- Какие там женщины. Мой шомпол потерял свою упругость тридцать лет
назад. И я благодарю Бога за это, поскольку теперь я не страдаю от
искушения совершить прелюбодеяние, не говоря уже о мастурбации. Однако во
мне остались другие силы и, соответственно, благодатная среда для других
грехов, и они куда посерьезнее. Помимо сексуальных прегрешений, которым,
как ни странно, сопутствует грех семенных извержений, у меня были другие
причины не обращаться к этим целителям от Древней Черной Магии, чтобы они
взбодрили мои жизненные соки до прежнего уровня парой уколов. Я был
слишком стар; если бы что-то и привлекло ко мне юных девиц, так только
деньги. И во мне было слишком много от поэта, ценителя красоты, чтобы
обрастать морщинами и плешинами своего поколения или нескольких поколений
до меня. Теперь ты понимаешь, сынок: я словно колокол, внутри которого
язык болтается бесполо. Дин-дон, дин-дон. Все больше дон, чем дин.
Старик смеется раскатистым смехом, это львиный рык с ноткой
голубиного воркования.
- Я всего лишь оракул, через который доносится голос вымерших
народов, я - адвокатишка, отстаивающий интересы давно умерших клиентов.
Явитесь, но не класть во гроб, а вознести хвалу и, вразумившись моему
голосу разума, тоже признать ошибки прошлого. Я - странный, согбенный
старик, запертый, словно Мерлин, в дупле дерева, мне не упорхнуть. Я -
Самолксис, фракийское божество в обличье медведя, пережидающее зиму в
своей берлоге. Последний из семьи, из спящего сонма Заколдованного
царства.
Старик подходит к тонкой гибкой трубке, свисающей с потолка, и
притягивает к себе складные ручки перископа.
- Аксипитер ходит кругами вокруг нашего дома. Он чует какую-то падаль
на Четырнадцатом горизонте Беверли Хиллз. Неужели он не умер, тот
Виннеган, неужели опять ускользнул победителем? Дядя Сэм - словно
диплодок, которому дали пинка под зад. Проходит двадцать пять лет, прежде
чем сигнал доходит до его мозгов.
Слезы выступают на глазах Чиба. Он говорит:
- Не дай Бог, если с тобой что-нибудь случится, Старик, я не хочу
этого.
- Что может случиться с человеком, которому сто двадцать лет, разве
что отключится мозг или откажут почки.
- Нужно отдать должное, твоя телега скрипит и не ломается, - говорит
Чиб.
- Называй меня мельницей Ида, - просит Старик. - Ид - зародыш,
передающий наследственные качества; из муки, которую мелет мельница,
выпекается хлеб в причудливой печи моей души - или наполовину выпекается,
если тебе угодно.
Чиб улыбается сквозь слезы и говорит:
- В школе меня учили, что все время каламбурить - дешевая поза и
вульгарность.
- Что вполне годилось Гомеру, Аристотелю, Рабле и Шекспиру, вполне
подходит и мне. Между прочим, если уж заговорили о дешевом и вульгарном, я
встретил в прихожей твою мать, вчера ночью, до того, как они сели играть в
покер. Я выходил из кухни, прихватив бутылку. Она чуть не упала в обморок.
Но быстро пришла в себя и притворилась, что меня не видит. Возможно, она и
действительно подумала, что столкнулась с привидением. Только я
сомневаюсь. Она бы разболтала об этом по всему городу.
- Возможно, она сказала что-то своему врачу, - говорит Чиб. - Она
видела тебя пару месяцев назад, помнишь? Скорее всего, она упомянула о той
встрече, распространясь о всех своих мнимых головокружениях и видениях.
- И старый костоправ, зная историю нашей семьи, настучал в Финансовое
управление? Допускаю.
Чиб смотрит в окуляр перископа. Он поворачивает прибор и подкручивает
настройку на рукоятках, поднимая и опуская циклопье око на вершине трубы
снаружи. Аксипитер вышагивает вокруг массива из семи яиц, каждое из
которых - на конце широкого тонкого ветвеподобного пролета, выступающего
из центральной опоры. Аксипитер поднимается по ступенькам одного из
пролетов к дверям госпожи Аппельбаум. Двери открываются.
- Похоже, он оторвал ее от форниксатора, - говорит Чиб. - И, похоже,
ей одиноко: она разговаривает с ним не через фидео. Мой Бог, она толще
Мамы!
- А что тут странного? - спрашивает Старик. - Господин и госпожа
Я-как-все отсиживают задницу с утра до вечера, пьют, едят, смотрят фидео,
их мозг разжижается, их тела расползаются. Цезарю было б легко окружить
себя ожиревшими друзьями в наши дни. Ты тоже поел, Брут?
Однако комментарии Старика не следует относить на счет госпожи
Аппельбаум. У нее отверстие в голове, и люди, предающиеся форниксации,
редко толстеют. Они сидят или лежат весь день и часть ночи, игла вставлена
в зону сладострастия их головного мозга, она посылает серию слабых
электрических толчков. Неописуемое блаженство затопляет тело при каждом
импульсе - экстаз, несравнимо превосходящий все радости еды, питья и
секса. Форниксация преследуется законом, но власти никогда не трогали
пользователей иглы, разве только возникала необходимость привлечь человека
за что-нибудь другое; объяснение в том, что форники редко заводят детей. У
двадцати процентов жителей Лос-Анджелеса просверлены дыры в голове, туда
вставлены крошечные стержни для введения иглы. Пять процентов втянулось в
это по уши: они сгорают, почти не дотрагиваясь до еды, их раздутый мочевой
пузырь источает яды в кровеносную систему.
Чиб говорит:
- Мои брат и сестра, похоже, видели тебя, когда ты прокрадывался
тайком в церковь. И не они ли...
- Они тоже думают, что я привидение. В наш век, в наши дни! С другой
стороны, может, это и добрый знак, что они способны верить, пусть хоть в
загробные тени.
- Ты бы лучше прекратил эти тайные походы в церковь.
- Церковь и ты - вот, пожалуй, и все, что придает смысл моей жизни.
Честно говоря, я опечалился в тот день, когда ты сказал мне, что не
способен верить в Бога. Из тебя получился бы хороший священник, пусть и не
идеальный, и тогда прямо в этой комнате я бы выслушивал мессу и каялся в
грехах.
Чиб ничего не отвечает. Он бывал на церковной службе, выслушивал
наставления пастора - только чтобы сделать приятное Старику. Церковь была
яйцевидной морской раковиной: когда подносишь к уху, голос Бога слышен
слабыми громовыми раскатами, удаляющимися, как отлив.
В КОСМОСЕ ЕСТЬ МИРЫ, КОТОРЫЕ МОЛЯТ О БОГЕ,
а Он слоняется вокруг нашей планеты, выискивая себе работу
(Из рукописи Старика)
Теперь Старик приник к перископу. Он смеется.
- Финансовое управление! Я думал, их разогнали! Ведь больше не сыщешь
никого с таким большим доходом, что надо устанавливать за ним слежку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26