До сих пор это было конфиденциально, а теперь вижу, что все сведения расходятся. Проводят исследования… Пресса…
— Пресса прессой, исследования исследованиями, а строительное ведомство — само по себе. По-моему, они правы.
— Кто прав?
— Твой коллектив. Нужно отказаться от проектирования из крупной панели, пока вопрос безопасности не будет решён со всей определённостью. Это единственный способ.
Начальник схватился руками за край стола и подъехал к нему вместе с креслом.
— На крупнопанельном домостроении стоит все жилищное строительство!… Но… Да. Собственно говоря, да, я сам того же мнения… Только вот это не от нас зависит — не от тебя и не от меня. И даже не от министра строительства.
— А что? — поинтересовался главный инженер. — Была какая-нибудь конференция?
— Была. Это, разумеется, сведения, не подлежащие разглашению. Четвёртая конференция на эту тему. И четвёртый раз все одно и то же: все разбивается о тех же самых людей. Точнее говоря, об одного такого типа. Остальные уже согласились, дали себя убедить, только один упирается… Далай-лама… Великий могол…
— Понятно. Надутый бонза.
— Именно. Кимвал бряцающий! Сквозь него не пробиться, ничего до него не доходит, он пресекает на корню все разговоры на эту тему!
— Он с этого что-нибудь имеет?
— Что он с этого может иметь?! Взятки? Куда там, держи карман шире! Ни о чем таком и речи нет!…
— Но он о чем-то думает?
— Нет, абсолютно, — решительно и твёрдо сказал зав мастерской. — Вот это я могу тебе гарантировать — ни о чем не думает. Он не способен думать.
Главный инженер посмотрел на шефа, потом в окно, сосредоточенно обдумывая вопрос. Зав мастерской уже не мог остановиться и с разбега сыпал секретными сведениями:
— Теоретически вопросы решаются большинством голосов… На практике же — никто не станет голосовать против этого самодура. Он препятствует оглашению результатов исследований, приказывает их подделывать… А я не могу даже рассказать про это, иначе выдам того, кто мне это рассказал. Получается — и я принимаю участие в свинстве! Что мне делать?
Главный инженер слез с подоконника, придвинул к себе стул по другую сторону письменного стола.
— Следовательно, не будь этого типа…
— Ах! — пылко воскликнул зав мастерской. — Исчез бы хоть на месяц!… Хоть с одной конференции!… Я сам берусь — пусть косвенно, через третьи руки — пропихнуть решение через это игольное ушко! Один раз официально показать результаты! Один указ!…
— Спокойно, — сказал его сотрудник. — Не можем же мы рассчитывать на случайность, автокатастрофу например. Надо рассчитывать на собственные силы, а не притворяться дальше, что проблемы не существует…
— Нет, с меня хватит! — бурно перебил его начальник. — Хватит изображать преступного идиота! Раз все уже об этом знают, какими глазами на меня должны смотреть подчинённые!… Ведь каждый порядочный человек… Собственными силами, сейчас же, немедленно!…
В мастерской все ещё царила тишина. Вытащив из портфеля второй завтрак, Каролек внимательно изучил полученную от жены котлету, вздохнул и стал её поглощать, глубокомысленно уставившись в окно.
Лесь тщательно и с деталями разрисовывал мясной прилавок торговых павильонов. Мысль о мясопродуктах, которые будут там продавать, неожиданно трансформировала архитектурные образы в его голове. Внутренним взором он увидел огромные стада бизонов в прерии, а среди них одного, падающего от выпущенной из лука стрелы. Из такого бизона вырубается вырезка…
— Зайцы очень быстро размножаются, — вдруг задумчиво сказал Каролек.
Занятый освоением территории вокруг оздоровительного центра Януш, раздражённый обилием мелких неувязок, представил этих зайцев как живых. Они скакали по проекту и объедали молоденькие деревца. Свежепосаженные в соответствии с планом озеленителей деревца засыхали и погибали. Зайцы размножались в устрашающем темпе…
— Кабаны тоже, — проговорил также задумчиво Каролек.
Бизоны Леся перенеслись из прерии в торговые павильоны. Они вбегали туда через служебный вход, натыкались на прилавки и кассу, а на улицу выскакивали через общий вход. В дверях они застревали. Может, двери нужно расширить?…
— Ну и?… — подбодрила Каролека Барбара. Каролек словно очнулся:
— Не уверен, но я, наверное, дозрел. Если они могут…
— Ну и? — повторила Барбара. — До чего ты дозрел?
— До охоты.
— На зайцев? — поинтересовался Януш.
— На бизонов?! — вырвалось у Леся.
— Дураки! — сказала Барбара. — На кабанов?
