К недостатку еды и воды они относились так, словно это были просто мелкие неудобства, на которые настоящий мужчина не обращает никакого внимания. Гном, который осмеливался только намекнуть, что его мучит жажда, немедленно становился посмешищем среди своих же товарищей.
Именно об этом, равно как и о сотне других проблем, размышлял Карамон, стоя посреди пустыни и в задумчивости подбрасывая носком башмака мелкий холодный песок. Подняв глаза, он вдруг заметил Регара. Думая, что ero никто не видит, старый том поник головой и вздыхал, ссутулив широкие плечи. Он так был похож на Флинта, что гигант снова почувствовал, как в его сердце словно вонзилась игла. Устыдившись своего гнева, направленного, как он теперь понимал, в первую очередь на самого себя, более чем на кого-либо другого, Карамон постарался сгладить напряженность, возникшую между ними в последнее время. Не переживай, — сказал он Регару. — На ближайшую ночь воды хватит. Наверняка завтра мы отыщем другой колодец, разве не так?
И он неуклюже похлопал гнома по плечу.
Регар с внезапным подозрением поднял взгляд на Карамона и вздрогнул, ему показалось, что над нам насмехаются. Увидев на лице военачальника открытую, приветливую улыбку, старый гном сразу остыл.
— Конечно, — сказал он и с трудом улыбнулся в ответ. Завтра...
Оба отвернулись от пересохшего колодца и возвратились в лагерь.
Ночь на равнины Дергота спустились быстро. Солнце стремительно закаталось за высокие горные вершины, словно устав освещать бесплодные песчаные холмы. Во всем лагере горело всего несколько костров, люди слишком уставали, чтобы после дневного перехода заниматься кухней, да и есть было почти нечего. Гномы, варвары и северяне собирались отдельными группами и с настороженностью друг на друга поглядывали. Отношение к деварам стало еще более презрительным и враждебным.
Карамон поднял голову, и ему вдруг бросилось в глаза, насколько особняком от всего лагеря стоит его собственная палатка, словно он уже сбросил со счетов всех этих людей, доверивших ему свои жизни.
В одной древней легенде, которой Карамон никогда не понимал, говорилось о человеке, который совершил столько злых дел, что сами боги спустились с небес, чтобы покарать его. Когда же они объявили ему, что за все свои преступления он будет наделен способностью видеть будущее, человек только рассмеялся — он решил, что перехитрил богов, однако на самом деле его ждала страшная участь и мучительная смерть. Только теперь Карамон начал понимать, в чем суть этой легенды. Воистину способность заглянуть в будущее для смертного является самым страшным наказанием, самой жестокой карой, ибо обгоняя свое время и все зная заранее, человек лишается самого главного — надежды.
До недавнего времени Карамону еще было на что надеяться. Он верил, что у Рейстлина есть какой-то план, верил, что его брат не допустит того, что неизбежно должно случиться. Не может допустить! Теперь, однако, он уверился в том, что магу абсолютно наплевать на то, что станет с этими людьми и их семьями, оставшимися в Паке Таркасе, и все надежды Карамона погасли. Войска были обречены, а сам он не мог помешать вновь произойти тому, что уже когда-то случилось.
Зная это и предчувствуя, какой боли будет стоить ему эта потеря, Карамон начал бессознательно отдаляться от тех, о ком обязан был заботиться. И он снова начал мечтать о доме.
Родной дом! Карамон прилагал немалые усилия, чтобы запереть эти воспоминания в самых темных, самых глухих уголках памяти, и иногда дом действительно казался ему далеким, прочно забытым, однако раз за разом эти дорогие его сердцу картины виделись отчетливо и ярко, и порой Карамон, сидя долгими одинокими вечерами у костра и глядя в огонь, ничего не видел перед собой из-за выступивших на глазах слез.
Только мысль о доме и помогала ему идти вперед. Ведя армию навстречу неизбежному разгрому и гибели, он думал лишь о том, что каждый шаг приближает его к Тике, к дому...
— Эй, осторожнее!.. — Регар схватил Карамона за руку и сильно дернул, выводя гиганта из состояния печальной задумчивости. Карамон заморгал и поднял голову как раз вовремя, чтобы не споткнуться об один из странных куполообразных холмиков, которыми были испещрены равнины.
— Что это за штуки? — проворчал Карамон, разглядывая холм. — Норы каких-нибудь животных? Я как-то слышал историю о бесхвостых земляных белках, которые живут в похожих домиках в степях Восточных Дебрей.
Он оглядел купол, который достигал трех футов в высоту и был почти такой же ширины у основания.
— Не хотел бы я встретиться с белкой, которая вырыла эту нору!
— Ба! — вскричал Регар. — Ну разумеется, белки! Это же гномья работа, разве ты не видишь? Взгляни, что за красота! — Он любовно провел ладонью по гладкому камню. — Разве природе под силу создать такое? Карамон фыркнул.
— Гномы! Но зачем? Для чего в пустыне стоят эти штуки? Даже гномы при их трудолюбии вряд ли стали бы тратить время ради того, чтобы построить в пустыне тысячу-другую лишних кочек.
— Это наблюдательные посты, — лаконично пояснил Регар.
— Наблюдательные? — удивился гигант. — За чем же им тут наблюдать? За змеями и скорпионами?
— За землей, за небом, за армиями... такими, как наша... — Регар топнул ногой, подняв облачко пыли. — Слышишь?
— Что?
— Вот это. — Регар повторил свой эксперимент. — Пусто.
Морщины на лбу Карамона разгладились, зато глаза широко раскрылись.
— Тоннели!
Оглядевшись по сторонам, он увидел бесконечные, молчаливые ряды холмиков и присвистнул.
— Сотни и сотни миль, — подтвердил Регар, с довольным видом кивая головой.
— Их построили так давно, что и мой прадед этого не помнил. Правда; — гном вздохнул, — ими и не пользовались почти столько же времени, сколько они существуют, во всяком случае — большей их частью. Легенды утверждают, что когда-то между этим местом и Паке Таркасом стояли крепости, соединявшиеся с Хароли-совыми горами, и гном мог пройти подземными ходами от Паке Таркаса до самого Торбардина, ни разу не увидев солнца. Теперь этих фортов нет, как нет и большинства тоннелей. Катаклизм разрушил почти всю систему подземных ходов. И все же я не удивлюсь, — закончил Регар приветливо, — если там внизу шныряют, как крысы, шпионы короля Дункана.
— Нас и так видно издалека, — проворчал Карамон, зорко вглядываясь в пустынные просторы.
— Ага, — кивнул гном. — Только врагам нет от этого никакой пользы.
Карамон не ответил. В молчании они прошли еще немного, затем расстались.
Карамон вернулся к себе в шатер, а Регар прошел туда, где устраивались на ночлег его воины.
Под одним из каменных куполов неподалеку от палатки Карамона действительно находилась пара глаз, которые внимательно следили за тем, что творится в лагере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126