– Да, но мой сын…
Они с Коссаром спустились по длинному наклонному туннелю – на секунду здесь вспыхнул красноватый свет и сразу же погас – и вскоре очутились в убежище, построенном детьми Коссара.
Редвуду сначала показалось, что они вышли на огромную арену, окруженную очень высокими крутыми скалами и загроможденную какими-то непонятными предметами. Было темно, только мелькали отблески сторожевых прожекторов, круживших где-то в вышине, да в дальнем углу то вспыхивал, то потухал красноватый свет: там работали два великана и слышался лязг металла. При новой вспышке Редвуд заметил на фоне неба знакомые силуэты мастерских и площадок для игр, которые устроил когда-то Коссар для сыновей. Теперь они словно нависли над выступом скалы, странно перекосившиеся и изувеченные артиллерией Кейтэрема. Там, наверху, смутно виднелись огромные пушки, чуть ближе громоздились штабеля мощных цилиндров, – наверно, снаряды. А внизу, на этой исполинской арене, теснились в беспорядке громадные машины, постройки и еще что-то бесформенное и непонятное. Среди всего этого в неверном свете то появлялись, то исчезали гиганты – огромные, могучие, под стать всему окружающему. Одни работали, другие сидели и лежали, видно, пытаясь уснуть, а совсем рядом, на грубой подстилке из сосновых веток, спал раненый, весь в повязках. Редвуд напряженно всматривался, изучая одну за другой неясные движущиеся фигуры.
– Где мой мальчик, Коссар?
И тут он увидел сына.
Сын сидел в тени, у огромной стены из стали. Лица его не было видно, и отец узнал его только по привычной позе. Он сидел, опершись подбородком на руку, усталый или погруженный в свои мысли. Возле него Редвуд увидел темный силуэт, в котором угадал принцессу, а потом снова вспыхнуло пламя в дальнем углу, где шла работа, и на мгновенье в алом отблеске показалось нежное лицо с выражением бесконечной доброты. Она стояла, опершись рукой о стальную стену, и смотрела на своего возлюбленного. Кажется, она что-то ему шептала.
Редвуд шагнул было к ним.
– Это после, – сказал Коссар. – Сперва расскажите, с чем вы пришли.
– Да, но… – начал Редвуд. И умолк.
Сын поднял голову и что-то говорил принцессе, но так тихо, что слов отец не разобрал. Лицо его было обращено к ней, а она наклонилась, но, прежде чем ответить, на миг отвела глаза.
– Но если мы разбиты… – донесся шепот молодого Редвуда.
Девушка промолчала, и при новой алой вспышке блеснули ее глаза, полные непролитых слез. Она наклонилась ниже и заговорила еще тише. И, глядя на них, слушая их шепот, Редвуд-старший понял: они слишком поглощены друг другом… И он, который два долгих дня думал только о сыне, внезапно почувствовал себя лишним. Его словно вдруг остановили на бегу. И, может быть, впервые в жизни он понял: сын значит для отца несравнимо больше, чем отец – для сына, будущее неизмеримо важнее прошлого. Возле этих двоих ему делать нечего. Он уже сыграл свою роль. Внезапно поняв все это, он повернулся к Коссару. Глаза их встретились. И когда Редвуд заговорил, голос его звучал по-новому – хмуро и решительно.
– Сейчас я передам, что мне поручено, – сказал он. – А уже потом… С этим можно не спешить.
Котлован был настолько огромен и загроможден, что пришлось долго кружить и петлять, пока они добрались до места, откуда Редвуда могли слышать все сразу.
Крутой спуск под аркой из каких-то сцепленных друг с другом машин привел их с Коссаром в глубокую и широкую траншею, которая пересекала дно котлована. Обширная и пустая, она была сравнительно узка для великанов, но, как и все остальные предметы и постройки, заставила Редвуда еще острее ощутить, до чего он мал. Он шел словно по ущелью, но созданному не природой, а разумной силой. Высоко над головой, отделенные от него темными отвесными склонами насыпи, кружили и сияли лучи прожекторов и двигались, сверкая в лучах, гиганты. Перекликались гулкие голоса, Братья звали друг друга на военный совет – выслушать условия Кейтэрема. Траншея вела куда-то еще ниже, в черную пустоту, где скрывались тайны, густые тени, невообразимые и неразличимые предметы; и Редвуд шел медленно, недоверчиво, а Коссар шагал спокойно и уверенно…
Мысль Редвуда лихорадочно работала.
Потом они вступили в такую темень, что Коссар взял спутника за руку.
Теперь они поневоле двигались еле-еле.
Редвуд не мог больше молчать.
– Все это так странно, – сказал он.
– Огромно, – поправил Коссар.
– Нет, странно. И странно, что это кажется странным мне… ведь в некотором смысле я сам положил этому начало. Это…
Он остановился, пытаясь найти ускользавшее слово, и жестом, невидимым в темноте, указал на насыпь.
– Раньше я об этом не думал. Я делал свое дело, а годы шли. Но здесь я вижу… Это – новое поколение людей, Коссар, у них другие чувства, другие запросы. Все это…
Теперь Коссар разглядел, что он обводит рукой все вокруг.
– Это Юность мира.
Коссар не ответил: тяжело, вперевалку, он шел вперед.
– Это уже не наша юность, Коссар. Они продолжают то, что мы начали. Но у них свои чувства, свой опыт и своя дорога. Мы создали новый мир, но он не принадлежит нам. Он даже какой-то чужой. Эта огромная крепость…
– Ее строили по моему проекту, – сдержанно заметил Коссар.
– Ну, а теперь?
– Что ж! Я отдал ее Сыновьям.
Редвуд не увидел, скорее ощутил широкий взмах его руки.
– В том-то и суть. С нами покончено или почти покончено.
– А ваша миссия? – напомнил Коссар.
– Конечно. Но потом…
– С нами покончено.
– Вот видите. Значит…
– Ну, конечно, мы вышли из игры, мы, два старика! – В голосе Коссара прорвалось хорошо знакомое Редвуду яростное нетерпение. – Конечно, так.
Само собой разумеется. Всякому овощу свое время. А сейчас пришло их время.
Так и должно быть. Мы расчистили для них почву. Сделали свое дело и уходим. Понятно? Для этого и существует смерть. Наш маленький мозг и маленькие чувства исчерпываются, и тогда молодые начинают все снова. Снова и снова! Очень просто. Чего ж тут огорчаться?
Он перевел дух и помог Редвуду подняться по каким-то ступеням.
– Да, – начал Редвуд, – но когда чувствуешь…
И не договорил.
– Для того и существует смерть, – настойчиво повторил, поднимаясь следом, Коссар. – Как же иначе? Тогда бы все остановилось! Нет, для того и существует смерть.
***
После несчетных поворотов и подъемов они, наконец, вышли на выступающую площадку, отсюда был виден почти весь котлован, – отсюда Редвуда могли услышать все гиганты. Они уже собрались вокруг, кто внизу, кто над ним, и додали. Старший сын Коссара стоял наверху, на насыпи, при свете прожекторов зорко оглядывая все окрест: противник мог и нарушить перемирие. Тех, кто работал у огромного механизма в углу, опять и опять озаряли красноватые вспышки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63