такой массаж слизистой оболочки носа, набитой разными рецепторами, круто улучшает работу мозга.
– Врут шарлатаны, – с усмешкой буркнул следователь. – Российская практика не подтверждает американскую теорию. Если бы такой закон природы существовал, наша держава давно была бы впереди планеты всей.
– Скептик ты неисправимый, – с наигранным упреком проговорил Голубев и, повернувшись к Бирюкову, посерьезнел: – Игнатьич, я стопроцентно убежден, что все три, перечисленных тобой, криминальных эпизода – звенья одной преступной цепи. Натворила эти беды банда, возглавляемая Юлианом Дурдиным, со школьной поры имеющим кличку Ястреб.
– А ты не допускаешь мысли, что школьной кличкой Дурдина воспользовался иной главарь? – спросил Лимакин.
– Не вижу в этом смысла, – ответил Слава.
– Тогда объясни, какая необходимость привела убийцу Шиферовой явиться с цветами на похороны своей жертвы?
– Вот тут я допускаю, что стрелял другой бандит, а Ястреб управлял джипом. Еще возможен иной вариант. Дурдин появился на Березовском кладбище, пытаясь обеспечить себе алиби. Мол, не шизик же я, чтобы «засветиться» на похоронах жертвы. – Голубев посмотрел на Бирюкова: – Какое, Игнатьич, у тебя мнение на этот счет?
– Такой вариант возможен, – сказал Бирюков. – Но есть и еще один. Не знаю, может, это из области мистики, однако психологи говорят, будто что-то неотвратимое, чему нельзя противиться, влечет убийц на могилы своих жертв. Хотя нет тут ни чувства вины, ни угрызений совести. Тут что-то другое, скорее, подсознательно связанное с примеркой, с предчувствием их собственной участи.
– О таком помешательстве некоторых убийц я тоже слышал, – подхватил Слава. – Возможно, Ястреб как раз из тех самых, кто поддается такому влечению.
– Положительная характеристика Дурдина тебя не смущает? – вновь спросил Лимакин.
– Она пока голословная. Надо в военкомате полистать личное дело Юлиана. Кстати, Петя, в каком состоянии сейчас Альберт Беломорцев?
– По словам полковника Тарана, есть надежда, что скоро Альберт Кириллович заговорит. Но что он расскажет – большой вопрос.
– Мне думается, скрывать ему нечего.
– Его причастность к банде исключаешь?
– По-моему, Клава Шиферова впутала Альберта в махинацию с приобретением машины Васютина, и преступная пирамида стала рушиться.
– Слишком круто она рухнула.
– Жадность фраеров сгубила. Мало им показалось штрафных поборов с автовладельцев на трассе. Решили крупный хапок урвать и подавились.
– По-твоему, переодетые гаишники на серебристом «Мерседессе» – это…
– Дурдин, Зырянов и кто-то третий, – не дал договорить Лимакину Слава.
– Уверен, что не Беломорцев?
– Стопроцентно. Видимо, неизвестному пока для нас третьему принадлежит «Мерседес» с фальшивыми милицейскими номерами, на котором троица шарашила по трассе. В пользу этого предположения говорит такой факт: Беломорцев уже лежал полуживой в лесу около дачного поселка «Астра», когда бандиты расстреляли Шиферову и Ремера. Было их трое. Наводчик – в красной «восьмерке» и два ухореза – в черном джипе. – Голубев посмотрел на Бирюкова. – Как, Антон Игнатьич?…
– Убедительное предположение, – согласился Бирюков. – Приложи, Слава, все силы, чтобы выявить этого третьего. Если придется объявлять розыск, то надо заранее подготовить ориентировки на всех троих. А теперь, когда появились двое подозреваемых, проведем у них обыск. Надо искать вещи Васютиных.
– Для опознания придется пригласить из Новосибирска Ивана Турунтаева, – сказал Лимакин. – В протоколе допроса вместе с домашним адресом я записал и номер его мобильника.
– Созвонись срочно с Иваном Ильичом и попроси, чтобы приехал завтра к девяти часам утра. Начнем с Дурдина. После навестим усадьбу Зырянова. Заодно тщательно осмотрим их автомашины. Возможно, что гаражные замки придется отмыкать без ключей. Предупреди Лену Тимохину, чтобы прихватила с собой набор отмычек.
– Мое присутствие при обысках необходимо? – спросил Слава.
– Непременно. Работы будет много.
– Тогда я сегодня уточню в военкомате характеристику Юлиана Дурдина.
– Обязательно уточни. Попутно поинтересуйся другими контрактниками. Может быть, среди них найдутся такие, кто служил вместе с Дурдиным.
