Со своими раскосыми глазами и кофейной кожей он мог бы сойти за китайца или даже монгола, но, по правде говоря, не походил ни на того, ни на другого — в нем виделось нечто иное, фантастическое.
Том оперся локтями на стол, сложив вместе кисти рук.
— Пожалуйста, расскажи мне, кто ты такой? — почти взмолился он.
— А ты не знаешь? Не можешь вспомнить?
Киндред покачал головой, и крошечное существо глубоко вздохнуло.
— Все вы теряете это.
Чем больше Том слушал, тем яснее становились слова — как если бы он начинал припоминать этот говор, а не выучивал заново.
— Вы все теряете, а у некоторых этого и не было никогда, — сказал человечек.
— Что? Скажи мне, что?
— Восприятие. Оно умирает, когда тускнеет воображение.
— Но есть люди с потрясающим воображением, — настаивал молодой человек, — художники, поэты, композиторы... многие.
— И все равно их ум закрыт, как они ни стараются. Насколько мне известно, когда знание уходит, вы называете это «зрелостью». Однако все гораздо сложнее.
— Нужно верить? Или хотеть верить?
— Не говори глупостей, — краткое замечание было произнесено серьезным тоном. — В таком случае нас бы видели миллионы. Вы утратили волшебство.
Опять это слово. Волшебство.
— И это правильно и нормально, именно так и должно быть. Вы утратили возможность перемещать свое видение и свой ум ступенькой вверх. Вот почему мы, если хотим, можем спуститься на ваш уровень. И даже тогда вы не всегда видите нас.
— Ничего не понимаю.
Маленький человечек сложил руки на коленях.
— Что именно я должен объяснить тебе?
— О, абсолютно всё!
— Ну что ж, начнем с начала. Я знаю, ты не помнишь меня. Но ты знаешь, кто я такой?
— Домовой? — Том не ощутил никакого смущения, употребив это слово.
— Эльф, домовой — слишком долго объяснять, а ты бы все равно ничего не понял. Пусть будет эльф, для начала сойдет.
— Но эльфы не существуют в реальности, они бывают только в сказках.
— Ага, и феи, а ты их только что видел. И суккуба, эту злобную тварь!
— Но... но ты реален. Я просто не верю своим глазам, не могу поверить в то, что произошло...
— Мы вполне реальны, — сказал человечек — эльф? — ворчливо. — Неужели ты никого из нас не помнишь? Ты в детстве, бывало, играл с феями.
— Не может быть!
— Ага, не может. И я тоже не существую. А я, между прочим, сижу здесь и разговариваю с тобой.
— Я знаю, что это не сон.
Маленький человечек, хихикнув, покачал головой и... уменьшился на пару дюймов.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Том раздраженно.
Эльф пожал плечами:
— На самом деле это зависит от тебя. Ты еще сам не определился, не знаешь, какого роста ты бы хотел меня видеть.
— От меня? Но какое я имею к этому отношение?
— Послушай. — Наклонившись вперед, эльф уперся ладонями в колени и заговорил приглушенным голосом: — Людьми руководят ограничения их собственного диапазона. Вы не видите минимальные промежуточные вибрации. Если вы захотите, мы будем существовать в ваших границах, вашем спектре. Понятно?
— Ни слова.
Том чувствовал себя вполне способным воспринимать — то ли от напитка, который он только что проглотил, то ли от облегчения, что ужас — даже не само чудовище, а ужас в его душе — исчез. Он рвался к новым знаниям, усталость на время отступила — и от любопытства, и под воздействием напитка.
Эльф снова вздохнул, выглядело это почти комично. Он вовсе не выглядел миловидным, как эльфы и домовые на рисунках в книгах сказок, но его размеры и черты лица придавали ему какое-то весьма своеобразное обаяние. Не то чтобы персонаж мультфильмов Диснея, но все равно волшебно привлекательный и интригующий.
— Забудь те чувства, о которых ты знаешь, — когда ты был маленьким, ты умел это делать. Эти пять чувств слишком грубы, в них нет тонкости.
Странная вещь происходила с его манерой говорить. Первоначально она казалась бессвязной и невнятной болтовней, затем начала приобретать смысл, и Том мог разобрать почти каждое слово. Сейчас речь стала еще четче, странный музыкальный распев не исчез, но основные интонации все больше походили на интонации самого Тома. Это стало немалым облегчением, потому что идея оказалась достаточно сложной и без необходимости расшифровывать в уме каждое предложение.
