Прослойки базальта и обсидиана в более светлых породах напоминали засохшие вены в телах павших гигантов.
Они миновали стену из хризолита – ярко-зеленого драгоценного камня вулканического происхождения, казалось, живущего таинственной жизнью, – и вынуждены были закрывать глаза, так она сверкала. Лишь выдр упорно смотрел, пока не побежали слезы по щекам, и не только от блеска.
– Ай да местечко! Доберись сюда какой-нибудь решительный чувак, уж он-то наковырял бы камушков. Хватило бы на всю жизнь и ему, и его потомкам. Че, Граджелут, разве я не прав?
Купец кивнул.
– Безусловно, это редкостное природное хранилище драгоценного минерала.
– Редкостное? Шеф, да другого такого на всем белом свете не сыщешь!
– Сквилл, не думай, что у старателя легкая жизнь. – Банкан поерзал на неудобном железном седле. – А у тебя на тяжелый физический труд аллергия, или забыл?
Выдр пожевал губами.
– Ага, кореш. Твоя правда, чуток забыл.
Они заночевали у ручья. Неширокий поток журчал на порогах и частых поворотах, сверкал, дышал прохладой. Встречались и довольно глубокие заводи. В одной из них выдрам удалось шумно поплавать.
В Поукелпо, расспрашивая о Тамаз, путники слышали только описание безжизненной и жестокой пустыни, бескрайних просторов камня и щебня. В действительности же Тамаз оказалась богата растительностью и влагой.
Уже в который раз они встретили воду, и флягам еще не приходилось пустеть.
Банкан даже отважился предположить, что они, похоже, наконец отыскали край, где их не подстерегают никакие опасности, где можно сносно провести время. Но хотя Тамаз вопреки всем ожиданиям оказалась довольно снисходительной к странникам, ее никак нельзя было назвать гостеприимной. От самого Поукелпо они не встретили ни души, не попадались и следы других путешественников. Ни отпечатков лап верховых животных, ни оставленного караванами мусора, ни остывших кострищ.
Русло речушки превратилось в красивый каньон с отвесными стенами, петляющий в сторону севера. По части топографии Граджелут был настоящим докой, да и на крылатого разведчика вполне можно было положиться. Всякий раз, когда купец предлагал сменить направление, Виз улетал вперед, а по возвращении докладывал, что ленивец прав. Банкан только дивился таланту проводника.
– Благодарить за это, молодой человек, следует мои многолетние странствия, они кому угодно отточат чувство направления.
– Должно быть, вы правы, – сказал Банкан, рассматривая складки песчаника. – Сам-то я давно бы заблудился среди этих холмов и ущелий.
Как думаете, долго еще нам ехать по пустыне?
– Этого, мой юный друг, я вам сказать не могу.
Ленивец рассматривал кромку высокого обрыва.
– Как бы то ни было, пока дорога дается нам гораздо легче, чем я ожидал.
– Да. – Всегда мрачноватый купец едва заметно улыбнулся. – Должно быть, кто-то ошибся.
– Никто не ошибся, шеф. – Сквилл уютно лежал в седле, невероятно гибкое тело свилось в такой тугой клубок, что голова покоилась на бедрах. – Просто удача наконец решила с нами скорешиться, в натуре. И давно пора, язви ее.
А каньон все углублялся, все расширялся. И вот уже кажется, что облака непременно должны задевать его высоченные кромки. На дне тут и там разрозненные останцы тыкали в небеса своими заостренными вершинами.
Они казались чрезвычайно хрупкими, готовыми рассыпаться от первого порыва ветра. И все же они стояли, эти молчаливые и неподкупные часовые, единственные свидетели появления в ущелье кажущихся крошечными разумных существ.
Снугенхатт, лязгая доспехами, плескался в мелкой речушке. У противоположного берега он опустился на колени – утолить жажду. Выдры, радуясь возможности поплавать, спешились и разделись одним плавным стремительным движением. Банкан расположился на уютном плоском валуне, а Виз решил поохотиться на водяных жуков. Граджелут с великим достоинством сполз с седла и приступил к омовению физиономии и конечностей.
Банкан лежал на спине и разглядывал небо. И размышлял о том, что путешествие, по большому счету, получилось совсем недурственное. А нынешний этап и вовсе чудесен. Никаких опасностей, кругом – тишь да гладь. Он лениво посмотрел налево-направо и озадаченно моргнул. К ним что-то приближалось. Оно было громадным, даже больше Снугенхатта.
Гораздо больше! Если точнее, его высота равнялась трети стены ущелья.
