Из оркестровой ложи удивленно взирали на круг арены дирижер и оркестранты, из-за кулис подглядывали циркачи и должностные административные лица, униформисты ловили самопроизвольно вращающуюся, жужжащую бензопилу. Фокусник Сабуров мял лицо ладонями, Мальвина сдернула с головы фиолетовый парик и кричала: "Врача! Позовите врача", конферансье, склонившись над бревном, добавлял: "И носилки! Врача и носилки! Срочно", а в сумочке у Зои завибрировал мобильник.
"В крематории трагедия превратилась в фарс, в цирке фарс превратился в трагедию..." — подумала Зоя, одной рукой приобняв рыдающего сына, другой доставая трубку мобильника.
— Алло.
— Зоя Михайловна?
— Да, с кем я разговариваю?
— С Семеном Андреевичем.
— С каким Семеном Андреевичем?
— А что, вы знакомы с несколькими?.. Ха! Это я шучу. Я большой любитель крепкой шутки. Скажите-ка, Зоя, что вам больше понравилось: утренний фокус с покойником или неудавшаяся выдумка вашего бывшего супруга с Буратино?
Зоя сильнее прижала к себе сынишку, огляделась по сторонам. Нет, ни одного подозрительного типа с мобильником возле уха не увидела.
— Але, Зоинька! Вы меня слышите?
— Кто вы?
— Вы бы знали, дорогуша, как мне надоел этот скучный вопрос! Я ведь уже представился, запамятовали? А кто я в более глобальном, так сказать, смысле, вы скоро узнаете. Ваш шеф, Евгений Владимирович Пушкарев, безусловно, скоро, очень скоро возьмет мой след.
— Что вам от меня нужно?
— Вот это вопрос по существу! Для начала мне нужно, чтобы вы вернулись к личному транспортному средству марки "Форд". Мне нужно для начала, чтобы вы покинули помещение, где имеются иные средства связи, кроме вашего мобильника. Я не хочу, чтобы вы сразу, прямо сейчас, связались с шефом службы безопасности "Никоса" и доложили о моем звонке. Сядете в машину, закончим разговор, вы подумаете и решите, стоит ли вообще разглашать факт нашего приватного общения, договорились?
— Знаете что, Семен Андреич, я не...
— Тс-с, дорогая! Будьте паинькой, ладно? В конце концов, вы же не одна, правда? С вами ребенок, о нем подумайте.
— Угрожаете? — Зоя вновь внимательно огляделась. Сняла руку с плеча сына, свободную от мобильного телефона руку, нащупала в сумочке рукоятку пистолета.
— О, да! Да, Зоя Михайловна, угрожаю! А что мне еще прикажете делать, чтобы добиться от вас понимания?
— Хорошо... — Пистолетную рукоятку пришлось отпустить, чтобы снова обнять ребенка за плечики. — Хорошо, Семен Андреич, мы уходим... Леша, вставай! Леша, мы уходим!..
— Не слушается мамку пацан?.. Але, Зоя! Вы куда пропали?
— Я на связи, — поспешно откликнулась Зоя, пробираясь к фойе. Сумочка с оружием болталась на лямке, перекинутой через ее плечо, свободной рукой Зоя тянула вслед за собой зареванного Лешку. — Идем, Леша... Алексей, быстрее!..
— Зоинька, вы особенно не переживайте, ладно? Вы лучше мне посочувствуйте — дабы добиться от вас понимания, я провел такую адовую работу, врагу не пожелаю! Вчера целый день шатался, сегодня чуть свет примчался в крематорий, оттуда опрометью в цирк, и все ради того, чтобы произвести на вас, на вас одну, впечатление... Зоя, что вы сейчас делаете?.. Але, Зоя?
— Иду к выходу.
— Вместе с беби?
— Вместе.
— Отлично! А что творится на арене?
— Долго рассказывать.
— И не надо. Вы уже на подходе к фойе?
— Почти.
— Поспешите, пожалуйста.
— Мы спешим.
— Зоинька, поверьте — в машину вы сядете вместе с сыном живые и здоровые, я повторяю — моя цель...
— Я поняла — шантаж.
— Умница! Вы вышли в фойе?
— Да, мы идем к выходу.
— Зоинька, я очень надеюсь, что вы не задержитесь возле вахты на выходе, чтобы попросить жестом у вахтеров бумажку и написать, типа, вы вынуждены болтать по мобиле с негодяем, который...
— Мы прошли вахту, выходим на улицу.
— Поспешите к машине, на улице холодрыга.
— Мы на улице. Вы за нами наблюдаете?
— Возможно.
— Мы идем к машине. Если вы...
— Тс-с, Зоинька! Никаких "если"! Подойдете поближе к "Форду", увидите, что один из "дворников" прижимает к лобовому стеклу белый бумажный прямоугольник.
— Вижу прямоугольник.
— Возьмите его. Это фотография. Сейчас вы видите ее изнанку. Берите фото и садитесь в машину... Да! И, пожалуйста, поберегите нервы вашего беби, сделайте так, чтобы он не увидел, ха, лицевой, так сказать, стороны фото.
