.. - начал было Гоуэн.
- Псст! - оборвал тот. Подмигнул Гоуэну и, нахмурясь, кивнул на спину Лупоглазого.
- И опять спустишься к дороге, - сказал Лупоглазый. - Слышишь?
- Я думал, что сами хотели присматривать там, - сказал тот.
- Не думай, - ответил Лупоглазый, соскабливая с манжетов грязь. - Ты сорок лет обходился без этого. Делай, что я говорю.
Когда подошли к задней веранде, босоногий сказал Гоуэну:
- Он не терпит, чтобы кто-то... Ну не странный ли человек, а? Будь я пес, тут из-за него прямо цирк... Не терпит, чтобы здесь кто-нибудь выпивал. Кроме Ли. Сам не пьет совсем, а мне позволяет только глоток, и будь я пес, если у него не кошачья походка.
- Он говорит, тебе сорок лет, - сказал Гоуэн.
- Нет, поменьше, - ответил тот.
- Сколько же? Тридцать?
- Не знаю. Только меньше, чем он говорит. Старик, сидя на стуле, грелся под солнцем.
- Это папа, - сказал босоногий.
Голубые тени кедров касались ног старика, покрывая их почти до колен. Рука его поднялась, задвигалась по коленям и, погрузясь до запястья в тень, замерла. Потом он поднялся, взял стул и, постукивая перед собой тростью, двинулся торопливой, шаркающей походкой прямо на них, так что им пришлось быстро отойти в сторону. Старик вынес стул на солнечное место и снова сел, сложив руки на верхушке трости.
- Это папа, - сказал босоногий. - Он и слепой, и глухой. Будь я пес, не хотел бы не видеть и даже не чувствовать, что ем.
На доске меж двумя столбами стояли оцинкованное ведро, жестяной тазик и треснутая посудина с куском желтого мыла.
- К черту воду, - сказал Гоуэн. - Как насчет выпивки?
- Вам, пожалуй, больше не стоит. Будь я пес, вы налетели машиной прямо на то дерево.
- Ладно, хватит. У тебя нигде не припрятано?
- В сарае должно быть чуток. Только тише, а то он услышит, найдет и выплеснет.
Босоногий подошел к двери и заглянул в коридор. Потом они спустились и пошли к сараю через огород, уже заросший побегами кедра и дуба. Босоногий дважды оглядывался через плечо. На второй раз сказал:
- Там ваша жена, ей что-то нужно. Темпл стояла в дверях кухни.
- Гоуэн, - позвала она.
- Махните ей рукой, что ли, - сказал босоногий. - Пусть замолчит, а то Лупоглазый нас услышит.
Гоуэн помахал ей рукой. Они вошли в сарай. У входа стояла грубо сколоченная лестница.
- Вам лучше подождать, пока я влезу, - сказал босоногий. - Она подгнила, обоих может не выдержать.
- Что же не починишь? Ведь каждый день лазишь по ней.
- Пока что она служит неплохо, - ответил босоногий.
Он поднялся. Гоуэн последовал за ним через лаз во тьму, испещренную желтыми полосками проходящих сквозь щели в стенах и крыле лучей заходящего солнца.
- Идите за мной, - сказал босоногий. - А то ступите на неприбитую доску и опомниться не успеете, как очутитесь внизу.
Глядя под ноги, он прошел по чердаку и вынул из кучи прелого сена в углу глиняный кувшин.
- Только сюда Лупоглазый и не заглядывает. Боится поколоть свои нежные ручки.
Они выпили.
- Я вас уже видел здесь, - сказал босоногий. - Только вот как зовут, не знаю.
- Моя фамилия Стивенс. Я покупаю выпивку у Ли вот уже три года. А он когда вернется? Нам нужно добраться до города.
- Ли скоро будет. Я вас здесь уже видел. Три-четыре дня назад тут был еще один человек из Джефферсона. Как его зовут - тоже не знаю. Говорун - это да. Все рассказывал, как взял и бросил свою жену. Давайте выпьем еще, предложил он; потом умолк, осторожно присел, держа кувшин в руках, склонил голову и прислушался. Через минуту снизу донесся голос:
- Джек.
