Но они давно уже перестали о
чем-то беспокоиться. Шарль Поджио вернулся к своим сломанным часам.
Жан-Батист Мурато уселся поджидать первого клиента. Паскаль Пастореккиа
меланхолично поглядывал на засыхающие корсиканские колбаски, а Амедей
Прато протирал картонные коробки с вышедшим из моды бельем.
Ни Базилия, ни Антония, ни Барберина, ни Альма, ни Коломба не
считали, что они совершили преступление. Для них, дочерей древнего гордого
народа, главным было только одно: со смертью Бандежена боль утраты стала
не такой горькой. Души невинно убитых, витавшие до сих пор во мраке вместе
с душами неотомщенных, стали теперь ближе. И чувство хорошо выполненного
долга оживляло поблекшие лица.
Жозетта принесла Консегуду завтрак в постель, но рогалик застрял у
него в горле, когда он прочитал в "Нис-Матен" о найденном утром трупе
Мариуса. От волнения он чуть не задохнулся, и жена долго колотила его по
спине. Когда он отдышался, она спросила:
- Что с тобой, Гастон?
- Посмотри! - сказал он, протягивая ей газету.
Жозетта не была особенно чувствительной женщиной. Прочитав сообщение,
она заметила:
- Он, конечно, был довольно молод... но я не понимаю, что тебя так
взволновало?
- Ты что, считаешь, что это естественная смерть?
- Я думаю, это инфаркт.
Консегуд покачал головой.
- Я не поверю в это до тех пор, пока не узнаю, что он делал на улице
Солейа в четыре часа утра!
- Но если бы это была насильственная смерть, полиция уже знала бы! И
в газете было бы написано!
- Может быть ты и права... Позвони, мне нужно сегодня встретиться с
ребятами.
- Что?!
Комиссар Сервион взял себя в руки и уже спокойно выслушал по телефону
результаты вскрытия трупа с улицы Солейа, потом повесил трубку и сказал
своему помощнику:
- Бандежен был отравлен. Цианистый калий. Смерть наступила около
полуночи. Предполагают, что труп перевозили, следовательно, версия
самоубийства исключается. В складках его одежды найдены кусочки капусты,
ботвы моркови, листиков салата.
- Но почему на улице Солейа?
- Видимо, это самое близкое место, куда можно было оттащить труп, не
привлекая внимания.
- Самое близкое от чего?
- От места преступления. Я не могу себе представить, что убийца
разгуливал с трупом по всему городу. Поэтому я предполагаю, что убийство
было совершено в старом городе.
- Но вы же не думаете, патрон, что эти старики...
- Думаю! И я сию же минуту еду к Базилии. Я хочу сказать ей пару
слов.
Базилия спокойно смотрела на комиссара, а он не знал, какие еще
использовать методы, чтобы заставить ее заговорить.
- Чем обязана радости видеть вас? - невинно поинтересовалась она.
- А вы не догадываетесь?
- Нет.
- Мариус Бандежен - это имя говорит вам что-нибудь?
- Кто это?
- Один из тех, кто убил ваших.
- О!
- Он умер сегодня ночью.
- Раз бог призвал его к себе, пусть он его и судит.
- А не вы ли со своими друзьями помогли ему отправиться на свидание с
Господом Богом?
- Я вас не понимаю.
- Нет, вы меня хорошо понимаете! Я не знаю, как вам удалось это
сделать, но я убежден, что это вы отравили Бандежена!
- Я? В мои-то годы? Вы в своем уме?
- Бандежен заходил в ваш квартал вчера утром.
- Сюда многие заходят.
- Да, но он тут был со специальной целью: узнать, видели ли вы убийц,
представляете ли вы для них опасность или нет. Вы солгали, Базилия. Вы
были на перевале Вильфранш. Скажите одно только слово, и я засажу всю эту
кодлу в тюрьму.
- А потом?
- Что потом?
- Потом они найдут адвокатов и выйдут сухими из воды.
- Значит, вы все-таки видели их?
- Нет.
- Базилия, эти глупости вы будете рассказывать кому-нибудь другому!
Хотите, я скажу вам, что я думаю? Вы вбили в свою упрямую башку мысль
отомстить за своих! Но времена изменились, Базилия! Времена дикарей
миновали! Существует закон. Я его представляю, и я заставлю вас уважать
его! Видит бог, Базилия, я очень люблю вас, я очень любил Доминика,
Антуана и Анну. Но я клянусь вам, если я найду доказательства вашей
причастности к убийству Бандежена, я посажу вас в тюрьму!
- А дети? - с улыбкой спросила Базилия.
- Им придется идти в приют, потому что их бабушка выжила из ума!
- Анжелина не позволит вам этого!
- Оставьте в покое мою жену!
Сервион схватил ее за плечи.
