Как известно, на этом пути американские спецслужбы терпят провал за провалом. Ладно, то сфера интересов профессионалов. Но ЦРУ во всевозрастающей степени пытается вовлечь в шпионаж тех, кто, казалось бы, не имеет отношения к разведке и контрразведке, что не может не отражаться пагубным образом на американо-советских отношениях. ЦРУ практически поголовно мобилизует под свои знамена всех американцев, посещающих СССР или поддерживающих те или иные контакты с советскими гражданами по любой линии, особенно научной.
К настоящему времени это рутинная упорядоченная практика работы ЦРУ, которое ожидает, что любой американец, вступающий в контакт с любым советским гражданином, сообщит об этом разведывательным органам США. Наверняка бывают случаи, когда американские граждане противятся домогательствам ЦРУ превратить их - будем говорить прямо - в шпионов. Об этом становится известно только в редчайших случаях, ибо нужно обладать не только незаурядным мужеством, быть уверенным в своем положении и, если угодно, чувствовать конъюнктуру - что можно и что нельзя, чтобы дать по рукам вербовщикам из ЦРУ.
63-летний почтенный врач, специалист в области космической медицины К. Генералес, был немало озадачен. 1 мая 1972 года к нему явилась женщина, как рассказывал позднее д-р Генералес, «либо с дурно выкрашенными, либо просто грязными светлыми волосами, так лет 20 - 25». Она представилась как Ш. Бирс, сотрудница ЦРУ, и предъявила служебное удостоверение. Гостья повела такие речи, которые побудили хозяина незаметно включить магнитофон. Она знала, что Генералес должен был поехать на международный симпозиум по вопросам космической медицины, который должен был проводиться вскоре в Майами. «Она, - рассказывает Генералес, - заявила: «Там будет много русских» - и хотела, чтобы я приглашал их на коктейли и выведал все, что мог, о том, что они делают и о чем думают». И это предлагалось ученому с мировым именем, члену множества научных обществ, в недавнем прошлом президенту кардиологического общества Нью-Йорка, и т. д. и т. п. Генералес отклонил предложение, в знак протеста (против ЦРУ!) не поехал на симпозиум.
2 сентября 1972 года Бирс снова дала о себе знать. Она позвонила по телефону и осведомилась, собирается ли Генералес быть на международном конгрессе по космической медицине, назначенном на 18 - 21 сентября в Ницце. По тем же причинам, по которым ученый не поехал в Майами, он не выехал во Францию. Плюс написал разгневанное письмо по адресу, который оставила ему Бирс, в котором, в частности, заметил: «Сообщая вам и вашему начальству в ЦРУ, что последнее обращение, равно как ваша просьба в мае регистрировать и сообщать вам о частных разговорах русских специалистов в области космоса, неуместны и, дерзну сказать, в высшей степени отвратительны. Уже тот факт, что шпионское ведомство обращается к человеку, известному своей честностью, как, например, я, составляет этим людям отнюдь не лестную репутацию. Я решил написать вам об этом после зрелых размышлений и настоятельно прошу вас и ваше начальство оставить меня в покое». 5 февраля 1973 года ночью кабинет д-ра Генералеса был взломан, неизвестные обыскали помещение и унесли кое-какие вещи, включая магнитофон и ленту с записью разговора с Бирс.
Генералес, естественно, пожаловался в полицию. Никакого результата. Тут началась шумиха Уотергейта, и Генералес написал письмо генералу А. Хейгу, тогда начальнику «штата» при президенте Никсоне, в котором, изложив всю историю отвратительной вербовки и прочего, просил вмешаться. 17 мая 1973 года Хейг ответил, заверив, что ФБР расследует дело. Никаких последствий. Вероятно, Генералес счел, что Хейг человек занятой - вскоре он был назначен на пост главнокомандующего сил НАТО в Европе. Поэтому на сей раз он обратился прямо к президенту Дж. Форду. 10 сентября 1974 года он писал: «Памятуя о вашем заявлении при вступлении в должность президента… с призывом к гражданам вступать с вами в контакт… хочу лично сообщить вам о том, как ЦРУ пыталось превратить меня в презренного шпионаж.
Как и подобает ученому, он обстоятельно изложил суть дела, но ответа так и не получил. Направил телеграмму в Белый дом с напоминанием. 15 января 1975 года был удостоен ответа: объем корреспонденции, поступающей президенту, столь велик, что письмо Генералеса где-то затерялось. Как только найдут - с ним непременно свяжутся. Так и кончилось дело в официальных инстанциях .