— На кабанов, — согласился Каролек смущённо, но с суровостью в голосе. — Размножаются они быстро, это не охраняемые животные, к тому же портят поля. А кроме того, они какие-то… необщительные…
— Ты имеешь в виду, что с ними трудно подружиться?
— Ну вот именно.
— А откуда ты их возьмёшь? Где ты собираешься на них охотиться?
— Я ещё не знаю, собираюсь ли, но внутренне уже готов. Все вместе меня добило. А кабаны в природе есть. Они каждую ночь приходят, я сам видел следы, мне их показывал, помните, тот тип из города, который сено косил. Выходят из лесу и пасутся на лугу, потому что они там обнаружили мышиные норы. Кабаны лопают мышей. Разрывают норы. А эти там охотятся.
— Кто?
— Ну как это кто, эти шакалы высокого ранга!
— Ты шутишь?! Охотятся в национальном заповеднике?! Откуда ты взял?
— Я при этом случайно присутствовал. И слышал собственными ушами. Канонада гремела — аж эхо катилось, но всех им перебить не удалось. Ещё много осталось. В лесу я бы не охотился, а на лугу — это дело другое.
Коллектив долго смотрел на Каролека, бросив всякую работу. Процесс дозревания коллектива проходил молниеносно.
— Натуральный животный белок и так далее, — воскликнул озарённый Януш. — Ну и ну… Ты знаешь, это идея!
— Ха! — крикнул Лесь, и тон этого вопля говорил сам за себя.
— Надо продумать все как следует, — повелела Барбара. — Поехали, планируем предварительный проект…
В этот момент открылась дверь и в комнату ворвался зав мастерской.
Усилия главного инженера по усмирению чувств начальника подействовали как напёрсток масла на водяной смерч. Однажды преодолев в себе защитный барьер страусиной политики, шеф двинулся вперёд, как ураган. Он с грохотом ворвался в комнату, а за ним появился в дверях глубоко встревоженный главный инженер.
Поглощённый новой темой коллектив осёкся на полуслове и уставился на начальника полным безграничного изумления взором. Зав мастерской был по натуре человеком уравновешенным, сдержанным в своих чувствах, скупым на слова и жесты. Рвущиеся теперь наружу стихийные страсти были чем-то совершенно необычным, непонятным, просто-таки невозможным и предвещали нечто кошмарное.
Зав мастерской сдавленным голосом обратился прямо к Янушу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Пресса прессой, исследования исследованиями, а строительное ведомство — само по себе. По-моему, они правы.
— Кто прав?
— Твой коллектив. Нужно отказаться от проектирования из крупной панели, пока вопрос безопасности не будет решён со всей определённостью. Это единственный способ.
Начальник схватился руками за край стола и подъехал к нему вместе с креслом.
— На крупнопанельном домостроении стоит все жилищное строительство!… Но… Да. Собственно говоря, да, я сам того же мнения… Только вот это не от нас зависит — не от тебя и не от меня. И даже не от министра строительства.
— А что? — поинтересовался главный инженер. — Была какая-нибудь конференция?
— Была. Это, разумеется, сведения, не подлежащие разглашению. Четвёртая конференция на эту тему. И четвёртый раз все одно и то же: все разбивается о тех же самых людей. Точнее говоря, об одного такого типа. Остальные уже согласились, дали себя убедить, только один упирается… Далай-лама… Великий могол…
— Понятно. Надутый бонза.
— Именно. Кимвал бряцающий! Сквозь него не пробиться, ничего до него не доходит, он пресекает на корню все разговоры на эту тему!
— Он с этого что-нибудь имеет?
— Что он с этого может иметь?! Взятки? Куда там, держи карман шире! Ни о чем таком и речи нет!…
— Но он о чем-то думает?
— Нет, абсолютно, — решительно и твёрдо сказал зав мастерской. — Вот это я могу тебе гарантировать — ни о чем не думает. Он не способен думать.
Главный инженер посмотрел на шефа, потом в окно, сосредоточенно обдумывая вопрос. Зав мастерской уже не мог остановиться и с разбега сыпал секретными сведениями:
— Теоретически вопросы решаются большинством голосов… На практике же — никто не станет голосовать против этого самодура. Он препятствует оглашению результатов исследований, приказывает их подделывать… А я не могу даже рассказать про это, иначе выдам того, кто мне это рассказал. Получается — и я принимаю участие в свинстве! Что мне делать?
Главный инженер слез с подоконника, придвинул к себе стул по другую сторону письменного стола.
