После ледяного междумирья Эвандер все еще дышал с трудом. Перед тем как окончательно потерять сознание, юноша успел уловить запах гниющего мусора и отбросов и ощутить прилив острого счастья — значит, они вернулись в свой мир! Зловоние переулка ничем не напоминало запахи Ортонда.
Потрясающе, Шадрейхт добился успеха! На юношу опустилась темнота. Через некоторое время он пришел в себя. Все тело болело. Шатаясь, Эвандер поднялся на ноги. Из носа текла кровь.
Сирина клубочком свернулась рядом. Она была без сознания, но дышала ровно. Из мутной лужи неподалеку торчал край ковра.
По обе стороны переулка поднимались высокие каменные стены. Вдоль одной грудами был свален мусор. Арка вела в большой двор четырехэтажного дома. По огням и шуму Эвандер заключил, что это постоялый двор.
Юноша заметил огни и в других окнах. Но все же в Монжоне было непривычно темно. Значит, что-то не в порядке. Наверху послышалось скрежетание ставень, кто-то открыл окно и что-то крикнул по-монжонски. Эвандер ответил на фурду: «Просто путешественники». Кое-где из окон тоже выглянули люди, но ничего не сказали. Вскоре все ставни захлопнулись.
Юноша попытался обдумать ситуацию, подготовить себя к следующему шагу, мысленно вернувшись к долгому, изматывающему переходу через горы Ортонда… Но легче не стало. Во-первых, думать было тяжело — мысли слежались, как холодная каша. Во-вторых, в результате невероятного путешествия по хаотическому междумирью все тело словно пропустили через мясорубку. Малейшее движение отзывалось резкой болью в мускулах.
В первую очередь нужно было найти тихое и надежное убежище. Лучше всего — добраться до особняка Орнизолеста. Однако Эвандер был близок к обмороку. Юноша серьезно сомневался, что сможет далеко уйти сам, и твердо знал, что не донесет Сирину.
Стоять — и то было непросто. Эвандера трясло, как в лихорадке, по всему телу градом катился пот. Пришлось прислониться к стене.
Через несколько мгновений он услышал какой-то шум и открыл глаза. В противоположной стене отворилась узкая деревянная дверь. На него внимательно смотрели два круглолицых седовласых старичка.
Один из них поднял голову и заговорил по-монжонски.
— Путешественники, — выдавил из себя Эвандер. — Мы просто путешественники.
Старушка подошла ближе, посмотрела ему в лицо и заговорила на плохом фурду:
— Вас избили? — Это было все, что понял юноша из ее слов.
Эвандер попытался сказать что-нибудь правдоподобное, но был не в состоянии придумать что-то толковое. Как поступить? Он еще не попадал в подобную ситуацию. К несчастью, он не мог как следует размышлять. И в теле, и в разуме безраздельно царила усталость.
Старички тем временем занялись Сириной. С их помощью девушка мало-помалу пришла в себя, громко застонала — у нее тоже все болело — и с трудом села.
Увидев залитое кровью лицо Эвандера, Сирина широко раскрыла глаза и спросила:
— Где мы?
— В Монжоне.
По лицу девушки пробежала волна облегчения.
— Спасибо Пернаксо и всем богам.
— Спасибо Шадрейхту.
— Да, ты прав. Тысячу раз спасибо старому Шадрейхту.
Старички изумленно глазели на странных молодых людей.
Сирина обратилась к пожилой паре на монжонском. Выяснилось, что они находятся в переулке за постоялым двором «Пшеничный сноп». Супругов звали Фирд и Унта. Они уже не работали и жили в маленьком домике по соседству. Услышав громкий шум, старички вышли посмотреть, в чем дело, и наткнулись на измученных Эвандера и девушку. Увидев странно одетых окровавленных незнакомцев, Фирд и Унта решили, что молодые люди стали жертвами разбойников.
Фирд помог Сирине подняться на ноги, сказал что-то на фурду и повел девушку к калитке, в сад.
Унта выжидательно смотрела на юношу.
— Пойдем, Эвандер, — через плечо крикнула Сирина. — Они обещали приготовить келут. Я готова умереть ради чашки келута.
Уйти с ночных улиц, восстановить силы и узнать, что произошло после их вынужденного исчезновения, казалось заманчивым. Эвандер с трудом заставил себя сделать несколько шагов и войти в сад. Унта поддерживала юношу.
Старички жили в маленьком уютном двухэтажном домике. С обеих сторон его окружали крупные многоэтажные дома, и войти можно было только из переулка.
В небольшой теплой кухне пол был выложен красным кирпичом, стены выкрашены в белый цвет, а потолок почернел от копоти.
