Яснее сказать нельзя, верно?
- И какова же ваша цена? - спросил Хорес.
Сноупс принялся раскуривать сигару.
- Ну, говорите, - сказал Хорес. - Торговаться я не собираюсь.
Сноупс назвал цену.
- Хорошо, - согласился Хорес. - Я уплачу. - Он сдвинул колени, поставил на них локти и опустил на ладони лицо. - Где... Постойте. Вы случайно не баптист?
- Мои родичи - да. А у меня довольно широкие взгляды. Я не ограничен ни в каком смысле, сами поймете, когда узнаете меня получше.
- Хорошо, - сказал Хорес, не поднимая лица. - Где же она?
- Я доверяю вам, - сказал Сноупс. - Она в публичном доме, в Мемфисе.
XXIII
Когда Хорес, войдя в ворота мисс Ребы, приблизился к решетчатой двери, его сзади кто-то негромко окликнул. Уже наступил вечер; окна на потрескавшейся шершавой стене выглядели частыми светлыми прямоугольниками. Хорес замер и оглянулся. Из-за ближайшего угла по-индюшечьи высовывалась голова Сноупса. Он вышел. Взглянул на дом, затем в обе стороны улицы. Прошел вдоль забора и с настороженным видом вошел в ворота.
- Здорово, судья, - сказал он. - Парни всегда остаются парнями, верно?
Руки Сноупс не протянул. Вместо этого подошел к Хоресу вплотную с уверенным и вместе с тем настороженным видом, то и дело поглядывая через плечо на улицу.
- Как я всегда говорю, мужчине не вредно выбраться иной раз и...
- В чем дело теперь? - спросил Хорес. - Чего вы от меня хотите?
- Ну-ну, судья. Дома я об этом не проболтаюсь. Выбросьте начисто из головы эту мысль. Если мы начнем разбалтывать все, что знаем, никто из нас больше не сможет вернуться в Джефферсон, верно?
- Вы знаете не хуже меня, зачем я здесь. Чего вам от меня нужно?
- Конечно, конечно, - сказал Сноупс. - Я понимаю, жена и все такое прочее, к тому же неизвестно, где она в настоящее время. - Между торопливыми взглядами через плечо он подмигнул Хоресу. - Не волнуйтесь. Я буду нем как могила. Только неприятно видеть, как хороший...
Хорес направился к двери.
- Судья, - проникновенно сказал вполголоса Сноупс.
Хорес обернулся.
- Не оставайтесь.
- Не оставаться?
- Повидайте ее и уходите. Это место для сосунков. Для мальчишек с фермы. Здесь не Монте-Карло. Я подожду тут, покажу вам одно местечко, где...
Хорес повернулся и вошел в дом. Два часа спустя, когда он разговаривал с мисс Ребой в ее комнате, слышал за дверью шаги и время от времени голоса входящих в коридор и выходящих оттуда, вошла Минни с клочком бумаги и подала его Хоресу.
- Что там такое? - спросила мисс Реба.
- Тот круглолицый здоровяк передал ему, - ответила Минни. - Говорит, чтобы вы приходили туда.
- Ты впустила его? - спросила мисс Реба.
- Нет, мэм. Он и не собирался входить.
- Надо думать, - сказала мисс Реба и хмыкнула. - Вы его знаете? спросила она Хореса.
- Да. И никак не могу от него отвязаться, - сказал Хорес. Развернул бумажку. На клочке афиши беглым четким почерком был написан какой-то адрес.
- Он появился здесь недели две назад, - сказала мисс Реба. - Зашел повидать двоих мальчишек и расселся в столовой, хвастался вовсю, девочек шлепал по заду, но если истратил хоть цент, то мне это неизвестно. Минни, он заказывал что-нибудь?
- Нет, мэм, - ответила Минни.