Прослышав об этой истории, публицист Д. Уайз взял интервью у Генералеса и, помимо прочего, раздобыл у него телефон Бирс, который, конечно, в телефонном справочнике не значился за ЦРУ. Позвонил несколько раз. Бирс так и не застал. Зато самому Уайзу позвонил некто, осведомился, пишет ли он еще книгу о ЦРУ, и пообещал прийти и поведать нечто о ведомстве. Но не пришел. Рассказав об этом в своей книге, Уайз меланхолически заметил, что вторжение взломщиков в дома и квартиры, причем виновных не находят, в США дело обычное. Что там Генералес, вознамерившийся было добиться правды на буксире Уотергейта! Члены комиссии Ф. Черча сенаторы X. Бейкер и Ч. Матиас пожаловались компетентным американским органам как раз во второй половине 1975 года, когда они «расследовали» деятельность ЦРУ, ФБР и прочих, будучи членами указанной комиссии, что неизвестные проникали в их дома в отсутствие хозяев, ценных вещей и денег не брали, но перевернули вверх дном все в кабинетах. Переворошили все бумаги. Представители «расследуемых» ведомств с величайшим негодованием опровергли предположения, что полуночные набеги на дома сенаторов дело их рук. Взломщиков, конечно, не нашли . Понятны тогда некоторые причины величайшего удовлетворения, скажем, сенатора X. Бейкера по поводу того, что комиссия Ф. Черча наконец завершила свои труды, о чем упоминалось во вводном разделе этой книги.
Можно безошибочно утверждать: когда речь идет о любых контактах американцев с советскими гражданами, ни один такой контакт, личный или через переписку, не ускользает от внимания ЦРУ. Всех американцев без исключения прямо или косвенно опрашивают агенты ведомства. Другое дело - только в исключительных случаях это становится достоянием гласности. Нужно было обладать отвратительной славой Л. Освальда, считающегося убийцей президента Дж. Кеннеди, чтобы эта практика ЦРУ стала известной в данном случае. Определенно психически неуравновешенный человек, Л. Освальд в 1959 - 1962 годах был в Советском Союзе, где ему предоставили возможность жить и работать на радиозаводе в Минске. Стоило Освальду вернуться в США, как в ЦРУ изыскали способы опросить его. В служебном документе ЦРУ, в котором формулировалось задание, указывалось: «Мы особенно заинтересованы в информации, которую Освальд может предоставить относительно завода, где он работал, о некоторых районах Минска и… биографических данных, необходимых для ведения досье на отдельных лиц… Однако не нажимайте (на него) при получении нужной нам информации, человек он странный… (поэтому) используйте надлежащие каналы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139
К настоящему времени это рутинная упорядоченная практика работы ЦРУ, которое ожидает, что любой американец, вступающий в контакт с любым советским гражданином, сообщит об этом разведывательным органам США. Наверняка бывают случаи, когда американские граждане противятся домогательствам ЦРУ превратить их - будем говорить прямо - в шпионов. Об этом становится известно только в редчайших случаях, ибо нужно обладать не только незаурядным мужеством, быть уверенным в своем положении и, если угодно, чувствовать конъюнктуру - что можно и что нельзя, чтобы дать по рукам вербовщикам из ЦРУ.
63-летний почтенный врач, специалист в области космической медицины К. Генералес, был немало озадачен. 1 мая 1972 года к нему явилась женщина, как рассказывал позднее д-р Генералес, «либо с дурно выкрашенными, либо просто грязными светлыми волосами, так лет 20 - 25». Она представилась как Ш. Бирс, сотрудница ЦРУ, и предъявила служебное удостоверение. Гостья повела такие речи, которые побудили хозяина незаметно включить магнитофон. Она знала, что Генералес должен был поехать на международный симпозиум по вопросам космической медицины, который должен был проводиться вскоре в Майами. «Она, - рассказывает Генералес, - заявила: «Там будет много русских» - и хотела, чтобы я приглашал их на коктейли и выведал все, что мог, о том, что они делают и о чем думают». И это предлагалось ученому с мировым именем, члену множества научных обществ, в недавнем прошлом президенту кардиологического общества Нью-Йорка, и т. д. и т. п. Генералес отклонил предложение, в знак протеста (против ЦРУ!) не поехал на симпозиум.
