— перебила их Аландра.
— Видите ли, миледи, — пробасила Угрюмица, — все идет из рук вон плохо, и не надейтесь на хэппи-энд!
— Ты думаешь, я этого не знаю, дурища?! Что ты видишь? — гневно спросила Аландра.
На сей раз заговорила руна Пустоты:
— Поскольку я не знаю ничего, то нахожусь ближе к истине, чем большинство моих товарок. По правде говоря, мы пришли к общему заключению, что некто сунул палку в колеса Космической Энтропии.
— Развивая эту жалкую метафору, мадам, — добавила Угрюмица, — добавлю, что парочка спиц уже сломалась!
— А это означает соответственно, — подхватила Нулевая руна, — что наша ошибка не случайность, а составной элемент куда более масштабных событий.
— Ну ладно. Допустим, какой-то волшебник поставил наш мир на уши. Но что это значит для меня лично? Что мне делать?
— Боюсь, именно это пока неясно, — ответила Нулевая руна. — Но поскольку вы играете Ключевую роль, то можно предположить, что ваше высочество в данный момент находится как минимум на ближайшей периферии Самых Важных Событий.
— И это все? — разочарованно протянула Аландра. — Вы больше ни на что не способны?
— Все, что в наших силах, мадам, — это провидеть один-два образа, — отозвалась Угрюмица. — К примеру, образ некоего юноши, который сыграет в вашем будущем чрезвычайно важную роль.
— Это герой? Мой спаситель? — с надеждой спросила Аландра.
— Ну, не совсем так. На вид он какой-то уродец. Похоже, калека. Но от этого образа исходят сильнейшие эманации, и если вы возьмете еще одну руну, то сможете узнать подробнее о том, что представляет собой этот парень.
Аландра разлепила руны и вернула их в мешочек, а взамен взяла еще одну.
Зажав камешек в кулаке, принцесса глубоко вздохнула.
— О, великая королева! — прогремел голос у нее за спиной. Аландра обернулась и увидела, что над ней возвышается Гробонос. — Если вы готовы продолжить путь, мы поделимся с вами толикой сушеных сладких червяков, дабы вы утолили утренний аппетит.
— Как чудесно! — откликнулась Аландра и под бдительным присмотром норха начала собираться в дорогу.
Уже в седле, надежно привязанная за талию к запястью Грызноклыка, Аландра наконец поднесла к уху отложенную руну.
— Башмаки! — заявила руна, носившая имя Дурочка. — Я вижу целую кучу башмаков.
Глава 10
Смотри, сколько ног, Хиллари! — воскликнул Ян, разглядывая толпы, запрудившие поле для турниров, которое расстилалось у замшелых башен Грогширского замка. — Наверняка кое-кто из них нуждается в ремонте! Хиллари высоко подпрыгнула и завопила:
— Спасаем ваши души! Эй, все сюда! Спасаем души! — Она улыбнулась Яну сверху вниз, сидя на груде инструментов и сапожных материалов в тачке. — Чуток религии — только на пользу торговому предприятию!
Ян Фартинг нетерпеливо постучал молотком по земле.
— Но ведь это была всего лишь уловка, чтобы выбраться сюда. Если наберется слишком много работы — худо дело. Ты не видишь барона оттуда, сверху?
Хиллари прикрыла глаза от солнца и всмотрелась туда, где стояла украшенная разноцветными лентами зрительская трибуна для барона и его придворных. Издали доносился лязг оружия, на ветру развевались флаги, но ни малейших признаков появления владетельных особ не наблюдалось, — Нет, Ян, я вижу только, как сверкают доспехи и оружие! Булавы, копья, мечи! А кольчуг столько, что великан бы подавился!
— Интересно, какому великану взбредет в голову жрать кольчуги, Хиллари?
— Это просто образное выражение, Ян.
— Слушай, как только заметишь барона, надо начинать действовать, пока он не увлекся поединками по уши. Чем скорее он выслушает мою просьбу, тем лучше!
— Скажи честно, Ян, на что ты рассчитываешь? Что барон отправит в Темный Круг отряд своих лучших гвардейцев по одному слову какого-то сомнительного простолюдина?
— Ох, Хилли! Неужели ты не понимаешь? Я должен попытаться. — В его голосе звенела неотступная решимость. — Я просто обязан сделать что-нибудь, чтобы исправить свою ошибку.
Хиллари вздохнула:
— Ну ладно. Единственное, что меня радует, — ты у нас не того калибра, чтобы посылать тебя в головоломный поход за какой-то дурацкой принцессой. Ты останешься здесь, в безопасности!
— Я же говорил тебе, что собственноручно справился с норхом! Хиллари вздрогнула:
— Все это чересчур страшно для меня. Нужно срочно успокоиться. Хочу чего-нибудь сладенького! — Она вытащила из кармана пригоршню конфет и запихнула себе в рот. Хиллари была потрясающей сластеной. Если бы Ян целый месяц горбатился над работой, чтобы подарить ей кожаный браслет или ожерелье, Хиллари приняла бы подарок с невозмутимой благодарностью; но стоило вручить ей самый обычный кулек конфет, как она впадала в неописуемый восторг.