- И пару вечеров спустя опять заявился. Ничего не тратил, ничего не делал, я и говорю ему: "Слушайте, мистер, люди, что сидят в этом зале ожидания, когда-то должны садиться на поезд". Так в следующий раз он принес полпинты виски. От хорошего клиента я не против. Но если эдакий тип приходит сюда, щиплет моих девочек, а сам приносит полпинты виски и заказывает четыре кока-колы... Голубчик, это просто дешевый, неотесанный человек. Я велела Минни больше его не пускать, и однажды днем, только я прилегла вздремнуть, как - я так и не узнала, как он подъехал к Минни, чтобы войти сюда. Знаю, что ничего не давал ей. Что он сделал, Минни? Наверно, показал тебе что-то такое, чего ты не видела раньше. Так?
Минни помотала головой.
- Нечего мне у него смотреть. Всего уж навидалась, теперь умней буду.
От Минни ушел муж. Ему не нравилась ее работа. Он был поваром в ресторане и, прихватив всю одежду и украшения, что надарили ей белые леди, удрал с официанткой.
- Он все расспрашивал и намекал про эту девушку, - сказала мисс Реба, а я ответила, пусть идет спросит у Лупоглазого, если хочет нажить себе беды. Ничего не сказала ему, велела уходить и больше не появляться, понимаете; и вот в тот день, было часа два, я сплю, а Минни впускает его, он спрашивает, кто тут есть, Минни говорит - никого, и он поднимается наверх. И тут, говорит Минни, пришел Лупоглазый. Она не знает, как быть. Не пустить его она боялась и понимала, что, если он начнет палить на весь дом в этого жирного мерзавца, я ее прогоню, а тут еще муж от нее ушел и все такое.
Лупоглазый, значит, поднялся на своих кошачьих лапах и наткнулся на вашего приятеля, тот стоит на коленях и смотрит в замочную скважину. Минни говорит, Лупоглазый в своей шляпе, сдвинутой на один глаз, стоял над ним эдак с минуту. Вытащил, говорит, сигарету, чиркнул спичкой о ноготь большого пальца, совсем бесшумно, и закурил, а потом, говорит, протянул руку и поднес спичку к затылку вашего приятеля. Минни говорит, она стояла на лестнице и все видела; тип этот стоял на коленях, и лицо его напоминало недопеченный пирог, а Лупоглазый выпустил дым из ноздрей и мотнул ему головой, чтобы убирался. Тут она пошла вниз, а секунд через десять спустился и он, держась обеими руками за голову, внутри у него раздавалось вумп-вумп-вумп, как у ломовой лошади, он с минуту нащупывал дверь, говорит Минни, и стонал, как ветер в трубе, потом она открыла ему и выпустила. Больше он к нам не звонил, до сегодняшнего вечера... Дайте-ка взгляну, что там написано.
Хорес протянул ей бумажку.
- Это негритянский бордель, - сказала мисс Реба. - Паскуд... Минни, скажи ему, что его приятеля здесь нет. Скажи, я не знаю, куда он делся.
Минни вышла. Мисс Реба сказала:
- У меня в этом доме бывали всякие люди, но ведь надо же где-то провести черту. Бывали и адвокаты. Крупнейший адвокат Мемфиса сидел тут в столовой, угощал моих девочек. Миллионер. Весил он двести восемьдесят фунтов, пришлось заказывать ему специальную кровать. Она и сейчас стоит наверху. Но все было по-моему, а не по-ихнему. Я не допущу, чтобы адвокаты надоедали моим девочкам без веских причин.
- А разве это не веская причина? Человека приговорят к пожизненному заключению за то, чего он не совершал. Вас можно в настоящее время обвинить в укрывательстве лица, скрывающегося от правосудия.
- Раз так, пусть приходят и берут его. Я тут ни при чем. А полицией меня не запугать, их здесь столько бывало. - Мисс Реба подняла кружку, отпила и тыльной стороной ладони отерла губы. - Я не хочу связываться с тем, чего не знаю. Что Лупоглазый натворил где-то там - это его дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- И какова же ваша цена? - спросил Хорес.