Юноша вскочил на ноги как ошпаренный. Великан имел форму, больше всего напоминающую перевернутый конус. Верхушка была шире основания, которое неслось над самой землей. Пока он приближался, слабый шепот, выдавший его появление, перерос в глухой рев. Выдры пулей вылетели из заводи и напялили одежду. Виз вспорхнул на свою жердочку, Граджелут тоже переместился поближе к спасительному туловищу носорога. Взор испуганного купца заметался.
– Укрытие! Необходимо найти укрытие!
– Не волнуйся, – сказал Виз. – В стране Чакмадура я видел смерчи и покрупнее. Надо всем держаться поближе к Снугенхатту. Не думаю, что у вихря достанет силенок сдвинуть его с места. – Он огляделся. – Не вижу пещер. Делать нечего, придется переждать здесь.
– Вам-то легко говорить. – Граджелут вцепился в носорожьи доспехи, с ужасом следя за приближением закрученного вихря. – Вы без труда можете уйти от этого феномена – достаточно отлететь подальше. Мы же обречены на увечья, а может быть, на медленную, мучительную смерть.
Снугенхатт повернул голову к смерчу и приник к земле. Вихрь подхватывал по пути щебень и невезучих насекомых, рассыпал сучки и листья, подобранные где-то в другом месте, и ревел – громко, но не оглушительно.
Банкан прижался к могучему боку носорога, зажмурился. Мусор летел прямо в лицо. Ничего, сейчас эта неприятность пройдет мимо, и они поедут дальше. Он ничуть в этом не сомневался, пока не увидел второй смерч, который двигался с противоположного конца ущелья, по их следам.
И был он гораздо больше и сильнее первого, его ревущий хобот достигал трех четвертей высоты каньона. И был он не сереньким в крапинку, а гневно-черным, и нес не сучки и листочки – целые деревья кружились и трещали. Приближаясь к путникам, он поднимал огромные валуны, как вату, и злобно отшвыривал в сторону. Увидел его и Граджелут.
– Крайне редко удается встретить одновременно два подобных атмосферных явления. Я всерьез опасаюсь за нашу безопасность. – Он протер глаза – летящий песок досаждал уже не на шутку. – Возможно, они минуют нас, врежутся друг в друга и прекратят свое существование.
– Е-мое! – Сквилл замахал лапой. – Там еще один!
– И еще! – прокричала Ниина.
Парочка новых воздушных штопоров прибыла с той же стороны, что и первый. Они то и дело сталкивались друг с другом и с кручами, но при этом ухитрялись сохранять свою индивидуальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Они миновали стену из хризолита – ярко-зеленого драгоценного камня вулканического происхождения, казалось, живущего таинственной жизнью, – и вынуждены были закрывать глаза, так она сверкала. Лишь выдр упорно смотрел, пока не побежали слезы по щекам, и не только от блеска.
– Ай да местечко! Доберись сюда какой-нибудь решительный чувак, уж он-то наковырял бы камушков. Хватило бы на всю жизнь и ему, и его потомкам. Че, Граджелут, разве я не прав?
Купец кивнул.
– Безусловно, это редкостное природное хранилище драгоценного минерала.
– Редкостное? Шеф, да другого такого на всем белом свете не сыщешь!
– Сквилл, не думай, что у старателя легкая жизнь. – Банкан поерзал на неудобном железном седле. – А у тебя на тяжелый физический труд аллергия, или забыл?
Выдр пожевал губами.
– Ага, кореш. Твоя правда, чуток забыл.
Они заночевали у ручья. Неширокий поток журчал на порогах и частых поворотах, сверкал, дышал прохладой. Встречались и довольно глубокие заводи. В одной из них выдрам удалось шумно поплавать.
В Поукелпо, расспрашивая о Тамаз, путники слышали только описание безжизненной и жестокой пустыни, бескрайних просторов камня и щебня. В действительности же Тамаз оказалась богата растительностью и влагой.
Уже в который раз они встретили воду, и флягам еще не приходилось пустеть.
Банкан даже отважился предположить, что они, похоже, наконец отыскали край, где их не подстерегают никакие опасности, где можно сносно провести время. Но хотя Тамаз вопреки всем ожиданиям оказалась довольно снисходительной к странникам, ее никак нельзя было назвать гостеприимной. От самого Поукелпо они не встретили ни души, не попадались и следы других путешественников. Ни отпечатков лап верховых животных, ни оставленного караванами мусора, ни остывших кострищ.
Русло речушки превратилось в красивый каньон с отвесными стенами, петляющий в сторону севера. По части топографии Граджелут был настоящим докой, да и на крылатого разведчика вполне можно было положиться. Всякий раз, когда купец предлагал сменить направление, Виз улетал вперед, а по возвращении докладывал, что ленивец прав. Банкан только дивился таланту проводника.
