у двоих-троих были ружья.
Все они обернулись и уставились на вновь прибывших.
– Что нового? – спросил Коссар.
– Осы все летают взад-вперед, – ответил Фалчер-старший. – Никак не разберу, тащат они что-нибудь или нет.
– Между сосен появилась настурция, – сказал наблюдатель с биноклем. Еще утром ее здесь не было. Растет прямо на глазах.
Он вынул носовой платок и сосредоточенно протер стекла.
– Вы, верно, туда? – спросил, набравшись храбрости, Скелмерсдейл.
– Пойдете с нами? – спросил Коссар.
Скелмерсдейл, казалось, колебался.
– Мы идем на всю ночь.
Скелмерсдейла это не соблазнило.
– А крыс не видали? – спросил Коссар.
– Утром одна бегала под соснами, верно, за кроликами охотилась.
Коссар пустился догонять своих.
Только теперь, снова увидев ферму, Бенсингтон понял всю чудодейственную силу Пищи. Сперва ему пришло в голову, что дом на самом деле меньше, чем ему помнилось, гораздо меньше; потом он заметил, что вся растительность между домом и лесом достигла необычайных размеров. Навес над колодцем едва маячил в толще высокой, в добрых восемь футов, травы, а настурция обвилась вокруг дымовой трубы, и жесткие усики ее, казалось, рвались прямо в небо.
Ярко-желтые пятна цветов отчетливо виднелись даже на таком далеком расстоянии. Толстый зеленый канат тянулся по проволочной сетке загона для гигантских цыплят; он перекинулся на две соседние сосны и обхватил их могучими кольцами стеблей. Весь двор позади сарая зарос крапивой, поднявшейся чуть ли не до половины сосен. По мере того как люди подходили ближе, им начинало казаться, что они – жалкие карлики и идут – кукольному домику, забытому в заброшенном саду великана.
В осином гнезде кипела жизнь. Огромный черный рой висел в воздухе над ржавым холмом за сосновой рощей; осы одна за другой то и дело отрывались от него, молниеносно взмывали вверх, устремляясь к какой-то дальней цели.
Их гудение разносилось на полмили от опытной фермы. Одно желто-полосатое чудище остановилось в воздухе над головами наших охотников и с минуту висело так, разглядывая непрощеных гостей огромными выпученными глазами;
Коссар выстрелил, но промахнулся, и оса улетела. Справа, в конце поля, несколько ос ползало по обглоданным костям, – это были останки ягненка, которого крысы приволокли с фермы Хакстера.
Когда отряд подошел ближе, лошади начали беспокоиться, не слушаясь неопытных возчиков; пришлось приставить к каждой лошади еще по человеку, чтобы понукать ее и вести под уздцы.
Наконец подошли к дому; крыс нигде не было видно, вокруг, казалось, царили покой и тишина; только от осиного гнезда доносилось гудение, то нарастающее, то приглушенное.
Лошадей завели во двор, и один из спутников Коссара вошел в дом: всю середину двери выгрызли острые зубы. Никто вначале не заметил его отсутствия, все заняты были разгрузкой бочек с керосином; но вдруг в доме раздался выстрел, и мимо просвистела пуля. Бум-бум! – грянуло из обоих стволов; первая пуля пробила насквозь бочонок с серой и подняла столб желтой пыли. Какая-то тень метнулась мимо Редвуда, и он выстрелил. Он успел заметить широкий зад крысы, длинный хвост и задние лапы с узкими подошвами – и выстрелил из второго ствола. Зверюга сбила с ног Бенсингтона и исчезла за углом.
Все схватились за ружья. Минут пять продолжалась беспорядочная пальба, жизнь всех и каждого была в опасности. В пылу битвы Редвуд совсем забыл о Бенсингтоне и бросился в погоню за крысой, но тут чья-то пуля пробила стену, на него посыпались обломки кирпича, штукатурка, гнилые щепки, и он растянулся во всю длину.
Очнулся Редвуд, сидя на земле, лицо и руки у него были в крови.
Кругом стояла странная тишина.
Потом в доме послышался глухой голос:
– Ну и ну!
– Эй! – окликнул Редвуд.
– Эй! – отозвался голос и, помедлив, спросил:
– Крысу убили?
Тут только Редвуд вспомнил о друге.
– А что с Бенсингтоном? Он ранен?
Но человек в доме, видно, не расслышал.
– Сам не знаю, как в меня не попало, – ответил он.
Редвуд понял, что собственными руками застрелил Бенсингтона. Забыв про свои царапины и раны, он вскочил и кинулся на поиски. Бенсингтон сидел на земле и потирал плечо, он поглядел на Редвуда поверх очков.
– Ну и всыпали мы ей, Редвуд! – сказал он. – Она хотела перескочить через меня и сбила меня с ног. Но я успел послать ей вдогонку заряд из обоих стволов. Ф-фу, как болит плечо!
Из дома вышел еще один охотник.