— Эй, приятель, поди-ка сюда! — окликнул Яна толстощекий, туповатого вида крестьянин, снимая с ноги сандалию и водружая ее на землю перед переносным рабочим столом сапожника. — Можешь починить ремешок?
Ян поморщился от вони, которая исходила от видавшей виды сандалии.
— Полпенни, — ответил он, и Хиллари перевела.
— Отлично! А то эта хреновина уже неделю ерзает и натирает мне ногу! Моя любимая летняя обувка! Закрепи его хорошенько, идет?
Ян выбрал толстую иглу и суровую нитку и приступил к работе, стараясь не обращать внимания на запах. Крестьянин наклонился над ним, с каждым выдохом извергая пивные пары.
— …а еще я слыхал, что сегодня будут сражаться лучшие рыцари и будет на что посмотреть. Но надо сказать вам, молодые люди, что много лет назад довелось мне видеть такое зрелище, какое больше не увидать никому, и я готов пересказывать эту историю снова и снова, хоть до самой смерти. — Крестьянин почесал бакенбарды со звуком, похожим на скрежет наждачной бумаги по дереву. — Да, так вот. Я вспахивал поле. Уже смеркалось, и я как раз собрался возвращаться домой, к женушке, как вдруг услышал шум и поднял голову. Еще минуту назад небо было чистым, и вдруг — гляди-кась: туча! Грозовая, точь-в-точь летучая коровья лепешка. Совсем рядом — камнем можно было добросить! Да, так-то вот. Я сказал себе: слышь-ка, Джейкоб Пахотник, в этом что-то не так. Что-то здесь того… да. И тут эта туча вспыхнула таким огнем, что едва не ослепила бедного землепашца! А потом раздался гром, словно разом ударили все колокола ада, туча прорвалась, и на землю посыпалась вся эта куча вещей, и среди них было что-то вроде ребенка, и…
Ян, слушавший фермера вполуха, затянул последний стежок и ловко завязал узел. Он вручил сандалию владельцу, прервавшему свой рассказ, и тут их глаза встретились. Взгляд фермера застыл на секунду, а затем в нем вспыхнула искра узнавания. Яну стало не по себе, но тут его дернули за куртку:
— Ян! Ян, барон выходит. Давай укладывать инструменты.
— Полпенни, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Видите ли, миледи, — пробасила Угрюмица, — все идет из рук вон плохо, и не надейтесь на хэппи-энд!
— Ты думаешь, я этого не знаю, дурища?! Что ты видишь? — гневно спросила Аландра.
На сей раз заговорила руна Пустоты:
— Поскольку я не знаю ничего, то нахожусь ближе к истине, чем большинство моих товарок. По правде говоря, мы пришли к общему заключению, что некто сунул палку в колеса Космической Энтропии.
— Развивая эту жалкую метафору, мадам, — добавила Угрюмица, — добавлю, что парочка спиц уже сломалась!
— А это означает соответственно, — подхватила Нулевая руна, — что наша ошибка не случайность, а составной элемент куда более масштабных событий.
— Ну ладно. Допустим, какой-то волшебник поставил наш мир на уши. Но что это значит для меня лично? Что мне делать?
— Боюсь, именно это пока неясно, — ответила Нулевая руна. — Но поскольку вы играете Ключевую роль, то можно предположить, что ваше высочество в данный момент находится как минимум на ближайшей периферии Самых Важных Событий.
— И это все? — разочарованно протянула Аландра. — Вы больше ни на что не способны?
— Все, что в наших силах, мадам, — это провидеть один-два образа, — отозвалась Угрюмица. — К примеру, образ некоего юноши, который сыграет в вашем будущем чрезвычайно важную роль.
— Это герой? Мой спаситель? — с надеждой спросила Аландра.
— Ну, не совсем так. На вид он какой-то уродец. Похоже, калека. Но от этого образа исходят сильнейшие эманации, и если вы возьмете еще одну руну, то сможете узнать подробнее о том, что представляет собой этот парень.
Аландра разлепила руны и вернула их в мешочек, а взамен взяла еще одну.
Зажав камешек в кулаке, принцесса глубоко вздохнула.
— О, великая королева! — прогремел голос у нее за спиной. Аландра обернулась и увидела, что над ней возвышается Гробонос. — Если вы готовы продолжить путь, мы поделимся с вами толикой сушеных сладких червяков, дабы вы утолили утренний аппетит.
— Как чудесно! — откликнулась Аландра и под бдительным присмотром норха начала собираться в дорогу.
Уже в седле, надежно привязанная за талию к запястью Грызноклыка, Аландра наконец поднесла к уху отложенную руну.
— Башмаки! — заявила руна, носившая имя Дурочка. — Я вижу целую кучу башмаков.