— И оттого, что мы предпочитаем скрываться, — продолжал эльф, его голос был все еще очень тонким, но слова произносились правильно, — и потому, что твои чувства настроены на иную волну, мы остаемся невидимыми для вас. Во всяком случае, большую часть времени. Мы живем в разных измерениях, ты и я, но между нами существует связь. Однако для начала ты должен понять, что космос состоит более из энергии, чем из физического вещества.
Теперь Том убедился, что его собственное подсознание извлекает смысл из речи эльфа, и чем больше он слушал, тем легче становилось восприятие. Он вспомнил флейтообразные звуки, издаваемые феями, и то, как они постепенно превратились для его слуха в протяжные голоса, как будто знакомство породило понимание. Его подсознание служило переводчиком, а сам процесс?.. Волшебство.
— К сожалению, чем большими материалистами становятся люди, — ты бы сказал: чем более цивилизованными — ха! — тем больше теряют способности к восприятию. Если бы вы уделили этому должное внимание, наверняка удивились бы тому, как все логично — и как прекрасно. — Он печально покачал маленькой головой. — Однако вы предпочли все сделать наоборот.
Том повысил голос.
— Я не понимаю. Почему же мы так поступаем?
— Человеческое упрямство. Вы такие. Некоторые из вас не могут оценить, например, прекрасную музыку, живопись, замечательную прозу, некоторые даже думают, что сексуальный акт — это замечательное, изысканное действо — следует производить за закрытыми дверями. А другие умудрились забыть, какое чудо заключено в смехе маленького ребенка.
— Но это совсем другое дело!
— Вовсе нет...
— По большей части это дело вкуса. Или суждения.
— А в результате — то же самое.
Поставленный в тупик, Киндред не знал, что ответить.
— Видишь ли, вы потеряли способность понимать, что сознание — это нечто между атомами, молекулами и частицами, невидимый клей, который и связывает все это воедино. Оно имеет свои собственные модели — их биллионы, триллионы и что там идет дальше? — (Еще один намек на то, что все сказанное эльфом вовсе не лежало за пределами понимания Тома, потому что посредником было его собственное подсознание, но в любом случае, очень уж странно звучали эти вещи из уст забавного маленького человечка...) — И именно сознание является той энергией, которая связывает эти модели и образует формы, вещество, если тебе так больше нравится. Некоторые ученые уже подошли очень близко к великому открытию, так что относительно скоро у вас появятся технические возможности, чтобы проверить это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Том оперся локтями на стол, сложив вместе кисти рук.
— Пожалуйста, расскажи мне, кто ты такой? — почти взмолился он.
— А ты не знаешь? Не можешь вспомнить?
Киндред покачал головой, и крошечное существо глубоко вздохнуло.
— Все вы теряете это.
Чем больше Том слушал, тем яснее становились слова — как если бы он начинал припоминать этот говор, а не выучивал заново.
— Вы все теряете, а у некоторых этого и не было никогда, — сказал человечек.
— Что? Скажи мне, что?
— Восприятие. Оно умирает, когда тускнеет воображение.
— Но есть люди с потрясающим воображением, — настаивал молодой человек, — художники, поэты, композиторы... многие.
— И все равно их ум закрыт, как они ни стараются. Насколько мне известно, когда знание уходит, вы называете это «зрелостью». Однако все гораздо сложнее.
— Нужно верить? Или хотеть верить?
— Не говори глупостей, — краткое замечание было произнесено серьезным тоном. — В таком случае нас бы видели миллионы. Вы утратили волшебство.
Опять это слово. Волшебство.
— И это правильно и нормально, именно так и должно быть. Вы утратили возможность перемещать свое видение и свой ум ступенькой вверх. Вот почему мы, если хотим, можем спуститься на ваш уровень. И даже тогда вы не всегда видите нас.
— Ничего не понимаю.
Маленький человечек сложил руки на коленях.
— Что именно я должен объяснить тебе?
— О, абсолютно всё!
— Ну что ж, начнем с начала. Я знаю, ты не помнишь меня. Но ты знаешь, кто я такой?
— Домовой? — Том не ощутил никакого смущения, употребив это слово.
— Эльф, домовой — слишком долго объяснять, а ты бы все равно ничего не понял. Пусть будет эльф, для начала сойдет.
— Но эльфы не существуют в реальности, они бывают только в сказках.
— Ага, и феи, а ты их только что видел. И суккуба, эту злобную тварь!
— Но... но ты реален. Я просто не верю своим глазам, не могу поверить в то, что произошло...
— Мы вполне реальны, — сказал человечек — эльф? — ворчливо. — Неужели ты никого из нас не помнишь? Ты в детстве, бывало, играл с феями.