– Я попал ей в грудь и в бок, – сказал он.
– А где наши пожитки? – спросил Коссар, выходя из зарослей гигантской настурции.
К изумлению Редвуда, убить никого не убило, а перепугавшиеся лошади протащили повозку и угольную тележку ярдов за пятьдесят от дома и, сцепившись колесами, остановились в бывшем огороде Скилетта, где теперь все несусветно разрослось и перепуталось. В этих дебрях они и застряли. На полдороге в облаке желтой пыли валялся разбившийся при падении бочонок серы. Редвуд указал на него Коссару и двинулся к лошадям.
– Кто видел, куда девалась крыса? – крикнул Коссар, идя за ним. – Я попал ей между ребер, а потом она повернулась, хотела кинуться на меня, и я попал еще в морду.
Пока они старались распутать постромки и высвободить колеса, подошли еще двое.
– Это я ее убил, – сказал один из них.
– А ее нашли? – спросил Коссар.
– Джим Бейтс нашел, за изгородью. Я выстрелил в упор, когда она выскочила из-за угла. Прямо под лопатку…
Когда повозки и груз немного привели в порядок, Редвуд пошел взглянуть на крысу. Огромное бесформенное тело лежало на боку, слегка свернувшись.
Острые зубы алчно торчали над нижней челюстью, но было в этом чудище что-то необыкновенно жалкое. Крыса не казалась ни свирепой, ни страшной.
Передние лапы напоминали исхудалые руки. На шее виднелись две круглые дырочки с обожженными краями – пуля прошла насквозь, – а больше никаких ран не было. Редвуд постоял, подумал.
– Видно, их было две, – сказал он наконец, отходя к остальным.
– Наверно. И та, в которую все стреляли, должно быть, ушла.
– Уж я-то ручаюсь, что мой выстрел…
Но тут подвижный усик настурции в поисках опоры ласково склонился к говорившему, и тот поспешно отступил.
Из осиного гнезда по-прежнему неслось громкое гудение.
***
Все случившееся заставило наших охотников насторожиться, но не сломило их решимости.
Они втащили в дом свои припасы – после бегства миссис Скилетт крысы, видно, здесь основательно похозяйничали, – и затем четверо увели лошадей обратно в Хиклибрау. Дохлую крысу перетащили через изгородь в такое место, где ее видно было из окон, и тут в канаве наткнулись на кучу гигантских уховерток. Уховертки кинулись было наутек, но Коссар успел прикончить несколько штук своими ножищами в грубых башмаках и прикладом ружья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Все они обернулись и уставились на вновь прибывших.
– Что нового? – спросил Коссар.
– Осы все летают взад-вперед, – ответил Фалчер-старший. – Никак не разберу, тащат они что-нибудь или нет.
– Между сосен появилась настурция, – сказал наблюдатель с биноклем. Еще утром ее здесь не было. Растет прямо на глазах.
Он вынул носовой платок и сосредоточенно протер стекла.
– Вы, верно, туда? – спросил, набравшись храбрости, Скелмерсдейл.
– Пойдете с нами? – спросил Коссар.
Скелмерсдейл, казалось, колебался.
– Мы идем на всю ночь.
Скелмерсдейла это не соблазнило.
– А крыс не видали? – спросил Коссар.
– Утром одна бегала под соснами, верно, за кроликами охотилась.
Коссар пустился догонять своих.
Только теперь, снова увидев ферму, Бенсингтон понял всю чудодейственную силу Пищи. Сперва ему пришло в голову, что дом на самом деле меньше, чем ему помнилось, гораздо меньше; потом он заметил, что вся растительность между домом и лесом достигла необычайных размеров. Навес над колодцем едва маячил в толще высокой, в добрых восемь футов, травы, а настурция обвилась вокруг дымовой трубы, и жесткие усики ее, казалось, рвались прямо в небо.
Ярко-желтые пятна цветов отчетливо виднелись даже на таком далеком расстоянии. Толстый зеленый канат тянулся по проволочной сетке загона для гигантских цыплят; он перекинулся на две соседние сосны и обхватил их могучими кольцами стеблей. Весь двор позади сарая зарос крапивой, поднявшейся чуть ли не до половины сосен. По мере того как люди подходили ближе, им начинало казаться, что они – жалкие карлики и идут – кукольному домику, забытому в заброшенном саду великана.
В осином гнезде кипела жизнь. Огромный черный рой висел в воздухе над ржавым холмом за сосновой рощей; осы одна за другой то и дело отрывались от него, молниеносно взмывали вверх, устремляясь к какой-то дальней цели.
Их гудение разносилось на полмили от опытной фермы. Одно желто-полосатое чудище остановилось в воздухе над головами наших охотников и с минуту висело так, разглядывая непрощеных гостей огромными выпученными глазами;
Коссар выстрелил, но промахнулся, и оса улетела. Справа, в конце поля, несколько ос ползало по обглоданным костям, – это были останки ягненка, которого крысы приволокли с фермы Хакстера.
