– Ты считаешь меня наивной. По-твоему, я не умею думать.
– Я считаю тебя наивной. По-моему, ты еще только учишься думать. Медленно. Я считаю тебя опасной. Это тоже родимое пятно. Врожденное. А теперь, что с Мундой? Живо! Мне надо еще найти волка и отправиться на охоту, когда больше всего хочется сесть и спокойно поразмыслить.
Хотя Волчьи Головы преобразились в проворных зверей, ставших их федиши (избранными обличьями) после смерти, но им приходилось нести Мунду, плоть и алую кровь, белые кости и серый страх, так что двигались они не слишком быстро, хотя, конечно, быстрее псов, спущенных Уртой им вслед.
Я надеялся перехватить их прежде, чем они доберутся до Нантосвельты. По моему расчету, они должны были направиться к броду Промахнувшегося Копья – брод Последнего Прощания для них был закрыт. Третий брод в этой местности, пресловутый брод Щедрого Дара, также не пропустил бы тех, кого никак нельзя было назвать героями.
Я снова вызвал волка и, вооружившись полученными от Ниив сведениями, бежал в надежде освободить Мунду.
Я настиг их в лесу. Река была уже близко, но все же достаточно далеко, чтобы им пришлось остановиться и встретить погоню. Девочка забилась под сломанную дубовую ветвь. Волки скалились и рычали, широко расставив ноги, утвердившись бок о бок на дальнем краю полузаросшей поляны. Я с ходу бросил им вызов:
– Я должен был распознать вас сразу. Позор мне, что не сумел. Верните девочку. Урта перенес довольно потерь.
Они залаяли, засмеялись:
– Он послал нас в ледяную пустыню. Нет в наших сердцах прощения для него.
– Так мстите мужчине, не дочери.
– Есть ли лучшая месть для мужчины, чем похитить его дитя?
– Ваш путь домой был долог. Он должен был многому научить вас.
– Наш путь был долог, – ответил волк. – Он не привел нас домой.
Я готов был продолжать спор, но тут, к моему изумлению, Мунда нетерпеливо швырнула камнем в одного из волков. На один удар сердца мне подумалось, что она торопит меня бросить разговоры и подхватить ее. Но ее голос рассеял заблуждение.
– Живей! – выкрикнула она. – Отгоните его! Надо успеть за реку, пока отец не поймал нас. Скорей же!
Волчьи Головы чуть попятились, я же, потрясенный ее словами, подался вперед. Понятно, она не узнала меня. Ее взгляд видел обычного волка, увязавшегося за ее спутниками.
Один из них обратился ко мне:
– Маленький Сновидец хочет снова поиграть с ней. Ее брат не хотел играть. Он послал нас за ней, и девочка согласилась. Ей не будет вреда, ничего не случится с ней больше в жизни – в долгой-долгой жизни во дворце, построенном Маленьким Сновидцем.
И снова в его голосе прозвучала сухая насмешка.
В тот же миг один из Волчьих Голов прыгнул на меня, а второй воспользовался короткой схваткой, пока мы катались по траве, чтобы подхватить девочку. Она вскочила ему на спину, вцепилась в косматую густую шкуру, и они скрылись – только мелькнули развевающиеся золотые волосы.
Когда я оборачивался волком или иным зверем, я – тень в звериной шкуре. У меня были клыки, и когти, и сила, чтобы загрызть противника. Федиши растаял с его смертью: это был старший из друидов, как я и подозревал, и выражение заросшего бородой лица говорило, что он обрел покой. Тут же я увидел, что он прокусил мне сухожилие на руке. В горячке схватки я не почувствовал боли. Морда его выражала не покой, а торжество победителя.
Нечего было и думать догнать Мунду. Она вот-вот окажется за рекой, полагая, в ужасном заблуждении, что там – ее место, что там ее ждут.
Как сказать об этом Урте? Хромая домой, сбросив волчью шкуру на болотах к западу от темного холма, привязывая к раненой руке кору белой ивы, я неотступно и мучительно думал: «Что ему сказать?»
Урта ждал меня в зале. Он был мрачен, но спокоен. Кимон и Уланна сумели утешить правителя; его люди сидели кругом в легком вооружении, переговариваясь вполголоса.
Не пришлось ничего говорить – неудачника видно сразу. Урта послал еще погоню на свежих лошадях, но и она оказалась бесплодной.
Я правдиво передал ему сказанное Волчьими Головами: что девочка собирается поиграть с мальчиком, Маленьким Сновидцем, и что ей ничего не грозит – но умолчал о ее странных словах: «Скорее, пока отец не догнал нас». Мне не верилось, что слова эти сказаны девочкой, а повторить их значило только причинить вождю лишнюю боль.
– А что Арго? Он поможет? Катабах сказал, ты просил его?
– Он раздумывает, – осторожно ответил я. – Корабль устал, и устал от Ясона.
Урта помолчал, потом вздохнул и сказал твердо:
– Что ж, придется найти другой путь в Страну Призраков.
Одна из блюстительниц колодца поджидала у дома правителя, завернувшись в плащ и пряча лицо в капюшоне.
– Катабах желает срочно видеть меня, – сказала она. – Он в саду.
Я нашел его вместе с его плащом из перьев у самодельного шалаша в сердце неметона. Аргонавтов, ютившихся в чаще яблонь, не было видно в вечернем сумраке сада.
Я рассказал ему, что открыла мне Мунда. Друид выразил сдержанное удивление. Спросил, как ответил на мою просьбу Арго. Вздохнул, услышав ответ.
– И без того было мало надежды отговорить Урту от похода в Страну Призраков, теперь же нечего и пытаться. И все же Урта не сможет…
Он замялся, выжидая моего отклика, и я подтвердил:
– Не сможет, если не найдет защитника.
– Но разве возможно для него войти туда?
– Мы уже говорили: трудно не войти – выйти.
Катабах водил пальцем по отметинам у себя на груди и щеках.
– Я приготовился к этой потере. Когда владыка умирает, правит его сын, если его наследование не будет оспорено. Если вождь пропал без вести, Глашатаи прошлого, правителя и земли хранят для него страну семь лет. Я теперь – Глашатай правителя. Прежний удалился от дел и в свой срок будет опущен в садовый колодезь. Но не теперь.
Зачем он говорил это мне? Катабах словно расслышал мой вопрос:
– Страна без правителя – беззащитна, как ты сам видел. Нельзя больше допустить подобного, Мерлин… ты на моих глазах вызвал из озерной могилы тень человека, ушедшего за много поколений до нас. И если существуют колоссы, временная жизнь вне Времени, тогда, значит, ты сумел бы в глубине своих чар найти способ извлечь подобный дух из Урты, провести его туда, защищая и храня, а потом вернуть домой? Есть ли средство защитить Урту чарами, тенями, наделить неуязвимостью призрака, чтобы он сумел вернуться из этого похода?
Он снова погладил надрезы на коже, куда еще не успела впитаться краска. Взглянул спокойно и твердо:
– Если нужно уплатить, расплатиться жизнью – дело Глашатая Короля платить назначенную цену. Старый жрец еще может вернуться, чтобы хранить перечень деяний наших предков.
Я был поражен его отвагой. Он был ближайшим из друзей Урты, самым верным из утэнов – избранных воинов, окружавших правителя, он всегда готов был отдать жизнь за вождя в битве, как едва ли не каждый из его людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84