Мы даже рады.
Пит сердито взглянул на него.
– Чему тут радоваться?
– Просто... старайтесь, чтобы все это вас... не смущало. Ладно? – сказала Шерри.
– Джефа ничем не смутишь.
Она посмотрела Питу в глаза.
– И ты тоже не смущайся, ладно? Это нормально, когда... ну, понимаете, когда вы смотрите на меня в таком виде. И трогаете меня. Блин, у вас же просто нет выбора.
Он попытался улыбнуться.
– Похоже, что нет. Учитывая обстоятельства.
– Так что... не переживай из-за этого. И то, что вы... ну, ты понимаешь, что вы возбуждаетесь... это тоже нормально.
Пит покраснел так сильно, что ему показалось, что у него от лица пошел дым.
– Это нормально, – повторила Шерри. – Хорошо?
– Хорошо, – пробормотал он.
– Ну что, вы готовы? – спросила она.
– Кто спереди, кто сзади? – спросил Джеф.
Шерри встала с кресла:
– Делите.
Глава 40
Тоби долго плескался под душем. Потом он оделся и пошел искать Сида.
Шторы в комнате брата были задернуты, и поэтому там было сумрачно, хотя на улице солнце светило вовсю. Сид развалился в кресле перед телевизором со стаканом «Кровавой Мэри» в руке. На экране обмазанный маслом, блестящий качок демонстрировал со сцены свои мощные мускулы под аккомпанемент песни: «Мачо Мэн».
На парне в «ящике» были узенькие белые плавочки. Сид был в плавках под пятнистого леопарда. У Тоби вдруг все внутри похолодело, но он все-таки выдавил из себя:
– Когда займемся машиной?
– Иди на фиг, – ответил Сид.
– Но...
– Не видишь, я занят.
– Мы, что, так и оставим машину там?
– Я не собираюсь из-за тебя портить себе день.
– А может, ты просто дашь мне ключи? Я схожу заберу машину...
– Иди ты к черту. Убирайся отсюда и оставь меня в покое.
– Ты обещал.
– Ни хрена я не обещал.
– Сид!
– Еще одно слово, и я точно порву тебе задницу.
Тоби замолчал и пошел к выходу.
– Мешок с салом хренов, – пробормотал Сид.
Внутри у Тоби все перевернулось внутри. Но он промолчал и вышел из комнаты.
И пошел искать Дону.
Обычно в это время, если Доне не надо было бежать по делам, она загорала у бассейна.
Тоби вошел в гостиную. Шторы раздвинуты, комната залита лучами солнечного света. Он подошел к стеклянным дверям и выглянул на улицу.
Дона лежала на животе на одном из шезлонгов.
Тоби открыл дверь, вышел из дома, бесшумно задвинул ее за спиной и молча направился в сторону Доны.
Дона развязала лифчик, чтобы на спине не осталось полосок. На ней были только зеленые купальные трусики. Наверное, она намазала спину маслом для загара. Коричневая кожа блестела. Если бы не многочисленные синяки, она бы выглядела просто супер. Как пятна грязи, сизые кровоподтеки красовались у нее на руках, на груди и на левом бедре.
Тоби присел рядом с ней.
Голова Доны была повернута в его сторону. Он видел ее правый глаз. Глаз был закрыт.
– Дона? – тихонько позвал он. Веко дернулось, и глаз открылся.
– Уходи, Тоби, – сказала она хриплым голосом, как это бывает со сна.
– Послушай, Сид разве не говорил, что сегодня утром он сделает дубликат ключей?
– Я не знаю. Не впутывай меня в это дело. Уходи. Тебе нельзя здесь находиться.
– Это и мой дом тоже.
– Если Сид тебя здесь застукает, он побьет нас обоих.
– Пусть он катится к черту.
