Будем надеяться, его разорвут в клочки дикие создания — обитатели этой страшной зоны.
Так предсказало золотистое насекомое.
Беззвучно вздохнув, Шадрейхт принялся за дело. Следовало достичь абсолютной внутренней гармонии. Старец закрыл глаза и дождался, чтобы дыхание стало медленным, глубоким и спокойным. Через несколько минут мысли его стали ясными и гладкими, словно поверхность пруда в теплый солнечный день.
Заклинание не требовало больших энергетических затрат, но оно включало в себя знание малоизвестной Шадрейхту магии. Построение и силовые взаимодействия этого заклинания также были для него совершенно новыми. В последнее время старец много практиковался в высших разделах и достиг определенных успехов, но сейчас с болью осознал ограниченность своей расы. Элимы умели читать чужие мысли и разводить нилдов, но высшая магия была для них книгой за семью печатями.
Проникая в мысли слуг Сауронлорда, Шадрейхт не раз слышал, как хозяин Ортондской башни произносит это заклинание, и в конце концов старец запомнил текст. Но сложнее всего было справиться с техникой произношения. Старец до сих пор удивлялся тому, что сумел освоить все голосовые оттенки и интонационные переходы, используемые в этом заклинании. Можно было, к примеру, издать такой тихий звук, что его не услышало бы ни одно из живых существ. Именно этот звук заставлял материальные предметы дрожать и даже шататься.
Старец перешел к делу. В комнате зазвенело странное эхо. В воздухе повисло напряжение. В мрачном кабинете ужасов туго натянулась сама ткань бытия.
Перспакс стоял на страже и смотрел, как Шадрейхт готовится. Искателя обуревали смешанные чувства. С одной стороны, он торжествовал победу — удалось выполнить план, который рыцарь в глубине души считал неосуществимым. И в то же время элим до сих пор не мог прийти в себя от потрясений — и нравственных, и физических. Пал в битве его друг Тегакс, а самому ему пришлось сражаться бок о бок с нилдами, что психологически было непереносимо. Вид нилдов с оружием, в действии, убедил Перспакса, что маленькие существа уже больше никогда не будут, как прежде, «хорошими».
Старый мир Ортонда был разрушен навсегда, а из руин и пепла предстояло подняться новому миру — миру нилдов. Смогут ли злимы найти себе место в обществе, управляемом свободными нилдами?
Шадрейхт издавал протяжные, исполненные внутренней силы звуки. Перспакс вздрогнул. Его израненное и измученное тело затрепетало. Искатель огляделся. Мертвый демон валялся среди блестящих хирургических инструментов, в беспорядке разбросанных по полу. В дальнем углу все еще поднимался разъедающий глаза дым. Весь кабинет пропах химическими препаратами. С потолка, отбрасывая черные тени на полированную мебель, бил резкий фиолетовый свет. Шадрейхт сидел на высокой скамье и, казалось, погрузился в транс.
Итак, время пришло. Эвандер и Сирина нетерпеливо ожидали у помоста. Перспакс подошел к ним.
— Магистр готовит путь для вас двоих, принц Данаис Эвандер.
Эвандер взглянул прямо в глаза элиму:
— Я давно не слышал этого имени, Перспакс Хэрранонский.
Сирина внимательно посмотрела на юношу и на элима.
— Итак, прощайте. Не забывайте древний Ортонд. Вспоминайте о нем в вашем мире света и свободы.
— Ортонд вернет себе свою свободу. Тиран падет.
— Наш мир уже не будет таким, каким был раньше, но мы смирились со своей участью. Эли-мам суждено исчезнуть. Пришло время нилдов. Прощай, Эвандер. Доброго пути, принцесса Сирина, ваша смелость стала для нас путеводной звездой надежды.
— Мы не забудем вас всех, Перспакс.
— А мы будем всегда помнить несравненную принцессу Сирину. Доброго пути!
Шадрейхт произносил заклинание, и голос его вибрировал. Слова растягивались и дрожали, словно их рвали на части невидимые ветры. В такт звукам в воздухе проносились какие-то странные вспышки. Волосы у людей встали дыбом, во рту пересохло. Комната наполнилась вибрирующей энергией.
— Пора, — сказал Перспакс. — Поднимайтесь на возвышение. Ничего не бойтесь. Магистр предупредил, что, пересекая грань между мирами, вы почувствуете что-то вроде неприятного сотрясения, но оно будет непродолжительным, и вскоре вы очутитесь в своем родном мире.
— Мы готовы. Благодарим тебя за все, что ты сделал для нас, о Перспакс, благороднейший рыцарь Миггенморха.
— Желаю вам счастья в вашем родном мире, принцесса, хотя и знаю, что вас ждут великие испытания.