Глава XXI
Районный военком – сухощавый подполковник предпенсионного возраста встретил Голубева приветливо. Без лишних слов он приказал старшему лейтенанту отыскать личное дело прапорщика Дурдина и после того, как старлей ушел выполнять распоряжение, поинтересовался:
– Чем Дурдин привлек ваше внимание?
– Хотим на службу в милицию его уговорить, – увильнул от правды Слава.
– Не советую этого делать, – сухо сказал подполковник. – Вояка Дурдин хороший, но для работы в органах милиции он не подходит.
– Почему?
– Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам. Вряд ли такой сотрудник станет находкой для милиции.
Голубев улыбнулся:
– Такого добра у нас своего хватает.
Подтверждение сказанному подполковником Слава нашел в личном деле, которое довольно скоро принес старший лейтенант. «Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам и необдуманному риску» – такими словами заканчивалась в целом положительная характеристика, подписанная командиром воинской части, где на контрактных условиях служил прапорщик Дурдин. Все награды подтверждались документами. Была в деле и фотография Юлиана в камуфляжной форме. По просьбе Славы старший лейтенант тут же скопировал ее на ксероксе.
– Кстати, как сейчас платят контрактникам в Чечне? – спросил Голубев.
– Хорошо платят, – сказал военком. – Например, годовой доход сержанта на воинской должности «командир отделения» составляет около ста семидесяти тысяч рублей. Доплата за участие в боевых действиях до двадцати тысяч в месяц.
– Из местных парней кто еще служил там по контракту?
Военком посмотрел на старшего лейтенанта:
– Не помнишь фамилии двух сержантов, служивших вместе с Дурдиннм?
– Зырянов и Хомяков, – не задумываясь, ответил тот. С трудом удержав внезапно нахлынувшую радость. Голубев попросил показать личные дела сержантов. Зырянов оказался тем самым Николаем Арсеньевичем, в доме которого «завтракала» с пивом и водкой Милана Запольская, а Михаил Андреевич Хомяков проживал по улице Лесопосадочной в доме № 1. Характеристики у них были скромнее, чем у Дурдина, но без приписки об экстремальных поступках и необдуманном риске. Из наград оба сержанта завоевали только по медали «За заслуги перед Отечеством». Откатав на ксероксе копии фотографий сержантов, Слава поблагодарил военкома за предоставленные сведения и, не теряя времени, покатил в «Запорожце» на Лесопосадочную.
Минут через десять Голубев затормозил у почерневшего от времени бревенчатого дома с табличкой № 1, находившегося, как и положено, в самом начале длинной улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
– Врут шарлатаны, – с усмешкой буркнул следователь. – Российская практика не подтверждает американскую теорию. Если бы такой закон природы существовал, наша держава давно была бы впереди планеты всей.
– Скептик ты неисправимый, – с наигранным упреком проговорил Голубев и, повернувшись к Бирюкову, посерьезнел: – Игнатьич, я стопроцентно убежден, что все три, перечисленных тобой, криминальных эпизода – звенья одной преступной цепи. Натворила эти беды банда, возглавляемая Юлианом Дурдиным, со школьной поры имеющим кличку Ястреб.
– А ты не допускаешь мысли, что школьной кличкой Дурдина воспользовался иной главарь? – спросил Лимакин.
– Не вижу в этом смысла, – ответил Слава.
– Тогда объясни, какая необходимость привела убийцу Шиферовой явиться с цветами на похороны своей жертвы?
– Вот тут я допускаю, что стрелял другой бандит, а Ястреб управлял джипом. Еще возможен иной вариант. Дурдин появился на Березовском кладбище, пытаясь обеспечить себе алиби. Мол, не шизик же я, чтобы «засветиться» на похоронах жертвы. – Голубев посмотрел на Бирюкова: – Какое, Игнатьич, у тебя мнение на этот счет?
– Такой вариант возможен, – сказал Бирюков. – Но есть и еще один. Не знаю, может, это из области мистики, однако психологи говорят, будто что-то неотвратимое, чему нельзя противиться, влечет убийц на могилы своих жертв. Хотя нет тут ни чувства вины, ни угрызений совести. Тут что-то другое, скорее, подсознательно связанное с примеркой, с предчувствием их собственной участи.
– О таком помешательстве некоторых убийц я тоже слышал, – подхватил Слава. – Возможно, Ястреб как раз из тех самых, кто поддается такому влечению.
– Положительная характеристика Дурдина тебя не смущает? – вновь спросил Лимакин.
– Она пока голословная. Надо в военкомате полистать личное дело Юлиана. Кстати, Петя, в каком состоянии сейчас Альберт Беломорцев?
– По словам полковника Тарана, есть надежда, что скоро Альберт Кириллович заговорит. Но что он расскажет – большой вопрос.
– Мне думается, скрывать ему нечего.
– Его причастность к банде исключаешь?
– По-моему, Клава Шиферова впутала Альберта в махинацию с приобретением машины Васютина, и преступная пирамида стала рушиться.
