Некоторые виды подходят очень близко к такой возможности, например, некоторые растения. Но это Мать вполне в состоянии отфильтровать. У химических взрывов явно выраженная особая структура. А что касается вулканов, почему ты думаешь, что она не гасит их извержения?
– Ну, я видел фотографии…
– Конечно, массу. Слышал когда-нибудь о Кракатоа?
– Нет.
– Это был остров. Потом в камеру с магмой попала соленая вода, и остров взорвался. Был огромный взрыв, погибло много людей, появились новые острова в океане, все как обычно. Успеваешь следить за моей мыслью?
– Да.
– Я говорю о крупных взрывах. А о Стоун Лендз слыхал?
– Однажды был там, очень… интересно. Гейзеры, горячие пары и все такое.
– Да-да. А тебе известно, что там однажды все взорвалось?
– Что?
– Вот так, сразу после войн Искусственного Интеллекта. Тогда об этом много говорили, потому что подозревали, что сделано это было специально; такое возможно, если иметь доступ к энергетическим полям и большие запасы энергии. В любом случае, там всегда все было нестабильно, геологи давно беспокоились, что все может взорваться, они-то ведь знали, что происходит там, под землей. Как и на Кракатоа, огромный участок очень высоких температур, а в непосредственной близости вода. По оценкам, взрыв такой силы должен был затронуть не только сам Стоун Лендз, но и близлежащие области в радиусе ста километров. Взрыв должен был достигнуть стратосферы.
– Ничего себе.
– Горячий участок несколько сотен тысяч лет подогревал воду, поэтому они надеялись, что все обойдется, но не обошлось. Взрыв с участием магмы и пара, сто мегатонн, так в старые времена мерили силу взрывчатых веществ.
– Понятно.
– И что получилось? Nada. Земля тряслась, зафиксировано небольшое землетрясение. Вот насколько сильна Мать. Так что о порохе забудь.
– О'кей, – ответил Герцер. – Черт побери, но скажите еще…
– Конечно.
– Почему длинные луки, арбалеты намного легче и в стрельбе и…
– И ты туда же!
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Кейн как раз проверял подкову у лошади, когда в сарай вошел Эдмунд. Кейн с удивлением посмотрел на мэра.
– Когда тебя выпустили из клетки? – усмехнулся Кейн.
– Я сказал своим стражникам, чтобы они катились на все четыре стороны, – с такой же усмешкой ответил Тальбот. – Если дашь мне коня, я не прочь прокатиться. А может, и сам поедешь со мной?
– О'кей. – Кейн выпустил из рук лошадиную ногу. – Вряд ли ты в последнее время подковывал лошадей горячим способом? Я обычно подковывал их по-холодному, но у меня закончились подковы.
– Сходи к Сувизе. – Эдмунд взял седло и остальную упряжь. – Я теперь вообще мало занимаюсь кузнечным делом.
– Ладно. – Кейн вышел следом за Эдмундом и свистом подозвал лошадей. – Тебе ханарского или арабского скакуна?
– Арабского, если не будет возражать Алисса, – ответил Тальбот, потом поймал подбежавшего скакуна и легко оседлал его. – Посмотрим, не забыл ли я, как держаться в седле.
– Лошади – это как занятия сексом. – И Кейн вскочил в седло. – Стоит один раз попробовать и уже никогда не забудешь.
– И так же как и в сексе, – проворчал Тальбот, – если какое-то время не практиковаться, то атрофируются нужные мышцы.
Они выехали из кораля и направились вверх по узкой тропе, извивающейся по заросшему лесом склону, к горе Массан. День был ясный, скоро солнце начнет припекать совсем по-летнему, но в тени деревьев стояла приятная прохлада, особенно в такой ранний утренний час. Лошади бодро скакали вперед. Неожиданно Эдмунд перешел на легкий галоп, потом еще быстрее и пулей помчался по тропе.
Кейн пытался не отставать, но ханарские скакуны, несмотря на скорость бега, не приспособлены к горным тропам, лучше всего они скачут по равнинам. Более проворный арабский скакун легко оставил своего крупного товарища позади.
Наконец Кейн выехал на поляну на небольшом плато, где его нетерпеливо поджидал Эдмунд. Ханарский скакун выскочил на поляну, не сбавляя скорости, и араб попятился назад, при этом он воинственно бил копытами землю.
Тальбот легко держался в седле и улыбался, довольный быстрой скачкой, силой и живостью скакуна под ним.
– Похоже, я все помню, – радостно сказал он.
– Ты всегда был прекрасным рыцарем, король Эдмунд, – улыбнулся Кейн.