— Следовательно, не будь этого типа…
— Ах! — пылко воскликнул зав мастерской. — Исчез бы хоть на месяц!… Хоть с одной конференции!… Я сам берусь — пусть косвенно, через третьи руки — пропихнуть решение через это игольное ушко! Один раз официально показать результаты! Один указ!…
— Спокойно, — сказал его сотрудник. — Не можем же мы рассчитывать на случайность, автокатастрофу например. Надо рассчитывать на собственные силы, а не притворяться дальше, что проблемы не существует…
— Нет, с меня хватит! — бурно перебил его начальник. — Хватит изображать преступного идиота! Раз все уже об этом знают, какими глазами на меня должны смотреть подчинённые!… Ведь каждый порядочный человек… Собственными силами, сейчас же, немедленно!…
В мастерской все ещё царила тишина. Вытащив из портфеля второй завтрак, Каролек внимательно изучил полученную от жены котлету, вздохнул и стал её поглощать, глубокомысленно уставившись в окно.
Лесь тщательно и с деталями разрисовывал мясной прилавок торговых павильонов. Мысль о мясопродуктах, которые будут там продавать, неожиданно трансформировала архитектурные образы в его голове. Внутренним взором он увидел огромные стада бизонов в прерии, а среди них одного, падающего от выпущенной из лука стрелы. Из такого бизона вырубается вырезка…
— Зайцы очень быстро размножаются, — вдруг задумчиво сказал Каролек.
Занятый освоением территории вокруг оздоровительного центра Януш, раздражённый обилием мелких неувязок, представил этих зайцев как живых. Они скакали по проекту и объедали молоденькие деревца. Свежепосаженные в соответствии с планом озеленителей деревца засыхали и погибали. Зайцы размножались в устрашающем темпе…
— Кабаны тоже, — проговорил также задумчиво Каролек.
Бизоны Леся перенеслись из прерии в торговые павильоны. Они вбегали туда через служебный вход, натыкались на прилавки и кассу, а на улицу выскакивали через общий вход. В дверях они застревали. Может, двери нужно расширить?…
— Ну и?… — подбодрила Каролека Барбара. Каролек словно очнулся:
— Не уверен, но я, наверное, дозрел. Если они могут…
— Ну и? — повторила Барбара. — До чего ты дозрел?
— До охоты.
— На зайцев? — поинтересовался Януш.
— На бизонов?! — вырвалось у Леся.
— Дураки! — сказала Барбара. — На кабанов?
— На кабанов, — согласился Каролек смущённо, но с суровостью в голосе. — Размножаются они быстро, это не охраняемые животные, к тому же портят поля. А кроме того, они какие-то… необщительные…
— Ты имеешь в виду, что с ними трудно подружиться?
— Ну вот именно.
— А откуда ты их возьмёшь? Где ты собираешься на них охотиться?
— Я ещё не знаю, собираюсь ли, но внутренне уже готов. Все вместе меня добило. А кабаны в природе есть. Они каждую ночь приходят, я сам видел следы, мне их показывал, помните, тот тип из города, который сено косил. Выходят из лесу и пасутся на лугу, потому что они там обнаружили мышиные норы. Кабаны лопают мышей. Разрывают норы. А эти там охотятся.
— Кто?
— Ну как это кто, эти шакалы высокого ранга!
— Ты шутишь?! Охотятся в национальном заповеднике?! Откуда ты взял?
— Я при этом случайно присутствовал. И слышал собственными ушами. Канонада гремела — аж эхо катилось, но всех им перебить не удалось. Ещё много осталось. В лесу я бы не охотился, а на лугу — это дело другое.
Коллектив долго смотрел на Каролека, бросив всякую работу. Процесс дозревания коллектива проходил молниеносно.
— Натуральный животный белок и так далее, — воскликнул озарённый Януш. — Ну и ну… Ты знаешь, это идея!
— Ха! — крикнул Лесь, и тон этого вопля говорил сам за себя.
— Надо продумать все как следует, — повелела Барбара. — Поехали, планируем предварительный проект…
В этот момент открылась дверь и в комнату ворвался зав мастерской.
Усилия главного инженера по усмирению чувств начальника подействовали как напёрсток масла на водяной смерч. Однажды преодолев в себе защитный барьер страусиной политики, шеф двинулся вперёд, как ураган. Он с грохотом ворвался в комнату, а за ним появился в дверях глубоко встревоженный главный инженер.
Поглощённый новой темой коллектив осёкся на полуслове и уставился на начальника полным безграничного изумления взором. Зав мастерской был по натуре человеком уравновешенным, сдержанным в своих чувствах, скупым на слова и жесты. Рвущиеся теперь наружу стихийные страсти были чем-то совершенно необычным, непонятным, просто-таки невозможным и предвещали нечто кошмарное.
Зав мастерской сдавленным голосом обратился прямо к Янушу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68