— Не может быть!
— Ага, не может. И я тоже не существую. А я, между прочим, сижу здесь и разговариваю с тобой.
— Я знаю, что это не сон.
Маленький человечек, хихикнув, покачал головой и... уменьшился на пару дюймов.
— Зачем ты это делаешь? — спросил Том раздраженно.
Эльф пожал плечами:
— На самом деле это зависит от тебя. Ты еще сам не определился, не знаешь, какого роста ты бы хотел меня видеть.
— От меня? Но какое я имею к этому отношение?
— Послушай. — Наклонившись вперед, эльф уперся ладонями в колени и заговорил приглушенным голосом: — Людьми руководят ограничения их собственного диапазона. Вы не видите минимальные промежуточные вибрации. Если вы захотите, мы будем существовать в ваших границах, вашем спектре. Понятно?
— Ни слова.
Том чувствовал себя вполне способным воспринимать — то ли от напитка, который он только что проглотил, то ли от облегчения, что ужас — даже не само чудовище, а ужас в его душе — исчез. Он рвался к новым знаниям, усталость на время отступила — и от любопытства, и под воздействием напитка.
Эльф снова вздохнул, выглядело это почти комично. Он вовсе не выглядел миловидным, как эльфы и домовые на рисунках в книгах сказок, но его размеры и черты лица придавали ему какое-то весьма своеобразное обаяние. Не то чтобы персонаж мультфильмов Диснея, но все равно волшебно привлекательный и интригующий.
— Забудь те чувства, о которых ты знаешь, — когда ты был маленьким, ты умел это делать. Эти пять чувств слишком грубы, в них нет тонкости.
Странная вещь происходила с его манерой говорить. Первоначально она казалась бессвязной и невнятной болтовней, затем начала приобретать смысл, и Том мог разобрать почти каждое слово. Сейчас речь стала еще четче, странный музыкальный распев не исчез, но основные интонации все больше походили на интонации самого Тома. Это стало немалым облегчением, потому что идея оказалась достаточно сложной и без необходимости расшифровывать в уме каждое предложение.
— И оттого, что мы предпочитаем скрываться, — продолжал эльф, его голос был все еще очень тонким, но слова произносились правильно, — и потому, что твои чувства настроены на иную волну, мы остаемся невидимыми для вас. Во всяком случае, большую часть времени. Мы живем в разных измерениях, ты и я, но между нами существует связь. Однако для начала ты должен понять, что космос состоит более из энергии, чем из физического вещества.
Теперь Том убедился, что его собственное подсознание извлекает смысл из речи эльфа, и чем больше он слушал, тем легче становилось восприятие. Он вспомнил флейтообразные звуки, издаваемые феями, и то, как они постепенно превратились для его слуха в протяжные голоса, как будто знакомство породило понимание. Его подсознание служило переводчиком, а сам процесс?.. Волшебство.
— К сожалению, чем большими материалистами становятся люди, — ты бы сказал: чем более цивилизованными — ха! — тем больше теряют способности к восприятию. Если бы вы уделили этому должное внимание, наверняка удивились бы тому, как все логично — и как прекрасно. — Он печально покачал маленькой головой. — Однако вы предпочли все сделать наоборот.
Том повысил голос.
— Я не понимаю. Почему же мы так поступаем?
— Человеческое упрямство. Вы такие. Некоторые из вас не могут оценить, например, прекрасную музыку, живопись, замечательную прозу, некоторые даже думают, что сексуальный акт — это замечательное, изысканное действо — следует производить за закрытыми дверями. А другие умудрились забыть, какое чудо заключено в смехе маленького ребенка.
— Но это совсем другое дело!
— Вовсе нет...
— По большей части это дело вкуса. Или суждения.
— А в результате — то же самое.
Поставленный в тупик, Киндред не знал, что ответить.
— Видишь ли, вы потеряли способность понимать, что сознание — это нечто между атомами, молекулами и частицами, невидимый клей, который и связывает все это воедино. Оно имеет свои собственные модели — их биллионы, триллионы и что там идет дальше? — (Еще один намек на то, что все сказанное эльфом вовсе не лежало за пределами понимания Тома, потому что посредником было его собственное подсознание, но в любом случае, очень уж странно звучали эти вещи из уст забавного маленького человечка...) — И именно сознание является той энергией, которая связывает эти модели и образует формы, вещество, если тебе так больше нравится. Некоторые ученые уже подошли очень близко к великому открытию, так что относительно скоро у вас появятся технические возможности, чтобы проверить это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101