– Благодарить за это, молодой человек, следует мои многолетние странствия, они кому угодно отточат чувство направления.
– Должно быть, вы правы, – сказал Банкан, рассматривая складки песчаника. – Сам-то я давно бы заблудился среди этих холмов и ущелий.
Как думаете, долго еще нам ехать по пустыне?
– Этого, мой юный друг, я вам сказать не могу.
Ленивец рассматривал кромку высокого обрыва.
– Как бы то ни было, пока дорога дается нам гораздо легче, чем я ожидал.
– Да. – Всегда мрачноватый купец едва заметно улыбнулся. – Должно быть, кто-то ошибся.
– Никто не ошибся, шеф. – Сквилл уютно лежал в седле, невероятно гибкое тело свилось в такой тугой клубок, что голова покоилась на бедрах. – Просто удача наконец решила с нами скорешиться, в натуре. И давно пора, язви ее.
А каньон все углублялся, все расширялся. И вот уже кажется, что облака непременно должны задевать его высоченные кромки. На дне тут и там разрозненные останцы тыкали в небеса своими заостренными вершинами.
Они казались чрезвычайно хрупкими, готовыми рассыпаться от первого порыва ветра. И все же они стояли, эти молчаливые и неподкупные часовые, единственные свидетели появления в ущелье кажущихся крошечными разумных существ.
Снугенхатт, лязгая доспехами, плескался в мелкой речушке. У противоположного берега он опустился на колени – утолить жажду. Выдры, радуясь возможности поплавать, спешились и разделись одним плавным стремительным движением. Банкан расположился на уютном плоском валуне, а Виз решил поохотиться на водяных жуков. Граджелут с великим достоинством сполз с седла и приступил к омовению физиономии и конечностей.
Банкан лежал на спине и разглядывал небо. И размышлял о том, что путешествие, по большому счету, получилось совсем недурственное. А нынешний этап и вовсе чудесен. Никаких опасностей, кругом – тишь да гладь. Он лениво посмотрел налево-направо и озадаченно моргнул. К ним что-то приближалось. Оно было громадным, даже больше Снугенхатта.
Гораздо больше! Если точнее, его высота равнялась трети стены ущелья.
Юноша вскочил на ноги как ошпаренный. Великан имел форму, больше всего напоминающую перевернутый конус. Верхушка была шире основания, которое неслось над самой землей. Пока он приближался, слабый шепот, выдавший его появление, перерос в глухой рев. Выдры пулей вылетели из заводи и напялили одежду. Виз вспорхнул на свою жердочку, Граджелут тоже переместился поближе к спасительному туловищу носорога. Взор испуганного купца заметался.
– Укрытие! Необходимо найти укрытие!
– Не волнуйся, – сказал Виз. – В стране Чакмадура я видел смерчи и покрупнее. Надо всем держаться поближе к Снугенхатту. Не думаю, что у вихря достанет силенок сдвинуть его с места. – Он огляделся. – Не вижу пещер. Делать нечего, придется переждать здесь.
– Вам-то легко говорить. – Граджелут вцепился в носорожьи доспехи, с ужасом следя за приближением закрученного вихря. – Вы без труда можете уйти от этого феномена – достаточно отлететь подальше. Мы же обречены на увечья, а может быть, на медленную, мучительную смерть.
Снугенхатт повернул голову к смерчу и приник к земле. Вихрь подхватывал по пути щебень и невезучих насекомых, рассыпал сучки и листья, подобранные где-то в другом месте, и ревел – громко, но не оглушительно.
Банкан прижался к могучему боку носорога, зажмурился. Мусор летел прямо в лицо. Ничего, сейчас эта неприятность пройдет мимо, и они поедут дальше. Он ничуть в этом не сомневался, пока не увидел второй смерч, который двигался с противоположного конца ущелья, по их следам.
И был он гораздо больше и сильнее первого, его ревущий хобот достигал трех четвертей высоты каньона. И был он не сереньким в крапинку, а гневно-черным, и нес не сучки и листочки – целые деревья кружились и трещали. Приближаясь к путникам, он поднимал огромные валуны, как вату, и злобно отшвыривал в сторону. Увидел его и Граджелут.
– Крайне редко удается встретить одновременно два подобных атмосферных явления. Я всерьез опасаюсь за нашу безопасность. – Он протер глаза – летящий песок досаждал уже не на шутку. – Возможно, они минуют нас, врежутся друг в друга и прекратят свое существование.
– Е-мое! – Сквилл замахал лапой. – Там еще один!
– И еще! – прокричала Ниина.
Парочка новых воздушных штопоров прибыла с той же стороны, что и первый. Они то и дело сталкивались друг с другом и с кручами, но при этом ухитрялись сохранять свою индивидуальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107