2 сентября 1972 года Бирс снова дала о себе знать. Она позвонила по телефону и осведомилась, собирается ли Генералес быть на международном конгрессе по космической медицине, назначенном на 18 - 21 сентября в Ницце. По тем же причинам, по которым ученый не поехал в Майами, он не выехал во Францию. Плюс написал разгневанное письмо по адресу, который оставила ему Бирс, в котором, в частности, заметил: «Сообщая вам и вашему начальству в ЦРУ, что последнее обращение, равно как ваша просьба в мае регистрировать и сообщать вам о частных разговорах русских специалистов в области космоса, неуместны и, дерзну сказать, в высшей степени отвратительны. Уже тот факт, что шпионское ведомство обращается к человеку, известному своей честностью, как, например, я, составляет этим людям отнюдь не лестную репутацию. Я решил написать вам об этом после зрелых размышлений и настоятельно прошу вас и ваше начальство оставить меня в покое». 5 февраля 1973 года ночью кабинет д-ра Генералеса был взломан, неизвестные обыскали помещение и унесли кое-какие вещи, включая магнитофон и ленту с записью разговора с Бирс.
Генералес, естественно, пожаловался в полицию. Никакого результата. Тут началась шумиха Уотергейта, и Генералес написал письмо генералу А. Хейгу, тогда начальнику «штата» при президенте Никсоне, в котором, изложив всю историю отвратительной вербовки и прочего, просил вмешаться. 17 мая 1973 года Хейг ответил, заверив, что ФБР расследует дело. Никаких последствий. Вероятно, Генералес счел, что Хейг человек занятой - вскоре он был назначен на пост главнокомандующего сил НАТО в Европе. Поэтому на сей раз он обратился прямо к президенту Дж. Форду. 10 сентября 1974 года он писал: «Памятуя о вашем заявлении при вступлении в должность президента… с призывом к гражданам вступать с вами в контакт… хочу лично сообщить вам о том, как ЦРУ пыталось превратить меня в презренного шпионаж.
Как и подобает ученому, он обстоятельно изложил суть дела, но ответа так и не получил. Направил телеграмму в Белый дом с напоминанием. 15 января 1975 года был удостоен ответа: объем корреспонденции, поступающей президенту, столь велик, что письмо Генералеса где-то затерялось. Как только найдут - с ним непременно свяжутся. Так и кончилось дело в официальных инстанциях .
Прослышав об этой истории, публицист Д. Уайз взял интервью у Генералеса и, помимо прочего, раздобыл у него телефон Бирс, который, конечно, в телефонном справочнике не значился за ЦРУ. Позвонил несколько раз. Бирс так и не застал. Зато самому Уайзу позвонил некто, осведомился, пишет ли он еще книгу о ЦРУ, и пообещал прийти и поведать нечто о ведомстве. Но не пришел. Рассказав об этом в своей книге, Уайз меланхолически заметил, что вторжение взломщиков в дома и квартиры, причем виновных не находят, в США дело обычное. Что там Генералес, вознамерившийся было добиться правды на буксире Уотергейта! Члены комиссии Ф. Черча сенаторы X. Бейкер и Ч. Матиас пожаловались компетентным американским органам как раз во второй половине 1975 года, когда они «расследовали» деятельность ЦРУ, ФБР и прочих, будучи членами указанной комиссии, что неизвестные проникали в их дома в отсутствие хозяев, ценных вещей и денег не брали, но перевернули вверх дном все в кабинетах. Переворошили все бумаги. Представители «расследуемых» ведомств с величайшим негодованием опровергли предположения, что полуночные набеги на дома сенаторов дело их рук. Взломщиков, конечно, не нашли . Понятны тогда некоторые причины величайшего удовлетворения, скажем, сенатора X. Бейкера по поводу того, что комиссия Ф. Черча наконец завершила свои труды, о чем упоминалось во вводном разделе этой книги.
Можно безошибочно утверждать: когда речь идет о любых контактах американцев с советскими гражданами, ни один такой контакт, личный или через переписку, не ускользает от внимания ЦРУ. Всех американцев без исключения прямо или косвенно опрашивают агенты ведомства. Другое дело - только в исключительных случаях это становится достоянием гласности. Нужно было обладать отвратительной славой Л. Освальда, считающегося убийцей президента Дж. Кеннеди, чтобы эта практика ЦРУ стала известной в данном случае. Определенно психически неуравновешенный человек, Л. Освальд в 1959 - 1962 годах был в Советском Союзе, где ему предоставили возможность жить и работать на радиозаводе в Минске. Стоило Освальду вернуться в США, как в ЦРУ изыскали способы опросить его. В служебном документе ЦРУ, в котором формулировалось задание, указывалось: «Мы особенно заинтересованы в информации, которую Освальд может предоставить относительно завода, где он работал, о некоторых районах Минска и… биографических данных, необходимых для ведения досье на отдельных лиц… Однако не нажимайте (на него) при получении нужной нам информации, человек он странный… (поэтому) используйте надлежащие каналы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139