Взбираясь по неудобным для человека ступенькам, Сирина осознала, что у нее по щекам текут слезы.
Маленький металлический скандалист вприпрыжку устремился вслед за людьми. Холод и вправду ужасно мучил его. За несколько минут беготни по кабинету Конитомимо затратил огромное количество драгоценной энергии. Демон оказался на редкость быстрым и проворным.
— Вы ведь заступитесь за меня перед уголи, правда? Я не хочу навеки остаться ковром! Эвандер утвердительно кивнул:
— Я расскажу им, как обстоят дела. Скорее всего, они согласятся освободить тебя. У уголи доброе сердце.
На этот раз Конитомимо воздержался от саркастических замечаний. Эвандер даже почувствовал жалость к маленькому сине-серебряному созданию и пообещал себе сделать все возможное, чтобы освободить существо, созданное могущественной древней магией.
Втроем они взошли на возвышение. Волны силы окатывали их, словно порывы невидимого ветра. Наконец заклинание Шадрейхта завершилось, и в воздухе над помостом сверкнула молния. От пола к точке над их головами протянулась темная полоса. Она расширилась и образовала круглую зеркальную поверхность. Сквозь мутные блики невозможно было разглядеть отражение в зеркале, которое на самом деле служило окном в хаотическое пространство междумирья. Перед глазами завертелись мерцающие круги. Эвандер и Сирина сделали несколько шагов к черному провалу. В воздухе нарастало напряжение.
Голос в их сознании произнес:
— А теперь войдите в зеркало, быстрее. Они так и сделали. Ощущение было такое, будто они ступили в ледяную воду. Секунду назад они еще стояли в фиолетовом свете, а в следующий миг прошли сквозь зеркало, и на одно страшное мгновение их перевернуло головой вниз и беспорядочно завертело в пространстве. Словно стрелы, выпущенные богом охоты, они понеслись сквозь хаос. Где-то далеко впереди заблестел крошечный просвет, но людям уже не хватало дыхания. Холод междумирья был так силен, что кожа, казалось, готова была лопнуть и отслоиться. Хватит ли им сил достичь спасения?
Глава 40
Под оглушительный грохот они разорвали теплый воздух своего мира и, пролетев шесть футов вниз, упали в грязный переулок. Падение было неожиданным и довольно ощутимым — грязи на камнях было явно недостаточно, чтобы смягчить удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Так предсказало золотистое насекомое.
Беззвучно вздохнув, Шадрейхт принялся за дело. Следовало достичь абсолютной внутренней гармонии. Старец закрыл глаза и дождался, чтобы дыхание стало медленным, глубоким и спокойным. Через несколько минут мысли его стали ясными и гладкими, словно поверхность пруда в теплый солнечный день.
Заклинание не требовало больших энергетических затрат, но оно включало в себя знание малоизвестной Шадрейхту магии. Построение и силовые взаимодействия этого заклинания также были для него совершенно новыми. В последнее время старец много практиковался в высших разделах и достиг определенных успехов, но сейчас с болью осознал ограниченность своей расы. Элимы умели читать чужие мысли и разводить нилдов, но высшая магия была для них книгой за семью печатями.
Проникая в мысли слуг Сауронлорда, Шадрейхт не раз слышал, как хозяин Ортондской башни произносит это заклинание, и в конце концов старец запомнил текст. Но сложнее всего было справиться с техникой произношения. Старец до сих пор удивлялся тому, что сумел освоить все голосовые оттенки и интонационные переходы, используемые в этом заклинании. Можно было, к примеру, издать такой тихий звук, что его не услышало бы ни одно из живых существ. Именно этот звук заставлял материальные предметы дрожать и даже шататься.
Старец перешел к делу. В комнате зазвенело странное эхо. В воздухе повисло напряжение. В мрачном кабинете ужасов туго натянулась сама ткань бытия.
Перспакс стоял на страже и смотрел, как Шадрейхт готовится. Искателя обуревали смешанные чувства. С одной стороны, он торжествовал победу — удалось выполнить план, который рыцарь в глубине души считал неосуществимым. И в то же время элим до сих пор не мог прийти в себя от потрясений — и нравственных, и физических. Пал в битве его друг Тегакс, а самому ему пришлось сражаться бок о бок с нилдами, что психологически было непереносимо. Вид нилдов с оружием, в действии, убедил Перспакса, что маленькие существа уже больше никогда не будут, как прежде, «хорошими».
Старый мир Ортонда был разрушен навсегда, а из руин и пепла предстояло подняться новому миру — миру нилдов. Смогут ли злимы найти себе место в обществе, управляемом свободными нилдами?
