В остальном магазин вычистили полностью. Несмотря на почти полную пустоту, за ним хорошо присматривали. Пустые полки прикрыли пленкой, чтобы не давать мухам их засиживать, а пол был свежевымыт.
Владелец, прислонившийся к своему антикварному кассовому аппарату, закатил глаза и повернулся к окну; тот, кто говорил, вышел в общий зал. Женщине было сорок с небольшим; она напомнила О’Нилу сержанта Богданович. Длинные светлые волосы, стянутые в хвост на затылке, свисали на спину. Она была одета в застиранные джинсы и крестьянскую блузу. У этой женщины был такой густой загар, какого Майк еще не видел, и приятная улыбка.
— Извините моего мужа, сэр, — сказала она, скользнула за стойку и оттолкнула этого достойного человека в сторону небрежным движением бедра. — Ему бы быть отшельником.
— Простите, что навязываюсь… — сказал Майк.
— Не в этом дело, — сказала хозяйка с еще одной улыбкой. — Просто у Гарри много забот. Одна из них касается состояния домиков, и тут я должна сказать откровенно…
— Они полные развалины, — проворчал Гарри. — У нас не было посетителей почти год. Только у одного не течет крыша!
Он немного подумал.
— Пожалуй, у двух.
— Их мы и предлагаем, — заявила хозяйка с натянутой улыбкой.
— Мы все постельное белье пустили на тряпки! — заявил Гарри.
— Что-нибудь придумаем, — ответила хозяйка.
— Нет электричества! — прогромыхал хозяин.
— Есть генератор, — улыбнулась блондинка.
— Он для льда!
— Они гости, — сказала хозяйка сдержанным тоном, но с намеком на зубы.
— Нет! Нам не дают топлива на гостей!
— Что-нибудь придумаем.
— Здесь нет еды !
— Тьфу ты. Есть рыба, омары, крабы… — Она повернулась к Майку, которого забавляла семейная разборка. — В вашей семье ни у кого нет аллергии на ракообразных?
— Нет, — сказал Майк, улыбаясь представлению. — Послушайте, дайте и мне вставить словечко.
Он начал отмечать пункты, загибая пальцы.
— Первое: нам не нужно электричество. Мы приехали, готовые разбить лагерь, так что у нас есть собственные фонари. — Он вспомнил еще один аргумент хозяина. — Второе: у нас есть спальные мешки, так что простыни не нужны. Кровать — любая — лучше, чем пол, а крыша лучше, чем палатка. Мы просто хотим провести несколько дней в Киз и, может быть, немного понырять и половить рыбу.
Майк повернулся к хозяину, когда тот открыл рот для возражения.
— Послушайте, я понимаю, о чем вы думаете. Но позвольте мне кое-что сказать. Мы готовы заплатить, и заплатить щедро. Но если вы не берете федкреды, мы привезли предметы, которые, как говорят, здесь в дефиците. Простите мои слова, но я заметил, что ваши шкафчики пусты. У меня есть двадцатипяти— и двенадцатикилограммовая леска, резина для остроги, пять масок для ныряния и два ящика больших крючков.
Майк приподнял бровь, когда Гарри закрыл рот со звучным хлопком. Когда он ничего не сказал, Майк продолжил.
— У нас также есть еще и другие приспособления. Так что мы вполне обойдемся без всех обычных удобств.
Он посмотрел на хозяина с хозяйкой. Пара обменялась взглядами, затем Гарри пожал плечами.
— Сэр, — сказала хозяйка с улыбкой, — добро пожаловать в рыболовный лагерь Ноу-Нэйм-Ки.
О’Нил улыбнулся в ответ:
— Зовите меня Майк.
* * *
Домик был маленьким, старым и сильно пах плесенью, такой же вездесущей на Киз, как и москиты. Хамелеон прервал преследование большого, похожего на муравья насекомого, когда Майк открыл дверь. В домике находились две кровати для взрослых, и еще одну приготовили для Кэлли. Он был разделен на две комнаты. Передняя часть, выходившая на парковку, представляла собой комбинированную гостиную/кухню/столовую, а смотревшая на бухту задняя половина включала спальню и ванную.
Мебель, должно быть, осталась еще с шестидесятых годов. Стулья, отсвечивающие желтым в льющихся из окна лучах заходящего солнца, были сделаны из гнутых металлических трубок и покрыты потрескавшимся пластиком. Столы и пол покрывал растрескавшийся линолеум, рисунок настолько вытерся, что стал почти неразличим. Майк посмотрел на бездействующие плиту, телевизор и холодильник. Окно в спальне когда-то могло похвастаться кондиционером, но здесь, под раскидистыми пальмами и стойкими к соли дубами, ветерок был сравнительно прохладным. Из крана текла вода, но хозяйка, которую звали Карен, отметила, что ее строго нормируют, и пить ее не стоит. Имелось какое-то количество привозной воды в бутылках, но основным источником питьевой воды был опреснитель возле холодильника.
