ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


В свете звезд ее глаза влажно поблескивали, с приоткрытых губ срывались прерывистые, но уже расслабленные вздохи. Конан неторопливо вышел из нее, сдвинулся всем телом, чтобы прижаться лбом к ложбинке бархатистой, как кожица зрелых персиков, груди.
Юйсары запустила пальцы в его густую шевелюру, согнула ногу, проведя коленом вдоль его бедра.
– Он из моей страны, – произнес Конан, щекоча дыханием ее живот. – Такой же бродяга с севера, как и я.
– Такой же? – Девичий живот чуть напрягся, и Конану показалось, что в голосе появилась настороженность.
– Не совсем. Я его почти не знал, когда Токтыгай поставил меня над наемниками. Дазаут сразу меня невзлюбил, а потому подговорил старика отправить на верную смерть. Шпионы донесли ему, что в отряде зреет бунт, а значит, нового командира либо заговорщики прирежут, либо он положит голову на плаху за участие в мятеже. По-правде сказать, меня так мутило от этого недоношенного щенка, Дазаута, что еще неизвестно, чем бы все это кончилось, если б я не скрутил на темной улице одного подонка, когда тот пытался изнасиловать горожанку. Парень оказался из моего отряда, и я хотел свернуть ему шею в назидание остальным, но он довольно высоко ценил свою жизнь и решил поторговаться.
Я узнал кое-что интересное. Что у меня в отряде полным-полно каналий, подкупленных Дазаутом, в случае бунта они постараются вырезать зачинщиков, а если не удастся, с наемниками разделается регулярная армия. Ни один изменник не уйдет живым из Бусары. Что мне оставалось делать? Я подговорил два десятка надежных ребят, а потом собрал смутьянов и велел сложить оружие и убираться к Нергалу в задницу. Они не послушались, а зря. Одного мальчишку, моего земляка, я оставил в живых, даже из отряда не выгнал, но он почему-то не проникся благодарностью. Когда нам всыпали под Лафатом, он сбежал и увел с собой человек тридцать. И теперь они озорничают в округе, а свои «подвиги» приписывают мне.
Все это Конан рассказал девушке еще в разграбленной деревне. Он так и не ответил толком на ее вопрос, но она не стала допытываться – видимо, знала, что не всегда человек властен над своими прихотями. Как не властна над собой была Юйсары, когда рослый темноволосый воин, пришедший в ее жизнь нежданно-негаданно, взял ее за руку и повел за продолговатый курган, чтобы там с первых же умелых, точных движений разбудить в ее теле неутолимую жажду наслаждения. Сколько было у нее мужчин и сколько еще будет? Но другого такого она не встретит никогда, в ком равнодушие уживается с нежностью, а буйволиная сила – с утонченностью. Она водила пальцами по длинным шрамам на его плечах и руках, а за курганом догорал костер и тихонько ржал конь, чуя волка. Сонго, стоящий на страже, успокаивал его добрыми словами и гладил по холке, а у костра мертвым сном спали семеро измотанных когирцев.
Глава 6
– Вставай. Вставай, ну! Ехать пора. – Раздраженный Лун теребил Зивиллу за плечо. Она распахнула веки и села на ложе из козьих шкур. Непонимающе посмотрела на Луна, на свою разорванную одежду, лежащую рядом. И все вспомнила.
Лун встал, повернулся и, ни слова больше не обронив, вышел из шатра. Снаружи доносился шум просыпающегося лагеря, через полуовал входа проникал запах жареного мяса. У Зивиллы заурчало в желудке, она недовольно поморщилась и легонько помассировала живот.
Исподняя рубашка как-то странно попахивала, руки не лезли в рукава. Зивилла провозилась с одеждой дольше обычного, затем Лун принес вьючной мешок с ее доспехами и оружием, она опоясалась кожаным ремнем и привязала к нему ножны с коротким кинжалом. Ее конь стоял возле шатра уже под седлом и хурджином с едой и походным скарбом. Над костром дозревал бараний бок, Бен-Саиф, напевая под нос, посыпал его молотыми пряностями, и Зивилла сообразила, отчего Лун с утра так мрачен. Терпеть этот умопомрачительный аромат – мука мученическая. Она и сама то и дело сглатывала слюну, а желудок рычал, как рассерженная собачонка.
Пока она умывалась прохладной с ночи водой из медного ведерка, к шатру агадейцев подошел Каи-Хан, по-хозяйски расположился у костра, снял с рогаток вертел с мясом, оторвал кривыми зубами изрядный кусок, проглотил, почти не жуя, смачно рыгнул и возвратил вертел на место. Лун, чтобы скрыть омерзение, ушел за шатер, Бен-Саиф с улыбкой пожелал апийцу приятного аппетита и протянул кубок с золотистым агадейским вином. Каи-Хан опрокинул кубок над разинутой пастью, довольно крякнул, отер усы и бороду и взмахом руки подозвал Зивиллу.
– Сядь, – буркнул он, указывая на плитку сланца, служившую сиденьем. Зивилла вытерла лицо льняным полотенцем, подошла к костру, села, приняла из рук Бен-Саифа кубок терпкого вина.
– Ну, ты на нас, в общем, не в обиде? – Каи-Хан кивнул, не дожидаясь ответа. – Все получишь, о чем просишь. Ежели дело сладишь. А не сладишь, пеняй на себя. – Он грозно осклабился. – От меня нигде не спрячешься, ни в крепости, ни под землей, ни у демона в заднице. Потому как я вот чем рискую, понятно? – Он хлопнул себя огромной жирной пятерней по затылку.
Зивилла кивнула. Каи-Хан не преувеличивал: освобождая пленницу, он нарушает обычай, за это и впрямь недолго лишиться головы. Но Когир – ключ к победе, к покорению всего Нехрема. Рискованно отпускать Зивиллу к своим, но еще рискованней вести потрепанную орду на штурм высоких стен Даиса; апийские наездники не городоимцы, а агадейские маги вроде Луна и Бен-Саифа придут на подмогу только в самом крайнем случае, да еще неизвестно, какую цену потом заломят за свои услуги. Нет, как ни крути, когирянку надо отпускать, а там будь что будет.
– Коли подведешь, не знать мне покоя, пока я тебе твои же сиськи не скормлю, – твердо пообещал апиец.
Зивилла снова кивнула. Зря он волнуется. Племянница губернатора Когира сделает все, что в ее силах. Помешать способна только непредвиденная случайность.
– Дам тебе парней в сопровождение, – неохотно пообещал Каи-Хан, припомнив вчерашний уговор. – На большой эскорт не надейся, людей в обрез, вон, вчера опять телеги отправил. Но троих дам. Не люди – богатыри! Сами вызвались тебя проводить.
Зивилла пожала плечами – трое, так трое. Все равно придется отпустить их с полдороги, не дожидаясь встречи с первым когирским патрулем.
Бен-Саиф опустился на корточки перед мясом, отрезал кусочек, сунул в рот, неторопливо прожевал, причмокнул и снял вертел с огня. Разделывая мясо на широком плоском блюде, покосился на Зивиллу.
– Как поешь, сразу выезжай. Сейчас самое главное – время.
– Когда все улажу, как тебе сообщить? – спросила она.
Агадеец протянул ей кусок баранины, поставил на соседний камень плошку с острым соусом.
– А никак. – Он ухмыльнулся. – В Когире будут наши, они сразу все поймут и мне передадут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94