- Неужели вы не понимаете, что все будет намного проще, если вы
расскажете мне? С какой радостью я схватил бы Консегуда, Кабриса и всю эту
компанию! И они уже не ускользнули бы от меня! Но если вы будете молчать,
они в конце концов доберутся до вас!
- Я не понимаю, о чем вы говорите, комиссар. Я ничего не знаю, -
спокойно сказала она.
Сервион яростно нахлобучил шляпу и вышел, хлопнув дверью.
Его гнев еще не остыл, когда он вошел в лавку Мурато. Жан-Батист
меланхолично накладывал горчицу в горшочек. Появление полицейского было
для него неожиданным развлечением.
- Добрый день, комиссар.
- Здравствуйте. Когда вы вчера легли спать?
- Огорошенный этим вопросом, Мурато помолчал немного, потом сказал:
- В 9 часов, как обычно.
- А ваша жена?
- Жена? Не знаю. А зачем вам?
- Нужно. Она здесь?
- Конечно.
- Позовите ее, пожалуйста.
- Антония! - надтреснутым голосом крикнул Жан-Батист.
Появилась Антония.
- Ты мне дашь спокойно закончить работу? О, господин комиссар!
- Антония, в котором часу вы легли спать вчера?
- А зачем вам это?
- Я задал вам вопрос, Антония.
- Ладно, ладно, не сердитесь... Ну, наверное, около десяти...
- А не около полуночи?
- Может и около полуночи.
- А почему так поздно?
- Да как вам сказать...
- Не потому ли, что вы ждали гостя?
- Что за глупости! Я уже не в том возрасте, чтобы назначать свидания
по ночам.
- Я не шучу, Антония! Речь идет о смерти человека!
- Ну и что? Вы придаете слишком большое значение смерти, комиссар.
Доживете до наших годов, тогда поймете, что думать о смерти не имеет
смысла.
- Антония, вы уверены, что не встречались вчера ночью с Мариусом
Бандеженом?
- А кто это?
- Он заходил к вам в лавку вчера утром.
- Да? Но я не имею привычки спрашивать у клиентов, как их зовут.
Комиссар готов был прибить ее.
- Запомните, Антония, и вы, Жан-Батист. Если с Базилией случится
какое-нибудь несчастье, вы будете виноваты!
И он ушел, не ответив на вопрос Жана-Батиста, который так ничего и не
понял в этом разговоре.
В задней комнате кафе Гаррибальди все сидели молча, не глядя друг на
друга. Приход Консегуда произвел действие камня, упавшего в колодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
чем-то беспокоиться. Шарль Поджио вернулся к своим сломанным часам.
Жан-Батист Мурато уселся поджидать первого клиента. Паскаль Пастореккиа
меланхолично поглядывал на засыхающие корсиканские колбаски, а Амедей
Прато протирал картонные коробки с вышедшим из моды бельем.
Ни Базилия, ни Антония, ни Барберина, ни Альма, ни Коломба не
считали, что они совершили преступление. Для них, дочерей древнего гордого
народа, главным было только одно: со смертью Бандежена боль утраты стала
не такой горькой. Души невинно убитых, витавшие до сих пор во мраке вместе
с душами неотомщенных, стали теперь ближе. И чувство хорошо выполненного
долга оживляло поблекшие лица.
Жозетта принесла Консегуду завтрак в постель, но рогалик застрял у
него в горле, когда он прочитал в "Нис-Матен" о найденном утром трупе
Мариуса. От волнения он чуть не задохнулся, и жена долго колотила его по
спине. Когда он отдышался, она спросила:
- Что с тобой, Гастон?
- Посмотри! - сказал он, протягивая ей газету.
Жозетта не была особенно чувствительной женщиной. Прочитав сообщение,
она заметила:
- Он, конечно, был довольно молод... но я не понимаю, что тебя так
взволновало?
- Ты что, считаешь, что это естественная смерть?
- Я думаю, это инфаркт.
Консегуд покачал головой.
- Я не поверю в это до тех пор, пока не узнаю, что он делал на улице
Солейа в четыре часа утра!
- Но если бы это была насильственная смерть, полиция уже знала бы! И
в газете было бы написано!
- Может быть ты и права... Позвони, мне нужно сегодня встретиться с
ребятами.
- Что?!
Комиссар Сервион взял себя в руки и уже спокойно выслушал по телефону
результаты вскрытия трупа с улицы Солейа, потом повесил трубку и сказал
своему помощнику:
- Бандежен был отравлен. Цианистый калий. Смерть наступила около
полуночи. Предполагают, что труп перевозили, следовательно, версия
самоубийства исключается. В складках его одежды найдены кусочки капусты,
ботвы моркови, листиков салата.
- Но почему на улице Солейа?
- Видимо, это самое близкое место, куда можно было оттащить труп, не
привлекая внимания.
- Самое близкое от чего?
