебе все же следует сначала переговорить с...
— ...Со мной! — раздался из темноты знакомый голос. Бертрем испытал такое сильное облегчение, что едва не потерял сознание.
— Астинус! — невнятно воскликнул он, указывая на Даламара пальцем. — Это... он сам, я не впускал его... Он... Рейстлин...
— Да, Бертрем, — сказал Астинус спокойно. — Не волнуйся.
Историк выступил вперед и похлопал Бертрема по плечу.
— Я в курсе всего, что произошло. При его появлении Даламар даже бровью не повел, словно вовсе не заметил присутствия Астинуса.
— Возвращайся к своей работе, Бертрем, — продолжил тем временем летописец, и его глубокий баритон эхом разнесся по коридорам библиотеки. — Ступай, я сам справлюсь с этой проблемой.
— Да, учитель! — Бертрем с благодарностью поклонился, не сводя взгляда с темного эльфа, и, пятясь задом по коридору, исчез за углом. По шороху накидки и звукам хлопающих по каменным плитам сандалий Астинус заключил, что послушник удаляется по коридору бегом. Темный эльф за все это время не проронил ни звука и не сдвинулся с места.
Астинус улыбнулся про себя. Его лицо, обращенное к Даламару, было лишено возраста; оно оставалось спокойным и абсолютно непроницаемым.
— Иди за мной, юный маг. За мной, — сказал главный летописец библиотеки, резко поворачиваясь на каблуках и идя по коридору быстрым, широким шагом, как нельзя лучше соответствовавшим его внешности и возрасту.
Даламар, которого этот внезапный маневр застал врасплох, немного поколебался, затем, опомнившись, побежал Догонять Астинуса.
— Откуда вам известно, что я ищу? — требовательно спросил он, поравнявшись с летописцем и главным хранителем библиотеки.
— Я записываю историю, — просто ответил ему Астинус. — Даже сейчас, пока мы идем и разговариваем, вокруг нас происходит великое множество разных событий, о которых я тотчас же узнаю. Я слышу каждое произнесенное слово, я вижу любые движения, жесты и поступки вне зависимости от того, важные они или обыденные, хорошие или плохие. Я вижу всю историю насквозь. Я пришел первым и должен буду уйти последним... А теперь — сюда.
Астинус резко повернул налево и снял с подставки светящийся шар. Казалось, от прикосновения шар стал гореть еще ярче. Даламар увидел бесконечные ряды толстых книг. По их гладким кожаным переплетам он даже мог сказать, что эти книги довольно старые, но все они были в превосходном состоянии. Эстетики постоянно очищали их от пыли и в случае необходимости клеили или переплетали.
— Здесь то, что тебе нужно. — Астинус жестом указал на полки. — Гномьи Войны.
— Это?! — Даламар в изумлении разглядывал бесконечные полки и бесчисленные тома, чувствуя, как его понемногу охватывает отчаяние.
— Да, — холодно ответил Астинус. — И еще в соседней галерее...
— Я... я... — Даламар растерялся.. Наверное, Рейстлине очень хорошо представлял себе, насколько сложным будет задание, которое он дал ученику. При мысли о том, что ему придется прочесть все эти тома строго в указанный срок, темный эльф почувствовал дурноту. Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя столь беспомощным и слабым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Глава 3
Бертрем, мягко шаркая по полу туфлями, шел по коридору Большой Палантасской Библиотеки. Его длинная ряса тихонько шелестела в такт негромкой мелодии, которую послушник напевал себе под нос. Он только что наблюдал из окна за весенним праздником, и теперь, возвращаясь к своей работе, протекавшей среди многих тысяч рукописных томов и свитков, никак не мог отделаться от застрявшего в голове мотива.
— Ту-там, та-там... — напевал он своим тонким негромким голосом, стараясь не разбудить дремлющее в широких и пустых коридорах эхо.
Впрочем, только эхо он и мог потревожить в столь поздний час. Библиотека давно была закрыта, а большинство Эстетиков — членов Ордена, чья жизнь была целиком посвящена научным изысканиям и трудам, направленным на изучение великого хранилища рукописей, в которых были собраны все знания со дня сотворения Кринна, — либо уже спали, либо занимались своей будничной работой...
— Ту-там, та-там... Моя любовь — как горлинка в ветвях, ту-тум, ту-там...
А я стрелок, что к ней крадется...
Увлекшись, Бертрем даже позволил себе пойти дальше слегка пританцовывающим шагом.
— Ту-там, та-там... Я поднял лук, стрелу наладил... — Он повернул за угол.
— Ту-тум, ту-там... Стрела летит, и в сердце ей свое стальное острие вонзает...
Эй, там!.. Кто ты такой?
Послушник почувствовал, как его собственное сердце подпрыгнуло чуть ли не к самому горлу, когда он едва не налетел на высокую фигуру в черном плаще и капюшоне, стоявшую посреди слабо освещенной мраморной залы.
Незнакомец ничего не ответил. Он просто молча смотрел на Бертрема.
Послушник собрал все свое мужество и, поплотнее запахнувшись в рясу, мрачно смерил непрошеного гостя взглядом.
— Что за дело привело тебя сюда? — спросил он весьма неприветливо. — Библиотека закрыта! Да, даже для тех, кто носит черную мантию. Уходи...
