Бирду, попытались в меру своих сил и таланта опровергнуть его анализ экономических причин Американской революции. Проворные труженики американского идеологического фронта чувствовали себя в полной безопасности – в 1948 году Ч. Бирда, патриарха американской исторической науки, обладающего редким полемическим даром, не стало. Особенно отличились на поприще «неоконсерватизма» Д. Бурстин, Р. Браун, Ф. Макдональд и ряд других процветающих в США историков.
Случившееся показало, что исследование жизни Вашингтона вновь найдет читателя. В 1948–1957 годах вышла семитомная биография первого президента Д. Фримена. Подготовка этой книги продемонстрировала, что для раскрытия темы Вашингтона на современном уровне знаний может не хватить жизни исследователя. Д. Фримен умер на шестом томе, седьмой том дописали его сотрудники Д. Карролл и М. Эшворс. Биография Фримена выдержана в соответствии с академическими канонами, до отказа использована публикация Фицпатрика.
Вашингтон-президент определенно не получился, хотя над ним работали трое – сам Фримен, обозревая период до 1793 года, а последующие четыре года рассматривались Карроллом и Эшворс. Причина, вероятно, состоит в том, что Фримен и Кo были склонны оперировать удельным весом Вашингтона в делах становившейся на ноги республики с включением в него тяжести египетской пирамиды посмертной славы. Получился изрядный перекос, и повествование иной раз носит раздражающе бесхитростный характер.
Если Ч. Бирд доходчиво объяснил роль Вашингтона при принятии конституции осязаемыми интересами, в конечном итоге возобладавшими над честолюбивыми, сварливыми и крикливыми «отцами-основателями», прозаседавшимися на конституционном конвенте, то у Фримена дело представлено много проще. «В эти дни (заседаний конвента. – Н. Я. ) его величайший вклад заключался не в том, что он высказывал свое мнение, а в том, что он присутствовал. Когда Вашингтон голосовал, он часто оставался с меньшинством. Мэдисон, Гувернер Моррис, Джеймс Вильсон, Руфус Кинг, Эдмонд Рандольф – эти люди, а не Вашингтон, выработали конституцию... Но, придав конвенту престиж и обеспечив веру народа в это собрание, Вашингтон не имел равных, за исключением Франклина». Не говоря уже о том, что логика здесь порядком пострадала, эффект присутствия определенно преувеличен – перечисленные лица, каждый из них в отдельности и в совокупности, никак не считали себя ниже генерала.
С середины пятидесятых годов Вашингтониана обретает новую жизнь еще по одной причине – грядет 200-летняя годовщина существования США, приходящаяся на 4 июля 1976 года. За десять лет до этого президент и конгресс учредили правительственную комиссию по празднованию двухсотлетия, которой предстоит координировать и руководить всеми мерами, связанными с юбилеем, до 1987 года, а каждый из пятидесяти штатов обзавелся собственной комиссией. Что там С. Блум – щенок в свете нынешних приготовлений! Впрочем, он был повивальной бабкой при девятимесячном юбилее – срок, как раз достаточный для благополучного рождения одного героя, теперь в юбилейных муках рождается целая страна. Первые признаки книжного цунами в американской исторической науке налицо.
Типичный пример – монументальная хрестоматия «Дух Семьдесят Шестого. История Американской революции, рассказанная ее участниками», подготовленная известнейшими профессорами Г. Коммаджером и Р. Моррисом. В предисловии к изданию 1967 года они внятно объяснили, почему, собственно, в США затеяли юбилейные торжества: «Американская революция возвестила эру революций на Европейском континенте, в Латинской Америке и, наконец, в Азии и Африке – эру, в которой мы живем по сей день». Итак, любуйтесь – главный толчок прогрессу человечества в истекшие 200 лет якобы дала только Американская революция!
Самые разнообразные материалы хрестоматии (около 1400 страниц, большой формат, мельчайший шрифт), заверяют составители, «пронизывает возвышенность, благородство, изысканность и дух величия. Ни один человек не выражал этот дух лучше, чем Вашингтон, предстающий великим с этих страниц, как незаменимый символ беззаветного патриотизма и честности». Стоило составителям попасть в изъезженную колею, как из рога изобилия посыпались известные эпитеты в адрес Вашингтона. Впрочем, в предвидении юбилея они изобрели новый – «Вашингтон и был духом Семьдесят Шестого». Ну вот и рецидив – во второй половине XX столетия почтенные историки устанавливают связь с потусторонним миром по линии Вашингтона.
