Провести их к полковнику?
Варгас покачал головой.
– Только сеньора Мэннинга. Остальных пока проводите вниз. Проследите за этим, пожалуйста.
Пока Винер отдавал распоряжения Гансу и Чарли, Варгас скрылся в другой комнате. Через несколько минут он вернулся.
– Прошу, сеньор Мэннинг.
Винер собрался было последовать за ним, но Варгас покачал головой.
– Полковник хочет поговорить с сеньором Мэннингом наедине.
Немец, пожав плечами, удалился.
Переступив порог, Гарри мельком осмотрел комнату. Она была большая и уютная, в широком камине весело потрескивали поленья, на стенах висело множество полок с книгами.
И вдруг ему показалось, что стены поплыли у него перед глазами и он лишается рассудка. Борясь с подступающей тьмой, Гарри глубоко вздохнул. Но вот туман рассеялся, и он понял, что зрение его не обмануло. В дальнем конце кабинета за письменным столом сидела Мария. Гимнастерка цвета хаки с расстегнутым воротничком. Черные волосы стянуты сзади красной лентой – единственная уступка женственности. Безмятежно-спокойное лицо.
Глава 18
Цель терроризма – терроризировать
За спиной Марии виднелось огромное, во всю стену, окно, и Мэннинг слышал, как волны бьются о скалы, и ощущал запах роз, доносящийся из сада.
– Выпей, Гарри, – предложила она. – По-моему, сейчас тебе просто необходимо взбодриться.
На столике у стены стояло несколько бутылок и бокалы. Капитан налил себе немного рома. Одним глотком опустошил бокал, плеснул еще чуть-чуть и повернулся к Марии.
– Должен заметить, у тебя поразительно цветущий вид, – сделал комплимент Мэннинг, опускаясь в кресло, стоящее у стола напротив нее.
– О тебе такого не скажешь. И неудивительно при таких обстоятельствах. Сколько всего случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз!
– Как я припоминаю, встреча происходила в постели, – сухо уточнил Мэннинг. – Винер все твердил о каком-то полковнике. Уж не тебя ли он имел в виду?
– Я полковник специального подразделения военной разведки кубинской армии, – спокойно объяснила Мария. – Возглавляю группу, работающую на Багамах.
– И так было с самого начала? С того момента, как я подобрал тебя там, в проливе, на корабле с беженцами?
– Именно.
– А Винер?
– Его ничего не стоило завербовать, когда я выяснила, какие у него взгляды.
– А я? Я-то как вписывался в эту картину?
– Ты тоже приносил кое-какую пользу, Гарри.
Нахмурившись, он на мгновение задумался, но потом понял, что имела в виду Мария.
– Ну конечно же? Старый добряк Санчес, и письма для твоей матери, которые шли через меня.
– Не все можно передавать по рации, – кивнула Мария, – даже в зашифрованном виде.
Мэннинг опять подошел к столику и взял бутылку с ромом.
– Просто для интереса, объясни, что случилось на самом деле в ночь твоего отъезда?
Мария вынула сигарету из серебряной коробочки, стоявшей на столе, закурила и откинулась на спинку кресла.
– Многое совпало. Несколько дней мы готовили убийство Мигеля де Родригеса. На меня не должно было пасть и тени подозрения.
– А почему вы ввели в операцию Гарсию?
– Его все равно предстояло убрать. Он предатель, который решил купить себе возвращение на родину.
– Зачем ты изобразила дело так, будто вылетела самолетом?
Мария пожала плечами.
– Ситуация накалялась. Нам сообщили, что Моррисон – из цру. Когда он приехал на Испанский Риф, я не знала, следит он за мной или нет. Моя смерть – самый верный способ сбить агента со следа, если он действительно взял его.
Теперь Гарри начал лучше понимать события прошлых дней.
– И ты убедила Джимми Уолкера помочь тебе?
Мария кивнула.
– Я сказала, что твои намерения стали слишком уж серьезными и я хочу порвать с тобой. Но если ты узнаешь, что я улетела в Майами, то обязательно будешь преследовать меня там.
– Значит, в ту ночь на самолете тебя вообще не было?
– Бедняга Джимми, – продолжала Мария, покачав головой. – Он думал, что я буду его ждать в коттедже на берегу моря. На следующий день он собирался увезти меня в Веракрус.
На мгновение перед глазами Мэннинга всплыло бледное лицо Джимми, его волосы, колыхавшиеся в зеленоватой воде. Его охватил гнев.
– Он любил тебя, Мария. Или это ничего не значит для тебя?
– Мигель де Родригес должен был умереть. Он враг нашего государства и представлял угрозу для каждого свободного кубинца.
– На самолете летели еще трое. Их тоже следовало отправить на тот свет?
– Печальная необходимость. Но мы должны показать врагам, что наши намерения серьезны.