– Ты давай катись к черту, ладно? – Она подняла голову с подстилки и злобно взглянула на него. – Я серьезно, Тоби. Когда я здесь загораю, я должна быть одна. И ты это знаешь. Он не хочет, чтобы ты на меня смотрел. И, если честно, я тоже.
– Я никому ничего не делаю, – сказал он.
– Я здесь не для твой радости. Я – девушка Сида, а не твоя. Так что давай, катись отсюда.
– Мне казалось, что ты неплохо ко мне относишься.
Она сердито надула губки:
– Слушай, иди отсюда, пока он тебя не застукал.
– Он не застукает. Он качков смотрит по телику.
– Мне плевать. Убирайся.
– Это ты должна убираться. Почему ты с ним живешь, если он постоянно тебя избивает?
– Он не постоянно меня избивает. И вообще, это не твоего ума дело.
– Если бы ты была моей девушкой, я бы тебя никогда не бил.
– Но я не твоя девушка, Тоби. Так что...
– Я бы с тобой обращался очень хорошо.
– Конечно. Только я никогда не была бы твоей девушкой, Тоби.
– Почему нет? – спросил он.
У него внутри все сжалось, потому что он уже знал ответ, еще до того, как она сказала:
– Посмотри на себя в зеркало.
– Очень приятно. – Он был раздавлен ее ответом.
– Ну, так ты собираешься уходить?
– Да. Разумеется. Прости, что я тебя побеспокоил.
Дона молча опустила голову на подстилку и закрыла глаза.
– Пока, – сказал Тоби.
Она не ответила.
Утром Тоби оставил пистолет Шерри в фургоне, чтобы не вносить его в дом. А сам фургон он бросил на стоянке в нескольких кварталах отсюда.
Ему не хотелось туда тащиться.
Кроме того, ему не хотелось, чтобы соседи услышали выстрелы.
Поэтому он вошел в дом, взял связку ключей, быстро вышел на улицу и открыл гараж. Нашарил рукой выключатель. Над головой зажужжала флуоресцентная лампа, зажегся свет.
Машин в гараже не было.
В день, когда хоронили родителей, Сид отогнал «мерседес» и «мустанг» на зады гаража, а сам гараж переделал в гимнастический зал с новейшими тренажерами и зеркальными стенами.
Но верстак он оставил на месте.
Порой ему нравилось поработать над чем-нибудь, кроме собственной мускулатуры.
И он очень гордился своим набором инструментов.
По пути к верстаку Тоби взглянул на себя в зеркало.
Зрелище было просто омерзительное.
Я – мешок с салом хренов, все правильно. Неудивительно, что все меня ненавидят.
На верстаке стояла новая Сидова дрель, Black&Decker последней модели на двенадцативольтовой батарее. Из патрона торчала маленькая пузатая отвертка.
Тоби повернул патрон и вытащил отвертку.
А на ее место вставил сверло диаметром примерно в полдюйма и длиной дюйма в четыре. Туго закрутил патрон. Покачал сверло. Оно держалось прочно. Он улыбнулся.
Положил дрель на верстак.
Дрожащими руками стянул с себя всю одежду.
На крючке над верстаком висел перочинный нож. Тоби снял его, вытащил ногтем стальное лезвие – острое как бритва – длиной в дюйм и положил нож на верстак рядом с дрелью.
В шкафу Тоби нашел садовые перчатки. В основном это были старые мамины перчатки, которые были слишком малы для Тоби. Но он обнаружил и несколько пар побольше. Обычно их надевал отец, когда шел копать ямки для кустов, и Тоби их тоже несколько раз надевал, когда отец заставлял его хоронить животных.
Ты убил их, больной придурок, ты и хорони.
Больной придурок, подумал Тоби. Классное прозвище для родного сына.
– А теперь угадайте, кто будет смеяться последним, – сказал он вслух, надевая на руки большие матерчатые перчатки.
Потом взял в руки нож и дрель.
Он был абсолютно голый, не считая перчаток.
На обратном пути он еще раз взглянул на себя в зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Пит сердито взглянул на него.
