Даже на работе. Обещаешь?
Молча выслушав исповедь Юстины, Конрад задумчиво произнёс:
— Временами мне казалось, что я начинаю кое-что понимать, позже перестал сомневаться — пани Вольская хочет избавиться от мужа, самым дурацким образом притворяясь, что нанимает нас для его охраны. А тут оказывается, что вовсе и не хочет, она даже развода боится. Так в чем же дело? В деньгах?
— Почему у тебя так получается?
— Понимаешь, она была в его офисе, после чего там все поголовно маялись животом. На мой взгляд, она к этому приложила руку.
— И на мой — тоже, — печально подтвердила Юстина.
— Но ведь в такое трудно поверить. Не думаешь же ты, что она решила отравить весь персонал фирмы?
— Разве нормальный человек может понять, чем руководствовалась эта взбалмошная особа? Может, рассчитывала, что заподозрят мужа и засудят? А может, и его тоже собиралась убить вместе со всеми, совершенно не учитывая того, что по закону убийца не может наследовать жертве? Но теперь хотя бы ясно, почему морочила мне голову полдня, до минуты расписывая, что делала, чем занималась, кто это может подтвердить. Тогда я только злилась и не знала, как от неё избавиться. Алиби себе создавала, дурёха! Все это в голове не укладывается, ведь больше всего на свете она боится развода.
— А пан Вольский намерен развестись с ней?
— Какое там развестись! Одни разговоры, хотя иногда, когда очень уж его достанет, наверняка подумывает об этом. Ведь тётка совершенно невыносима! Но, с другой стороны, он прекрасно знает, что с ним редкая женщина выдержит. У него самого характер кошмарный. И ни одна не сможет его так кормить. Так что наверняка только пугает её.
Конрад откинулся на спинку сиденья и слегка присвистнул.
— Получается, они друг друга стоят. Извини, если допустил бестактность.
Юстинка тяжело вздохнула.
— Да нет, ты прав. Хотя для равновесия тётке полагалось бы быть немного умнее, а дяде малость глупее.
— Так что же нам делать?
Юстина опять вздохнула.
— Сначала я не хотела вмешиваться, а теперь вижу — без этого просто нельзя. Думаю, следить надо не за дядей, а за тёткой. Ты не можешь?
— Исключается. Она наша клиентка. Ну да ничего, учитывается лишь конечный результат. Ты не представляешь, насколько мне теперь стало легче, когда понятно, от какого врага должен оберегать пана Вольского. Очень тебя прошу, если узнаешь о каком-нибудь новом плане своей тётушки, сообщи.
* * *
В понедельник Иола тоже поняла, насколько сюрприз Марины помог шефу получить желанный контракт. Ясное дело, она не расспрашивала иностранных партнёров Вольского, просто переводила документы. Уже поднаторевшая в бизнесе, переводчица была поражена, на каких выгодных для себя условиях Вольский подписал соглашение. Невольно закралась мысль: а был ли сюрприз действительно сюрпризом? Может, жена Вольского лишь притворяется идиоткой, а на деле сотрудничает с мужем, помогая ему в делах. Вон какой гениальный ход предприняла — нетипичный, неожиданный и поразительно действенный.
Впрочем, вряд ли ей самой такое в голову пришло. Ладно, до фейерверка сама додумалась, но чтобы разбить светильник!..
Работалось Иоле с трудом, мысли были заняты другим. Известно, что за бриджем настоящий картёжник невольно проявляет свою истинную натуру. Какое бы игрок ни демонстрировал равнодушие, человек умный и наблюдательный может многое заметить. Один из немцев оказался, например, злобным ничтожеством, другой — добродушным растяпой, из одного датчанина так и пёрло высокомерие, из другого — скупость. Англичанин ожесточился и замкнулся в себе, швед явно искал ссоры, американец же никак не мог скрыть азарта, хотя и очень старался. А вот Вольский…
Вольский проявил только положительные качества! Был внимателен к гостям. Ну, допустим, сумел так отлично притвориться, однако при этом играл блестяще и неоднократно выигрывал! И непрестанно шутил, причём юмор его был самой высокой пробы. С партнёрами был неизменно вежлив и уступчив, в зародыше гасил возможные конфликты. Короче, успевал следить за всем, весь вечер поддерживал приятную атмосферу. Иоле казалось, что она хорошо знает своего шефа, а вот поди ж ты, таких черт характера она в нем и предположить не могла.
Допустим, при всем этом он ещё и актёр отличный, и чрезвычайно заинтересован в контракте, но бридж руководствуется своими законами, и шило из мешка непременно вылезет. А из Вольского не вылезли ни скупость, ни самомнение, ни всепоглощающий эгоизм — главные черты характера того Вольского, которого до сих пор знала переводчица. Куда девались его вспыльчивость и нетерпимость?
