— Но ведь уже поздно, бабушка, — осторожно заметила я. — Завтра все не выспятся…
— Сегодня, — поправила меня бабушка. — Уже почти половина третьего. Это не имеет большого значения, мы на отдыхе. А спать в атмосфере подозрений просто невозможно.
— Если бы это был какой-нибудь приём… — увлечённо начал дядя Игнатий.
— В такое время приём был бы уже в полном разгаре. Время подавать горячие закуски…
Ничего не поделаешь, пришлось мне её перебить, чтобы не пробуждать излишних надежд.
— Но у меня сейчас нет никаких горячих закусок, бабушка. Мне очень жаль, я не знала, что у нас будет ночная забава. Могу предложить солёные пальчики с красным вином.., а! И ещё бобы. Но на бобы нужно сорок минут.
— Не важно. Не думаешь ли ты, что мы закончим разговор раньше?
Оставь надежду… Ничего не поделаешь, высплюсь как-нибудь в другой раз.
Я поставила воду, вытащила из морозилки мороженые бобы и уселась в гостиной в часами в руке.
Бабушка не стала терять времени даром.
— Почему ты не вышла замуж? — сурово спросила она.
Этот вопрос невероятно поразил меня.
— Как это?.. Я же вышла! Восемнадцать лет назад, мои дети рождены в законном браке!
— Во второй раз. После развода. Почему ты ещё раз не вышла замуж?
Вот тебе и на, и что я должна была ей отвечать?
А собственно говоря, почему я не вышла замуж во второй раз? Потому что это никому не было нужно.
Доминик моей руки не просил и вовсе не рвался жениться, а я предпочитала избегать всяческих осложнений. Супружество, общий дом, а в этом доме -" мои собственные дети… Мужчина страшно мешает профессиональной деятельности, требует, чтобы ему регулярно готовили еду, а уж тем более такой ценитель качества и педант, как Доминик… Пошло бы раздражение, недовольство… Да и, в конце-то концов, чей бы это был дом, его или мой? И кто его должен был содержать? Мне пришлось бы просить у Доминика денег, стать целиком и полностью зависимой от него? Кошмарная идея!..
Я решила открыть вторую половину правды.
— Потому что у меня было слишком много работы. Муж дома — эта огромная ответственность, я предпочла приходящего сожителя. Такому не нужно стирать рубашки и пришивать пуговицы, он не сидит у тебя непрерывно на шее и не требует завтраков, обедов, ужинов…
— А дети? — возмущённо перебила меня тётка Ольга.
— Что дети?
— Они ведь тоже должны завтракать, обедать и ужинать?
— Дети у меня самостоятельные. Руки у них растут откуда следует, они вполне могут сами вынуть из холодильника и разогреть любую еду. Томек вообще очень любит готовить, стирка в машине — тоже не проблема, а глажка их как-то не трогает. Зато муж требовал бы полного обслуживания, а у меня на это нет времени. И места тоже нет. Где бы он здесь уместился?
Теперь возмутилась бабушка.
— Не понимаю, девочка моя, о чем ты говоришь.
Мужчина должен позаботиться о доме соответствующих размеров, наверняка он смог бы обеспечить необходимое пространство.
— И что? И я должна была бы жить у него?
— Это естественно, не так ли?
— Для кого как, — вырвалось у меня. — Хотя, впрочем, вначале — да, первое замужество, общие дети… Но и оно, как мы видим, не выдержало проверки временем… Дом был мой, точнее говоря, моей матери, так что мой муж просто-напросто съехал, не создавая проблем с квартирой. А сейчас… Случись что, что мне было делать? Идти с детьми жить на Центральном вокзале?
— Что случись? — с нажимом спросила тётка Иза.
— Ну.., в случае.., осложнений. Он, этот муж, вполне мог со мною не выдержать. Или я бы с ним не выдержала.
— Глупости, — резко возразила бабушка. — К каждой ситуации можно приспособиться. Ну и выдрессировать мужчину…
Я вдруг представила себе дрессированного Доминика. Наверное, с таким же успехом можно было бы выдрессировать носорога или асфальтовый каток.
Или лавину. Это он дрессировал меня, что у него в конечном итоге тоже не очень-то получилось.
— ..только нужно найти подходящего, — поучающее продолжала бабушка. — Боюсь, что ты сделала не лучший выбор. Тот, кто позволяет себя убить при подозрительных обстоятельствах, не может считаться приличным и ответственным человеком. Можно узнать, что тобой руководило?
— Дурость, бабушка, — с раскаянием призналась я. — Я ошиблась, потому что он производил великолепное впечатление. И если бы я вышла за него замуж, то, видишь, все это преступление свалилось бы на меня.
— Мне кажется, оно уже и так на тебя свалилось, — язвительно вмешалась тётка Иза.
— Это только потому, что мне не повезло…
— Вот именно, — снова заговорила бабушка. — Я желаю знать, что у тебя общего с этим делом. Ты утверждаешь, что ты его не убивала?
— Ну зачем мне было его убивать? Спустя четыре года?
— Это можно было бы объяснить долговременным аффектом, — расстроенным голосом вмешался дядя Филипп.
Бабушка не стала его полностью игнорировать, а жестом попросила долить ей вина, что дядя и сделал так старательно, что уронил в её бокал неплотно всунутую пробку, которую забыл извлечь. Вино расплеснулось во все стороны. Я бросилась за тряпкой и другим бокалом, благодаря чему вспомнила о воде, в которую следовало высыпать бобы. Она уже во всю кипела, я всыпала замороженные зёрна, вспомнила, что не посолила воду, и вместо того чтобы нормальным образом воспользоваться ложечкой, схватила солонку и от расстройства и спешки слишком сильно ею тряхнула.
Солонка была большая, в неё входило целых сто пятьдесят граммов соли, крышка с неё свалилась, и все содержимое полетело в кастрюлю. Некоторое облегчение я почувствовала лишь при мысли о том, что это был не суп, но и так дуршлаг вылетел у меня из рук, когда я производила необходимые манипуляции с бобами. Я заново поставила проклятые бобы, соль отмерила ложечкой и сорвала с вешалки полрулона бумажных салфеток…
Я вернулась в гостиную с клубком салфеток и рюмкой для бабушки, свято веря, что надо мной довлеет какое-то проклятье и к концу их пребывания я успею разрушить весь свой дом. А на наследстве уже можно поставить крест. Так что нечего мне голову морочить, и пусть они уезжают ко всем чертям как можно скорее, чтобы я могла взяться за работу и как-то компенсировать потери.
Бабушка была непреклонна.
— Я желаю знать, почему ты с ним рассталась, — сухо сообщила она, стряхивая тряпкой капли вина с платья и заставляя меня пожалеть о том, что я не высыпала соль на неё. Соль поглощает красное вино. — С твоим сожителем, который, как я понимаю, не годился на роль мужа. Я тебя слушаю.
Учитывая, что мне уже действительно было все равно, я решила ничего не смягчать и выложить им все напрямик. Да шут с ними, пусть себе думают обо мне, что хотят!
— Потому, бабушка, что я поняла, какая это обыкновенная свинья. Нет, что я говорю, не обыкновенная, а редкостная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77