200-летний юбилей и местнический патриотизм побудили Вирджинский университет объявить о том, что в его стенах будет подготовлена полная публикация документов прославленного земляка. Намечено выпустить 80 томов, главный редактор издания – Д. Джексон. 80-томная публикация должна заменить 39-томное издание Фицпатрика, которое, по мнению историков, находящихся на короткой ноге с Вашингтоном, больше не может удовлетворить нужды ученых.
Монумент Вашингтона за счет и цоколя из книг ныне достиг таких размеров, что американские исследователи просто робеют, боясь окинуть взором всю исполинскую фигуру с ног до головы. Во всяком случае, ни один из них больше не осмеливается сочинить однотомную биографию Вашингтона.
Да что там историки, перед Отцом Страны спасовал Ш. Эдуарде, которому робость чужда. В прошлом учитель истории в средней школе, а затем музыкант, он дерзнул сочинить мюзикл (музыкальную пьесу) «1776 год», имевший порядочный успех на Бродвее в 1969 году. Эдуарде попытался «очеловечить» около двадцати главных действующих лиц Американской революции – делегатов второго континентального конгресса, заседавшего с мая по июль 1776 года и принявшего Декларацию независимости. Либретто пьесы, развертывающейся в залах заседания конгресса, до точки воспроизводит принятие Декларации, со всеми спорами, разочарованием и восторгами.
«Отцы-основатели» вышли куда как живые – волнителен дуэт Адамса и Франклина, а когда трио Франклин, Адамс и Джефферсон по составлении Декларации лихо пускается в пляс, напевая разухабистый шлягер «Мы бабки повивальные новой нации», это впечатляет.
Что стоило бы вывести еще и Джорджа Вашингтона! Эдуарде и постановщики не пошли на это – герой остался за сценой, сообщаясь с конгрессом и соответственно со зрителями через курьеров. Он где-то там, пропахший порохом, кует американскую независимость, и жизнь его архитрудна. Курьер, привезший извещение от Вашингтона о высадке большого английского войска у Нью-Йорка, исполняет сверх того душераздирающую песенку «Мама, мама, смотри!» о раненом солдате, молящем мать найти его, пока в нем еще теплится искра жизни.
В мюзикле «1776 год» авторы зашли далеко по пути реализма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Случившееся показало, что исследование жизни Вашингтона вновь найдет читателя. В 1948–1957 годах вышла семитомная биография первого президента Д. Фримена. Подготовка этой книги продемонстрировала, что для раскрытия темы Вашингтона на современном уровне знаний может не хватить жизни исследователя. Д. Фримен умер на шестом томе, седьмой том дописали его сотрудники Д. Карролл и М. Эшворс. Биография Фримена выдержана в соответствии с академическими канонами, до отказа использована публикация Фицпатрика.
Вашингтон-президент определенно не получился, хотя над ним работали трое – сам Фримен, обозревая период до 1793 года, а последующие четыре года рассматривались Карроллом и Эшворс. Причина, вероятно, состоит в том, что Фримен и Кo были склонны оперировать удельным весом Вашингтона в делах становившейся на ноги республики с включением в него тяжести египетской пирамиды посмертной славы. Получился изрядный перекос, и повествование иной раз носит раздражающе бесхитростный характер.
Если Ч. Бирд доходчиво объяснил роль Вашингтона при принятии конституции осязаемыми интересами, в конечном итоге возобладавшими над честолюбивыми, сварливыми и крикливыми «отцами-основателями», прозаседавшимися на конституционном конвенте, то у Фримена дело представлено много проще. «В эти дни (заседаний конвента. – Н. Я. ) его величайший вклад заключался не в том, что он высказывал свое мнение, а в том, что он присутствовал. Когда Вашингтон голосовал, он часто оставался с меньшинством. Мэдисон, Гувернер Моррис, Джеймс Вильсон, Руфус Кинг, Эдмонд Рандольф – эти люди, а не Вашингтон, выработали конституцию... Но, придав конвенту престиж и обеспечив веру народа в это собрание, Вашингтон не имел равных, за исключением Франклина». Не говоря уже о том, что логика здесь порядком пострадала, эффект присутствия определенно преувеличен – перечисленные лица, каждый из них в отдельности и в совокупности, никак не считали себя ниже генерала.
