Может, по просто порталы пошаливают.
— Но мир с гольфом всегда был стабилен.
— У меня такое чувство, что это и есть мир с гольфом. Только он изменился.
— Надеюсь, ты прав. Может, изменится в обратную сторону, пока мы тут прохлаждаемся?
— Тогда давай прохлаждаться дальше. Все равно вернуться сейчас не сможем.
— Точно.
Такстон допил вино и налил себе еще. Далтону принесли грифоновый суп. Он попробовал и улыбнулся:
— Солоновато, но в общем вкусно.
— Интересно, они того самого грифона подстрелили?
— А мне интересно, какой герой подстрелил василиска. Им ведь в глаза посмотришь и окаменеешь.
— В самом деле? Я не знаток фольклора.
Официант принес гамбургер для Такстона. Огромная котлета была засунута в разрезанную питу. Такстон поднял верхний ломоть и понюхал. Официант поставил перед ним бутылочку.
— А, соус. — Такстон обильно полил еду.
— Еще что-нибудь, сэр?
— Нет, спасибо.
Такстон поднял котлету и оглядел ее.
— Без лука и помидоров? — удивился Далтон.
— С ними вкуса не почувствуешь. — Такстон откусил котлету и задумчиво пожевал. — Странный вкус.
— Наверное, из саламандры какой-нибудь.
— Впрочем, съедобно, — Такстон отложив гамбургер. — Мне не дает покоя мысль о том, как вернуться в замок. Не могу отделаться от ощущения, что не все в порядке.
— И у меня такое же ощущение, но ничего не приходит на ум, кроме как пойти обратно по собственным следам.
— Вряд ли удастся. Наши следы погребены, как Помпеи после извержения Везувия.
— Тогда можно спросить у кого-нибудь дорогу.
— Потрясающая идея.
Такстон, подняв руку, подозвал официанта.
— Скажите-ка... как бы это получше выразиться? Не знаете ли вы здесь поблизости каких-нибудь замков?
— Замков, сэр?
— Да, замков.
Гамалькон в задумчивости наморщил физиономию:
— Не могу припомнить, сэр, чтобы мне когда-нибудь встречались здесь замки.
— А... плавающие в воздухе двери?
Гамалькон покачал рогатой головой:
— Боюсь, что тоже нет. Сожалею, сэр.
— Ничего страшного. Спасибо. Сдается мне, нам нужна еще бутылка вина. Мне нужна, по крайней мере.
— Одну минуту, сэр.
Такстон тоскливо взглянул на Далтона:
— Безнадежно.
— Похоже, но ты не волнуйся. Со временем найдем дорогу. После восемнадцатой лунки. Видно, нам судьбой предназначено пройти это поле до конца.
— Судьбой? Я бы назвал это злым роком.
— Такстон, старик, ты просто не хочешь себе признаться, что находишься на седьмом небе.
Такстон подлил себе вина.
— Еще пару глотков, и я действительно окажусь на седьмом небе.
Далтон расхохотался.
К соседнему столику подошла странная парочка. Они напоминали оживших горгулий. Одна из красоток повернулась в их сторону и пискнула что-то вполне дружелюбное.
— Добрый день. Рады вас видеть! — приветливо отозвался Далтон.
Такстон выдавил из себя улыбку.
— Эн-эн-вэ-дэ, — прошептал он.
— Как?
— "Не Нашего Вида, Дорогуша".
— Интересно, согласятся ли они сыграть с нами пара на пару?
— С моим везением окажется, что они — партнеры только по случаю.
Подали заказ Далтона.
— Недурно, — объявил он. — Эти дикие грибы — очень пикантно.
Трапеза продолжалась. Вино пользовалось успехом; показалось дно второй бутылки. Заказали еще «Шато Аверню».
Внезапно в зале все затряслось. Упали на пол бутылки, задрожали стекла в окнах. Рядом со столом обрушился на пол кусок потолка.
Такстон, с остекленевшими от выпивки глазами и бессмысленной улыбкой, оглядел зал.
— Если бы я так не напился, то перепугался бы до смерти.
Далтон выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ты не думаешь, что нам пора... делать отсюда ноги?
— Да. Двигаем.
Им обоим стоило большого труда подняться, но Такстон не преминул прихватить неоткупоренную бутылку.
— Лучше клюшки не забудь, старик, — напомнил Далтон.
— Никогда, — Такстон, покачиваясь, поднял мешок с клюшками.
Многократно отдаваясь грохотом, упал еще один кусок потолка, и обвалилась дальняя стена. Посыпались обломки. После того как пыль рассеялась, помещение оказалось наполовину завалено строительным мусором.
— Далтон, старик, ты в порядке?
Тот сел на полу и отряхнулся.
— Вроде. Нам надо быстренько пробираться к дверям, тебе не кажется?
— У меня проблема. Ногу куском бетона придавило.
— Попробуем отодвинуть.
Далтон присел на корточки и навалился всем весом на бетонную плиту, но, заметив, что Такстон морщится, остановился. Оглядевшись, он не нашел ничего подходящего и использовал в качестве рычага второй айрон, подцепив обломок с другой стороны. Клюшка согнулась, но кусок потолка немного приподнялся, и Такстон смог вытащить ногу.
