— Не знаю сколько, я тоже не взвешивал. Здесь про кочны не говорится, все на вес. Погодите… Химическое воздействие канцерогенных соединений… Нет, простите, не так. Канцерогенное действие химических соединений происходит в печени. В пище находятся афлатоксины, они проникают с пищей и дыханием, наиболее подверженный поражению орган — печень!
На секунду переведя дыхание, Лесь взглянул на сотрудников. Все молчали, три пары глаз впились в него в полном и окончательном остолбенении.
— Существуют также тератогенные соединения, — зловеще продолжал Лесь. — Я проверил по словарю иностранных слов. Это означает «порождающие чудовищ».
Коллектив продолжал молчать. Лесь, по очереди посмотрев на каждого, вернулся к разложенным на столе газетным страницам.
— Что касается цианистого калия, то установлено: предельная для человека доза составляет сто миллиграммов на один килограмм крысиного рациона в день…
— Что такое?… — вырвалось у Каролека.
— Ничего. Крысиного рациона. Это означает ноль целых пять десятых миллиграмма в день на один килограмм веса человека.
— Ты с ума сошёл? — спросил с искренним ужасом Януш.
— Ну что я могу поделать, они так высчитывают. Вы же хотели по науке, правильно? Так вот… Исследования заболеваемости раком пищевода у мужчин, курящих табак и употребляющих алкоголь, показывают….
— А у женщин? — быстро перебила Барбара.
— О женщинах тут нет. Только про мужчин. Показывают, что, если кто-то курит по двадцать часов в день и хлещет по восемьдесят одному часу в день…
— Ну нет, здесь ты заврался, — решительно вмешался Каролек. — Даже по науке в сутках не бывает по восемьдесят одному часу! Должно быть, тут что-то не так!
Лесь внимательно углубился в текст на клочке бумаги:
— Согласен. Это не часов. Если кто-то курит двадцать сигарет в день и пьёт более восьмидесяти одного литра в день…
— Бог ты мой, что он несёт?! — рассердился Януш. — Какой восемьдесят один литр?! Самый худший алкаш не справится!
Он вскочил со стула, подбежал к Лесю и наклонился над его записками.
— Где это у тебя? Здесь? Ты что, гвоздём записывал?
— Карандашом твёрдым номер шесть.
— Сдурел совсем! Факт, восемьдесят один… Ну нет, скорей всего, ноль восемьдесят один. В восемьдесят один литр я в жизни не поверю!
— Ну хорошо, двадцать сигарет в день и почти литр водяры, — потерял терпение Каролек. — Ну так что? Что эти исследования показывают?
— Что вероятность заболевания просто чудовищная, — ответил чётко Лесь. — Не знаю какая, я не смог сообразить, в каких единицах там дана шкала, но графически выглядит просто ого-го!
— Это испокон веку известно без всяких графиков, — холодно заметила Барбара. — Что там дальше, говори, потому как продуктов питания пока что не видать.
— Фитин, — поспешно продолжал Лесь. — Очень вредный, одного процента достаточно, чтобы остановить рост молодых крысят, поросят и кур. Гистамин, от десяти до ста миллиграммов может оказаться причиной отравлений. Он находится всюду, больше всего… сейчас… тут у меня табличка… Больше всего… натуральные сушёные грибы — триста шестьдесят миллиграммов на один грамм продукта…
— А «Эгри Бургунди» — только восемнадцать! — неожиданно обрадовался Януш, заглянув через плечо Леся. — Пожалуйста, красное вино самое здоровое.
— А помидоры — только десять, — показал ему Лесь. — Ещё здоровее!
— Погодите минутку, это что? Это и есть вредные дозы? — подозрительно спросила Барбара. — Сушёные грибы ели от века…
— Этого я наверное не знаю, потому что остальной текст вообще понять невозможно, — с достоинством ответил Лесь. — Кроме того, текста не хватает. Кроме того…
— Самцы более подвержены воздействию! — вдруг прочёл Януш. — А знаете, неглупая мысль, я всегда придерживался мнения, что мужчины более хрупкие…
— Абсолютно идиотские взгляды! — среагировала Барбара. — Что это вообще за макулатура?
— Никакая не макулатура, а небольшой научный опус, — поправил обиженный Лесь. — Погодите, очередной яд — это сапонины, или мылоподобные вещества. Они атакуют нервную систему. Семена плевела содержат от пяти до семи процентов этой гадости и могут оказаться в муке. Холестерин уменьшает вредное влияние сапонинов…
— Ага, это означает — если и есть мыло, то только с маслом? — перебил Каролек. Он пытался переработать теоретическую информацию Леся для практических целей.
— Да, — рассеянно подтвердил Лесь. — А ещё есть афлатоксины. Телёнок, которого кормят силосом с афлатоксином, подыхает через шестнадцать недель…
— Боже мой, так вот откуда эта мода на телятину! — живо воскликнул Каролек.
— Ах так! — воскликнула Барбара и резко отодвинула свой стул. — Я ведь говорила!…
— Что ты говорила?
— Изо дня в день повторяю! Телятина… Ведь это какой идиотизм: мясо без всякого вкуса, без пищевой ценности. А теперь оказывается — ещё и отравленное! Деревенские бабы ходят по домам, насильно навязывают! А наша безмозглая общественность покупает! Ну, наконец-то я поняла, где собака зарыта!…
— Может, ты и права, что-то в этом есть…
— Так что же, собственно говоря, следует из всей этой научной белиберды? — спросил расстроенный Каролек, повернувшись к столу Леся. — Можешь как-нибудь резюмировать?
Лесь покачал головой:
— Увы. Разве что сделать частичные выводы. Все страшно вредно, и ни в коем случае нельзя есть салат, растущий у дороги. При этом про салат у меня было отдельно написано, не исключено, что салат вообще из другой научной работы.
— Слушай, а это все научные работы так выглядят? — поинтересовался Януш. — Почему твой опус в таких клочках? Наверное, каждый, кто читает, приходит в ярость?
— Я бы не удивилась, — ответила Барбара, все ещё поглощённая осуждением телятины.
Лесь смутился. Он тяжко вздохнул и сел, собрав клочки страниц в кучу. Затем печальным голосом поведал о непонятных событиях, подчеркнув неловкость своего положения. Все выразили интерес и озабоченность.
— То есть ты взял почитать, а теперь должен отдавать?
— Вот именно. Ума не приложу, как выкручиваться.
— Ещё бы, в таком виде отдавать книжку невозможно…
— Наверное, надо купить другой экземпляр?
— Погодите-ка, — сообразил Януш. — Но ведь эта книжка не сама развалилась и измялась? Когда ты одалживал, она была целая?
— Даже прекрасно выглядела. Хотя видно было, что ею пользовались.
— Так что? Кто-то пришёл и порвал?
— Может, жена?… Твоя жена была чем-нибудь недовольна?… — деликатно спросил Каролек.
Лесь жалобно на него посмотрел и снова вздохнул:
— Наоборот. Мне даже казалось, что она в хорошем настроении последние дни… Если и приходил злоумышленник, книга-то лежала под телефонным справочником, я же говорю. Сперва, наверное, порвал бы телефонный справочник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68