Тертулиано Максимо Афонсо нащупал на стене около двери выключатель. В квартире не чувствовалось никакого движения. Никого нет дома, подумал он, надо все осмотреть, надо срочно познакомиться с жилищем, которое будет принадлежать ему этой ночью, возможно, только ему, ибо не исключено, что ему придется провести здесь ночь в полном одиночестве, представим себе, например, что у Элены есть родители, она решила навестить их, пользуясь отсутствием мужа, и вернется завтра утром, тогда план, который здравый смысл назвал дьявольским, рассеется, как самая банальная фантазия, рассыплется, словно карточный замок, на который, забавляясь, подул ребенок. Говорят, жизнь подчас не прочь сыграть с нами шутку, но она невероятно тупа, видимо, однажды кто-то сказал ей: иди вперед, только вперед и прямо, и она, бездарная, глупая, не способная извлечь какую-то пользу из уроков, которые она сама же нам так самодовольно дает, слепо исполняет полученный приказ, руша все на своем пути и никогда не останавливаясь, чтобы оценить нанесенный урон или хотя бы попросить прощения. Тертулиано Максимо Афонсо обошел всю квартиру, зажигая и гася свет, открывая и закрывая двери, шкафы, ящики, он видел мужскую и женскую одежду, волнующие интимные предметы женского белья, пистолет, но ничего не тронул, он только хотел познакомиться с новой для себя обстановкой, понять, какая существует связь между домашним пространством и его обитателями, приблизительно то же самое происходит, когда смотришь на географическую карту, она показывает тебе места, по которым ты можешь пройти, но не дает гарантии, что ты по ним пройдешь. Познакомившись с квартирой настолько, что он уже мог ходить по ней с закрытыми глазами, он сел на диван, который, видимо, принадлежал Антонио Кларо, и принялся ждать. Пусть придет Элена, думал он, больше мне ничего не надо, пусть Элена войдет в эту дверь и увидит меня, пусть она станет свидетелем того, что я осмелился сюда прийти, в конце концов, ему нужен был только свидетель. Она пришла уже после одиннадцати. Испуганная тем, что в квартире горит свет, она спросила с порога: это ты. Да, я, ответил Тертулиано Максимо Афонсо, и у него перехватило дыхание. Через секунду она вошла в гостиную. Что случилось, я ждала тебя только завтра. Они быстро обменялись приветственными поцелуями, и Тертулиано Максимо Афонсо вынужден был сесть, у него подкосились ноги, то ли он нервничал, то ли на него произвел такое впечатление поцелуй. Он почти не слышал, что она говорила: я ходила проведать родителей. Ну и как они, выдавил он из себя. Хорошо, а ты уже ужинал. Да, не беспокойся. Я устала, пойду лягу, что это за книга. Я купил ее, потому что мне предстоит участвовать в историческом фильме. Но она подержанная, там какие-то заметки. Я нашел ее у букиниста. Элена вышла, вскоре в квартире снова воцарилась тишина. Было уже очень поздно, когда Тертулиано Максимо Афонсо вошел в спальню. Элена спала, на подушке лежала пижама, которую ему надо было надеть. Прошло два часа, он не спал. Его член был совершенно инертным. Потом женщина открыла глаза. Ты не спишь, спросила она. Нет. Почему. Не знаю. Она повернулась и обняла его.
* * *
Первым проснулся Тертулиано Максимо Афонсо. Он был совершенно голый. Одеяло и простыня сползли на пол с его стороны кровати, обнажив грудь Элены. Она, казалось, крепко спала. Утренний свет, приглушенный плотными занавесками, рассеивался в полумраке комнаты светящимися полосами. Видимо, на улице было уже жарко. Тертулиано Максимо Афонсо ощутил, что его член напряжен, он не получил еще полного удовлетворения. И тут он вспомнил о Марии да Пас. Он представил себе другую комнату, другую кровать, ее тело, такое ему знакомое, лежащее тело Антонио Кларо, абсолютно такое же, как его собственное, и вдруг понял, что он дошел до конца, дорогу перед ним преграждает стена, на которой написано: проезда нет, пропасть, а потом увидел, что пути назад тоже нет, приведшая его сюда дорога исчезла, остался только маленький кусочек, на котором едва помещались ступни ног. Ему снился сон, но он не осознавал этого. Тоска переросла в ужас и разбудила его в тот самый миг, когда стена проломилась и огромные руки, что может быть страшнее, чем руки, выросшие из стены, стали тащить его в пропасть. Элена гладила его пальцы, стараясь успокоить. Не волнуйся, тебе приснился кошмар, все уже прошло, ты снова здесь. Он задыхался, словно падение лишило воздуха его легкие. Спокойно, спокойно, повторяла Элена. Она опиралась на локоть, ее грудь не была прикрыта, тонкое одеяло облегало талию и округлость бедер, ее слова ласкали его измученное тело, словно легкий дождь, который едва касается кожи водяным поцелуем. Вскоре, подобно облаку, возвращающемуся туда, где оно родилось, испуганный дух Тертулиано Максимо Афонсо воссоединился с его изнуренным умом, и, когда Элена спросила его: что же тебе приснилось, расскажи мне, этот растерявшийся человек, создавший лабиринты и в них же и заблудившийся, лежащий теперь рядом с женщиной, в которой ему было неведомо все, кроме секса, заговорил о дороге, утратившей начало, словно его шаги поглотили загадочную субстанцию, придающую длительность времени и объем пространству, и о стене, перерезавшей и пространство, и время, и о том месте, где стояли его ноги, подобно двум маленьким островкам в крохотном человеческом архипелаге, один по ту, другой по другую сторону, и о надписи, гласящей: проезда нет, пропасть, remember, кто тебя предупредил, тот твой враг, как мог бы сказать Гамлет своему дяде и отчиму Клавдию. Она слушала его с удивлением, даже с недоумением, раньше она от своего мужа никогда не слышала ничего подобного, да и тон его речей был теперь каким-то странным, каждое слово как бы удваивалось, отзывалось, будто эхо в обитаемой пещере, когда невозможно понять, кто дышит, кто шепчет, а кто вздыхает. Элена с удовольствием подумала, что ее ночи тоже могли бы стать двумя островками, а рядом еще два таких островка, и вчетвером они способны создать, создавали и уже создали совершенно замечательный архипелаг, если только в нашем мире возможно что-нибудь совершенное, а простыни постели были как океан, в котором ей хотелось бы бросить якорь. Тебе уже хорошо, ты успокоился, спросила она. Да, лучше не бывает, сказал он. Удивительно, но этой ночью ты любил меня так, как никогда раньше, твоя близость казалась исполненной такой нежности, будто она замешана на желании и на слезах, а еще на радости, боли и мольбе о прощении. Если ты все это почувствовала, значит, так оно и было. К сожалению, есть события, которые происходят, но потом никогда не повторяются. А есть такие, которые повторяются. Ты в это веришь. Кто-то сказал, что подаривший розы впредь будет дарить только розы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81