Босоногий взглянул на Гоуэна, отвесив в идиотском ликовании челюсть. Над мягкой рыжеватой бородкой виднелись неровные зубы.
- Эй, Джек. Наверху, - произнес голос.
- Слышите? - прошептал босоногий, дрожа от затаенного восторга. - Зовет меня Джеком, а мое имя Томми.
- Спускайся, - произнес голос. - Я знаю, что ты там.
- Пойдем лучше, - сказал Томми. - А то еще стрельнет через доски.
- Черт возьми, - ругнулся Гоуэн. - Чего же ты не... Эй, - крикнул он, мы спускаемся!
Лупоглазый стоял в дверях, заложив указательные пальцы в проймы жилета. Солнце зашло. Когда они спустились и вышли, с задней веранды сошла Темпл. Остановилась, поглядела на них, потом пошла вниз по склону. Побежала бегом.
- Велел я тебе спуститься к дороге? - сказал Лупоглазый.
- Да, - ответил Томми. - Велели.
Лупоглазый повернулся и зашагал, даже не взглянув на Гоуэна. Томми пошел за ним. Спина его по-прежнему вздрагивала от тайного восторга. На полпути к дому Лупоглазый едва не столкнулся с Темпл. Она, казалось, замерла, не прекращая бега. Даже развевающееся пальто не облегло ее, однако она долгое мгновенье глядела на Лупоглазого с нарочитым, вызывающим кокетством. Он не остановился; его узкая спина не изменила вычурно-самодовольной осанки. Темпл побежала снова. Миновав Томми, схватила Гоуэна за руку.
- Гоуэн, мне страшно. Она сказала, чтобы я не... Опять ты пил; даже не смыл кровь... Она говорит, чтобы мы уходили отсюда...
Глаза ее были совершенно черными, лицо в сумерках казалось маленьким, осунувшимся. Она взглянула в сторону дома. Лупоглазый как раз сворачивал за угол.
- Ей приходится ходить за водой аж к роднику; она... У них в ящике за печью очень симпатичный младенец. Гоуэн, она сказала, чтобы я не оставалась тут дотемна. Говорит, чтобы мы попросили его. У него есть машина. Она сказала, что вряд ли...
- Кого попросить? - перебил Гоуэн. Томми оглянулся на них, потом зашагал дальше.
- Этого черного человека. Она сказала, что вряд ли, но, может быть, он и согласится. Давай попросим.
Они шли к дому. Тропка вела к передней веранде. Машина стояла в бурьяне между тропкой и домом. Темпл, коснувшись рукой дверцы, опять взглянула на Гоуэна.
- У него это почти не займет времени. Я знаю одного парня с такой же машиной. На ней можно выжать все восемьдесят. Ему только подвезти нас до любого города, потому что она спросила, женаты ли мы, и мне пришлось сказать, что да. Только до станции. Может, есть какая-то ближе, чем Джефферсон, - шептала Темпл, глядя на Гоуэна и водя рукой по дверце.
- О, - сказал Гоуэн. - Просить должен я. Так? Ты совсем спятила. Думаешь, эта обезьяна согласится? Да я лучше останусь тут на неделю, чем куда-то поеду с ним.
- Она говорит, чтобы я не оставалась здесь.
- Не дури. Пойдем.
- Так ты не попросишь его? Нет?
- Нет. Говорю тебе, подождем, пока не явится Ли. Он раздобудет машину.
Они пошли по тропке. Лупоглазый стоял, прислонясь к столбу веранды, и закуривал сигарету. Темпл взбежала по сломанным ступенькам.
- Послушайте, - сказала она, - вы не согласитесь отвезти нас в город?
Лупоглазый взглянул на нее, держа сигарету во рту и прикрывая ладонями огонек спички. Губы Темпл застыли в подобострастной гримасе. Лупоглазый нагнулся и поднес огонек к сигарете.
