Еще в детстве я постигла
существование движущегося начала волн. Когда убедилась, что оно
есть, я уже не могла не искать Джедаев. Так же как не могла
объяснить это".
Что касается Люка, то он в свое время все-таки попытался
продемонстрировать биение этих внутренних волн своему дядюшке
Оуэну и тетушке Веру еще даже не научившись говорить.
-- Их больше нет, ты знаешь... Я имею в виду Джедаев, --
снова очень тихо сказал Люк.
Опять экран потемнел, как потемнело бы лицо человека,
услыхавшего дурную весть.
"Я знаю. Я чувствовала... опустошенность источников Сил. Я
понимала, что это значит".
Люк глубоко вздохнул:
-- Оби-Ван Кеноби долгие годы скрывался на Таттуине, он
стал моим первым учителем. После того, как его убили, я
отправился на Дагобах учиться у Йоды. Йода умер семь лет назад.
Он глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями.
-- После того, как я покинул его...
При воспоминании об этом Люк, как всегда, ощутил приступ
горького раскаяния. Будучи последним учеником Йоды, он покинул
учителя, а вернулся слишком поздно.
Он задумался о Кипе Дароне, лучшем из учеников, о Стрине и
Клигхале, вспомнил и всех остальных из маленькой группы в
джунглях Явина. Вспомнил Тене из Датомира, Крей и Никоса,
Джассина и Джайну, Анакина и многое другое, с чем ему пришлось
еще столкнуться: дьявольское обольщение Темной Стороны Силы,
тайную крепость Императора на Вэйланде и то, что там
произошло... Екзара Кина, расплавленного Голокрона, дымящийся
пепел Ганториса на камнях Явина и... уничтожение миров.
Его сердце-алмаз из сокровищницы сердец Джедаев всегда
отличалось закаленностью, твердостью и силой, но пережитая боль
не уменьшалась от всех этих качеств. Забывшись, Люк прошептал
нечто, о чем никогда не говорил даже с Леей, сестрой и второй
половиной его души.
-- Временами мне кажется, что все это происходило уже
бесконечно давно...
-- Мастер Люк...
На пороге снова обозначились очертания Трипио.
-- Мастер Люк, по-моему джавасы жаждут поговорить с вами.
Им интересно, что бы вы хотели получить в обмен на проволоку,
батарейки и огнемет, -- заявил он, и в голосе его явно
слышалось недовольство слишком большими запросами потрошителей
аппаратуры.
-- Готов с кем угодно поспорить на мой Огненный Меч и
ботинки, что из всех многочисленных гостей на корабле именно
Люди Песков расположились у перегородки с ангаром транспортных
средств. Как ты думаешь? -- спросил Люк, приспосабливая
диагностическое, размером с ладонь, зеркало в выпотрошенную
полость реконструируемого им дройда-следопыта, чтобы
отрегулировать сложную систему связей вставленного в него
имитатора голоса.
"Это непостижимая загадка даже для Мастера, проникающего в
тайную природу Вселенной".
Светящиеся слова предстали на мониторе имитатора голоса в
виде готической вязи. Люк, машинально следивший за ответами,
совсем не ожидал такого поворота дел.
"И тебе предстоит проникнуть в глубочайшие тайны Темной
Стороны Силы".
-- Что-о?
Имитируя шепот, она ответила максимально уменьшенными
буковками-точками:
"Вселенная знает, что такое юмор".
-- Я мог бы стать в тысячу раз лучшим Джедаем, если бы
знал об этом заранее.
Люк угадал ее усмешку в легком сиянии, озарившем экран.
Снова занявшись дройдом-следопытом, доставленным
джавасами, одним из отключенных Пзобе Грей, Люк изрядно
помучился, напрягая всю свою Силу, преодолевая головную боль и
тошноту от грохота выстрелов. Он старался не обращать внимания
на следы электрических ожогов на руках. Он продолжал
рассказывать о Таттуине, Обе-Ване, Йоде, падении Империи и
трудностях новой Республики, о Бакуре и Гериеле Калистоне, о
Лее и Хэне, Чуви и Арту. Об Академии на Явине и опасностях,
поджидающих необученных и невоспитанных адептов, чья Сила пока
бесконтрольна. Об Екзаре Куне.
О своем отце.
Время от времени на большом экране диагностического
аппарата, оказавшегося в непосредственной близости от него, то
прямым ответом на его рассказ, то просто репликами мелькали
фразы Каллисты о ее детстве на Чаде. О непонимавшем ее отце и о
новой матери, слишком потерянной и несчастной, чтобы понять их
обоих. О луне и волнах, льдах и фосфоре о поющих в глубинах
сийенах. О Джине Алтисе, Мастере Джедае, посетившем Чад и
прибежище Джедаев на Беспине, висящем среди облаков.
