Когда вторая звезда, открытая им, выступила с заграничными гастролями и добилась крупного успеха, он купил здание целиком. Под землей располагались гаражи и склад, с первого по четвертый этаж — администрация, бухгалтерия, отдел рекламы и производственный отдел, на пятом и шестом — большие и малые студии, на седьмом — видеостудия для записи музыки к рекламным роликам и монтажная, на восьмом — офисы издательств, выпускающих журналы о музыке, а на последнем — конференц-зал и кабинет господина Д.
Интерьер директорского кабинета был известен своей безвкусицей. Господин Д. был поклонником американского кино 40-х годов. Он был настоящим фаном Боба Хоупа. В одном из фильмов Боба Хоупа рассказывалось о воротиле мукомольной промышленности, который увлекался охотой на диких зверей. Господин Д. скопировал интерьер кабинета из этого фильма один к одному. Одна стена была покрыта фотографиями тропических лесов и саванны, всюду висели шкуры зебр и львов, стояли чучела гориллы и страуса, стул был изготовлен из слоновьей ноги, в центре комнаты находился пруд с фонтаном в форме сердца. Каждый понедельник утром к господину Д. приходила массажистка. Он открывал жалюзи на окнах, выходящих на тринадцать небоскребов, и великолепная негритянка в одном купальнике делала ему массаж. Господин Д. считал, что служащие, которые работают в небоскребах, видят это и ему завидуют. «Помяните мое слово, когда-нибудь я куплю один из этих небоскребов», — любил говорить господин Д.
Выпустили тридцать тысяч дисков с дебютным синглом Хаси, только около десяти процентов не были распроданы: для новичка — потрясающий успех. Господин Д. заранее решил для себя, что, если продадут десять тысяч, это будет отличный результат. Появление Хаси вызвало больший интерес, чем ожидалось. О Хаси написали в одиннадцати еженедельных журналах, он семь раз выступил на телевидении. Господин Д. отработал с Хаси вопросы и ответы на интервью, над которыми работали три сценариста. Д. выбрал самые удачные и заставил Хаси выучить их наизусть.
— Говорят, вы остались сиротой после того, как вас бросили в камере хранения?
— Да, это так. (После вопроса, нужно несколько секунд помолчать. Если ответить коротко и сразу, возникнет впечатление, будто интервью тебе неинтересно. Обязательно глянуть в этот момент в глаза ведущего, не задерживая долго взгляд, а коротко и уверенно, без неприязни.)
— Наверное, вам довелось испытать немало трудностей в своей жизни?
— Неужели я выгляжу именно так? (Ответить нужно сразу же после вопроса, можно приветливо улыбнуться, простодушно и откровенно изобразить на лице: «А может, и правда так выгляжу». Ответив на вопрос, следует потупить взгляд и молчать, что бы ни говорил ведущий.)
— Говорят, вы любите петь с самого детства. Какие песни вам нравятся? Кто из исполнителей?
— Симакура Тиеко и Элизабет Шварцкопф. (Отвечая на этот вопрос, лучше назвать двух исполнителей совершенно разного типа, каждый раз — разных. Например, Мика Джаггера и какого-нибудь рассказчика «нанивабуси». Один должен быть известным персонажем, второй — из числа тех, о ком ведущий вряд ли знает. Если возникнет вопрос о втором исполнителе, следует начать подробно о нем рассказьшать до тех пор, пока тебя не остановят.)
— Почему вы решили стать певцом?
— Потому что я был одинок. (Здесь нужно быть очень осторожным, чтобы не вызвать к себе сочувствия. Говорить спокойно и уверенно, словно говорили.: «Сейчас я вовсе не чувствую себя одиноким». Можно слегка улыбнуться, смущенные улыбки категорически запрещены. После решительного ответа ни в коем случае не развивать эту тему.)
— Вам хотелось бы встретиться со своими настоящими родителями?
— Я часто вижу сны об этом, но почти всегда кошмары. (Серьезное лицо, никакого выражения страдания при этом, дышать следует глубже, чтобы не перехватило дыхание. После слова «часто» сделать небольшую паузу, после «вижу» — вздох; улыбаться ни в коем случае нельзя.)
— А если бы удалось с ними встретиться, что бы вы сказали?
— Давненько не виделись. (Важно сразу же после ответа взглянуть на ведущего. Если он рассмеется, сделать грустное обиженное лицо. Если ведущий будет серьезен — чуть-чуть улыбнуться. В первом случае, если ведущий смутится и перестанет смеяться, мягко улыбнуться, а если по-прежнему будет смеяться, можно встать с места. Во втором случае, если ведущий не ответит улыбкой, сделать отстраненный вид, а если он по-прежнему серьезен, медленно стереть улыбку с лица.)