– Теперь уже нет, – нахмурился Эдмунд. – Я мэр, мэром и останусь, если мне не помешают.
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно поднял брови Кейн.
– Эти чертовы идиоты в конституционном комитете… – Тальбот пожал плечами. – Начали с нормальной конституции, а теперь… Они хотят возродить аристократию, и мне не под силу их остановить.
– Ну… – В свою очередь пожал плечами Кейн. – Наверное, все дело в том, хочешь ли ты сам быть аристократом или нет. Как они собираются выбирать кандидатов?
– Они выступают за двухпалатную законодательную власть, насколько мне известно, – ответил Эдмунд. – Нижняя палата будет состоять из представителей простого народа, хотя делиться будет по географическому признаку. Верхнюю же палату они хотят сделать аристократической. Думаю, мне удастся добиться, чтобы она была хотя бы частично выборной. Чтобы членов выбирали местные правительства. Но некоторые представители настаивают на введении аристократии. Надо отдать им должное, они не говорят только лишь о наследственной аристократии. Речь идет о «выдающихся личностях», которые будут получать аристократический титул и положение пожизненно. Я в принципе против таких пожизненных назначений, а тем более против наследственных постов в законодательном органе власти.
– Что они говорят? – поинтересовался Кейн.
– Главный их аргумент – это то, что в некоторых областях уже решили перейти к наследственной передаче власти, – вздохнул Эдмунд. – И вряд ли мы можем добиться поддержки этих областей, если не будем учитывать их мнение. Кроме того, некоторые комитетчики знают, что войдут в эту палату. Они настаивают, что такой подход поможет упрочить власть в глазах простых людей.
– Эдмунд, послушай меня внимательно, – осторожно начал Кейн. – Они… не совсем не правы. Общество пережило страшный шок. Людям сейчас больше всего нужна надежная опора. Наследственная аристократия представляет именно такой остов общества.
– Лучше бы сказал что-нибудь новенькое, – ответил ему Эдмунд. – Но в перспективе эта мысль не кажется такой уж мудрой. Тебе известно, как много я работал над тем, чтобы избежать малейших проявлений феодализма. А среди сторонников, мнение которых мы должны будем учитывать, есть новоиспеченные феодалы. А дальше будет еще хуже: разрешая наследственную аристократию, мы тем самым даем зеленый свет феодальному обществу. Сейчас все будет не очень заметно, но со временем где-то появятся вассалы, где-то нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
– Ну, я видел фотографии…
– Конечно, массу. Слышал когда-нибудь о Кракатоа?
– Нет.
– Это был остров. Потом в камеру с магмой попала соленая вода, и остров взорвался. Был огромный взрыв, погибло много людей, появились новые острова в океане, все как обычно. Успеваешь следить за моей мыслью?
– Да.
– Я говорю о крупных взрывах. А о Стоун Лендз слыхал?
– Однажды был там, очень… интересно. Гейзеры, горячие пары и все такое.
– Да-да. А тебе известно, что там однажды все взорвалось?
– Что?
– Вот так, сразу после войн Искусственного Интеллекта. Тогда об этом много говорили, потому что подозревали, что сделано это было специально; такое возможно, если иметь доступ к энергетическим полям и большие запасы энергии. В любом случае, там всегда все было нестабильно, геологи давно беспокоились, что все может взорваться, они-то ведь знали, что происходит там, под землей. Как и на Кракатоа, огромный участок очень высоких температур, а в непосредственной близости вода. По оценкам, взрыв такой силы должен был затронуть не только сам Стоун Лендз, но и близлежащие области в радиусе ста километров. Взрыв должен был достигнуть стратосферы.
– Ничего себе.
– Горячий участок несколько сотен тысяч лет подогревал воду, поэтому они надеялись, что все обойдется, но не обошлось. Взрыв с участием магмы и пара, сто мегатонн, так в старые времена мерили силу взрывчатых веществ.
– Понятно.
– И что получилось? Nada. Земля тряслась, зафиксировано небольшое землетрясение. Вот насколько сильна Мать. Так что о порохе забудь.
– О'кей, – ответил Герцер. – Черт побери, но скажите еще…
– Конечно.
– Почему длинные луки, арбалеты намного легче и в стрельбе и…
– И ты туда же!
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Кейн как раз проверял подкову у лошади, когда в сарай вошел Эдмунд. Кейн с удивлением посмотрел на мэра.
– Когда тебя выпустили из клетки? – усмехнулся Кейн.
– Я сказал своим стражникам, чтобы они катились на все четыре стороны, – с такой же усмешкой ответил Тальбот. – Если дашь мне коня, я не прочь прокатиться. А может, и сам поедешь со мной?
