Дрожащей рукой она молча протянула трубку Белову. Так он с ней еще никогда не говорил. Разве она была просто девчонкой с улицы, с которой можно поступать как заблагорассудится?
– Слушаю, Иван Владимирович. – Белов некоторое время молчал. – Нет вопросов. Вы можете на меня положиться.
Положив трубку, он открыл одно из дел на письменном столе. На фотографии, которую он вынул оттуда, был изображен Лайам Девлин. Года на два моложе, но это был, несомненно, он.
– Этот человек по национальности ирландец. Зовут его Лайам Девлин. Работает профессором в Дублинском университете и обладает определенным шармом. Однако было бы большой ошибкой недооценивать его. Всю свою жизнь он состоял активным членом ИРА, а одно время даже входил в состав руководства этой организации. Отличный стрелок и безжалостный боевик. Еще в юности по поручению группы приводил в исполнение смертные приговоры.
Таня глубоко вздохнула.
– А какое он имеет отношение ко мне?
– Какое именно, вас не касается. Вам достаточно знать, что он во что бы то ни стало попытается поговорить с вами, а этого мы не можем допустить ни при каких обстоятельствах, не так ли, капитан?
– Да, товарищ полковник, – произнес Туркин с каменным лицом.
– Итак, – сказал Белов, вновь обращаясь к Тане, – теперь вы с Рубеновой возвратитесь в «Ритц» в сопровождении Шепилова и Туркина. Не покидайте отель до вечернего концерта, на который вы опять же поедете с ними. Я тоже буду там; потом посол дает прием, на который приглашен президент Миттеран. Лишь из-за него мы не отменили сегодняшнее выступление. Вам что-нибудь неясно?
– Нет, – холодно ответила она, усмехнувшись. – Даже слишком ясно.
– Вот и хорошо, – удовлетворенно произнес Белов. – Тогда возвращайтесь в отель и отдыхайте.
Татьяна повернулась, и Туркин с почти незаметной кривой ухмылкой на лице отворил дверь. Она прошла мимо капитана в сопровождении Шепилова и насмерть перепуганной Рубеновой. Последним кабинет покинул Туркин.
* * *
Девлин только что приехал домой в Килри. У него, кстати, не было экономки, а лишь приходящая дважды в неделю горничная, которая приводила дом в порядок, что его вполне устраивало. Он зашел на кухню, поставил воду на огонь и отправился в гостиную, чтобы разжечь камин. В тот самый момент, когда он подносил спичку к щепкам, в дверь террасы постучали. Девлин обернулся и увидел Макгинесса.
– Быстро же ты! Я только что вернулся.
– Я знал об этом через пять минут после посадки самолета из Парижа. – Макгинесс был в гневе. – Что происходит, Лайам? В какую игру мы играем?
– О чем ты говоришь?
– О Левине и Билли, а кроме того, о Майке Мерфи, труп которого с двумя пулями выловили из Лифи. Ясно как божий день, что это дело рук Качулейна. Откуда у него информация?
– Откуда мне знать? – Девлин взял два бокала и бутылку «Бушмиллс». – Выпей и успокойся.
Макгинесс отпил немного.
– Я считаю, что информация уходит через Лондон. Как известно, в британской тайной службе давно уже работает масса чужих агентов.
– Ты несколько преувеличиваешь, но доля правды в этом есть, – подтвердил Девлин. – Однако, как я уже говорил, Фергюсон считает, что утечка имеет место у вас.
– Чушь. Надо, в конце концов, взять Черни и выжать из него все.
– Почему бы и нет, – сказал Девлин. – Но я сперва согласовал бы это с Фергюсоном. Давай подождем еще сутки.
– Пусть будет по-твоему, – с явным неудовольствием ответил Макгинесс. – Будем поддерживать самый тесный контакт, Лайам.
Он вышел, как и вошел, через террасу.
Девлин налил себе еще, опустился в кресло, пригубил виски, подумал немного и снял трубку. Хотел было уже набрать номер, однако, чуть помедлив, снова положил трубку на место, достал из ящика стола черный прибор и включил его. Никакой реакции. Ни от телефонного аппарата, ни от чего-либо еще во всей комнате.
Он удивленно хмыкнул.
– Так. Значит, либо Фергюсон, либо Макгинесс. Один из двух.
Девлин набрал номер Фергюсона на Кавендиш-сквер.
– Фокс слушает.
– Он на месте, Гарри?
– В данный момент его здесь нет. Ну, как провели время в Париже?
– Очень приятная девушка. Понравилась, но произвела впечатление запутавшегося человека. Я лишь изложил ей голые факты, больше мне нечего было сказать. Документы, привезенные вашим курьером, взяла, но оптимистических прогнозов я бы делать не стал.
– А я никогда не был оптимистом, – ответил Фокс. – Что там в Дублине? Вы можете поправить дело?
– Макгинесс уже был у меня. Он хочет взять Черни и как следует потрясти его.
– Может быть, это наилучшее решение.
– Ох, Гарри. Белфаст действительно нехорошо подействовал на тебя. И тем не менее ты, возможно, прав. На одни сутки мне удалось задержать его. Если понадоблюсь, я у себя. Кстати, я дал Ворониной свою визитку. Представь себе, Гарри, она сочла меня неисправимым романтиком!
– Вы очень убедительно играете свою роль, но мне кажется, что это не только игра. – Фокс рассмеялся и повесил трубку.
Некоторое время Девлин сидел насупившись. Потом снова раздался стук в дверь террасы, и на пороге появился Гарри Кассен.
– Гарри! – воскликнул Девлин. – Вот кто делает лучший омлет в мире. Тебя мне послало само небо!
– Лестью от меня многого не добьешься. – Кассен налил себе виски. – Ну, как Париж?
– Париж? – удивленно спросил Девлин. – Ах, это была всего лишь шутка. По поручению университета я ездил на кинофестиваль в Корк. Переночевал там и вернулся обратно на машине голодный как волк.
– Ну, ладно, – сказал Кассен. – Ты накрываешь на стол, а я делаю омлет.
– Ты настоящий друг, Гарри.
Кассен остановился у двери.
– А ты сомневался, Лайам? В конце концов, мы ведь знаем друг друга много лет. – Он улыбнулся и исчез на кухне.
В надежде привести себя в порядок Таня принимала горячую ванну. В дверь постучала и вошла Рубенова с кофе.
– О, спасибо. – Татьяна протянула руку и взяла чашку с подноса.
Наташа подвинула к краю ванны табуретку и присела.
– Ты должна быть очень осторожна, сердечко мое. Понимаешь, Таня?
– Странно, – ответила она. – Так меня еще никогда не предупреждали.
Тут ей подумалось, что со дня того кошмара в Друморе, иногда мучившего ее по ночам, она всегда чувствовала себя защищенной. Масловские оказались хорошими родителями. Ей ни в чем не было отказа. В социалистическом обществе, возникшем под знаком ленинского лозунга «Вся власть народу», реальная власть на самом деле была привилегией немногих.
Советская Россия стала кастовым обществом, в котором значение человека определялось не его личными качествами, а занимаемой должностью, Таня была дочерью Ивана Владимировича Масловского, что подразумевало великолепную квартиру, спецшколу, внимательное отношение к ее таланту. На дачу семья ездила с шофером на «Чайке» по безлюдной государственной трассе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63