Эстетик нахмурился и махнул пухлой ладошкой.
— Возвращайся утром, да соблаговоли воспользоваться дверью, как все приличные люди...
— Я — не все, и я — не человек, — сказал пришелец с сильным эльфийским акцентом. — Что касается дверей, то они предназначены лишь для тех, кто не умеет проходить сквозь стены. Мне это дано, равно как и умение делать вещи куда менее приятные...
Бертрем вздрогнул. Последние слова эльфа, произнесенные спокойным и ровным голосом, отнюдь не были пустой угрозой.
— Ты — темный эльф! — догадался Бертрем, отчаянно пытаясь понять, что ему нужно делать. Может быть, пора поднять тревогу и позвать кого-нибудь на помощь?
— Точно! — С сардоническим смешком незнакомец стянул с головы капюшон, и магический свет свисающих с потолка хрустальных шаров — дара магов Астинусу, преподнесенного еще в Век Мечтаний, — упал на его смуглое лицо.
— Мое имя Даламар. Я здесь по поручению...
— Рейстлина Маджере! — ахнул Бертрем и с беспокойством огляделся по сторонам, словно ожидая, что великий черный маг вот-вот прыгнет на него из-за угла.
Даламар улыбнулся. Черты его лица были тонкими, даже изящными, как и у всех эльфов, однако в глазах читалась такая холодная решимость и непреклонность, что Эстетику сразу расхотелось звать кого-нибудь на подмогу.
— Ч-что тебе угодно? — пробормотал он запинаясь.
— Не мне, а моему учителю, — поправил Даламар. — Не бойся. Я ищу знаний, ничего, кроме знаний. Если ты мне поможешь, я уйду так же быстро и незаметно, как пришел.
«А если я не помогу ему...» — Бертрем задрожал, чувствуя, как по спине побежала липкая струйка пота.
— Я сделаю все, что в моих силах, маг, — пробормотал он. — Но тебе все же следует сначала переговорить с...
— ...Со мной! — раздался из темноты знакомый голос. Бертрем испытал такое сильное облегчение, что едва не потерял сознание.
— Астинус! — невнятно воскликнул он, указывая на Даламара пальцем. — Это... он сам, я не впускал его... Он... Рейстлин...
— Да, Бертрем, — сказал Астинус спокойно. — Не волнуйся.
Историк выступил вперед и похлопал Бертрема по плечу.
— Я в курсе всего, что произошло. При его появлении Даламар даже бровью не повел, словно вовсе не заметил присутствия Астинуса.
— Возвращайся к своей работе, Бертрем, — продолжил тем временем летописец, и его глубокий баритон эхом разнесся по коридорам библиотеки. — Ступай, я сам справлюсь с этой проблемой.
— Да, учитель! — Бертрем с благодарностью поклонился, не сводя взгляда с темного эльфа, и, пятясь задом по коридору, исчез за углом. По шороху накидки и звукам хлопающих по каменным плитам сандалий Астинус заключил, что послушник удаляется по коридору бегом. Темный эльф за все это время не проронил ни звука и не сдвинулся с места.
Астинус улыбнулся про себя. Его лицо, обращенное к Даламару, было лишено возраста; оно оставалось спокойным и абсолютно непроницаемым.
— Иди за мной, юный маг. За мной, — сказал главный летописец библиотеки, резко поворачиваясь на каблуках и идя по коридору быстрым, широким шагом, как нельзя лучше соответствовавшим его внешности и возрасту.
Даламар, которого этот внезапный маневр застал врасплох, немного поколебался, затем, опомнившись, побежал Догонять Астинуса.
— Откуда вам известно, что я ищу? — требовательно спросил он, поравнявшись с летописцем и главным хранителем библиотеки.
— Я записываю историю, — просто ответил ему Астинус. — Даже сейчас, пока мы идем и разговариваем, вокруг нас происходит великое множество разных событий, о которых я тотчас же узнаю. Я слышу каждое произнесенное слово, я вижу любые движения, жесты и поступки вне зависимости от того, важные они или обыденные, хорошие или плохие. Я вижу всю историю насквозь. Я пришел первым и должен буду уйти последним... А теперь — сюда.
Астинус резко повернул налево и снял с подставки светящийся шар. Казалось, от прикосновения шар стал гореть еще ярче. Даламар увидел бесконечные ряды толстых книг. По их гладким кожаным переплетам он даже мог сказать, что эти книги довольно старые, но все они были в превосходном состоянии. Эстетики постоянно очищали их от пыли и в случае необходимости клеили или переплетали.
— Здесь то, что тебе нужно. — Астинус жестом указал на полки. — Гномьи Войны.
— Это?! — Даламар в изумлении разглядывал бесконечные полки и бесчисленные тома, чувствуя, как его понемногу охватывает отчаяние.
— Да, — холодно ответил Астинус. — И еще в соседней галерее...
— Я... я... — Даламар растерялся.. Наверное, Рейстлине очень хорошо представлял себе, насколько сложным будет задание, которое он дал ученику. При мысли о том, что ему придется прочесть все эти тома строго в указанный срок, темный эльф почувствовал дурноту. Никогда еще в своей жизни он не чувствовал себя столь беспомощным и слабым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126