— Спасибо за заботу о моем ребенке.
— Ха! А вы мужественная женщина, Зоинька.
— Не оскорбляйте меня. Женщина должна быть женственной.
— Браво! Я вами восхищаюсь. Вы уже в машине?
— Садимся. — Зоя отпустила Лешку, достала из сумочки ключи с брелоком сигнализации, открыла дверцу. — Леша, залезай... Лезь, живо... Алексей, достань с заднего сиденья свои вещи и одевайся... Алло, вы слушаете?
— Внимательно прислушиваюсь, уловил хлопок дверцы. Вы за рулем, сынуля хнычет рядом, не желает одеваться...
— Не хнычет, а плачет. А я... Я любуюсь фотографией...
На цветном, стандартных размеров фото запечатлена физиономия четырехлетнего Лешки, единственного сына Зои Сабуровой, который сейчас утирает слезы в кресле рядом с водительским. На фото Лешка мертвый. В детском лобике дырка от пули с запекшейся по краям кровью. Кожа у ребенка на фотографии с синеватым оттенком, глаза закатились...
— Аде, Зоя!
— Я вас слушаю.
— Мне нравится металл в вашем голосе. Как вам фото?
— Цифровое изображение, обработанное на компьютере и распечатанное на цветном лазерном принтере в стандартном формате фотографии. Ничего особенного.
— Браво, Зоинька! Ни одной истерической нотки! Однако признайтесь честно — вам страшно?
— Чего вы от меня добиваетесь?
— Веры! Я хочу, чтобы вы поверили, что компьютерные фантазии, коими вы в данную минуту любуетесь, могут воплотиться в действительность. Я сумел пошутить в крематории, напакостить в цирке, достать номер вашей мобилы, фото вашего беби, я сумею и воплотить...
— Хватит угроз. Допустим, я испугалась. Дальше что?
— Вы, конечно, можете рискнуть и попытаться спрятать ребенка, скажем, за границей...
— Но вы и там его достанете, я поняла. Что дальше?
— Я уловил нотку иронии в вашем мелодичном голосе. Она, эта нотка, мне не нравится. Помните, в самом начале нашей беседы я обмолвился, типа, Пушкарев скоро нападет на мой след? То была отнюдь не случайная оговорка. Смею надеяться, что уже сегодня к вечеру мудрейший Евгений Владимирович Пушкарев будет в курсе, что Семен Андреич наехал на вашу фирму. Я могу и приврать, но, ежели вы от него узнаете мои тактико-технические характеристики, вам будет гораздо проще простить себя за маленькую уступку кровожадному Бультерьеру...
— Кому?
— Бультерьер — моя кличка. На меня делали миллионные ставки, мне вылизывали ботинки, мною пугали генералов спецназа, я... Но будет хвастаться. Пусть Пушкарев вам обо мне все расскажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
"В крематории трагедия превратилась в фарс, в цирке фарс превратился в трагедию..." — подумала Зоя, одной рукой приобняв рыдающего сына, другой доставая трубку мобильника.
— Алло.
— Зоя Михайловна?
— Да, с кем я разговариваю?
— С Семеном Андреевичем.
— С каким Семеном Андреевичем?
— А что, вы знакомы с несколькими?.. Ха! Это я шучу. Я большой любитель крепкой шутки. Скажите-ка, Зоя, что вам больше понравилось: утренний фокус с покойником или неудавшаяся выдумка вашего бывшего супруга с Буратино?
Зоя сильнее прижала к себе сынишку, огляделась по сторонам. Нет, ни одного подозрительного типа с мобильником возле уха не увидела.
— Але, Зоинька! Вы меня слышите?
— Кто вы?
— Вы бы знали, дорогуша, как мне надоел этот скучный вопрос! Я ведь уже представился, запамятовали? А кто я в более глобальном, так сказать, смысле, вы скоро узнаете. Ваш шеф, Евгений Владимирович Пушкарев, безусловно, скоро, очень скоро возьмет мой след.
— Что вам от меня нужно?
— Вот это вопрос по существу! Для начала мне нужно, чтобы вы вернулись к личному транспортному средству марки "Форд". Мне нужно для начала, чтобы вы покинули помещение, где имеются иные средства связи, кроме вашего мобильника. Я не хочу, чтобы вы сразу, прямо сейчас, связались с шефом службы безопасности "Никоса" и доложили о моем звонке. Сядете в машину, закончим разговор, вы подумаете и решите, стоит ли вообще разглашать факт нашего приватного общения, договорились?
— Знаете что, Семен Андреич, я не...
— Тс-с, дорогая! Будьте паинькой, ладно? В конце концов, вы же не одна, правда? С вами ребенок, о нем подумайте.
— Угрожаете? — Зоя вновь внимательно огляделась. Сняла руку с плеча сына, свободную от мобильного телефона руку, нащупала в сумочке рукоятку пистолета.
— О, да! Да, Зоя Михайловна, угрожаю! А что мне еще прикажете делать, чтобы добиться от вас понимания?
— Хорошо... — Пистолетную рукоятку пришлось отпустить, чтобы снова обнять ребенка за плечики. — Хорошо, Семен Андреич, мы уходим... Леша, вставай! Леша, мы уходим!..