Как выяснилось, центром здешнего небольшого общества был промышленный холодильник. Когда в сумерках Майк вышел из домика, тучи быстро погнали его через парковку к группе людей на занавешенной веранде большого здания. Оказалось, они разбирали дневной улов.
Если бы не бейсболки, неровный свет ламп накаливания и одежда действующих лиц, сцену можно было бы отнести к любому году за последнюю тысячу лет. Мужчины и женщины выстроились вдоль столов, негромко разговаривали и смеялись, сноровисто перерабатывая добычу.
Как они определяли, где чье, когда на общий стол вываливали резиновые бадьи с рыбой, Майк понятия не имел. Рыбины скользили вперед, некоторые еще слабо шевелясь, до первого свободного обработчика. Там из них делали филе или просто потрошили.
Майка изумила скорость и сноровка рабочих. Потрошение отличалось от того, к которому он привык. Когда он потрошил рыбу, он обычно вставлял нож в анальное отверстие и резал в направлении жабр. Затем отрезалась голова, и кишки вытягивались за ней или же вытаскивались рукой, если голова оставалась на месте.
Рыба, которую потрошили здесь, в основном желтохвостый ворчун и мангровый луциан, разделывалась в обратном порядке. Нож отрезал голову чуть впереди жабр, затем брюхо разрезалось до ануса. Поворотом руки жабры и внутренности удалялись одним плавным движением, рыба отбрасывалась в сторону и хваталась следующая
Филетировка происходила еще быстрее. По тушке делался поперечный разрез чуть позади грудных плавников и до хребта. Затем делался разрез вдоль самого хребта. Третьим стремительным движением отделялось мясо, оставляя лишь кусочек кожи, примыкающий к хвосту. Быстрое движение ножа обрезало этот кусочек и отделяло готовое филе. Затем рыбу переворачивали и теми же движениями очищали вторую сторону. Отходы шли в ведро — на приманку в ловушках и наживку. Разделав пару рыбин, филетировщики останавливались, правили ножи на бруске и снова принимались за работу.
Разделанная рыба скользила по стальному столу и падала в кадки. Там группа ребятишек под управлением молоденькой девушки сортировала их по виду, мыла и пересыпала льдом. Когда кадка наполнялась, ее закрывали крышкой и увозили в холодильник, на ее место тут же вставала новая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
Владелец, прислонившийся к своему антикварному кассовому аппарату, закатил глаза и повернулся к окну; тот, кто говорил, вышел в общий зал. Женщине было сорок с небольшим; она напомнила О’Нилу сержанта Богданович. Длинные светлые волосы, стянутые в хвост на затылке, свисали на спину. Она была одета в застиранные джинсы и крестьянскую блузу. У этой женщины был такой густой загар, какого Майк еще не видел, и приятная улыбка.
— Извините моего мужа, сэр, — сказала она, скользнула за стойку и оттолкнула этого достойного человека в сторону небрежным движением бедра. — Ему бы быть отшельником.
— Простите, что навязываюсь… — сказал Майк.
— Не в этом дело, — сказала хозяйка с еще одной улыбкой. — Просто у Гарри много забот. Одна из них касается состояния домиков, и тут я должна сказать откровенно…
— Они полные развалины, — проворчал Гарри. — У нас не было посетителей почти год. Только у одного не течет крыша!
Он немного подумал.
— Пожалуй, у двух.
— Их мы и предлагаем, — заявила хозяйка с натянутой улыбкой.
— Мы все постельное белье пустили на тряпки! — заявил Гарри.
— Что-нибудь придумаем, — ответила хозяйка.
— Нет электричества! — прогромыхал хозяин.
— Есть генератор, — улыбнулась блондинка.
— Он для льда!
— Они гости, — сказала хозяйка сдержанным тоном, но с намеком на зубы.
— Нет! Нам не дают топлива на гостей!
— Что-нибудь придумаем.
— Здесь нет еды !
— Тьфу ты. Есть рыба, омары, крабы… — Она повернулась к Майку, которого забавляла семейная разборка. — В вашей семье ни у кого нет аллергии на ракообразных?
— Нет, — сказал Майк, улыбаясь представлению. — Послушайте, дайте и мне вставить словечко.
Он начал отмечать пункты, загибая пальцы.
— Первое: нам не нужно электричество. Мы приехали, готовые разбить лагерь, так что у нас есть собственные фонари. — Он вспомнил еще один аргумент хозяина. — Второе: у нас есть спальные мешки, так что простыни не нужны. Кровать — любая — лучше, чем пол, а крыша лучше, чем палатка. Мы просто хотим провести несколько дней в Киз и, может быть, немного понырять и половить рыбу.