– О'кей. – Кейн выпустил из рук лошадиную ногу. – Вряд ли ты в последнее время подковывал лошадей горячим способом? Я обычно подковывал их по-холодному, но у меня закончились подковы.
– Сходи к Сувизе. – Эдмунд взял седло и остальную упряжь. – Я теперь вообще мало занимаюсь кузнечным делом.
– Ладно. – Кейн вышел следом за Эдмундом и свистом подозвал лошадей. – Тебе ханарского или арабского скакуна?
– Арабского, если не будет возражать Алисса, – ответил Тальбот, потом поймал подбежавшего скакуна и легко оседлал его. – Посмотрим, не забыл ли я, как держаться в седле.
– Лошади – это как занятия сексом. – И Кейн вскочил в седло. – Стоит один раз попробовать и уже никогда не забудешь.
– И так же как и в сексе, – проворчал Тальбот, – если какое-то время не практиковаться, то атрофируются нужные мышцы.
Они выехали из кораля и направились вверх по узкой тропе, извивающейся по заросшему лесом склону, к горе Массан. День был ясный, скоро солнце начнет припекать совсем по-летнему, но в тени деревьев стояла приятная прохлада, особенно в такой ранний утренний час. Лошади бодро скакали вперед. Неожиданно Эдмунд перешел на легкий галоп, потом еще быстрее и пулей помчался по тропе.
Кейн пытался не отставать, но ханарские скакуны, несмотря на скорость бега, не приспособлены к горным тропам, лучше всего они скачут по равнинам. Более проворный арабский скакун легко оставил своего крупного товарища позади.
Наконец Кейн выехал на поляну на небольшом плато, где его нетерпеливо поджидал Эдмунд. Ханарский скакун выскочил на поляну, не сбавляя скорости, и араб попятился назад, при этом он воинственно бил копытами землю.
Тальбот легко держался в седле и улыбался, довольный быстрой скачкой, силой и живостью скакуна под ним.
– Похоже, я все помню, – радостно сказал он.
– Ты всегда был прекрасным рыцарем, король Эдмунд, – улыбнулся Кейн.
– Теперь уже нет, – нахмурился Эдмунд. – Я мэр, мэром и останусь, если мне не помешают.
– Что ты имеешь в виду? – недоуменно поднял брови Кейн.
– Эти чертовы идиоты в конституционном комитете… – Тальбот пожал плечами. – Начали с нормальной конституции, а теперь… Они хотят возродить аристократию, и мне не под силу их остановить.
– Ну… – В свою очередь пожал плечами Кейн. – Наверное, все дело в том, хочешь ли ты сам быть аристократом или нет. Как они собираются выбирать кандидатов?
– Они выступают за двухпалатную законодательную власть, насколько мне известно, – ответил Эдмунд. – Нижняя палата будет состоять из представителей простого народа, хотя делиться будет по географическому признаку. Верхнюю же палату они хотят сделать аристократической. Думаю, мне удастся добиться, чтобы она была хотя бы частично выборной. Чтобы членов выбирали местные правительства. Но некоторые представители настаивают на введении аристократии. Надо отдать им должное, они не говорят только лишь о наследственной аристократии. Речь идет о «выдающихся личностях», которые будут получать аристократический титул и положение пожизненно. Я в принципе против таких пожизненных назначений, а тем более против наследственных постов в законодательном органе власти.
– Что они говорят? – поинтересовался Кейн.
– Главный их аргумент – это то, что в некоторых областях уже решили перейти к наследственной передаче власти, – вздохнул Эдмунд. – И вряд ли мы можем добиться поддержки этих областей, если не будем учитывать их мнение. Кроме того, некоторые комитетчики знают, что войдут в эту палату. Они настаивают, что такой подход поможет упрочить власть в глазах простых людей.
– Эдмунд, послушай меня внимательно, – осторожно начал Кейн. – Они… не совсем не правы. Общество пережило страшный шок. Людям сейчас больше всего нужна надежная опора. Наследственная аристократия представляет именно такой остов общества.
– Лучше бы сказал что-нибудь новенькое, – ответил ему Эдмунд. – Но в перспективе эта мысль не кажется такой уж мудрой. Тебе известно, как много я работал над тем, чтобы избежать малейших проявлений феодализма. А среди сторонников, мнение которых мы должны будем учитывать, есть новоиспеченные феодалы. А дальше будет еще хуже: разрешая наследственную аристократию, мы тем самым даем зеленый свет феодальному обществу. Сейчас все будет не очень заметно, но со временем где-то появятся вассалы, где-то нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158