- От места преступления. Я не могу себе представить, что убийца
разгуливал с трупом по всему городу. Поэтому я предполагаю, что убийство
было совершено в старом городе.
- Но вы же не думаете, патрон, что эти старики...
- Думаю! И я сию же минуту еду к Базилии. Я хочу сказать ей пару
слов.
Базилия спокойно смотрела на комиссара, а он не знал, какие еще
использовать методы, чтобы заставить ее заговорить.
- Чем обязана радости видеть вас? - невинно поинтересовалась она.
- А вы не догадываетесь?
- Нет.
- Мариус Бандежен - это имя говорит вам что-нибудь?
- Кто это?
- Один из тех, кто убил ваших.
- О!
- Он умер сегодня ночью.
- Раз бог призвал его к себе, пусть он его и судит.
- А не вы ли со своими друзьями помогли ему отправиться на свидание с
Господом Богом?
- Я вас не понимаю.
- Нет, вы меня хорошо понимаете! Я не знаю, как вам удалось это
сделать, но я убежден, что это вы отравили Бандежена!
- Я? В мои-то годы? Вы в своем уме?
- Бандежен заходил в ваш квартал вчера утром.
- Сюда многие заходят.
- Да, но он тут был со специальной целью: узнать, видели ли вы убийц,
представляете ли вы для них опасность или нет. Вы солгали, Базилия. Вы
были на перевале Вильфранш. Скажите одно только слово, и я засажу всю эту
кодлу в тюрьму.
- А потом?
- Что потом?
- Потом они найдут адвокатов и выйдут сухими из воды.
- Значит, вы все-таки видели их?
- Нет.
- Базилия, эти глупости вы будете рассказывать кому-нибудь другому!
Хотите, я скажу вам, что я думаю? Вы вбили в свою упрямую башку мысль
отомстить за своих! Но времена изменились, Базилия! Времена дикарей
миновали! Существует закон. Я его представляю, и я заставлю вас уважать
его! Видит бог, Базилия, я очень люблю вас, я очень любил Доминика,
Антуана и Анну. Но я клянусь вам, если я найду доказательства вашей
причастности к убийству Бандежена, я посажу вас в тюрьму!
- А дети? - с улыбкой спросила Базилия.
- Им придется идти в приют, потому что их бабушка выжила из ума!
- Анжелина не позволит вам этого!
- Оставьте в покое мою жену!
Сервион схватил ее за плечи.
- Неужели вы не понимаете, что все будет намного проще, если вы
расскажете мне? С какой радостью я схватил бы Консегуда, Кабриса и всю эту
компанию! И они уже не ускользнули бы от меня! Но если вы будете молчать,
они в конце концов доберутся до вас!
- Я не понимаю, о чем вы говорите, комиссар. Я ничего не знаю, -
спокойно сказала она.
Сервион яростно нахлобучил шляпу и вышел, хлопнув дверью.
Его гнев еще не остыл, когда он вошел в лавку Мурато. Жан-Батист
меланхолично накладывал горчицу в горшочек. Появление полицейского было
для него неожиданным развлечением.
- Добрый день, комиссар.
- Здравствуйте. Когда вы вчера легли спать?
- Огорошенный этим вопросом, Мурато помолчал немного, потом сказал:
- В 9 часов, как обычно.
- А ваша жена?
- Жена? Не знаю. А зачем вам?
- Нужно. Она здесь?
- Конечно.
- Позовите ее, пожалуйста.
- Антония! - надтреснутым голосом крикнул Жан-Батист.
Появилась Антония.
- Ты мне дашь спокойно закончить работу? О, господин комиссар!
- Антония, в котором часу вы легли спать вчера?
- А зачем вам это?
- Я задал вам вопрос, Антония.
- Ладно, ладно, не сердитесь... Ну, наверное, около десяти...
- А не около полуночи?
- Может и около полуночи.
- А почему так поздно?
- Да как вам сказать...
- Не потому ли, что вы ждали гостя?
- Что за глупости! Я уже не в том возрасте, чтобы назначать свидания
по ночам.
- Я не шучу, Антония! Речь идет о смерти человека!
- Ну и что? Вы придаете слишком большое значение смерти, комиссар.
Доживете до наших годов, тогда поймете, что думать о смерти не имеет
смысла.
- Антония, вы уверены, что не встречались вчера ночью с Мариусом
Бандеженом?
- А кто это?
- Он заходил к вам в лавку вчера утром.
- Да? Но я не имею привычки спрашивать у клиентов, как их зовут.
Комиссар готов был прибить ее.
- Запомните, Антония, и вы, Жан-Батист. Если с Базилией случится
какое-нибудь несчастье, вы будете виноваты!
И он ушел, не ответив на вопрос Жана-Батиста, который так ничего и не
понял в этом разговоре.
В задней комнате кафе Гаррибальди все сидели молча, не глядя друг на
друга. Приход Консегуда произвел действие камня, упавшего в колодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30