Сноупс принялся раскуривать сигару.
- Ну, говорите, - сказал Хорес. - Торговаться я не собираюсь.
Сноупс назвал цену.
- Хорошо, - согласился Хорес. - Я уплачу. - Он сдвинул колени, поставил на них локти и опустил на ладони лицо. - Где... Постойте. Вы случайно не баптист?
- Мои родичи - да. А у меня довольно широкие взгляды. Я не ограничен ни в каком смысле, сами поймете, когда узнаете меня получше.
- Хорошо, - сказал Хорес, не поднимая лица. - Где же она?
- Я доверяю вам, - сказал Сноупс. - Она в публичном доме, в Мемфисе.
XXIII
Когда Хорес, войдя в ворота мисс Ребы, приблизился к решетчатой двери, его сзади кто-то негромко окликнул. Уже наступил вечер; окна на потрескавшейся шершавой стене выглядели частыми светлыми прямоугольниками. Хорес замер и оглянулся. Из-за ближайшего угла по-индюшечьи высовывалась голова Сноупса. Он вышел. Взглянул на дом, затем в обе стороны улицы. Прошел вдоль забора и с настороженным видом вошел в ворота.
- Здорово, судья, - сказал он. - Парни всегда остаются парнями, верно?
Руки Сноупс не протянул. Вместо этого подошел к Хоресу вплотную с уверенным и вместе с тем настороженным видом, то и дело поглядывая через плечо на улицу.
- Как я всегда говорю, мужчине не вредно выбраться иной раз и...
- В чем дело теперь? - спросил Хорес. - Чего вы от меня хотите?
- Ну-ну, судья. Дома я об этом не проболтаюсь. Выбросьте начисто из головы эту мысль. Если мы начнем разбалтывать все, что знаем, никто из нас больше не сможет вернуться в Джефферсон, верно?
- Вы знаете не хуже меня, зачем я здесь. Чего вам от меня нужно?
- Конечно, конечно, - сказал Сноупс. - Я понимаю, жена и все такое прочее, к тому же неизвестно, где она в настоящее время. - Между торопливыми взглядами через плечо он подмигнул Хоресу. - Не волнуйтесь. Я буду нем как могила. Только неприятно видеть, как хороший...
Хорес направился к двери.
- Судья, - проникновенно сказал вполголоса Сноупс.
Хорес обернулся.
- Не оставайтесь.
- Не оставаться?
- Повидайте ее и уходите. Это место для сосунков. Для мальчишек с фермы. Здесь не Монте-Карло. Я подожду тут, покажу вам одно местечко, где...
Хорес повернулся и вошел в дом. Два часа спустя, когда он разговаривал с мисс Ребой в ее комнате, слышал за дверью шаги и время от времени голоса входящих в коридор и выходящих оттуда, вошла Минни с клочком бумаги и подала его Хоресу.
- Что там такое? - спросила мисс Реба.
- Тот круглолицый здоровяк передал ему, - ответила Минни. - Говорит, чтобы вы приходили туда.
- Ты впустила его? - спросила мисс Реба.
- Нет, мэм. Он и не собирался входить.
- Надо думать, - сказала мисс Реба и хмыкнула. - Вы его знаете? спросила она Хореса.
- Да. И никак не могу от него отвязаться, - сказал Хорес. Развернул бумажку. На клочке афиши беглым четким почерком был написан какой-то адрес.
- Он появился здесь недели две назад, - сказала мисс Реба. - Зашел повидать двоих мальчишек и расселся в столовой, хвастался вовсю, девочек шлепал по заду, но если истратил хоть цент, то мне это неизвестно. Минни, он заказывал что-нибудь?
- Нет, мэм, - ответила Минни.