Майк повернулся к хозяину, когда тот открыл рот для возражения.
— Послушайте, я понимаю, о чем вы думаете. Но позвольте мне кое-что сказать. Мы готовы заплатить, и заплатить щедро. Но если вы не берете федкреды, мы привезли предметы, которые, как говорят, здесь в дефиците. Простите мои слова, но я заметил, что ваши шкафчики пусты. У меня есть двадцатипяти— и двенадцатикилограммовая леска, резина для остроги, пять масок для ныряния и два ящика больших крючков.
Майк приподнял бровь, когда Гарри закрыл рот со звучным хлопком. Когда он ничего не сказал, Майк продолжил.
— У нас также есть еще и другие приспособления. Так что мы вполне обойдемся без всех обычных удобств.
Он посмотрел на хозяина с хозяйкой. Пара обменялась взглядами, затем Гарри пожал плечами.
— Сэр, — сказала хозяйка с улыбкой, — добро пожаловать в рыболовный лагерь Ноу-Нэйм-Ки.
О’Нил улыбнулся в ответ:
— Зовите меня Майк.
* * *
Домик был маленьким, старым и сильно пах плесенью, такой же вездесущей на Киз, как и москиты. Хамелеон прервал преследование большого, похожего на муравья насекомого, когда Майк открыл дверь. В домике находились две кровати для взрослых, и еще одну приготовили для Кэлли. Он был разделен на две комнаты. Передняя часть, выходившая на парковку, представляла собой комбинированную гостиную/кухню/столовую, а смотревшая на бухту задняя половина включала спальню и ванную.
Мебель, должно быть, осталась еще с шестидесятых годов. Стулья, отсвечивающие желтым в льющихся из окна лучах заходящего солнца, были сделаны из гнутых металлических трубок и покрыты потрескавшимся пластиком. Столы и пол покрывал растрескавшийся линолеум, рисунок настолько вытерся, что стал почти неразличим. Майк посмотрел на бездействующие плиту, телевизор и холодильник. Окно в спальне когда-то могло похвастаться кондиционером, но здесь, под раскидистыми пальмами и стойкими к соли дубами, ветерок был сравнительно прохладным. Из крана текла вода, но хозяйка, которую звали Карен, отметила, что ее строго нормируют, и пить ее не стоит. Имелось какое-то количество привозной воды в бутылках, но основным источником питьевой воды был опреснитель возле холодильника.
Как выяснилось, центром здешнего небольшого общества был промышленный холодильник. Когда в сумерках Майк вышел из домика, тучи быстро погнали его через парковку к группе людей на занавешенной веранде большого здания. Оказалось, они разбирали дневной улов.
Если бы не бейсболки, неровный свет ламп накаливания и одежда действующих лиц, сцену можно было бы отнести к любому году за последнюю тысячу лет. Мужчины и женщины выстроились вдоль столов, негромко разговаривали и смеялись, сноровисто перерабатывая добычу.
Как они определяли, где чье, когда на общий стол вываливали резиновые бадьи с рыбой, Майк понятия не имел. Рыбины скользили вперед, некоторые еще слабо шевелясь, до первого свободного обработчика. Там из них делали филе или просто потрошили.
Майка изумила скорость и сноровка рабочих. Потрошение отличалось от того, к которому он привык. Когда он потрошил рыбу, он обычно вставлял нож в анальное отверстие и резал в направлении жабр. Затем отрезалась голова, и кишки вытягивались за ней или же вытаскивались рукой, если голова оставалась на месте.
Рыба, которую потрошили здесь, в основном желтохвостый ворчун и мангровый луциан, разделывалась в обратном порядке. Нож отрезал голову чуть впереди жабр, затем брюхо разрезалось до ануса. Поворотом руки жабры и внутренности удалялись одним плавным движением, рыба отбрасывалась в сторону и хваталась следующая
Филетировка происходила еще быстрее. По тушке делался поперечный разрез чуть позади грудных плавников и до хребта. Затем делался разрез вдоль самого хребта. Третьим стремительным движением отделялось мясо, оставляя лишь кусочек кожи, примыкающий к хвосту. Быстрое движение ножа обрезало этот кусочек и отделяло готовое филе. Затем рыбу переворачивали и теми же движениями очищали вторую сторону. Отходы шли в ведро — на приманку в ловушках и наживку. Разделав пару рыбин, филетировщики останавливались, правили ножи на бруске и снова принимались за работу.
Разделанная рыба скользила по стальному столу и падала в кадки. Там группа ребятишек под управлением молоденькой девушки сортировала их по виду, мыла и пересыпала льдом. Когда кадка наполнялась, ее закрывали крышкой и увозили в холодильник, на ее место тут же вставала новая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205