– Слишком круто она рухнула.
– Жадность фраеров сгубила. Мало им показалось штрафных поборов с автовладельцев на трассе. Решили крупный хапок урвать и подавились.
– По-твоему, переодетые гаишники на серебристом «Мерседессе» – это…
– Дурдин, Зырянов и кто-то третий, – не дал договорить Лимакину Слава.
– Уверен, что не Беломорцев?
– Стопроцентно. Видимо, неизвестному пока для нас третьему принадлежит «Мерседес» с фальшивыми милицейскими номерами, на котором троица шарашила по трассе. В пользу этого предположения говорит такой факт: Беломорцев уже лежал полуживой в лесу около дачного поселка «Астра», когда бандиты расстреляли Шиферову и Ремера. Было их трое. Наводчик – в красной «восьмерке» и два ухореза – в черном джипе. – Голубев посмотрел на Бирюкова. – Как, Антон Игнатьич?…
– Убедительное предположение, – согласился Бирюков. – Приложи, Слава, все силы, чтобы выявить этого третьего. Если придется объявлять розыск, то надо заранее подготовить ориентировки на всех троих. А теперь, когда появились двое подозреваемых, проведем у них обыск. Надо искать вещи Васютиных.
– Для опознания придется пригласить из Новосибирска Ивана Турунтаева, – сказал Лимакин. – В протоколе допроса вместе с домашним адресом я записал и номер его мобильника.
– Созвонись срочно с Иваном Ильичом и попроси, чтобы приехал завтра к девяти часам утра. Начнем с Дурдина. После навестим усадьбу Зырянова. Заодно тщательно осмотрим их автомашины. Возможно, что гаражные замки придется отмыкать без ключей. Предупреди Лену Тимохину, чтобы прихватила с собой набор отмычек.
– Мое присутствие при обысках необходимо? – спросил Слава.
– Непременно. Работы будет много.
– Тогда я сегодня уточню в военкомате характеристику Юлиана Дурдина.
– Обязательно уточни. Попутно поинтересуйся другими контрактниками. Может быть, среди них найдутся такие, кто служил вместе с Дурдиным.
Глава XXI
Районный военком – сухощавый подполковник предпенсионного возраста встретил Голубева приветливо. Без лишних слов он приказал старшему лейтенанту отыскать личное дело прапорщика Дурдина и после того, как старлей ушел выполнять распоряжение, поинтересовался:
– Чем Дурдин привлек ваше внимание?
– Хотим на службу в милицию его уговорить, – увильнул от правды Слава.
– Не советую этого делать, – сухо сказал подполковник. – Вояка Дурдин хороший, но для работы в органах милиции он не подходит.
– Почему?
– Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам. Вряд ли такой сотрудник станет находкой для милиции.
Голубев улыбнулся:
– Такого добра у нас своего хватает.
Подтверждение сказанному подполковником Слава нашел в личном деле, которое довольно скоро принес старший лейтенант. «Заносчив и груб. Склонен к экстремальным поступкам и необдуманному риску» – такими словами заканчивалась в целом положительная характеристика, подписанная командиром воинской части, где на контрактных условиях служил прапорщик Дурдин. Все награды подтверждались документами. Была в деле и фотография Юлиана в камуфляжной форме. По просьбе Славы старший лейтенант тут же скопировал ее на ксероксе.
– Кстати, как сейчас платят контрактникам в Чечне? – спросил Голубев.
– Хорошо платят, – сказал военком. – Например, годовой доход сержанта на воинской должности «командир отделения» составляет около ста семидесяти тысяч рублей. Доплата за участие в боевых действиях до двадцати тысяч в месяц.
– Из местных парней кто еще служил там по контракту?
Военком посмотрел на старшего лейтенанта:
– Не помнишь фамилии двух сержантов, служивших вместе с Дурдиннм?
– Зырянов и Хомяков, – не задумываясь, ответил тот. С трудом удержав внезапно нахлынувшую радость. Голубев попросил показать личные дела сержантов. Зырянов оказался тем самым Николаем Арсеньевичем, в доме которого «завтракала» с пивом и водкой Милана Запольская, а Михаил Андреевич Хомяков проживал по улице Лесопосадочной в доме № 1. Характеристики у них были скромнее, чем у Дурдина, но без приписки об экстремальных поступках и необдуманном риске. Из наград оба сержанта завоевали только по медали «За заслуги перед Отечеством». Откатав на ксероксе копии фотографий сержантов, Слава поблагодарил военкома за предоставленные сведения и, не теряя времени, покатил в «Запорожце» на Лесопосадочную.
Минут через десять Голубев затормозил у почерневшего от времени бревенчатого дома с табличкой № 1, находившегося, как и положено, в самом начале длинной улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50