– Чему тут радоваться?
– Просто... старайтесь, чтобы все это вас... не смущало. Ладно? – сказала Шерри.
– Джефа ничем не смутишь.
Она посмотрела Питу в глаза.
– И ты тоже не смущайся, ладно? Это нормально, когда... ну, понимаете, когда вы смотрите на меня в таком виде. И трогаете меня. Блин, у вас же просто нет выбора.
Он попытался улыбнуться.
– Похоже, что нет. Учитывая обстоятельства.
– Так что... не переживай из-за этого. И то, что вы... ну, ты понимаешь, что вы возбуждаетесь... это тоже нормально.
Пит покраснел так сильно, что ему показалось, что у него от лица пошел дым.
– Это нормально, – повторила Шерри. – Хорошо?
– Хорошо, – пробормотал он.
– Ну что, вы готовы? – спросила она.
– Кто спереди, кто сзади? – спросил Джеф.
Шерри встала с кресла:
– Делите.
Глава 40
Тоби долго плескался под душем. Потом он оделся и пошел искать Сида.
Шторы в комнате брата были задернуты, и поэтому там было сумрачно, хотя на улице солнце светило вовсю. Сид развалился в кресле перед телевизором со стаканом «Кровавой Мэри» в руке. На экране обмазанный маслом, блестящий качок демонстрировал со сцены свои мощные мускулы под аккомпанемент песни: «Мачо Мэн».
На парне в «ящике» были узенькие белые плавочки. Сид был в плавках под пятнистого леопарда. У Тоби вдруг все внутри похолодело, но он все-таки выдавил из себя:
– Когда займемся машиной?
– Иди на фиг, – ответил Сид.
– Но...
– Не видишь, я занят.
– Мы, что, так и оставим машину там?
– Я не собираюсь из-за тебя портить себе день.
– А может, ты просто дашь мне ключи? Я схожу заберу машину...
– Иди ты к черту. Убирайся отсюда и оставь меня в покое.
– Ты обещал.
– Ни хрена я не обещал.
– Сид!
– Еще одно слово, и я точно порву тебе задницу.
Тоби замолчал и пошел к выходу.
– Мешок с салом хренов, – пробормотал Сид.
Внутри у Тоби все перевернулось внутри. Но он промолчал и вышел из комнаты.
И пошел искать Дону.
Обычно в это время, если Доне не надо было бежать по делам, она загорала у бассейна.
Тоби вошел в гостиную. Шторы раздвинуты, комната залита лучами солнечного света. Он подошел к стеклянным дверям и выглянул на улицу.
Дона лежала на животе на одном из шезлонгов.
Тоби открыл дверь, вышел из дома, бесшумно задвинул ее за спиной и молча направился в сторону Доны.
Дона развязала лифчик, чтобы на спине не осталось полосок. На ней были только зеленые купальные трусики. Наверное, она намазала спину маслом для загара. Коричневая кожа блестела. Если бы не многочисленные синяки, она бы выглядела просто супер. Как пятна грязи, сизые кровоподтеки красовались у нее на руках, на груди и на левом бедре.
Тоби присел рядом с ней.
Голова Доны была повернута в его сторону. Он видел ее правый глаз. Глаз был закрыт.
– Дона? – тихонько позвал он. Веко дернулось, и глаз открылся.
– Уходи, Тоби, – сказала она хриплым голосом, как это бывает со сна.
– Послушай, Сид разве не говорил, что сегодня утром он сделает дубликат ключей?
– Я не знаю. Не впутывай меня в это дело. Уходи. Тебе нельзя здесь находиться.
– Это и мой дом тоже.
– Если Сид тебя здесь застукает, он побьет нас обоих.
– Пусть он катится к черту.
– Ты давай катись к черту, ладно? – Она подняла голову с подстилки и злобно взглянула на него. – Я серьезно, Тоби. Когда я здесь загораю, я должна быть одна. И ты это знаешь. Он не хочет, чтобы ты на меня смотрел. И, если честно, я тоже.