– Значит, тебе можно убивать невинных?
– Цель терроризма – терроризировать. Только так маленькая страна способна победить империю. Это сказал Ленин.
– Для данного случая больше подходит другой лозунг: «Мы тебя похороним». – Мэннинга вдруг охватило отвращение. – Господи, сколько же тебе заплатили?
– Этого не требуется, – возразила Мария все тем же неестественно спокойным тоном. – Я выполняла свой долг перед народом. Наши цели оправдывают любые жертвы.
Выпитый ром и исповедь Марии доконали Мэннинга. Он вдруг почувствовал, что все кругом расплывается, теряет четкие очертания, становится нереальным. Происходящее виделось как бы со стороны, словно ему снился какой-то дикий, кошмарный, бессмысленный сон, не имеющий ни начала, ни конца.
– Мой отец был хорошим человеком, – говорила Мария. – Адвокатом. Он помогал беднякам и защищал политических, от которых отказывались другие юристы. Однажды ночью, мне тогда едва исполнилось тринадцать, к нам пришли люди из тайной полиции Батисты. До полицейского управления отца не довезли. Нам сообщили, что его застрелили при попытке к бегству.
– Я не оправдываю режим Батисты, – вставил Мэннинг. – И ни один нормальный человек, начиная с президента США, не сделает этого.
– А позже той же ночью они вернулись, чтобы обыскать дом и найти какие-то бумаги, – продолжала Мария. – Шестеро увели мою мать в сад. Солдат, которого оставили сторожить меня, забрался в бар и, когда напился как следует, изнасиловал меня.
Ее голос дрогнул, но Мэннинг не обратил на это внимания. Закрыв глаза, он боролся с душевной болью, которую ощущал почти физически. Его душил спазм в горле. Гарри, пошатываясь, добрел до столика, налил в бокал холодной воды и залпом выпил.
Когда он повернулся, на лице Марии мелькнуло что-то вроде сочувствия.
– Это уже не имеет значения, Гарри. И было очень давно.
Он покачал головой.
– Такие вещи происходят и сейчас. Неужели ты думаешь, что нынешняя тайная полиция действует иначе, чем люди Батисты? Кастро сохранил все самое мерзкое, что расцвело при старом режиме, и добавил кое-что свое.
Мария вскочила с кресла, ее лицо вспыхнуло от гнева.
– Не смей говорить так. Я не позволю. Я была с Фиделем в те дни, когда он прятался в горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Варгас покачал головой.
– Только сеньора Мэннинга. Остальных пока проводите вниз. Проследите за этим, пожалуйста.
Пока Винер отдавал распоряжения Гансу и Чарли, Варгас скрылся в другой комнате. Через несколько минут он вернулся.
– Прошу, сеньор Мэннинг.
Винер собрался было последовать за ним, но Варгас покачал головой.
– Полковник хочет поговорить с сеньором Мэннингом наедине.
Немец, пожав плечами, удалился.
Переступив порог, Гарри мельком осмотрел комнату. Она была большая и уютная, в широком камине весело потрескивали поленья, на стенах висело множество полок с книгами.
И вдруг ему показалось, что стены поплыли у него перед глазами и он лишается рассудка. Борясь с подступающей тьмой, Гарри глубоко вздохнул. Но вот туман рассеялся, и он понял, что зрение его не обмануло. В дальнем конце кабинета за письменным столом сидела Мария. Гимнастерка цвета хаки с расстегнутым воротничком. Черные волосы стянуты сзади красной лентой – единственная уступка женственности. Безмятежно-спокойное лицо.
Глава 18
Цель терроризма – терроризировать
За спиной Марии виднелось огромное, во всю стену, окно, и Мэннинг слышал, как волны бьются о скалы, и ощущал запах роз, доносящийся из сада.
– Выпей, Гарри, – предложила она. – По-моему, сейчас тебе просто необходимо взбодриться.
На столике у стены стояло несколько бутылок и бокалы. Капитан налил себе немного рома. Одним глотком опустошил бокал, плеснул еще чуть-чуть и повернулся к Марии.
– Должен заметить, у тебя поразительно цветущий вид, – сделал комплимент Мэннинг, опускаясь в кресло, стоящее у стола напротив нее.
– О тебе такого не скажешь. И неудивительно при таких обстоятельствах. Сколько всего случилось с тех пор, как мы виделись в последний раз!
– Как я припоминаю, встреча происходила в постели, – сухо уточнил Мэннинг. – Винер все твердил о каком-то полковнике. Уж не тебя ли он имел в виду?
– Я полковник специального подразделения военной разведки кубинской армии, – спокойно объяснила Мария. – Возглавляю группу, работающую на Багамах.
– И так было с самого начала? С того момента, как я подобрал тебя там, в проливе, на корабле с беженцами?
– Именно.
– А Винер?