- Нет, - ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- Псст! - оборвал тот. Подмигнул Гоуэну и, нахмурясь, кивнул на спину Лупоглазого.
- И опять спустишься к дороге, - сказал Лупоглазый. - Слышишь?
- Я думал, что сами хотели присматривать там, - сказал тот.
- Не думай, - ответил Лупоглазый, соскабливая с манжетов грязь. - Ты сорок лет обходился без этого. Делай, что я говорю.
Когда подошли к задней веранде, босоногий сказал Гоуэну:
- Он не терпит, чтобы кто-то... Ну не странный ли человек, а? Будь я пес, тут из-за него прямо цирк... Не терпит, чтобы здесь кто-нибудь выпивал. Кроме Ли. Сам не пьет совсем, а мне позволяет только глоток, и будь я пес, если у него не кошачья походка.
- Он говорит, тебе сорок лет, - сказал Гоуэн.
- Нет, поменьше, - ответил тот.
- Сколько же? Тридцать?
- Не знаю. Только меньше, чем он говорит. Старик, сидя на стуле, грелся под солнцем.
- Это папа, - сказал босоногий.
Голубые тени кедров касались ног старика, покрывая их почти до колен. Рука его поднялась, задвигалась по коленям и, погрузясь до запястья в тень, замерла. Потом он поднялся, взял стул и, постукивая перед собой тростью, двинулся торопливой, шаркающей походкой прямо на них, так что им пришлось быстро отойти в сторону. Старик вынес стул на солнечное место и снова сел, сложив руки на верхушке трости.
- Это папа, - сказал босоногий. - Он и слепой, и глухой. Будь я пес, не хотел бы не видеть и даже не чувствовать, что ем.
На доске меж двумя столбами стояли оцинкованное ведро, жестяной тазик и треснутая посудина с куском желтого мыла.
- К черту воду, - сказал Гоуэн. - Как насчет выпивки?
- Вам, пожалуй, больше не стоит. Будь я пес, вы налетели машиной прямо на то дерево.
- Ладно, хватит. У тебя нигде не припрятано?
- В сарае должно быть чуток. Только тише, а то он услышит, найдет и выплеснет.
Босоногий подошел к двери и заглянул в коридор. Потом они спустились и пошли к сараю через огород, уже заросший побегами кедра и дуба. Босоногий дважды оглядывался через плечо. На второй раз сказал:
- Там ваша жена, ей что-то нужно. Темпл стояла в дверях кухни.
- Гоуэн, - позвала она.
- Махните ей рукой, что ли, - сказал босоногий. - Пусть замолчит, а то Лупоглазый нас услышит.
Гоуэн помахал ей рукой. Они вошли в сарай. У входа стояла грубо сколоченная лестница.
- Вам лучше подождать, пока я влезу, - сказал босоногий. - Она подгнила, обоих может не выдержать.
- Что же не починишь? Ведь каждый день лазишь по ней.
- Пока что она служит неплохо, - ответил босоногий.
Он поднялся. Гоуэн последовал за ним через лаз во тьму, испещренную желтыми полосками проходящих сквозь щели в стенах и крыле лучей заходящего солнца.
- Идите за мной, - сказал босоногий. - А то ступите на неприбитую доску и опомниться не успеете, как очутитесь внизу.
Глядя под ноги, он прошел по чердаку и вынул из кучи прелого сена в углу глиняный кувшин.
- Только сюда Лупоглазый и не заглядывает. Боится поколоть свои нежные ручки.
Они выпили.
- Я вас уже видел здесь, - сказал босоногий. - Только вот как зовут, не знаю.
- Моя фамилия Стивенс. Я покупаю выпивку у Ли вот уже три года. А он когда вернется? Нам нужно добраться до города.
- Ли скоро будет. Я вас здесь уже видел. Три-четыре дня назад тут был еще один человек из Джефферсона. Как его зовут - тоже не знаю. Говорун - это да. Все рассказывал, как взял и бросил свою жену. Давайте выпьем еще, предложил он; потом умолк, осторожно присел, держа кувшин в руках, склонил голову и прислушался. Через минуту снизу донесся голос:
- Джек.