Глава 10
Смотри, сколько ног, Хиллари! — воскликнул Ян, разглядывая толпы, запрудившие поле для турниров, которое расстилалось у замшелых башен Грогширского замка. — Наверняка кое-кто из них нуждается в ремонте! Хиллари высоко подпрыгнула и завопила:
— Спасаем ваши души! Эй, все сюда! Спасаем души! — Она улыбнулась Яну сверху вниз, сидя на груде инструментов и сапожных материалов в тачке. — Чуток религии — только на пользу торговому предприятию!
Ян Фартинг нетерпеливо постучал молотком по земле.
— Но ведь это была всего лишь уловка, чтобы выбраться сюда. Если наберется слишком много работы — худо дело. Ты не видишь барона оттуда, сверху?
Хиллари прикрыла глаза от солнца и всмотрелась туда, где стояла украшенная разноцветными лентами зрительская трибуна для барона и его придворных. Издали доносился лязг оружия, на ветру развевались флаги, но ни малейших признаков появления владетельных особ не наблюдалось, — Нет, Ян, я вижу только, как сверкают доспехи и оружие! Булавы, копья, мечи! А кольчуг столько, что великан бы подавился!
— Интересно, какому великану взбредет в голову жрать кольчуги, Хиллари?
— Это просто образное выражение, Ян.
— Слушай, как только заметишь барона, надо начинать действовать, пока он не увлекся поединками по уши. Чем скорее он выслушает мою просьбу, тем лучше!
— Скажи честно, Ян, на что ты рассчитываешь? Что барон отправит в Темный Круг отряд своих лучших гвардейцев по одному слову какого-то сомнительного простолюдина?
— Ох, Хилли! Неужели ты не понимаешь? Я должен попытаться. — В его голосе звенела неотступная решимость. — Я просто обязан сделать что-нибудь, чтобы исправить свою ошибку.
Хиллари вздохнула:
— Ну ладно. Единственное, что меня радует, — ты у нас не того калибра, чтобы посылать тебя в головоломный поход за какой-то дурацкой принцессой. Ты останешься здесь, в безопасности!
— Я же говорил тебе, что собственноручно справился с норхом! Хиллари вздрогнула:
— Все это чересчур страшно для меня. Нужно срочно успокоиться. Хочу чего-нибудь сладенького! — Она вытащила из кармана пригоршню конфет и запихнула себе в рот. Хиллари была потрясающей сластеной. Если бы Ян целый месяц горбатился над работой, чтобы подарить ей кожаный браслет или ожерелье, Хиллари приняла бы подарок с невозмутимой благодарностью; но стоило вручить ей самый обычный кулек конфет, как она впадала в неописуемый восторг.
— Эй, приятель, поди-ка сюда! — окликнул Яна толстощекий, туповатого вида крестьянин, снимая с ноги сандалию и водружая ее на землю перед переносным рабочим столом сапожника. — Можешь починить ремешок?
Ян поморщился от вони, которая исходила от видавшей виды сандалии.
— Полпенни, — ответил он, и Хиллари перевела.
— Отлично! А то эта хреновина уже неделю ерзает и натирает мне ногу! Моя любимая летняя обувка! Закрепи его хорошенько, идет?
Ян выбрал толстую иглу и суровую нитку и приступил к работе, стараясь не обращать внимания на запах. Крестьянин наклонился над ним, с каждым выдохом извергая пивные пары.
— …а еще я слыхал, что сегодня будут сражаться лучшие рыцари и будет на что посмотреть. Но надо сказать вам, молодые люди, что много лет назад довелось мне видеть такое зрелище, какое больше не увидать никому, и я готов пересказывать эту историю снова и снова, хоть до самой смерти. — Крестьянин почесал бакенбарды со звуком, похожим на скрежет наждачной бумаги по дереву. — Да, так вот. Я вспахивал поле. Уже смеркалось, и я как раз собрался возвращаться домой, к женушке, как вдруг услышал шум и поднял голову. Еще минуту назад небо было чистым, и вдруг — гляди-кась: туча! Грозовая, точь-в-точь летучая коровья лепешка. Совсем рядом — камнем можно было добросить! Да, так-то вот. Я сказал себе: слышь-ка, Джейкоб Пахотник, в этом что-то не так. Что-то здесь того… да. И тут эта туча вспыхнула таким огнем, что едва не ослепила бедного землепашца! А потом раздался гром, словно разом ударили все колокола ада, туча прорвалась, и на землю посыпалась вся эта куча вещей, и среди них было что-то вроде ребенка, и…
Ян, слушавший фермера вполуха, затянул последний стежок и ловко завязал узел. Он вручил сандалию владельцу, прервавшему свой рассказ, и тут их глаза встретились. Взгляд фермера застыл на секунду, а затем в нем вспыхнула искра узнавания. Яну стало не по себе, но тут его дернули за куртку:
— Ян! Ян, барон выходит. Давай укладывать инструменты.
— Полпенни, сэр!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49