"Это все равно, что кататься на сийене".
На диагностическом экране промелькнул толстый, с длинной
спиной ящер-рыба, огромный и поразительно красивый в блеске
своих диких сил. Темнота вокруг вдруг наполнилась соленым
ветром, свистом бичей, взревывающими драконообраными
существами, запряженными в подобие колесниц.
"Огромные, стремительные и ужасные. Они блестят, как
бронза на солнце... Я едва справлялась с ними".
-- Да, конечно, -- сказал Люк, вспомнив внезапный прилив
сил в конце битвы с Екзар Куном, когда впервые Огненный Меч,
откликнувшись на его зов, оказался у него в руке, оторвавшись
от сугроба и вскочив ему в ладонь.
Он рассказал Каллисте о Никосе и Крей, о том, как они
пытались найти помощь у целителей Итора, об атаке Драба Маккама
и миссии Леи и Хэна на Белзависе.
-- Все это случилось относительно недавно, -- сказал Люк,
отодвигаясь назад и включая дистанционное управление
импровизированным "щебетунчиком". Но реакции не последовало. Не
раздражаясь, Люк удалил крепления покрытия и снова вставил
зеркало внутрь, занявшись подключением следующей из нескольких
схем к зарядному устройству размера А. Он отключил все
связанное оружием, хватанием руками, удалив добрую половину
программ, зная, что лететь по длинному туннелю этой штуке
придется под его непосредственным управление.
-- По всей вероятности, они уже там. Но даже, если их там
нет, в целом население города составляет приблизительно
тридцать тысяч человек.
"Трудно представить", -- появилась прямо перед его глазами
надпись на мониторе.
"Дом Плетта занимает довольно небольшое место, хотя внутри
есть пещера, но пути к ней проходят подо льдом. Единственное,
что там находилось снаружи, это большой дом в окружении сада,
равного которому по красоте я еще не видела. Я росла, не видя
садов. В море их просто нет".
-- Их не бывает и в пустынях.
"Запомнилась тишина, какую не часть встретишь. Разве что
ночью на нашем ковчеге, когда все уже в трюме, а звезды светят
так ярко, как будто спустились вниз к границе мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
существование движущегося начала волн. Когда убедилась, что оно
есть, я уже не могла не искать Джедаев. Так же как не могла
объяснить это".
Что касается Люка, то он в свое время все-таки попытался
продемонстрировать биение этих внутренних волн своему дядюшке
Оуэну и тетушке Веру еще даже не научившись говорить.
-- Их больше нет, ты знаешь... Я имею в виду Джедаев, --
снова очень тихо сказал Люк.
Опять экран потемнел, как потемнело бы лицо человека,
услыхавшего дурную весть.
"Я знаю. Я чувствовала... опустошенность источников Сил. Я
понимала, что это значит".
Люк глубоко вздохнул:
-- Оби-Ван Кеноби долгие годы скрывался на Таттуине, он
стал моим первым учителем. После того, как его убили, я
отправился на Дагобах учиться у Йоды. Йода умер семь лет назад.
Он глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями.
-- После того, как я покинул его...
При воспоминании об этом Люк, как всегда, ощутил приступ
горького раскаяния. Будучи последним учеником Йоды, он покинул
учителя, а вернулся слишком поздно.
Он задумался о Кипе Дароне, лучшем из учеников, о Стрине и
Клигхале, вспомнил и всех остальных из маленькой группы в
джунглях Явина. Вспомнил Тене из Датомира, Крей и Никоса,
Джассина и Джайну, Анакина и многое другое, с чем ему пришлось
еще столкнуться: дьявольское обольщение Темной Стороны Силы,
тайную крепость Императора на Вэйланде и то, что там
произошло... Екзара Кина, расплавленного Голокрона, дымящийся
пепел Ганториса на камнях Явина и... уничтожение миров.
Его сердце-алмаз из сокровищницы сердец Джедаев всегда
отличалось закаленностью, твердостью и силой, но пережитая боль
не уменьшалась от всех этих качеств. Забывшись, Люк прошептал
нечто, о чем никогда не говорил даже с Леей, сестрой и второй
половиной его души.
-- Временами мне кажется, что все это происходило уже
бесконечно давно...
-- Мастер Люк...
На пороге снова обозначились очертания Трипио.
-- Мастер Люк, по-моему джавасы жаждут поговорить с вами.