Нет, самой во всем этом не разобраться, неплохо бы поговорить со своим братом и племянницей шефа.
Это удалось сделать только вечером, и то наполовину. Отловила лишь Конрада.
— Знаешь, — раздражённо сказала Иола брату, когда тот приехал к ней в восьмом часу, — дома Вольский совсем не такой, как на работе. Нет, не то… Вёл себя не так, как я ждала, судя по поведению на работе. Нет, опять не то… Слушай, может, жена его не такая дура, какой кажется, может, нарочно играет роль полной кретинки? Короче — ничего не понимаю!
Конрад с интересом наблюдал, как сестра нервно готовит кофе.
— А я-то думал, что, оказавшись в доме шефа, ты во многом сумеешь разобраться. Обстановка там и в самом деле непростая.
— Наоборот! — почти выкрикнула Иола. — Все мои прежние представления о шефе летят к черту! И теперь я не знаю, что о нем думать.
— А тебе обязательно надо о нем думать?
Иола спохватилась. Следует вести себя осторожнее, её братишка всегда отличался сообразительностью, а знать о её матримониальных планах ему совсем ни к чему.
— Ну как ты не понимаешь? — уже спокойней заговорила она. — Я ведь во многом завишу от него. На нем всегда заработаешь намного больше в единицу времени.
— Не понял.
— Работа короткая, но интенсивная, выкладываешься до конца, зато намного больше платит, чем другие за долгую и спокойную. Каждая работа для Вольского — это солидная финансовая инъекция. В принципе, я могла бы отказаться от других предложений, с избытком хватило бы на жизнь, но боюсь рисковать. Очень уж несимпатичные черты в нем проявляются, притом весьма часто. И вот теперь я пришла к выводу, что не знаю человека.
— Тогда лучше поговори с Юстиной. А сахар где? Я ведь вижу Вольского в основном снаружи, а она, так сказать, изнутри, причём знает его давно. Но в его прочной платёжеспособности я уверен, в этом отношении можешь не беспокоиться.
Конрад не собирался делиться с сестрой доверительной информацией, полученной от Юстинки, обещал ей молчать, значит, будет молчать. Пусть Юстинка сама решает, о чем следует знать его сестре.
Иола опять раздражённо заговорила:
— Единственное, о чем мне удалось узнать, попав в дом шефа, — это о причине его неимоверной толщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Молча выслушав исповедь Юстины, Конрад задумчиво произнёс:
— Временами мне казалось, что я начинаю кое-что понимать, позже перестал сомневаться — пани Вольская хочет избавиться от мужа, самым дурацким образом притворяясь, что нанимает нас для его охраны. А тут оказывается, что вовсе и не хочет, она даже развода боится. Так в чем же дело? В деньгах?
— Почему у тебя так получается?
— Понимаешь, она была в его офисе, после чего там все поголовно маялись животом. На мой взгляд, она к этому приложила руку.
— И на мой — тоже, — печально подтвердила Юстина.
— Но ведь в такое трудно поверить. Не думаешь же ты, что она решила отравить весь персонал фирмы?
— Разве нормальный человек может понять, чем руководствовалась эта взбалмошная особа? Может, рассчитывала, что заподозрят мужа и засудят? А может, и его тоже собиралась убить вместе со всеми, совершенно не учитывая того, что по закону убийца не может наследовать жертве? Но теперь хотя бы ясно, почему морочила мне голову полдня, до минуты расписывая, что делала, чем занималась, кто это может подтвердить. Тогда я только злилась и не знала, как от неё избавиться. Алиби себе создавала, дурёха! Все это в голове не укладывается, ведь больше всего на свете она боится развода.
— А пан Вольский намерен развестись с ней?
— Какое там развестись! Одни разговоры, хотя иногда, когда очень уж его достанет, наверняка подумывает об этом. Ведь тётка совершенно невыносима! Но, с другой стороны, он прекрасно знает, что с ним редкая женщина выдержит. У него самого характер кошмарный. И ни одна не сможет его так кормить. Так что наверняка только пугает её.
Конрад откинулся на спинку сиденья и слегка присвистнул.
— Получается, они друг друга стоят. Извини, если допустил бестактность.
Юстинка тяжело вздохнула.
— Да нет, ты прав. Хотя для равновесия тётке полагалось бы быть немного умнее, а дяде малость глупее.
— Так что же нам делать?
Юстина опять вздохнула.
— Сначала я не хотела вмешиваться, а теперь вижу — без этого просто нельзя. Думаю, следить надо не за дядей, а за тёткой. Ты не можешь?