Шадрейхт издавал протяжные, исполненные внутренней силы звуки. Перспакс вздрогнул. Его израненное и измученное тело затрепетало. Искатель огляделся. Мертвый демон валялся среди блестящих хирургических инструментов, в беспорядке разбросанных по полу. В дальнем углу все еще поднимался разъедающий глаза дым. Весь кабинет пропах химическими препаратами. С потолка, отбрасывая черные тени на полированную мебель, бил резкий фиолетовый свет. Шадрейхт сидел на высокой скамье и, казалось, погрузился в транс.
Итак, время пришло. Эвандер и Сирина нетерпеливо ожидали у помоста. Перспакс подошел к ним.
— Магистр готовит путь для вас двоих, принц Данаис Эвандер.
Эвандер взглянул прямо в глаза элиму:
— Я давно не слышал этого имени, Перспакс Хэрранонский.
Сирина внимательно посмотрела на юношу и на элима.
— Итак, прощайте. Не забывайте древний Ортонд. Вспоминайте о нем в вашем мире света и свободы.
— Ортонд вернет себе свою свободу. Тиран падет.
— Наш мир уже не будет таким, каким был раньше, но мы смирились со своей участью. Эли-мам суждено исчезнуть. Пришло время нилдов. Прощай, Эвандер. Доброго пути, принцесса Сирина, ваша смелость стала для нас путеводной звездой надежды.
— Мы не забудем вас всех, Перспакс.
— А мы будем всегда помнить несравненную принцессу Сирину. Доброго пути!
Шадрейхт произносил заклинание, и голос его вибрировал. Слова растягивались и дрожали, словно их рвали на части невидимые ветры. В такт звукам в воздухе проносились какие-то странные вспышки. Волосы у людей встали дыбом, во рту пересохло. Комната наполнилась вибрирующей энергией.
— Пора, — сказал Перспакс. — Поднимайтесь на возвышение. Ничего не бойтесь. Магистр предупредил, что, пересекая грань между мирами, вы почувствуете что-то вроде неприятного сотрясения, но оно будет непродолжительным, и вскоре вы очутитесь в своем родном мире.
— Мы готовы. Благодарим тебя за все, что ты сделал для нас, о Перспакс, благороднейший рыцарь Миггенморха.
— Желаю вам счастья в вашем родном мире, принцесса, хотя и знаю, что вас ждут великие испытания.
Взбираясь по неудобным для человека ступенькам, Сирина осознала, что у нее по щекам текут слезы.
Маленький металлический скандалист вприпрыжку устремился вслед за людьми. Холод и вправду ужасно мучил его. За несколько минут беготни по кабинету Конитомимо затратил огромное количество драгоценной энергии. Демон оказался на редкость быстрым и проворным.
— Вы ведь заступитесь за меня перед уголи, правда? Я не хочу навеки остаться ковром! Эвандер утвердительно кивнул:
— Я расскажу им, как обстоят дела. Скорее всего, они согласятся освободить тебя. У уголи доброе сердце.
На этот раз Конитомимо воздержался от саркастических замечаний. Эвандер даже почувствовал жалость к маленькому сине-серебряному созданию и пообещал себе сделать все возможное, чтобы освободить существо, созданное могущественной древней магией.
Втроем они взошли на возвышение. Волны силы окатывали их, словно порывы невидимого ветра. Наконец заклинание Шадрейхта завершилось, и в воздухе над помостом сверкнула молния. От пола к точке над их головами протянулась темная полоса. Она расширилась и образовала круглую зеркальную поверхность. Сквозь мутные блики невозможно было разглядеть отражение в зеркале, которое на самом деле служило окном в хаотическое пространство междумирья. Перед глазами завертелись мерцающие круги. Эвандер и Сирина сделали несколько шагов к черному провалу. В воздухе нарастало напряжение.
Голос в их сознании произнес:
— А теперь войдите в зеркало, быстрее. Они так и сделали. Ощущение было такое, будто они ступили в ледяную воду. Секунду назад они еще стояли в фиолетовом свете, а в следующий миг прошли сквозь зеркало, и на одно страшное мгновение их перевернуло головой вниз и беспорядочно завертело в пространстве. Словно стрелы, выпущенные богом охоты, они понеслись сквозь хаос. Где-то далеко впереди заблестел крошечный просвет, но людям уже не хватало дыхания. Холод междумирья был так силен, что кожа, казалось, готова была лопнуть и отслоиться. Хватит ли им сил достичь спасения?
Глава 40
Под оглушительный грохот они разорвали теплый воздух своего мира и, пролетев шесть футов вниз, упали в грязный переулок. Падение было неожиданным и довольно ощутимым — грязи на камнях было явно недостаточно, чтобы смягчить удар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88