– Его ничего не стоило завербовать, когда я выяснила, какие у него взгляды.
– А я? Я-то как вписывался в эту картину?
– Ты тоже приносил кое-какую пользу, Гарри.
Нахмурившись, он на мгновение задумался, но потом понял, что имела в виду Мария.
– Ну конечно же? Старый добряк Санчес, и письма для твоей матери, которые шли через меня.
– Не все можно передавать по рации, – кивнула Мария, – даже в зашифрованном виде.
Мэннинг опять подошел к столику и взял бутылку с ромом.
– Просто для интереса, объясни, что случилось на самом деле в ночь твоего отъезда?
Мария вынула сигарету из серебряной коробочки, стоявшей на столе, закурила и откинулась на спинку кресла.
– Многое совпало. Несколько дней мы готовили убийство Мигеля де Родригеса. На меня не должно было пасть и тени подозрения.
– А почему вы ввели в операцию Гарсию?
– Его все равно предстояло убрать. Он предатель, который решил купить себе возвращение на родину.
– Зачем ты изобразила дело так, будто вылетела самолетом?
Мария пожала плечами.
– Ситуация накалялась. Нам сообщили, что Моррисон – из цру. Когда он приехал на Испанский Риф, я не знала, следит он за мной или нет. Моя смерть – самый верный способ сбить агента со следа, если он действительно взял его.
Теперь Гарри начал лучше понимать события прошлых дней.
– И ты убедила Джимми Уолкера помочь тебе?
Мария кивнула.
– Я сказала, что твои намерения стали слишком уж серьезными и я хочу порвать с тобой. Но если ты узнаешь, что я улетела в Майами, то обязательно будешь преследовать меня там.
– Значит, в ту ночь на самолете тебя вообще не было?
– Бедняга Джимми, – продолжала Мария, покачав головой. – Он думал, что я буду его ждать в коттедже на берегу моря. На следующий день он собирался увезти меня в Веракрус.
На мгновение перед глазами Мэннинга всплыло бледное лицо Джимми, его волосы, колыхавшиеся в зеленоватой воде. Его охватил гнев.
– Он любил тебя, Мария. Или это ничего не значит для тебя?
– Мигель де Родригес должен был умереть. Он враг нашего государства и представлял угрозу для каждого свободного кубинца.
– На самолете летели еще трое. Их тоже следовало отправить на тот свет?
– Печальная необходимость. Но мы должны показать врагам, что наши намерения серьезны.
– Значит, тебе можно убивать невинных?
– Цель терроризма – терроризировать. Только так маленькая страна способна победить империю. Это сказал Ленин.
– Для данного случая больше подходит другой лозунг: «Мы тебя похороним». – Мэннинга вдруг охватило отвращение. – Господи, сколько же тебе заплатили?
– Этого не требуется, – возразила Мария все тем же неестественно спокойным тоном. – Я выполняла свой долг перед народом. Наши цели оправдывают любые жертвы.
Выпитый ром и исповедь Марии доконали Мэннинга. Он вдруг почувствовал, что все кругом расплывается, теряет четкие очертания, становится нереальным. Происходящее виделось как бы со стороны, словно ему снился какой-то дикий, кошмарный, бессмысленный сон, не имеющий ни начала, ни конца.
– Мой отец был хорошим человеком, – говорила Мария. – Адвокатом. Он помогал беднякам и защищал политических, от которых отказывались другие юристы. Однажды ночью, мне тогда едва исполнилось тринадцать, к нам пришли люди из тайной полиции Батисты. До полицейского управления отца не довезли. Нам сообщили, что его застрелили при попытке к бегству.
– Я не оправдываю режим Батисты, – вставил Мэннинг. – И ни один нормальный человек, начиная с президента США, не сделает этого.
– А позже той же ночью они вернулись, чтобы обыскать дом и найти какие-то бумаги, – продолжала Мария. – Шестеро увели мою мать в сад. Солдат, которого оставили сторожить меня, забрался в бар и, когда напился как следует, изнасиловал меня.
Ее голос дрогнул, но Мэннинг не обратил на это внимания. Закрыв глаза, он боролся с душевной болью, которую ощущал почти физически. Его душил спазм в горле. Гарри, пошатываясь, добрел до столика, налил в бокал холодной воды и залпом выпил.
Когда он повернулся, на лице Марии мелькнуло что-то вроде сочувствия.
– Это уже не имеет значения, Гарри. И было очень давно.
Он покачал головой.
– Такие вещи происходят и сейчас. Неужели ты думаешь, что нынешняя тайная полиция действует иначе, чем люди Батисты? Кастро сохранил все самое мерзкое, что расцвело при старом режиме, и добавил кое-что свое.
Мария вскочила с кресла, ее лицо вспыхнуло от гнева.
– Не смей говорить так. Я не позволю. Я была с Фиделем в те дни, когда он прятался в горах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40