— Не слушается мамку пацан?.. Але, Зоя! Вы куда пропали?
— Я на связи, — поспешно откликнулась Зоя, пробираясь к фойе. Сумочка с оружием болталась на лямке, перекинутой через ее плечо, свободной рукой Зоя тянула вслед за собой зареванного Лешку. — Идем, Леша... Алексей, быстрее!..
— Зоинька, вы особенно не переживайте, ладно? Вы лучше мне посочувствуйте — дабы добиться от вас понимания, я провел такую адовую работу, врагу не пожелаю! Вчера целый день шатался, сегодня чуть свет примчался в крематорий, оттуда опрометью в цирк, и все ради того, чтобы произвести на вас, на вас одну, впечатление... Зоя, что вы сейчас делаете?.. Але, Зоя?
— Иду к выходу.
— Вместе с беби?
— Вместе.
— Отлично! А что творится на арене?
— Долго рассказывать.
— И не надо. Вы уже на подходе к фойе?
— Почти.
— Поспешите, пожалуйста.
— Мы спешим.
— Зоинька, поверьте — в машину вы сядете вместе с сыном живые и здоровые, я повторяю — моя цель...
— Я поняла — шантаж.
— Умница! Вы вышли в фойе?
— Да, мы идем к выходу.
— Зоинька, я очень надеюсь, что вы не задержитесь возле вахты на выходе, чтобы попросить жестом у вахтеров бумажку и написать, типа, вы вынуждены болтать по мобиле с негодяем, который...
— Мы прошли вахту, выходим на улицу.
— Поспешите к машине, на улице холодрыга.
— Мы на улице. Вы за нами наблюдаете?
— Возможно.
— Мы идем к машине. Если вы...
— Тс-с, Зоинька! Никаких "если"! Подойдете поближе к "Форду", увидите, что один из "дворников" прижимает к лобовому стеклу белый бумажный прямоугольник.
— Вижу прямоугольник.
— Возьмите его. Это фотография. Сейчас вы видите ее изнанку. Берите фото и садитесь в машину... Да! И, пожалуйста, поберегите нервы вашего беби, сделайте так, чтобы он не увидел, ха, лицевой, так сказать, стороны фото.
— Спасибо за заботу о моем ребенке.
— Ха! А вы мужественная женщина, Зоинька.
— Не оскорбляйте меня. Женщина должна быть женственной.
— Браво! Я вами восхищаюсь. Вы уже в машине?
— Садимся. — Зоя отпустила Лешку, достала из сумочки ключи с брелоком сигнализации, открыла дверцу. — Леша, залезай... Лезь, живо... Алексей, достань с заднего сиденья свои вещи и одевайся... Алло, вы слушаете?
— Внимательно прислушиваюсь, уловил хлопок дверцы. Вы за рулем, сынуля хнычет рядом, не желает одеваться...
— Не хнычет, а плачет. А я... Я любуюсь фотографией...
На цветном, стандартных размеров фото запечатлена физиономия четырехлетнего Лешки, единственного сына Зои Сабуровой, который сейчас утирает слезы в кресле рядом с водительским. На фото Лешка мертвый. В детском лобике дырка от пули с запекшейся по краям кровью. Кожа у ребенка на фотографии с синеватым оттенком, глаза закатились...
— Аде, Зоя!
— Я вас слушаю.
— Мне нравится металл в вашем голосе. Как вам фото?
— Цифровое изображение, обработанное на компьютере и распечатанное на цветном лазерном принтере в стандартном формате фотографии. Ничего особенного.
— Браво, Зоинька! Ни одной истерической нотки! Однако признайтесь честно — вам страшно?
— Чего вы от меня добиваетесь?
— Веры! Я хочу, чтобы вы поверили, что компьютерные фантазии, коими вы в данную минуту любуетесь, могут воплотиться в действительность. Я сумел пошутить в крематории, напакостить в цирке, достать номер вашей мобилы, фото вашего беби, я сумею и воплотить...
— Хватит угроз. Допустим, я испугалась. Дальше что?
— Вы, конечно, можете рискнуть и попытаться спрятать ребенка, скажем, за границей...
— Но вы и там его достанете, я поняла. Что дальше?
— Я уловил нотку иронии в вашем мелодичном голосе. Она, эта нотка, мне не нравится. Помните, в самом начале нашей беседы я обмолвился, типа, Пушкарев скоро нападет на мой след? То была отнюдь не случайная оговорка. Смею надеяться, что уже сегодня к вечеру мудрейший Евгений Владимирович Пушкарев будет в курсе, что Семен Андреич наехал на вашу фирму. Я могу и приврать, но, ежели вы от него узнаете мои тактико-технические характеристики, вам будет гораздо проще простить себя за маленькую уступку кровожадному Бультерьеру...
— Кому?
— Бультерьер — моя кличка. На меня делали миллионные ставки, мне вылизывали ботинки, мною пугали генералов спецназа, я... Но будет хвастаться. Пусть Пушкарев вам обо мне все расскажет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103