Когда отряд подошел ближе, лошади начали беспокоиться, не слушаясь неопытных возчиков; пришлось приставить к каждой лошади еще по человеку, чтобы понукать ее и вести под уздцы.
Наконец подошли к дому; крыс нигде не было видно, вокруг, казалось, царили покой и тишина; только от осиного гнезда доносилось гудение, то нарастающее, то приглушенное.
Лошадей завели во двор, и один из спутников Коссара вошел в дом: всю середину двери выгрызли острые зубы. Никто вначале не заметил его отсутствия, все заняты были разгрузкой бочек с керосином; но вдруг в доме раздался выстрел, и мимо просвистела пуля. Бум-бум! – грянуло из обоих стволов; первая пуля пробила насквозь бочонок с серой и подняла столб желтой пыли. Какая-то тень метнулась мимо Редвуда, и он выстрелил. Он успел заметить широкий зад крысы, длинный хвост и задние лапы с узкими подошвами – и выстрелил из второго ствола. Зверюга сбила с ног Бенсингтона и исчезла за углом.
Все схватились за ружья. Минут пять продолжалась беспорядочная пальба, жизнь всех и каждого была в опасности. В пылу битвы Редвуд совсем забыл о Бенсингтоне и бросился в погоню за крысой, но тут чья-то пуля пробила стену, на него посыпались обломки кирпича, штукатурка, гнилые щепки, и он растянулся во всю длину.
Очнулся Редвуд, сидя на земле, лицо и руки у него были в крови.
Кругом стояла странная тишина.
Потом в доме послышался глухой голос:
– Ну и ну!
– Эй! – окликнул Редвуд.
– Эй! – отозвался голос и, помедлив, спросил:
– Крысу убили?
Тут только Редвуд вспомнил о друге.
– А что с Бенсингтоном? Он ранен?
Но человек в доме, видно, не расслышал.
– Сам не знаю, как в меня не попало, – ответил он.
Редвуд понял, что собственными руками застрелил Бенсингтона. Забыв про свои царапины и раны, он вскочил и кинулся на поиски. Бенсингтон сидел на земле и потирал плечо, он поглядел на Редвуда поверх очков.
– Ну и всыпали мы ей, Редвуд! – сказал он. – Она хотела перескочить через меня и сбила меня с ног. Но я успел послать ей вдогонку заряд из обоих стволов. Ф-фу, как болит плечо!
Из дома вышел еще один охотник.
– Я попал ей в грудь и в бок, – сказал он.
– А где наши пожитки? – спросил Коссар, выходя из зарослей гигантской настурции.
К изумлению Редвуда, убить никого не убило, а перепугавшиеся лошади протащили повозку и угольную тележку ярдов за пятьдесят от дома и, сцепившись колесами, остановились в бывшем огороде Скилетта, где теперь все несусветно разрослось и перепуталось. В этих дебрях они и застряли. На полдороге в облаке желтой пыли валялся разбившийся при падении бочонок серы. Редвуд указал на него Коссару и двинулся к лошадям.
– Кто видел, куда девалась крыса? – крикнул Коссар, идя за ним. – Я попал ей между ребер, а потом она повернулась, хотела кинуться на меня, и я попал еще в морду.
Пока они старались распутать постромки и высвободить колеса, подошли еще двое.
– Это я ее убил, – сказал один из них.
– А ее нашли? – спросил Коссар.
– Джим Бейтс нашел, за изгородью. Я выстрелил в упор, когда она выскочила из-за угла. Прямо под лопатку…
Когда повозки и груз немного привели в порядок, Редвуд пошел взглянуть на крысу. Огромное бесформенное тело лежало на боку, слегка свернувшись.
Острые зубы алчно торчали над нижней челюстью, но было в этом чудище что-то необыкновенно жалкое. Крыса не казалась ни свирепой, ни страшной.
Передние лапы напоминали исхудалые руки. На шее виднелись две круглые дырочки с обожженными краями – пуля прошла насквозь, – а больше никаких ран не было. Редвуд постоял, подумал.
– Видно, их было две, – сказал он наконец, отходя к остальным.
– Наверно. И та, в которую все стреляли, должно быть, ушла.
– Уж я-то ручаюсь, что мой выстрел…
Но тут подвижный усик настурции в поисках опоры ласково склонился к говорившему, и тот поспешно отступил.
Из осиного гнезда по-прежнему неслось громкое гудение.
***
Все случившееся заставило наших охотников насторожиться, но не сломило их решимости.
Они втащили в дом свои припасы – после бегства миссис Скилетт крысы, видно, здесь основательно похозяйничали, – и затем четверо увели лошадей обратно в Хиклибрау. Дохлую крысу перетащили через изгородь в такое место, где ее видно было из окон, и тут в канаве наткнулись на кучу гигантских уховерток. Уховертки кинулись было наутек, но Коссар успел прикончить несколько штук своими ножищами в грубых башмаках и прикладом ружья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63