— Вы ненавидите бросивших вас родителей?
— Совсем чуть-чуть. (Этот вопрос обычно задают журналисты с жестким стилем интервью и романтичные женщины. В любом случае следует ответить с таким видом, будто ты считаешь этот вопрос грубым и неделикатным.)
Хаси продемонстрировал великолепную игру. Он не испытывал ни малейшего раздражения оттого, что повторял заученную роль. Ему было приятно, что люди обращают на него внимание. По настоянию господина Д. он превратился в «оригинального молодого человека, не вызывающего своей оригинальностью неприязни». Хаси сумел идеально вписаться в эти зыбкие границы и научился радоваться тому, что его ответы не соответствуют ожиданиям ведущего телепередачи. В Хаси возникло что-то такое, чего раньше не было: он удивлял, сердил, вызывал интерес и слезы. Это была уверенность. Телевидение — зеркало. Он отражался в телевизоре, но был совсем не таким, как раньше, он не боялся и не плакал. Наоборот.
Хаси пришлось по вкусу создавать тот образ, который придумал для него господин Д. Он изо всех сил старался стать таким, каким был его двойник на телеэкранах и журнальных обложках. Это оказалось вовсе не трудно и не мучительно. Ему нравилось то, что он способен немного менять свои мысли.
— Я всегда был чудаковатым, всегда не был похож на других. Прикидывался слабаком, боялся чужих взрослых мужчин и плакал, но делал это для того, чтобы их порадовать. Часто притворялся, будто болен, чтобы не идти на физкультуру, и из-за этого ненавидел себя и страдал, зато сумел таким своеобразным способом отточить свой характер.
Хаси удивился тому, как его источавший уверенность телевизионный двойник прибрал к рукам его воспоминания и изменил их. Кику, с шестом в руках взлетавший в небо, из героя превратился в жалкую гориллу. Одноклассницы, которые издевались над ним, когда он бледный, в школьной форме оставался в классе вместо того, чтобы идти на физкультуру, из компании глупых девчонок превратились в бессердечных особ, знать не знавших, что такое волнение или дрожь. Если привести с собой в телестудию этого роботоподобного Куваяма и дать ему микрофон, он наверняка потеряет сознание. Так Хаси одно за другим менял свои воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Интерьер директорского кабинета был известен своей безвкусицей. Господин Д. был поклонником американского кино 40-х годов. Он был настоящим фаном Боба Хоупа. В одном из фильмов Боба Хоупа рассказывалось о воротиле мукомольной промышленности, который увлекался охотой на диких зверей. Господин Д. скопировал интерьер кабинета из этого фильма один к одному. Одна стена была покрыта фотографиями тропических лесов и саванны, всюду висели шкуры зебр и львов, стояли чучела гориллы и страуса, стул был изготовлен из слоновьей ноги, в центре комнаты находился пруд с фонтаном в форме сердца. Каждый понедельник утром к господину Д. приходила массажистка. Он открывал жалюзи на окнах, выходящих на тринадцать небоскребов, и великолепная негритянка в одном купальнике делала ему массаж. Господин Д. считал, что служащие, которые работают в небоскребах, видят это и ему завидуют. «Помяните мое слово, когда-нибудь я куплю один из этих небоскребов», — любил говорить господин Д.
Выпустили тридцать тысяч дисков с дебютным синглом Хаси, только около десяти процентов не были распроданы: для новичка — потрясающий успех. Господин Д. заранее решил для себя, что, если продадут десять тысяч, это будет отличный результат. Появление Хаси вызвало больший интерес, чем ожидалось. О Хаси написали в одиннадцати еженедельных журналах, он семь раз выступил на телевидении. Господин Д. отработал с Хаси вопросы и ответы на интервью, над которыми работали три сценариста. Д. выбрал самые удачные и заставил Хаси выучить их наизусть.
— Говорят, вы остались сиротой после того, как вас бросили в камере хранения?
— Да, это так. (После вопроса, нужно несколько секунд помолчать. Если ответить коротко и сразу, возникнет впечатление, будто интервью тебе неинтересно. Обязательно глянуть в этот момент в глаза ведущего, не задерживая долго взгляд, а коротко и уверенно, без неприязни.)
— Наверное, вам довелось испытать немало трудностей в своей жизни?