С середины пятидесятых годов Вашингтониана обретает новую жизнь еще по одной причине – грядет 200-летняя годовщина существования США, приходящаяся на 4 июля 1976 года. За десять лет до этого президент и конгресс учредили правительственную комиссию по празднованию двухсотлетия, которой предстоит координировать и руководить всеми мерами, связанными с юбилеем, до 1987 года, а каждый из пятидесяти штатов обзавелся собственной комиссией. Что там С. Блум – щенок в свете нынешних приготовлений! Впрочем, он был повивальной бабкой при девятимесячном юбилее – срок, как раз достаточный для благополучного рождения одного героя, теперь в юбилейных муках рождается целая страна. Первые признаки книжного цунами в американской исторической науке налицо.
Типичный пример – монументальная хрестоматия «Дух Семьдесят Шестого. История Американской революции, рассказанная ее участниками», подготовленная известнейшими профессорами Г. Коммаджером и Р. Моррисом. В предисловии к изданию 1967 года они внятно объяснили, почему, собственно, в США затеяли юбилейные торжества: «Американская революция возвестила эру революций на Европейском континенте, в Латинской Америке и, наконец, в Азии и Африке – эру, в которой мы живем по сей день». Итак, любуйтесь – главный толчок прогрессу человечества в истекшие 200 лет якобы дала только Американская революция!
Самые разнообразные материалы хрестоматии (около 1400 страниц, большой формат, мельчайший шрифт), заверяют составители, «пронизывает возвышенность, благородство, изысканность и дух величия. Ни один человек не выражал этот дух лучше, чем Вашингтон, предстающий великим с этих страниц, как незаменимый символ беззаветного патриотизма и честности». Стоило составителям попасть в изъезженную колею, как из рога изобилия посыпались известные эпитеты в адрес Вашингтона. Впрочем, в предвидении юбилея они изобрели новый – «Вашингтон и был духом Семьдесят Шестого». Ну вот и рецидив – во второй половине XX столетия почтенные историки устанавливают связь с потусторонним миром по линии Вашингтона.
200-летний юбилей и местнический патриотизм побудили Вирджинский университет объявить о том, что в его стенах будет подготовлена полная публикация документов прославленного земляка. Намечено выпустить 80 томов, главный редактор издания – Д. Джексон. 80-томная публикация должна заменить 39-томное издание Фицпатрика, которое, по мнению историков, находящихся на короткой ноге с Вашингтоном, больше не может удовлетворить нужды ученых.
Монумент Вашингтона за счет и цоколя из книг ныне достиг таких размеров, что американские исследователи просто робеют, боясь окинуть взором всю исполинскую фигуру с ног до головы. Во всяком случае, ни один из них больше не осмеливается сочинить однотомную биографию Вашингтона.
Да что там историки, перед Отцом Страны спасовал Ш. Эдуарде, которому робость чужда. В прошлом учитель истории в средней школе, а затем музыкант, он дерзнул сочинить мюзикл (музыкальную пьесу) «1776 год», имевший порядочный успех на Бродвее в 1969 году. Эдуарде попытался «очеловечить» около двадцати главных действующих лиц Американской революции – делегатов второго континентального конгресса, заседавшего с мая по июль 1776 года и принявшего Декларацию независимости. Либретто пьесы, развертывающейся в залах заседания конгресса, до точки воспроизводит принятие Декларации, со всеми спорами, разочарованием и восторгами.
«Отцы-основатели» вышли куда как живые – волнителен дуэт Адамса и Франклина, а когда трио Франклин, Адамс и Джефферсон по составлении Декларации лихо пускается в пляс, напевая разухабистый шлягер «Мы бабки повивальные новой нации», это впечатляет.
Что стоило бы вывести еще и Джорджа Вашингтона! Эдуарде и постановщики не пошли на это – герой остался за сценой, сообщаясь с конгрессом и соответственно со зрителями через курьеров. Он где-то там, пропахший порохом, кует американскую независимость, и жизнь его архитрудна. Курьер, привезший извещение от Вашингтона о высадке большого английского войска у Нью-Йорка, исполняет сверх того душераздирающую песенку «Мама, мама, смотри!» о раненом солдате, молящем мать найти его, пока в нем еще теплится искра жизни.
В мюзикле «1776 год» авторы зашли далеко по пути реализма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124