Босоногий взглянул на Гоуэна, отвесив в идиотском ликовании челюсть. Над мягкой рыжеватой бородкой виднелись неровные зубы.
- Эй, Джек. Наверху, - произнес голос.
- Слышите? - прошептал босоногий, дрожа от затаенного восторга. - Зовет меня Джеком, а мое имя Томми.
- Спускайся, - произнес голос. - Я знаю, что ты там.
- Пойдем лучше, - сказал Томми. - А то еще стрельнет через доски.
- Черт возьми, - ругнулся Гоуэн. - Чего же ты не... Эй, - крикнул он, мы спускаемся!
Лупоглазый стоял в дверях, заложив указательные пальцы в проймы жилета. Солнце зашло. Когда они спустились и вышли, с задней веранды сошла Темпл. Остановилась, поглядела на них, потом пошла вниз по склону. Побежала бегом.
- Велел я тебе спуститься к дороге? - сказал Лупоглазый.
- Да, - ответил Томми. - Велели.
Лупоглазый повернулся и зашагал, даже не взглянув на Гоуэна. Томми пошел за ним. Спина его по-прежнему вздрагивала от тайного восторга. На полпути к дому Лупоглазый едва не столкнулся с Темпл. Она, казалось, замерла, не прекращая бега. Даже развевающееся пальто не облегло ее, однако она долгое мгновенье глядела на Лупоглазого с нарочитым, вызывающим кокетством. Он не остановился; его узкая спина не изменила вычурно-самодовольной осанки. Темпл побежала снова. Миновав Томми, схватила Гоуэна за руку.
- Гоуэн, мне страшно. Она сказала, чтобы я не... Опять ты пил; даже не смыл кровь... Она говорит, чтобы мы уходили отсюда...
Глаза ее были совершенно черными, лицо в сумерках казалось маленьким, осунувшимся. Она взглянула в сторону дома. Лупоглазый как раз сворачивал за угол.
- Ей приходится ходить за водой аж к роднику; она... У них в ящике за печью очень симпатичный младенец. Гоуэн, она сказала, чтобы я не оставалась тут дотемна. Говорит, чтобы мы попросили его. У него есть машина. Она сказала, что вряд ли...
- Кого попросить? - перебил Гоуэн. Томми оглянулся на них, потом зашагал дальше.
- Этого черного человека. Она сказала, что вряд ли, но, может быть, он и согласится. Давай попросим.
Они шли к дому. Тропка вела к передней веранде. Машина стояла в бурьяне между тропкой и домом. Темпл, коснувшись рукой дверцы, опять взглянула на Гоуэна.
- У него это почти не займет времени. Я знаю одного парня с такой же машиной. На ней можно выжать все восемьдесят. Ему только подвезти нас до любого города, потому что она спросила, женаты ли мы, и мне пришлось сказать, что да. Только до станции. Может, есть какая-то ближе, чем Джефферсон, - шептала Темпл, глядя на Гоуэна и водя рукой по дверце.
- О, - сказал Гоуэн. - Просить должен я. Так? Ты совсем спятила. Думаешь, эта обезьяна согласится? Да я лучше останусь тут на неделю, чем куда-то поеду с ним.
- Она говорит, чтобы я не оставалась здесь.
- Не дури. Пойдем.
- Так ты не попросишь его? Нет?
- Нет. Говорю тебе, подождем, пока не явится Ли. Он раздобудет машину.
Они пошли по тропке. Лупоглазый стоял, прислонясь к столбу веранды, и закуривал сигарету. Темпл взбежала по сломанным ступенькам.
- Послушайте, - сказала она, - вы не согласитесь отвезти нас в город?
Лупоглазый взглянул на нее, держа сигарету во рту и прикрывая ладонями огонек спички. Губы Темпл застыли в подобострастной гримасе. Лупоглазый нагнулся и поднес огонек к сигарете.
- Нет, - ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64