- И пару вечеров спустя опять заявился. Ничего не тратил, ничего не делал, я и говорю ему: "Слушайте, мистер, люди, что сидят в этом зале ожидания, когда-то должны садиться на поезд". Так в следующий раз он принес полпинты виски. От хорошего клиента я не против. Но если эдакий тип приходит сюда, щиплет моих девочек, а сам приносит полпинты виски и заказывает четыре кока-колы... Голубчик, это просто дешевый, неотесанный человек. Я велела Минни больше его не пускать, и однажды днем, только я прилегла вздремнуть, как - я так и не узнала, как он подъехал к Минни, чтобы войти сюда. Знаю, что ничего не давал ей. Что он сделал, Минни? Наверно, показал тебе что-то такое, чего ты не видела раньше. Так?
Минни помотала головой.
- Нечего мне у него смотреть. Всего уж навидалась, теперь умней буду.
От Минни ушел муж. Ему не нравилась ее работа. Он был поваром в ресторане и, прихватив всю одежду и украшения, что надарили ей белые леди, удрал с официанткой.
- Он все расспрашивал и намекал про эту девушку, - сказала мисс Реба, а я ответила, пусть идет спросит у Лупоглазого, если хочет нажить себе беды. Ничего не сказала ему, велела уходить и больше не появляться, понимаете; и вот в тот день, было часа два, я сплю, а Минни впускает его, он спрашивает, кто тут есть, Минни говорит - никого, и он поднимается наверх. И тут, говорит Минни, пришел Лупоглазый. Она не знает, как быть. Не пустить его она боялась и понимала, что, если он начнет палить на весь дом в этого жирного мерзавца, я ее прогоню, а тут еще муж от нее ушел и все такое.
Лупоглазый, значит, поднялся на своих кошачьих лапах и наткнулся на вашего приятеля, тот стоит на коленях и смотрит в замочную скважину. Минни говорит, Лупоглазый в своей шляпе, сдвинутой на один глаз, стоял над ним эдак с минуту. Вытащил, говорит, сигарету, чиркнул спичкой о ноготь большого пальца, совсем бесшумно, и закурил, а потом, говорит, протянул руку и поднес спичку к затылку вашего приятеля. Минни говорит, она стояла на лестнице и все видела; тип этот стоял на коленях, и лицо его напоминало недопеченный пирог, а Лупоглазый выпустил дым из ноздрей и мотнул ему головой, чтобы убирался. Тут она пошла вниз, а секунд через десять спустился и он, держась обеими руками за голову, внутри у него раздавалось вумп-вумп-вумп, как у ломовой лошади, он с минуту нащупывал дверь, говорит Минни, и стонал, как ветер в трубе, потом она открыла ему и выпустила. Больше он к нам не звонил, до сегодняшнего вечера... Дайте-ка взгляну, что там написано.
Хорес протянул ей бумажку.
- Это негритянский бордель, - сказала мисс Реба. - Паскуд... Минни, скажи ему, что его приятеля здесь нет. Скажи, я не знаю, куда он делся.
Минни вышла. Мисс Реба сказала:
- У меня в этом доме бывали всякие люди, но ведь надо же где-то провести черту. Бывали и адвокаты. Крупнейший адвокат Мемфиса сидел тут в столовой, угощал моих девочек. Миллионер. Весил он двести восемьдесят фунтов, пришлось заказывать ему специальную кровать. Она и сейчас стоит наверху. Но все было по-моему, а не по-ихнему. Я не допущу, чтобы адвокаты надоедали моим девочкам без веских причин.
- А разве это не веская причина? Человека приговорят к пожизненному заключению за то, чего он не совершал. Вас можно в настоящее время обвинить в укрывательстве лица, скрывающегося от правосудия.
- Раз так, пусть приходят и берут его. Я тут ни при чем. А полицией меня не запугать, их здесь столько бывало. - Мисс Реба подняла кружку, отпила и тыльной стороной ладони отерла губы. - Я не хочу связываться с тем, чего не знаю. Что Лупоглазый натворил где-то там - это его дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64