Фирд усадил Сирину в удобное кресло. Эвандер опустился на скамеечку у стены. Унта занялась плитой, и вскоре вода для келута уже кипела. Старушка протянула юноше тазик с водой и губку, чтобы смыть с лица кровь. Фирд принес из другой комнаты еще табуретку и скамеечку и что-то сказал, обращаясь к Эвандеру. Юноша, ничего не понимая, дожал плечами.
Сирина ответила Фирду по-монжонски, потом повернулась к Эвандеру:
— Он спрашивает, не налить ли тебе в келут каплю коньяка?
Эвандер, несомненно одобривший эту мысль, кивнул и улыбнулся старичку. Фирд достал бутылку, видавшие виды жестяные кружки и налил всем по глотку коньяка.
— За наше счастливое возвращение! — воскликнула Сирина на фурду и подняла кружку.
Старик удивился, но тоже поднял свою. Эвандер и девушка пили за то, что остались в живых.
Крепкий коньяк вызвал легкий румянец и головокружение. Впервые за многие дни, а может быть, и недели, Сирина рассмеялась. Эвандер тоже засмеялся. Старики обменялись несколькими словами и заулыбались.
Вскоре Унта подала путешественникам горячий келут и пшеничную кашу с маслом.
— Что будем делать, Эвандер? — спросила девушка.
— Отдохнем немного и отправимся к Орнизолесту.
— Хорошо бы сперва найти Конитомимо.
— Кажется, он остался в большой луже в переулке.
— — Господи, вот он, наверное, злится! Эвандер весело захихикал, представив себе эту картину.
— Конечно, злится, но Юми и Элсу его почистят. Я расскажу утоли про Конитомимо. Они добрый народ и обязательно рано или поздно освободят его.
— Ох, Эвандер, неужели нам это удалось?! Мы выжили. Мы вернулись.
Эвандер поджал губы и кивнул. Улыбка Сирины погасла.
— Да, ты прав, — грустно промолвила девушка. — Мы вернулись, и, значит, у нас начинаются неприятности. Нужно во что бы то ни стало выбраться из города. Мне уже никогда не вернуться домой, во дворец.
Эйфория, вызванная алкоголем, оказалась непродолжительной.
— Уголи помогут нам. Мы найдем выход.
— Верно, найдем, — подумав, кивнула Сирина. — Если уж мы выбрались с Ортонда, то удрать из Монжона сумеем и подавно.
— Для начала надо бы узнать, что здесь произошло, — решил Эвандер. — Интересно, слышали Фирд и Унта что-нибудь о положении дел в городе?
Сирина обратилась к старичкам и попросила рассказать, что случилось в Монжоне за последние недели. Унта со смехом спросила, где же они были, если не знают таких вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Потрясающе, Шадрейхт добился успеха! На юношу опустилась темнота. Через некоторое время он пришел в себя. Все тело болело. Шатаясь, Эвандер поднялся на ноги. Из носа текла кровь.
Сирина клубочком свернулась рядом. Она была без сознания, но дышала ровно. Из мутной лужи неподалеку торчал край ковра.
По обе стороны переулка поднимались высокие каменные стены. Вдоль одной грудами был свален мусор. Арка вела в большой двор четырехэтажного дома. По огням и шуму Эвандер заключил, что это постоялый двор.
Юноша заметил огни и в других окнах. Но все же в Монжоне было непривычно темно. Значит, что-то не в порядке. Наверху послышалось скрежетание ставень, кто-то открыл окно и что-то крикнул по-монжонски. Эвандер ответил на фурду: «Просто путешественники». Кое-где из окон тоже выглянули люди, но ничего не сказали. Вскоре все ставни захлопнулись.
Юноша попытался обдумать ситуацию, подготовить себя к следующему шагу, мысленно вернувшись к долгому, изматывающему переходу через горы Ортонда… Но легче не стало. Во-первых, думать было тяжело — мысли слежались, как холодная каша. Во-вторых, в результате невероятного путешествия по хаотическому междумирью все тело словно пропустили через мясорубку. Малейшее движение отзывалось резкой болью в мускулах.
В первую очередь нужно было найти тихое и надежное убежище. Лучше всего — добраться до особняка Орнизолеста. Однако Эвандер был близок к обмороку. Юноша серьезно сомневался, что сможет далеко уйти сам, и твердо знал, что не донесет Сирину.
Стоять — и то было непросто. Эвандера трясло, как в лихорадке, по всему телу градом катился пот. Пришлось прислониться к стене.
Через несколько мгновений он услышал какой-то шум и открыл глаза. В противоположной стене отворилась узкая деревянная дверь. На него внимательно смотрели два круглолицых седовласых старичка.
Один из них поднял голову и заговорил по-монжонски.
— Путешественники, — выдавил из себя Эвандер. — Мы просто путешественники.
Старушка подошла ближе, посмотрела ему в лицо и заговорила на плохом фурду:
— Вас избили? — Это было все, что понял юноша из ее слов.
