Бери, что можешь взять. Хотя этого и мало: немного тепла, объятие, близость двух тел. Мгновенное облегчение. И ужасное протрезвление, сознание огромной утраты - утраты того, что ты так кропотливо создавал.
Дойдя до конца сада, они остановились у ворот. За ними виднелась темная лесная дорога. Она сказала:
- Это я виновата. Я…
- Вы?
- Сказки. О спящих принцессах.
- Их-то страдания кончались свадьбой.
Дэвид подумал: а устоял ли бы перед соблазном хоть один порядочный принц только потому, что не верил в возможность венчания? Диана ждала - она не сказала больше ни слова, вернее же, все сказала своим молчанием. Перед тобой уже нет преград. Если хочешь.
Он предполагал ограничиться быстрым поцелуем. Но едва коснувшись губами ее губ и ощутив теплоту ее тела, когда она обняла его, понял, что это не будет быстрым поцелуем. Всякая надежда на то, что дело обойдется без эротики, исчезла. Ее влекло к нему физически, а не только эмоционально; такое же безрассудное влечение испытывал и он. Они прислонились к калитке, Диана судорожно прижалась к нему. Он чувствовал ее бедра, язык, все ее тело, которое она предлагала ему, и не противился. Она первая прервала поцелуй и, резко отвернув лицо, уткнулась головой ему в шею. Они все еще не выпускали друг друга из объятий. Он поцеловал ее в темя. Так они простояли, не проронив ни звука, с минуту. Он гладил ее по спине, вглядываясь в ночную тьму сада; ему чудилось, что на его месте стоит кто-то другой, сам же он смотрит на этого человека со стороны. Наконец, она осторожно отстранилась от него и, понурив голову, стала лицом к калитке, спиной к нему. Он обнял ее за плечи, привлек к себе и снова поцеловал в волосы.
- Простите меня.
- Я сама этого хотела.
- Не только за это. За все.
Она сказала:
- Неужели это настоящее? Ведь есть же чувство.
- Есть.
Они помолчали.
- Все время, пока мы разговаривали, я думала: если он захочет ко мне в постель, я соглашусь, и этим все решится. Я буду знать. Казалось, ничего нет проще.
- Если бы это было возможно.
- Слишком много этих "если бы". Какая ирония. Читаешь о Тристане и Изольде. Лежат в лесу, а между ними - меч. Полоумные средневековые люди. Вся эта болтовня о целомудрии. А потом…
Она высвободилась из его объятий и, отойдя на несколько шагов в сторону, стала у столба в ограде.
- Прошу вас, не плачьте.
- Не обращайте внимания, Дэвид. Сейчас справлюсь. Пожалуйста, не извиняйтесь передо мной. Я все понимаю.
Он подыскивал слова - и не находил их; или находил, но они ничего не объясняли. Мысли его опять смешались: он думал уже не о сексе, не о том, что она ему нравится, а о том, что приоткрыло ему на миг одно ее слово… И тут вдруг он вспомнил шедевр Пизанелло, который однажды анализировал, не величайший, но, пожалуй, самый интересный и загадочный во всем европейском искусстве, - они случайно заговорили в тот вечер о нем со стариком, заговорили о главном в этой картине: святом покровителе рыцарства с совершенно отрешенным, потерянным взглядом и бесконечно возмущенном взгляде жертвы - принцессы Трапезундской, которую ему предстоит спасти. Сейчас у нее было лицо Бет. И Дэвиду открылось то, что раньше ускользало от него.
Тоненькая фигурка девушки, застывшей при виде повернувшегося дракона, слабая улыбка на ее лице. Она протянула руку.
- Сделаем вид, что ничего не случилось?
Он взял ее за руку, и они пошли обратно в дом.
- Я мог бы столько сказать, - пробормотал он.
- Знаю.
Она стиснула его ладонь: не надо ничего говорить. Их пальцы сплелись в крепкий узел, словно боялись, что их разнимут, оторвут друг от друга; словно понимали, какие глупцы эти смертные или, во всяком случае, как глупы их смертные желания и их смертные слова. Он снова представил себе ее обнаженную фигуру, все изгибы ее тела, когда она лежала на траве; ощутил ее губы, их податливость. Ловушка брака, когда физические влечение переходит в привязанность; знакомые переживания, знакомые игры, безопасное для обоих познание искусства и науки; когда забываешь свое отчаянное невежество и дикое желание познать. Отдаться. Взять.
Ему пришлось выпустить ее руку, чтобы открыть и закрыть калитку из сада во дворик. Засов издал тихий металлический звук, где-то у фасада дома залаял Макмиллан. Он снова взял ее за руку. Когда они молча проходили мимо мастерской, он увидел сквозь северное окно длинную черную тень незаконченного полотна "Кермесса". Потом - снова сад. Недоверчивый пес-неврастеник продолжал лаять. Они подошли к дому и вошли внутрь. Она высвободила руку, нагнулась и сняла сапоги. Сверху сюда проникал слабый свет лампочки. Она выпрямилась, и он попытался разглядеть в полумраке ее глаза. Он сказал:
- Это ничего не решит. Но все же я хочу к вам в постель. Можно?
Она долго смотрела на него, потом потупилась и покачала головой.
- Почему нет?
- Странствующие рыцари не должны лишаться своих доспехов.
- И их фальшивого блеска?
- Я не сказала, что он фальшивый.
- Как самоочищение.
- Я не желаю очищаться.
Он высказал вслух то, что, как ему казалось, скрывалось за судорожным сплетением пальцев и ее молчанием. Обладание телом значит больше, чем слова; то, что происходит сейчас, значит больше, чем то, что может произойти завтра или послезавтра. Он сказал:
- Вы же знаете, что это не просто для того…
- Вот из-за этого тоже.
Он все еще не понимал.
- Оттого, что я не решился сразу?
Она покачала головой и посмотрела ему в глаза.
- Я вас никогда не забуду. И эти два дня.
Она неожиданно шагнула и схватила его за руки, чтобы не дать ему обнять себя. В тот же миг он почувствовал прикосновение ее губ к своим губам; затем она направилась к лестнице. Поставив ногу на ступеньку, обернулась - Дэвид шел за ней - и стала подниматься дальше. Миновала комнату Генри и пошла, не оглядываясь, дальше по коридору. У двери его комнаты остановилась спиной к нему.
- Дайте мне хотя бы обнять вас.
- Будет только хуже.
- Но всего час тому назад вы…
- Час тому назад это были не вы. И я была другая.
- Но те, другие, были правы.
Она бросила взгляд в конец коридора.
- Где вы будете завтра в это время, Дэвид?
- Я все же хочу к вам, Диана.
- Из жалости.
- Я не могу без вас.
- Переспать и забыть?
- Зачем так жестоко? - спросил он с обидой.
- Потому что мы не животные.
- Раз не животные, то у нас и будет иначе.
- Будет еще хуже. Это не забудется.
Он подошел и положил руки ей на плечи.
- Послушайте, все эти осложнения - одни слова. Я хочу раздеть вас и…
На один короткий миг ему показалось, что он нашел ответ. Где-то в глубине души она еще колебалась. Его сводили с ума ее близость, ее молчание, их никем не нарушаемое уединение; несколько шагов до ее комнаты, а там - полумрак, торопливое сбрасывание одежды, обладание, облегчение…
Не поворачиваясь к нему, она быстро сжала его правую руку, лежавшую на его плече.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33