Соседа его – ниппонского бизнесмена в официальном черном кимоно – Миранда едва заметила. Он курил сигару, судя по запаху – старомодную, полностью канцерогенную.
– Миранда, это мистер Бек и мистер Ода, оба приватиры. Джентльмены, мисс Миранда Редпат.
Оба изобразили жалкую пародию на поклон, но попытки протянуть руку ни тот, ни другой не сделал, и хорошо – просто удивительно, сколько всякой дряни в наше время можно передать через кожу. Миранда, садясь, не удостоила их даже кивка. Она не любила людей, которые зовут себя приватирами. Это просто претенциозное слово для плеба – человека без племени.
Карл сказал:
– Я объяснил этим господам, не входя в подробности, что ты хочешь невозможного. Принести тебе чего-нибудь выпить?
Карл отошел, наступила тишина. Мистер Бек, видимо, разглядывал Миранду, хотя точно она сказать не могла из-за черных очков. Мистер Ода выступал в роли озабоченного зрителя, словно заключил пари на половину своего капитала, кто из них заговорит первым.
Похоже, у мистера Оды созрел план. Он указал на оркестр и выразительно кивнул.
– Нравится?
Миранда взглянула на музыкантов – их было пятеро или шестеро, мужчины и женщины разной этнической принадлежности. Ответить было сложно, потому что никто еще не начал играть. Она снова посмотрела на мистера Оду. Тот выразительно указал на себя.
– А, вы их спонсор? – догадалась Миранда.
Мистер Ода вынул из кармана и толкнул через стол маленький блестящий предмет. Это была брошка – стрекоза из перегородчатой эмали. Миранда заметила такие же на нескольких гостях. Она осторожно взяла брошку. Мистер Ода похлопал себя по лацкану и кивнул, приглашая Миранду приколоть стрекозу себе.
Миранда пока оставила ее на столе.
– Ничего не вижу, – сказал мистер Бек, видимо, мистеру Оде. – В первом приближении чистая.
Миранда поняла, что мистер Бек изучал ее сквозь какое-то устройство феноменоскопических очков.
Миранда уже придумывала колкость пообиднее, когда мистер Ода подался вперед в облако собственного дыма.
– Мы поняли, – сказал он, – что вы хотите установить связь. Хотите очень сильно.
Приватиры. Это слово означало, что ее собеседники умеют, или хотя бы считают, что умеют, как-то зарабатывать деньги на отсутствии племенной принадлежности.
– Мне объяснили, что это невозможно.
– Правильнее говорить в понятиях теории вероятностей, – сказал мистер Бек. Выговор у него был скорее оксфордский, с ямайской напевностью и намеком на индийскую резкость.
– Если так, астрономически маловероятно, – сказала Миранда.
– Вот это уже правильнее.
Теперь мяч оказался на корте Миранды.
– Ребят, если вы научились побеждать вероятность, чего бы вам не влезть в Вегас-рактивку и не оторвать состояние?
Шутка развеселила мистеров Бека и Оду гораздо больше, чем ожидала Миранда. Значит, они умеют ценить иронию. Это был первый добрый знак в потоке негативных сигналов с их стороны.
Оркестр заиграл приятную танцевальную музыку. Свет погас, на плечах гостей засветились брошки-стрекозы.
– Не получится, – сказал мистер Бек. – Вегас – игра чистых цифр, без всякого человеческого смысла. Мозг не взаимодействует с чистыми цифрами.
– Но вероятность есть вероятность, – сказала Миранда.
– Что если вам снится, будто ваша сестра попала в аварию, вы связываетесь с ней на следующий день и узнаете, что она порвала с любовником?
– Совпадение.
– Да, но маловероятное. Видите, не исключено, что можно победить вероятность, если задействовать не только мозг, но и сердце.
Миранда подозревала, что ни мистер Бек, ни мистер Ода не подозревают о жестокости своих слов. Лучше бы уж совсем не надеяться.
– Ребят, у вас какая-то секта, или что? – спросила она.
Мистеры Бек и Ода выразительно переглянулись. Мистер Ода принялся цыкать зубом и прочищать горло. Другому японцу это, вероятно, сообщило бы уйму ценных сведений, Миранда же поняла одно: вопрос чрезвычайно сложен. Мистер Бек извлек из кармана старинную серебряную табакерку (или хорошую современную копию), взял щепоть нанозитового порошка и затолкал в большую круглую ноздрю, потом нервно почесал под носом. Он сдвинул очки вниз, так что видны стали огромные карие глаза, и рассеянно уставился через плечо Миранды в гущу толпы, рассматривая оркестр и реакцию на него танцующих. У него тоже была брошка-стрекоза: она засветилась и теперь испускала мощные световые вспышки, как скопление полицейских и пожарных машин возле горящего дома.
Оркестр перешел на странный дисперсный шум без всяких ладу и складу, порождающий ленивые конвекционные токи в толпе.
– Ребят, откуда вы знаете Карла? – спросила Миранда в надежде немного сломать лед.
Мистер Ода виновато покачал головой.
– До последнего времени не имел удовольствия свести с ним знакомство.
– Работали вместе в Лондоне.
– Вы – рактер?
Мистер Бек иронически фыркнул, вынул пестрый шелковый платок, высморкался быстро и чисто, как все нюхачи со стажем.
– Я по технической части, – сказал он.
– Программируете рактивки?
– И это тоже.
– Чем вы занимаетесь? Светом? Цифровой обработкой? Нанотехникой?
– Частности меня не занимают. Меня интересует одно. – Мистер Бек вытянул указательный палец с очень широким, но идеально наманикюренным ногтем, – использование техники для передачи смысла.
– Сейчас это охватывает самые разные области.
– Да, но не должно. Я хочу сказать, различие между этими областями – надуманно.
– Чем плохо программировать рактивки?
– Ничем, – отвечал мистер Бек, – точно так же, как нет ничего плохого в традиционном живом театре, или, к слову, в рассказах у костра – я сам это в детстве любил. Но пока остаются новые пути, мое дело – их искать. Ваше призвание – рактировать. Мое – находить новые технологии.
Шум оркестра начал неравномерно пульсировать. Пока они говорили, пульсация перешла в более ритмичные удары. Миранда обернулась взглянуть на остальных гостей. Все они стояли с отрешенными лицами и глядели куда-то вдаль. Стрекозиные брошки мерцали разными цветами, а при каждом ударе сливались в когерирующую белую вспышку. Миранда поняла, что брошки как-то связаны с нервной системой хозяев, и те разговаривают друг с другом, творят музыку сообща. Гитарист принялся вплетать импровизированную линию в постепенно оформляющийся рисунок мелодии, танцующие услышали, и звук начал конденсироваться на его партии. Налаживалась обратная связь. Девушка запела импровизированный реп, и чем дальше она пела, тем мелодичнее звучал ее голос. Музыка еще оставалась странной и бесформенной, но уже приближалась к профессиональному исполнению.
Миранда снова повернулась к мистеру Беку.
– Вы считаете, что придумали новый способ передавать смысл с помощью технологии…
– Средство коммуникации.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133