Эвандер попытался сказать что-нибудь правдоподобное, но был не в состоянии придумать что-то толковое. Как поступить? Он еще не попадал в подобную ситуацию. К несчастью, он не мог как следует размышлять. И в теле, и в разуме безраздельно царила усталость.
Старички тем временем занялись Сириной. С их помощью девушка мало-помалу пришла в себя, громко застонала — у нее тоже все болело — и с трудом села.
Увидев залитое кровью лицо Эвандера, Сирина широко раскрыла глаза и спросила:
— Где мы?
— В Монжоне.
По лицу девушки пробежала волна облегчения.
— Спасибо Пернаксо и всем богам.
— Спасибо Шадрейхту.
— Да, ты прав. Тысячу раз спасибо старому Шадрейхту.
Старички изумленно глазели на странных молодых людей.
Сирина обратилась к пожилой паре на монжонском. Выяснилось, что они находятся в переулке за постоялым двором «Пшеничный сноп». Супругов звали Фирд и Унта. Они уже не работали и жили в маленьком домике по соседству. Услышав громкий шум, старички вышли посмотреть, в чем дело, и наткнулись на измученных Эвандера и девушку. Увидев странно одетых окровавленных незнакомцев, Фирд и Унта решили, что молодые люди стали жертвами разбойников.
Фирд помог Сирине подняться на ноги, сказал что-то на фурду и повел девушку к калитке, в сад.
Унта выжидательно смотрела на юношу.
— Пойдем, Эвандер, — через плечо крикнула Сирина. — Они обещали приготовить келут. Я готова умереть ради чашки келута.
Уйти с ночных улиц, восстановить силы и узнать, что произошло после их вынужденного исчезновения, казалось заманчивым. Эвандер с трудом заставил себя сделать несколько шагов и войти в сад. Унта поддерживала юношу.
Старички жили в маленьком уютном двухэтажном домике. С обеих сторон его окружали крупные многоэтажные дома, и войти можно было только из переулка.
В небольшой теплой кухне пол был выложен красным кирпичом, стены выкрашены в белый цвет, а потолок почернел от копоти.
Фирд усадил Сирину в удобное кресло. Эвандер опустился на скамеечку у стены. Унта занялась плитой, и вскоре вода для келута уже кипела. Старушка протянула юноше тазик с водой и губку, чтобы смыть с лица кровь. Фирд принес из другой комнаты еще табуретку и скамеечку и что-то сказал, обращаясь к Эвандеру. Юноша, ничего не понимая, дожал плечами.
Сирина ответила Фирду по-монжонски, потом повернулась к Эвандеру:
— Он спрашивает, не налить ли тебе в келут каплю коньяка?
Эвандер, несомненно одобривший эту мысль, кивнул и улыбнулся старичку. Фирд достал бутылку, видавшие виды жестяные кружки и налил всем по глотку коньяка.
— За наше счастливое возвращение! — воскликнула Сирина на фурду и подняла кружку.
Старик удивился, но тоже поднял свою. Эвандер и девушка пили за то, что остались в живых.
Крепкий коньяк вызвал легкий румянец и головокружение. Впервые за многие дни, а может быть, и недели, Сирина рассмеялась. Эвандер тоже засмеялся. Старики обменялись несколькими словами и заулыбались.
Вскоре Унта подала путешественникам горячий келут и пшеничную кашу с маслом.
— Что будем делать, Эвандер? — спросила девушка.
— Отдохнем немного и отправимся к Орнизолесту.
— Хорошо бы сперва найти Конитомимо.
— Кажется, он остался в большой луже в переулке.
— — Господи, вот он, наверное, злится! Эвандер весело захихикал, представив себе эту картину.
— Конечно, злится, но Юми и Элсу его почистят. Я расскажу утоли про Конитомимо. Они добрый народ и обязательно рано или поздно освободят его.
— Ох, Эвандер, неужели нам это удалось?! Мы выжили. Мы вернулись.
Эвандер поджал губы и кивнул. Улыбка Сирины погасла.
— Да, ты прав, — грустно промолвила девушка. — Мы вернулись, и, значит, у нас начинаются неприятности. Нужно во что бы то ни стало выбраться из города. Мне уже никогда не вернуться домой, во дворец.
Эйфория, вызванная алкоголем, оказалась непродолжительной.
— Уголи помогут нам. Мы найдем выход.
— Верно, найдем, — подумав, кивнула Сирина. — Если уж мы выбрались с Ортонда, то удрать из Монжона сумеем и подавно.
— Для начала надо бы узнать, что здесь произошло, — решил Эвандер. — Интересно, слышали Фирд и Унта что-нибудь о положении дел в городе?
Сирина обратилась к старичкам и попросила рассказать, что случилось в Монжоне за последние недели. Унта со смехом спросила, где же они были, если не знают таких вещей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88