– Я никому ничего не делаю, – сказал он.
– Я здесь не для твой радости. Я – девушка Сида, а не твоя. Так что давай, катись отсюда.
– Мне казалось, что ты неплохо ко мне относишься.
Она сердито надула губки:
– Слушай, иди отсюда, пока он тебя не застукал.
– Он не застукает. Он качков смотрит по телику.
– Мне плевать. Убирайся.
– Это ты должна убираться. Почему ты с ним живешь, если он постоянно тебя избивает?
– Он не постоянно меня избивает. И вообще, это не твоего ума дело.
– Если бы ты была моей девушкой, я бы тебя никогда не бил.
– Но я не твоя девушка, Тоби. Так что...
– Я бы с тобой обращался очень хорошо.
– Конечно. Только я никогда не была бы твоей девушкой, Тоби.
– Почему нет? – спросил он.
У него внутри все сжалось, потому что он уже знал ответ, еще до того, как она сказала:
– Посмотри на себя в зеркало.
– Очень приятно. – Он был раздавлен ее ответом.
– Ну, так ты собираешься уходить?
– Да. Разумеется. Прости, что я тебя побеспокоил.
Дона молча опустила голову на подстилку и закрыла глаза.
– Пока, – сказал Тоби.
Она не ответила.
Утром Тоби оставил пистолет Шерри в фургоне, чтобы не вносить его в дом. А сам фургон он бросил на стоянке в нескольких кварталах отсюда.
Ему не хотелось туда тащиться.
Кроме того, ему не хотелось, чтобы соседи услышали выстрелы.
Поэтому он вошел в дом, взял связку ключей, быстро вышел на улицу и открыл гараж. Нашарил рукой выключатель. Над головой зажужжала флуоресцентная лампа, зажегся свет.
Машин в гараже не было.
В день, когда хоронили родителей, Сид отогнал «мерседес» и «мустанг» на зады гаража, а сам гараж переделал в гимнастический зал с новейшими тренажерами и зеркальными стенами.
Но верстак он оставил на месте.
Порой ему нравилось поработать над чем-нибудь, кроме собственной мускулатуры.
И он очень гордился своим набором инструментов.
По пути к верстаку Тоби взглянул на себя в зеркало.
Зрелище было просто омерзительное.
Я – мешок с салом хренов, все правильно. Неудивительно, что все меня ненавидят.
На верстаке стояла новая Сидова дрель, Black&Decker последней модели на двенадцативольтовой батарее. Из патрона торчала маленькая пузатая отвертка.
Тоби повернул патрон и вытащил отвертку.
А на ее место вставил сверло диаметром примерно в полдюйма и длиной дюйма в четыре. Туго закрутил патрон. Покачал сверло. Оно держалось прочно. Он улыбнулся.
Положил дрель на верстак.
Дрожащими руками стянул с себя всю одежду.
На крючке над верстаком висел перочинный нож. Тоби снял его, вытащил ногтем стальное лезвие – острое как бритва – длиной в дюйм и положил нож на верстак рядом с дрелью.
В шкафу Тоби нашел садовые перчатки. В основном это были старые мамины перчатки, которые были слишком малы для Тоби. Но он обнаружил и несколько пар побольше. Обычно их надевал отец, когда шел копать ямки для кустов, и Тоби их тоже несколько раз надевал, когда отец заставлял его хоронить животных.
Ты убил их, больной придурок, ты и хорони.
Больной придурок, подумал Тоби. Классное прозвище для родного сына.
– А теперь угадайте, кто будет смеяться последним, – сказал он вслух, надевая на руки большие матерчатые перчатки.
Потом взял в руки нож и дрель.
Он был абсолютно голый, не считая перчаток.
На обратном пути он еще раз взглянул на себя в зеркало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90