— Неужели я выгляжу именно так? (Ответить нужно сразу же после вопроса, можно приветливо улыбнуться, простодушно и откровенно изобразить на лице: «А может, и правда так выгляжу». Ответив на вопрос, следует потупить взгляд и молчать, что бы ни говорил ведущий.)
— Говорят, вы любите петь с самого детства. Какие песни вам нравятся? Кто из исполнителей?
— Симакура Тиеко и Элизабет Шварцкопф. (Отвечая на этот вопрос, лучше назвать двух исполнителей совершенно разного типа, каждый раз — разных. Например, Мика Джаггера и какого-нибудь рассказчика «нанивабуси». Один должен быть известным персонажем, второй — из числа тех, о ком ведущий вряд ли знает. Если возникнет вопрос о втором исполнителе, следует начать подробно о нем рассказьшать до тех пор, пока тебя не остановят.)
— Почему вы решили стать певцом?
— Потому что я был одинок. (Здесь нужно быть очень осторожным, чтобы не вызвать к себе сочувствия. Говорить спокойно и уверенно, словно говорили.: «Сейчас я вовсе не чувствую себя одиноким». Можно слегка улыбнуться, смущенные улыбки категорически запрещены. После решительного ответа ни в коем случае не развивать эту тему.)
— Вам хотелось бы встретиться со своими настоящими родителями?
— Я часто вижу сны об этом, но почти всегда кошмары. (Серьезное лицо, никакого выражения страдания при этом, дышать следует глубже, чтобы не перехватило дыхание. После слова «часто» сделать небольшую паузу, после «вижу» — вздох; улыбаться ни в коем случае нельзя.)
— А если бы удалось с ними встретиться, что бы вы сказали?
— Давненько не виделись. (Важно сразу же после ответа взглянуть на ведущего. Если он рассмеется, сделать грустное обиженное лицо. Если ведущий будет серьезен — чуть-чуть улыбнуться. В первом случае, если ведущий смутится и перестанет смеяться, мягко улыбнуться, а если по-прежнему будет смеяться, можно встать с места. Во втором случае, если ведущий не ответит улыбкой, сделать отстраненный вид, а если он по-прежнему серьезен, медленно стереть улыбку с лица.)
— Вы ненавидите бросивших вас родителей?
— Совсем чуть-чуть. (Этот вопрос обычно задают журналисты с жестким стилем интервью и романтичные женщины. В любом случае следует ответить с таким видом, будто ты считаешь этот вопрос грубым и неделикатным.)
Хаси продемонстрировал великолепную игру. Он не испытывал ни малейшего раздражения оттого, что повторял заученную роль. Ему было приятно, что люди обращают на него внимание. По настоянию господина Д. он превратился в «оригинального молодого человека, не вызывающего своей оригинальностью неприязни». Хаси сумел идеально вписаться в эти зыбкие границы и научился радоваться тому, что его ответы не соответствуют ожиданиям ведущего телепередачи. В Хаси возникло что-то такое, чего раньше не было: он удивлял, сердил, вызывал интерес и слезы. Это была уверенность. Телевидение — зеркало. Он отражался в телевизоре, но был совсем не таким, как раньше, он не боялся и не плакал. Наоборот.
Хаси пришлось по вкусу создавать тот образ, который придумал для него господин Д. Он изо всех сил старался стать таким, каким был его двойник на телеэкранах и журнальных обложках. Это оказалось вовсе не трудно и не мучительно. Ему нравилось то, что он способен немного менять свои мысли.
— Я всегда был чудаковатым, всегда не был похож на других. Прикидывался слабаком, боялся чужих взрослых мужчин и плакал, но делал это для того, чтобы их порадовать. Часто притворялся, будто болен, чтобы не идти на физкультуру, и из-за этого ненавидел себя и страдал, зато сумел таким своеобразным способом отточить свой характер.
Хаси удивился тому, как его источавший уверенность телевизионный двойник прибрал к рукам его воспоминания и изменил их. Кику, с шестом в руках взлетавший в небо, из героя превратился в жалкую гориллу. Одноклассницы, которые издевались над ним, когда он бледный, в школьной форме оставался в классе вместо того, чтобы идти на физкультуру, из компании глупых девчонок превратились в бессердечных особ, знать не знавших, что такое волнение или дрожь. Если привести с собой в телестудию этого роботоподобного Куваяма и дать ему микрофон, он наверняка потеряет сознание. Так Хаси одно за другим менял свои воспоминания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120