Им интересно, что бы вы хотели получить в обмен на проволоку,
батарейки и огнемет, -- заявил он, и в голосе его явно
слышалось недовольство слишком большими запросами потрошителей
аппаратуры.
-- Готов с кем угодно поспорить на мой Огненный Меч и
ботинки, что из всех многочисленных гостей на корабле именно
Люди Песков расположились у перегородки с ангаром транспортных
средств. Как ты думаешь? -- спросил Люк, приспосабливая
диагностическое, размером с ладонь, зеркало в выпотрошенную
полость реконструируемого им дройда-следопыта, чтобы
отрегулировать сложную систему связей вставленного в него
имитатора голоса.
"Это непостижимая загадка даже для Мастера, проникающего в
тайную природу Вселенной".
Светящиеся слова предстали на мониторе имитатора голоса в
виде готической вязи. Люк, машинально следивший за ответами,
совсем не ожидал такого поворота дел.
"И тебе предстоит проникнуть в глубочайшие тайны Темной
Стороны Силы".
-- Что-о?
Имитируя шепот, она ответила максимально уменьшенными
буковками-точками:
"Вселенная знает, что такое юмор".
-- Я мог бы стать в тысячу раз лучшим Джедаем, если бы
знал об этом заранее.
Люк угадал ее усмешку в легком сиянии, озарившем экран.
Снова занявшись дройдом-следопытом, доставленным
джавасами, одним из отключенных Пзобе Грей, Люк изрядно
помучился, напрягая всю свою Силу, преодолевая головную боль и
тошноту от грохота выстрелов. Он старался не обращать внимания
на следы электрических ожогов на руках. Он продолжал
рассказывать о Таттуине, Обе-Ване, Йоде, падении Империи и
трудностях новой Республики, о Бакуре и Гериеле Калистоне, о
Лее и Хэне, Чуви и Арту. Об Академии на Явине и опасностях,
поджидающих необученных и невоспитанных адептов, чья Сила пока
бесконтрольна. Об Екзаре Куне.
О своем отце.
Время от времени на большом экране диагностического
аппарата, оказавшегося в непосредственной близости от него, то
прямым ответом на его рассказ, то просто репликами мелькали
фразы Каллисты о ее детстве на Чаде. О непонимавшем ее отце и о
новой матери, слишком потерянной и несчастной, чтобы понять их
обоих. О луне и волнах, льдах и фосфоре о поющих в глубинах
сийенах. О Джине Алтисе, Мастере Джедае, посетившем Чад и
прибежище Джедаев на Беспине, висящем среди облаков.
"Это все равно, что кататься на сийене".
На диагностическом экране промелькнул толстый, с длинной
спиной ящер-рыба, огромный и поразительно красивый в блеске
своих диких сил. Темнота вокруг вдруг наполнилась соленым
ветром, свистом бичей, взревывающими драконообраными
существами, запряженными в подобие колесниц.
"Огромные, стремительные и ужасные. Они блестят, как
бронза на солнце... Я едва справлялась с ними".
-- Да, конечно, -- сказал Люк, вспомнив внезапный прилив
сил в конце битвы с Екзар Куном, когда впервые Огненный Меч,
откликнувшись на его зов, оказался у него в руке, оторвавшись
от сугроба и вскочив ему в ладонь.
Он рассказал Каллисте о Никосе и Крей, о том, как они
пытались найти помощь у целителей Итора, об атаке Драба Маккама
и миссии Леи и Хэна на Белзависе.
-- Все это случилось относительно недавно, -- сказал Люк,
отодвигаясь назад и включая дистанционное управление
импровизированным "щебетунчиком". Но реакции не последовало. Не
раздражаясь, Люк удалил крепления покрытия и снова вставил
зеркало внутрь, занявшись подключением следующей из нескольких
схем к зарядному устройству размера А. Он отключил все
связанное оружием, хватанием руками, удалив добрую половину
программ, зная, что лететь по длинному туннелю этой штуке
придется под его непосредственным управление.
-- По всей вероятности, они уже там. Но даже, если их там
нет, в целом население города составляет приблизительно
тридцать тысяч человек.
"Трудно представить", -- появилась прямо перед его глазами
надпись на мониторе.
"Дом Плетта занимает довольно небольшое место, хотя внутри
есть пещера, но пути к ней проходят подо льдом. Единственное,
что там находилось снаружи, это большой дом в окружении сада,
равного которому по красоте я еще не видела. Я росла, не видя
садов. В море их просто нет".
-- Их не бывает и в пустынях.
"Запомнилась тишина, какую не часть встретишь. Разве что
ночью на нашем ковчеге, когда все уже в трюме, а звезды светят
так ярко, как будто спустились вниз к границе мира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77