Исангард не ответил. В этот момент они услышали плеск.
- Ну вот и все, - пробормотал Исангард. И, пригнувшись к
яме, крикнул: - Как ты там?
Снова раздался плеск. Потом гулкий голос Коды недовольно
произнес:
- Я Пустынный Кода. Я не водяной. Холодно здесь. Сыро.
Плохо здесь.
- Ты набрал воды? - крикнул Исангард в колодец.
- Я набрал воды.
- Вытаскиваю. Держи мех крепче, Кода.
- Держу крепче, - отозвался Кода и с неожиданным
злорадством прибавил: - Но это уж как получится...
Исангард, начавший было выбирать веревку, снова отпустил ее.
Кода шакалом взвыл из глубины.
- Если у тебя не получится, полезешь назад, в колодец, -
предупредил Исангард.
- Ну хватит! - взвизгнул гном. - Тащи меня! Исангард!
Исангард еще немного опустил веревку. Из колодца донеслось
отчаянное рыдание.
- Держи мех, держи! - подбодрил Коду негодяй алан.
- Если ты его уронишь, я тебя утоплю.
- Исангард! - даваясь от слез, прокричал из колодца гном.
- Не надо! Пожалуйста! Не делай этого!
Исангард осторожно потащил Коду наверх. Скоро над краем
колодца показалась розовая лапка, вцепившаяся в завязки меха.
Мартин быстро схватил драгоценный груз, но пальцы Коды не
разжимались. Он боялся, что люди, получив воду, столкнул его
вниз. Догадавшись об этом, Исангард подхватил Коду под мышки и
вытащил на песок. Только тогда Кода уступил Мартину и выпустил
из рук кожаный мех с водой.
Исангард провел рукой по влажной шерсти Коды. Постукивая
зубами, Кода так сильно прижался к нему, что Исангард
покачнулся.
- Ты молодец, малыш, - сказал ему Исангард.
Вода была горьковатая на вкус. Они напились, и только тогда
Исангард задумчиво произнес:
- Повезло нам. Колодец мог быть раза в два глубже.
- Повезло нам, - эхом откликнулся Кода. Он, казалось, уже
забыл, как потешался над ним Исангард, и сидел с таким видом,
словно одно только присутствие этого человека делает его
счастливым.
В Белых Горах была поздняя весна. Путешественники
спускались по скользкой от воды дороге в ущелье, по которому
бежал ручей. Вокруг буйно цвели деревья и кусты, и листья на них
были незнакомых очертаний. Внизу, у самого ручья, росло дерево,
сплошь покрытое белыми цветами. Сквозь прозрачную воду хорошо
были видны камешке, лежащие на дне.
Они спускались все ниже, и с каждым витком дороги находили
новые штольни, наполовину забитые досками, наполовину
осыпавшиеся. В некоторые из них уходили накатанные тачками
дороги, исчезая в штольне, как в захлопнувшейся пасти. Повсюду
валялись ржавые молотки, изъеденные дождями зубила, кувалды,
сломанные тачки. Талая вода бежала вниз по склону, не признавая
построенной людьми дороги, тихо журчала на перекатах, тяжелыми
каплями падала с уступов.
Двое усталый мужчин и странное лохматое существо с
больными глазами молча брели по этому поющему от воды
весеннему миру. Когда-то давно сюда вторглись жестокие и
могущественные существа - люди. Они взрезали землю,
истоптали, осквернили ее, но потом что-то случилось с ними, и они
побросали свои странные железные вещи и ушли. Исчезли
неведомо куда и как. И вот наступила весна, которая не привыкла
считаться с людьми...
В искалеченном и вместе с тем цветущем мире немолчно пела
вода, и Исангарду все время казалось, что кто-то с гор смотрит
ему в спину.
Он остановился, снял с себя груз.
- Станем лагерем, - сказал он Мартину.
Место выбрал хорошее - сухое и ровное. Исангард вытащил
из мешка одеяла. На то, чтобы развести костер и приготовить хотя
бы кипяток, сил уже не было, и они безмолвно решили отложить
это на завтра.
Кода пристроился рядом со своим другом, и Исангард сгреб
его под одеяло. И не противно же ему, подумал Мартин. А
маленький Кода, прижавшийся к человеку лохматым горячим боком,
всю ночь не давал ему замерзнуть.
Раз они не развели костра, то никто в горах не счел нужным
заметить их присутствие. Не успели люди сомкнуть глаз, как кто-то
в ущелье заорал и зарыдал отвратительным голосом. Казалось, что
капризничает чудовищный ребенок.
- Шакалы, - сказал Исангард Мартину сонным голосом. -
На целую ночь теперь завелись...
И тут же еле слышно захрапел.
Мартин посмотрел на него с завистью. Исангард умел спать в
любом месте, где только удавалось растянуться.
Истерический плач сменился истерическим хохотом. Над
головой повисли звезды. Чтобы отвлечься, Мартин попробовал
отыскать звезду, в честь которой ему дали имя, но не сумел. А
потом оказалось, что можно спать даже под омерзительное
завывание шакалов. Сделав это выдающееся открытие, Мартин
заснул.
Его разбудил холод. Продрав слезящиеся глаза, Мартин долго
моргал и растирал руками лицо, прежде чем высунуться из-под
одеяла. Звезды ушли и вместе с ними ушли шакалы. Туман нехотя
уползал, и сквозь белизну утра уже проглядывал ясный и теплый
день.
- Эй, Исангард, - позвал Мартин. Он потрогал ногой одеяло
своего спутника, но ответа не получил. Одеяло зашевелилось.
Отчаянно зевая, из-под него выбрался Кода.
Мартин поморщился.
- Где Исангард? - спросил он, стараясь не встречаться с
Кодой глазами.
- Не знаю, - отозвался Кода. Спросонья голос у него был
еще более хриплым.
- Собери веток для костра, - распорядился Мартин.
Кода озабоченно трогал болячку за ухом, словно не слыша
приказа. Мартин повторил чуть громче:
- Разведи костер.
- А Исангард на что? - нагло возразила нечистая сила.
Мартин покачал головой.
- У меня на родине из таких, как ты, делают зимние шапки.
Кода покосился на тяжелый нож, который висел у Мартина на
поясе. Мартин с удовольствием зарезал бы его, и Пустынный Кода
предусмотрительно отошел на безопасное расстояние.
- Я гнусная тварь, - заявил Кода. - Я мерзость. Ох, как я
мерзок!
И хихикнув действительно мерзким голосом, он стремительно
бросился бежать вниз, в ущелье.
Растерявшись от этой выходки, Мартин обеими руками
взъерошил волосы.
Солнце пробилось, наконец, сквозь туман, и на душе у Мартина
стало легче. Желтый камень Зират. Он спрятан где-то здесь.
Нужно только найти его и взять.
Мартин прихватил жестяное ведро, заляпанное желтой
краской, и решительно зашагал по скользкой дороге к ручью.
У ручья, возле цветущего белого дерева, весело горел костер.
В точно таком же жестяном ведре, только менее грязном, уже
закипала вода. Сидя на корточках, Исангард задумчиво
рассматривал камешки, лежащие на берегу. Белые, рыжие, иногда
с яркими желтыми пятнами, словно кто-то присыпал их
пригоршнями цветного порошка. Кода, пристроившись рядом,
говорил:
- Не нравится мне здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15