— Исключается. Она наша клиентка. Ну да ничего, учитывается лишь конечный результат. Ты не представляешь, насколько мне теперь стало легче, когда понятно, от какого врага должен оберегать пана Вольского. Очень тебя прошу, если узнаешь о каком-нибудь новом плане своей тётушки, сообщи.
* * *
В понедельник Иола тоже поняла, насколько сюрприз Марины помог шефу получить желанный контракт. Ясное дело, она не расспрашивала иностранных партнёров Вольского, просто переводила документы. Уже поднаторевшая в бизнесе, переводчица была поражена, на каких выгодных для себя условиях Вольский подписал соглашение. Невольно закралась мысль: а был ли сюрприз действительно сюрпризом? Может, жена Вольского лишь притворяется идиоткой, а на деле сотрудничает с мужем, помогая ему в делах. Вон какой гениальный ход предприняла — нетипичный, неожиданный и поразительно действенный.
Впрочем, вряд ли ей самой такое в голову пришло. Ладно, до фейерверка сама додумалась, но чтобы разбить светильник!..
Работалось Иоле с трудом, мысли были заняты другим. Известно, что за бриджем настоящий картёжник невольно проявляет свою истинную натуру. Какое бы игрок ни демонстрировал равнодушие, человек умный и наблюдательный может многое заметить. Один из немцев оказался, например, злобным ничтожеством, другой — добродушным растяпой, из одного датчанина так и пёрло высокомерие, из другого — скупость. Англичанин ожесточился и замкнулся в себе, швед явно искал ссоры, американец же никак не мог скрыть азарта, хотя и очень старался. А вот Вольский…
Вольский проявил только положительные качества! Был внимателен к гостям. Ну, допустим, сумел так отлично притвориться, однако при этом играл блестяще и неоднократно выигрывал! И непрестанно шутил, причём юмор его был самой высокой пробы. С партнёрами был неизменно вежлив и уступчив, в зародыше гасил возможные конфликты. Короче, успевал следить за всем, весь вечер поддерживал приятную атмосферу. Иоле казалось, что она хорошо знает своего шефа, а вот поди ж ты, таких черт характера она в нем и предположить не могла.
Допустим, при всем этом он ещё и актёр отличный, и чрезвычайно заинтересован в контракте, но бридж руководствуется своими законами, и шило из мешка непременно вылезет. А из Вольского не вылезли ни скупость, ни самомнение, ни всепоглощающий эгоизм — главные черты характера того Вольского, которого до сих пор знала переводчица. Куда девались его вспыльчивость и нетерпимость?
Нет, самой во всем этом не разобраться, неплохо бы поговорить со своим братом и племянницей шефа.
Это удалось сделать только вечером, и то наполовину. Отловила лишь Конрада.
— Знаешь, — раздражённо сказала Иола брату, когда тот приехал к ней в восьмом часу, — дома Вольский совсем не такой, как на работе. Нет, не то… Вёл себя не так, как я ждала, судя по поведению на работе. Нет, опять не то… Слушай, может, жена его не такая дура, какой кажется, может, нарочно играет роль полной кретинки? Короче — ничего не понимаю!
Конрад с интересом наблюдал, как сестра нервно готовит кофе.
— А я-то думал, что, оказавшись в доме шефа, ты во многом сумеешь разобраться. Обстановка там и в самом деле непростая.
— Наоборот! — почти выкрикнула Иола. — Все мои прежние представления о шефе летят к черту! И теперь я не знаю, что о нем думать.
— А тебе обязательно надо о нем думать?
Иола спохватилась. Следует вести себя осторожнее, её братишка всегда отличался сообразительностью, а знать о её матримониальных планах ему совсем ни к чему.
— Ну как ты не понимаешь? — уже спокойней заговорила она. — Я ведь во многом завишу от него. На нем всегда заработаешь намного больше в единицу времени.
— Не понял.
— Работа короткая, но интенсивная, выкладываешься до конца, зато намного больше платит, чем другие за долгую и спокойную. Каждая работа для Вольского — это солидная финансовая инъекция. В принципе, я могла бы отказаться от других предложений, с избытком хватило бы на жизнь, но боюсь рисковать. Очень уж несимпатичные черты в нем проявляются, притом весьма часто. И вот теперь я пришла к выводу, что не знаю человека.
— Тогда лучше поговори с Юстиной. А сахар где? Я ведь вижу Вольского в основном снаружи, а она, так сказать, изнутри, причём знает его давно. Но в его прочной платёжеспособности я уверен, в этом отношении можешь не беспокоиться.
Конрад не собирался делиться с сестрой доверительной информацией, полученной от Юстинки, обещал ей молчать, значит, будет молчать. Пусть Юстинка сама решает, о чем следует знать его сестре.
Иола опять раздражённо заговорила:
— Единственное, о чем мне удалось узнать, попав в дом шефа, — это о причине его неимоверной толщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98