Далтон помог приятелю подняться.
— Идти можешь?
— Доковыляю как-нибудь.
— Помочь?
— Справлюсь. Дай-ка мне этот айрон.
— Держи. Точно дойдешь?
— Вино я захватил. А ты не забудь клюшки.
Они пробрались к образовавшейся в стене бреши.
— Вот уж повезло, — сказал Такстон.
— Как это?
— А я ломал голову, как мы вывернемся, когда придется платить. У меня с собой ни гроша.
Город
Его особенно не пытались обратить в свою веру, не мучили политагитацией и не заставляли выслушивать длинные проповеди. Ему просто выдали одежду — всесезонную куртку и мешковатые штаны — и лист бумаги с напечатанной на нем инструкцией. По инструкции следовало явиться по такому-то адресу, на новое место жительства, и оставаться там до получения новых инструкций, которые поступят через коммуникационное устройство. Вот и все, если не считать еще нескольких новых лозунгов.
ЛЮБИТЬ — ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
ХОРОШИЕ ГРАЖДАНЕ — СЧАСТЛИВЫЕ ГРАЖДАНЕ
ДОЛГ — ВНУТРИ ТЕБЯ
Полотна с лозунгами украшали фасады всех зданий, свисали с карнизов. Он бродил по улицам, читая плакаты в витринах магазинов и киосках. Ему не удавалось угадать, кто всем этим управляет. Нигде не было видно ни портретов диктатора, ни указаний на какую-нибудь политическую партию или революционную клику.
Все прохожие, спешащие по своим делам, неизменно улыбались. Это была странная улыбка, отстраненная и неадекватная истинному ощущению благополучия. Не то чтобы вымученная и все же не вполне настоящая.
Он остановился спросить дорогу у регулировщика; вместо формы тот носил лишь белую повязку на рукаве и не был вооружен. Регулировщик объяснил, что надо сесть на автобус номер такой-то и выйти у комплекса номер пятьсот два на бульваре Социальных Забот.
— Улыбайтесь, — приказал ему собеседник.
Проигнорировав приказ, он зашагал дальше.
Первых позывов к рвоте не пришлось долго ждать. Он натянул на лицо улыбку, и в животе у него, поурчав, утихло. Он сразу же почувствовал себя лучше. Справедливость не замедлила восторжествовать. В роли судьи и присяжных выступало его собственное тело, и приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Но мир с гольфом всегда был стабилен.
— У меня такое чувство, что это и есть мир с гольфом. Только он изменился.
— Надеюсь, ты прав. Может, изменится в обратную сторону, пока мы тут прохлаждаемся?
— Тогда давай прохлаждаться дальше. Все равно вернуться сейчас не сможем.
— Точно.
Такстон допил вино и налил себе еще. Далтону принесли грифоновый суп. Он попробовал и улыбнулся:
— Солоновато, но в общем вкусно.
— Интересно, они того самого грифона подстрелили?
— А мне интересно, какой герой подстрелил василиска. Им ведь в глаза посмотришь и окаменеешь.
— В самом деле? Я не знаток фольклора.
Официант принес гамбургер для Такстона. Огромная котлета была засунута в разрезанную питу. Такстон поднял верхний ломоть и понюхал. Официант поставил перед ним бутылочку.
— А, соус. — Такстон обильно полил еду.
— Еще что-нибудь, сэр?
— Нет, спасибо.
Такстон поднял котлету и оглядел ее.
— Без лука и помидоров? — удивился Далтон.
— С ними вкуса не почувствуешь. — Такстон откусил котлету и задумчиво пожевал. — Странный вкус.
— Наверное, из саламандры какой-нибудь.
— Впрочем, съедобно, — Такстон отложив гамбургер. — Мне не дает покоя мысль о том, как вернуться в замок. Не могу отделаться от ощущения, что не все в порядке.
— И у меня такое же ощущение, но ничего не приходит на ум, кроме как пойти обратно по собственным следам.
— Вряд ли удастся. Наши следы погребены, как Помпеи после извержения Везувия.
— Тогда можно спросить у кого-нибудь дорогу.
— Потрясающая идея.
Такстон, подняв руку, подозвал официанта.
— Скажите-ка... как бы это получше выразиться? Не знаете ли вы здесь поблизости каких-нибудь замков?
— Замков, сэр?
— Да, замков.
Гамалькон в задумчивости наморщил физиономию:
— Не могу припомнить, сэр, чтобы мне когда-нибудь встречались здесь замки.
— А... плавающие в воздухе двери?
Гамалькон покачал рогатой головой:
— Боюсь, что тоже нет. Сожалею, сэр.
— Ничего страшного. Спасибо. Сдается мне, нам нужна еще бутылка вина. Мне нужна, по крайней мере.
— Одну минуту, сэр.
Такстон тоскливо взглянул на Далтона:
— Безнадежно.
— Похоже, но ты не волнуйся. Со временем найдем дорогу. После восемнадцатой лунки. Видно, нам судьбой предназначено пройти это поле до конца.
— Судьбой? Я бы назвал это злым роком.
— Такстон, старик, ты просто не хочешь себе признаться, что находишься на седьмом небе.
Такстон подлил себе вина.
— Еще пару глотков, и я действительно окажусь на седьмом небе.
Далтон расхохотался.
К соседнему столику подошла странная парочка. Они напоминали оживших горгулий. Одна из красоток повернулась в их сторону и пискнула что-то вполне дружелюбное.
— Добрый день. Рады вас видеть! — приветливо отозвался Далтон.
Такстон выдавил из себя улыбку.
— Эн-эн-вэ-дэ, — прошептал он.
— Как?
— "Не Нашего Вида, Дорогуша".
— Интересно, согласятся ли они сыграть с нами пара на пару?
— С моим везением окажется, что они — партнеры только по случаю.
Подали заказ Далтона.
— Недурно, — объявил он. — Эти дикие грибы — очень пикантно.
Трапеза продолжалась. Вино пользовалось успехом; показалось дно второй бутылки. Заказали еще «Шато Аверню».
Внезапно в зале все затряслось. Упали на пол бутылки, задрожали стекла в окнах. Рядом со столом обрушился на пол кусок потолка.
Такстон, с остекленевшими от выпивки глазами и бессмысленной улыбкой, оглядел зал.
— Если бы я так не напился, то перепугался бы до смерти.
Далтон выдавил внезапно осипшим голосом:
— Ты не думаешь, что нам пора... делать отсюда ноги?
— Да. Двигаем.
Им обоим стоило большого труда подняться, но Такстон не преминул прихватить неоткупоренную бутылку.
— Лучше клюшки не забудь, старик, — напомнил Далтон.
— Никогда, — Такстон, покачиваясь, поднял мешок с клюшками.
Многократно отдаваясь грохотом, упал еще один кусок потолка, и обвалилась дальняя стена. Посыпались обломки. После того как пыль рассеялась, помещение оказалось наполовину завалено строительным мусором.
— Далтон, старик, ты в порядке?
Тот сел на полу и отряхнулся.
— Вроде. Нам надо быстренько пробираться к дверям, тебе не кажется?
— У меня проблема. Ногу куском бетона придавило.
— Попробуем отодвинуть.
Далтон присел на корточки и навалился всем весом на бетонную плиту, но, заметив, что Такстон морщится, остановился. Оглядевшись, он не нашел ничего подходящего и использовал в качестве рычага второй айрон, подцепив обломок с другой стороны. Клюшка согнулась, но кусок потолка немного приподнялся, и Такстон смог вытащить ногу.
Далтон помог приятелю подняться.
— Идти можешь?
— Доковыляю как-нибудь.
— Помочь?
— Справлюсь. Дай-ка мне этот айрон.
— Держи. Точно дойдешь?
— Вино я захватил. А ты не забудь клюшки.
Они пробрались к образовавшейся в стене бреши.
— Вот уж повезло, — сказал Такстон.
— Как это?
— А я ломал голову, как мы вывернемся, когда придется платить. У меня с собой ни гроша.
Город
Его особенно не пытались обратить в свою веру, не мучили политагитацией и не заставляли выслушивать длинные проповеди. Ему просто выдали одежду — всесезонную куртку и мешковатые штаны — и лист бумаги с напечатанной на нем инструкцией. По инструкции следовало явиться по такому-то адресу, на новое место жительства, и оставаться там до получения новых инструкций, которые поступят через коммуникационное устройство. Вот и все, если не считать еще нескольких новых лозунгов.
ЛЮБИТЬ — ЗНАЧИТ ПОВИНОВАТЬСЯ
ХОРОШИЕ ГРАЖДАНЕ — СЧАСТЛИВЫЕ ГРАЖДАНЕ
ДОЛГ — ВНУТРИ ТЕБЯ
Полотна с лозунгами украшали фасады всех зданий, свисали с карнизов. Он бродил по улицам, читая плакаты в витринах магазинов и киосках. Ему не удавалось угадать, кто всем этим управляет. Нигде не было видно ни портретов диктатора, ни указаний на какую-нибудь политическую партию или революционную клику.
Все прохожие, спешащие по своим делам, неизменно улыбались. Это была странная улыбка, отстраненная и неадекватная истинному ощущению благополучия. Не то чтобы вымученная и все же не вполне настоящая.
Он остановился спросить дорогу у регулировщика; вместо формы тот носил лишь белую повязку на рукаве и не был вооружен. Регулировщик объяснил, что надо сесть на автобус номер такой-то и выйти у комплекса номер пятьсот два на бульваре Социальных Забот.
— Улыбайтесь, — приказал ему собеседник.
Проигнорировав приказ, он зашагал дальше.
Первых позывов к рвоте не пришлось долго ждать. Он натянул на лицо улыбку, и в животе у него, поурчав, утихло. Он сразу же почувствовал себя лучше. Справедливость не замедлила восторжествовать. В роли судьи и присяжных выступало его собственное тело, и приговор был окончательным и обжалованию не подлежал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58